Подчиняйся, будешь моей!

Глава 51

– Ты не можешь так со мной поступать! На землю поставь! Аааа… Укушу! – пригрозила Эва и мгновенно исполнила угрозу в исполнение, укусив меня за плечо, вонзила зубки острые.

– Ооо… Кусай, кусай меня! – пробормотал, испытывая острый укол возбуждения, смешанного с легкой болью. – Ну?

– Что?

– Ты меня перестала кусать!

– Потому что ты… стонешь! – возмутилась Эва.

Я поставил ее, посмотрел на смущенное личико, зардевшееся румянцем.

– Ты такая красивая! С ума сойти…

– Что, теперь я твоим параметрам красоты соответствую?! – усмехнулась.

– Дело не в фигуре. Ты всегда соответствовала. Но не заданным стандартам…

– Так чему же?

– Мне. По душе. По сердцу. Ты нужна мне, Эва. Нужна! Вопрос только в том, нужен ли я тебе после всего, что произошло!

– Это же очевидно. НЕ НУ-ЖЕН! – по слогам разделила.

– Не нужен?!

В сердце заныло болью. Но я приказал себе руки не опускать.

– В глаза посмотри и скажи мне тоже самое.

Эва быстро взметнула на меня свой взгляд.

Я обнял ее, вжал лицом в грудь.

– Нет. Рано. Дай мне эту ночь…

– Вот еще! Захотел. Пошел бы ты… к невестам своим! – Эва начала пихаться усердно, пытаясь меня оттолкнуть.

– До рассвета. Я не про секс. Я про душевные разговоры. Давай по душам поболтаем. Выскажем все. И если после всего ты со мной быть не захочешь…

– В сторону уйдешь? – спросила с надеждой Эва.

– Если ты убедительно сможешь сказать, что я тебе не нужен.

– Никакого секса! – потребовала она. – Никаких твоих штучек. Гонять балду со мной больше не получится. ЯСНО?!

– Гонять балду. Ебаный в рот… – простонал я. – Ты слышала мой разговор с Якубом?!

– Слышала. Все слышала.

– Эваааа… Я кретин. Я корчил из себя крутого мачо перед братом. Я виноват перед тобой.

– Поговорим не здесь! – заявила Эва, заметив, что к нашему разговору прислушиваются случайные зеваки на улице.

– У тебя? У меня?

– У меня. Но прежде сними вот это! – потрясла запястьем, закованным в наручники.

– Не выйдет. Я ключ отдал и попросил курьера привезти его только рано утром.

– Заплати ему больше!

– Не выйдет, – вздохнул я. – Ключ в ячейке. Банки с девяти открываются.

– Как ты мог до такого додуматься?!

– Все ради того, чтобы до тебя достучаться.

– Значит, лови такси. И не думай, Адам, что наш разговор что-то изменит, – пробормотала Эва.

Но пыла и уверенности в ее голосе поубавилось.

– Как же неудобно! – в очередной раз вздохнула Эва, отпирая замок ключом.

Мне кажется, она вздыхала так больше для самой себя. Я же просто балдел от ощущения, что она рядом и никуда убежать не может.

Случайные прикосновения. Кожа к коже. Ее аромат. Взгляды – сердитые, но искрящиеся.

Между нами витают флюиды взаимного притяжения.

– Ты тоже чувствуешь это между нами.

– Не понимаю, о чем ты.

– Любовь.

Эва вздрогнула. Мы вошли в ее квартиру. Навстречу хозяйке примчался корги, поворчал на меня, был рад приходу хозяйки.

– Позвоню подруге. Ты украл меня из клуба. Она может беспокоитсья обо мне.

Но едва Эва набрала номер Айи и сказала всего несколько слов, как быстро убрала телефон.

– Что?

– Невовремя. Кажется, она занята.

– Она оооочень занята тем парнем, который мигом взял ее в оборот, – хмыкнул я.

– Не время зубоскалить. Говори, что хотел.

– Давай хотя бы… сядем.

– На диван, – скомандовала Эва.

Я специально сел так, чтобы опереть на подушки полулежа, а Эва сидела, натянув наши руки.

– Брось, иди ко мне! – потянул ее на себя, поймал, мазнул по виску губами.

Втянул запах ее тела.

– Ты потрясающая. Ты – мое все! – пробормотал пьяно.

– По-твоему это разговор?! Это попытки раскрутить меня на секс.

– Я выражаю свои чувства, колючка.

– Адам, Адам, ты ему веришь? – спросила Эва у своего песика.

В ответ он повернулся к нам попой и затрусил в свою корзину.

– Не верит!

– Он ревнует просто. Ладно, черт с твоим псом. Я должен вернуть тебе кое-что твое.

Я снял с себя цепочку с кольцом, вложил в ладонь Эвы, сжал пальцы.

– Это твое.

– Оно было у Дарьи. Ты всем своим невестам его передариваешь?

– Это кольцо всегда было твоим. Я выбирал его для тебя. И кольцо, и… ту штучку. Думал лишь о тебе, о нас, когда покупал. Я не помню, какие кольца обручальные купил, когда ты пошутила о свадьбе. Но это кольцо особенное. Пусть ты кинула меня жестко, я это заслужил. Носил кольцо при себе. Дарья его у меня украла. Она вообще оказалась воровкой…

Я рассказал Эве о своем клубе. Решил начать с нейтральных тем, Эва слушала меня внимательно. Как я и думал, она искренне разделяла мои переживания по поводу дела, в которое вложено много сил и душевных ресурсов.

Моя девочка искренне бранилась и отпустила вслух несколько замечаний! Ох, как мне нравилось с ней болтать. Обо всем на свете.

– Кольцо – твое. Я должен вернуть его тебе.

– Оно не мое, – покачала головой Эва.

– Ты только примерь. Вдруг я с размером не угадал.

– Разумеется. Я похудела. Оно будет болтаться.

– На шее носи. Как талисман. Прошу!

– Адам…

– Ты так и не послушала мои сообщения. Почему?

– Я удалила всю переписку с тобой. Чтобы не было соблазна слушать и снова обманываться.

– Я здесь перед тобой. Открыт на максимум… Прошу, послушай.

Я свой телефон достал. Эва отвела взгляд в сторону.

– Адам, ты, может быть, зря стараешься. Давай я просто скажу, что на тебя не обижаюсь, и все. Якуб сказал мне о том, что не пустит нас вместе в дом, пока мы проблемы не решим. Так вот решение проблемы – очевидное. Мы приходим в разное время и просто не задираем друг друга.

– Я хочу, чтобы ты послушала. Давай выключим свет.

– Зачем?

Я уже тянусь к выключателю за спинкой дивана. Щелкаю кнопкой. Комната погружается в мрак, только с улицы светит…

Эва как будто пугается. Вздрагивает.

– Боишься меня, что ли?

Осторожно касаюсь овала ее лица, обвожу заострившиеся черты. Задерживаю дыхание, которое штормом грудную клетку раскалывает. Эва не отвечает. Я первым беру слово. Беру на себя ответственность вместе с осознанием, что сейчас – час моей битвы за нас, за наши отношения. Куда поведу, как поведу и вывезу ли…

– Сказать, чего я боюсь? Боюсь тебя потерять. Трясусь, как сучка, от мысли, что ты не примешь меня. Наверное, поэтому я прокрастинировал, оттягивал в решении вопроса с тобой. Кого-то страшит неизвестность, а меня пугала определенность. Ведь, пока все подвешено, есть шанс, что ты скажешь мне «да» и не пошлешь нахрен, – решаюсь признаться.

– Я себя боюсь. Рядом с тобой. Это всегда нелогично.

– Но так искренне. Я не прошу тебя меня простить. Прямо сейчас. Прошу лишь об искренности и могу даже на крови поклясться, что искренне тебе сообщения записывал. Просто послушай, пожалуйста…

Эва бренчит металлическими браслетами, потом находит мою ладонь и осторожно вкладывает в нее свои пальцы.

– Включай.

Я слушала, что записывал мне Адам, и была рада, что не послушала этих сообщений раньше. Тем более, была рада, что не стала слушать их в моменты острой обиды на него. Ведь я бы не поверила ни одному сказанному слову! Решила бы, что он снова вешает мне на уши лапшу, чтобы просто затащить в постель. Но сейчас, когда Адам был рядом, и я слышала, как его сердце то ускорялось, то замедлялось, как его дыхание становилось частым, а потом замирало, когда я видела, как он заново переживал эмоции, о которых говорил, я ему верила.

Верила, что он говорил искренне и даже улыбалась, когда он говорил что-то с досадой, подбирал не самые удачные выражения и сам же сокрушался по этому поводу.

Меня пронизывало насквозь звуком его голоса, хватало в тиски эмоций, затягивало в водоворот чувств все глубже и глубже. Я жадно впитывала каждое слово. Он так много о себе рассказал, сколько ни рассказывал прежде.

– Привет, Эва. Ты снова не послушала мои сообщения. Ну да, ну да… Кому нахер нужны эти сообщения! Записываю их как будто для себя. Но еще теплится надежда. Знаешь, крохотная такая, светлая. У моей надежды твое лицо. Рассказать, почему? – Адам на записи откашлялся, и когда снова начал говорить, его голос был другим, чувственным, проникновенным. Он вибрировал от чувств, и меня пробрало мурашками. – Сегодня мне приснилась наша дочь. Я сразу понял, что это она. Лапочка… Глаза темные-темные. Ясно, что мои, и смугленькая, как я. Но в остальном – твоя копия. Мордашка – твоя. Твои черты, скулы, подбородок, носик, губки бантиком, на которые залипаешь. Вся в мамочку. Вся в тебя. Конфетка натуральная. Я бы ее с рук не отпускал. Сладость, которой всегда будет мало. Одной улыбкой на колени поставила. Я знаю, что это она, шалунья. Она от меня убегала, смеялась заливисто. Я никак не мог ее поймать. Она хихикала и постоянно ускальзывала от меня. Говорила: «Нет-нет, па-па… Нет-нет… Потом!» Потом я проснулся, а она… сложно сказать, она внутри меня. В сердце. Понимаешь? Не знаю, понимаешь ли ты это. Но я очень хочу, чтобы ты это услышала. Услышь меня! Я хочу от тебя детей… Это не ерунда. Я готов. Я хочу быть с тобой и смотреть, как растут наши дети!

Я поставила на паузу, отложила телефон. Поняла, что реву без остановки. Адам не пытался меня остановить, только стянул с себя футболку и протянул, чтобы я вытерла слезы. Но снял не до конца, ткань на одной руке так и осталась, ведь мы были прикованы. Это было и смешно, и нелепо, и трогательно до дрожи. Адам немного смутился, сам искренне забыл, что приковал меня к себе.

– Я не могу слушать дальше. Мне нужно отдохнуть.

– Да, конечно.

Голос Адама звучал хрипло.

– Тебе принести воды? – предложил он.

– Хочешь сказать, давай принесем воды?

Я приподняла наши скованные руки.

– Черт. Я снова забыл.

– Спасибо, пока не хочу пить. Мне нужно время, чтобы слушать дальше. Пока не могу.

– Сколько угодно, Эва. Сколько угодно…

Прошло минут пять, я немного успокоилась, снова взяла телефон Адама в руки, зашла в чат. Взгляд зацепился за дату голосового сообщения, когда Адам рассказывал мне о своем сне.

Тело заколотило как в сильной лихорадке.

– Не может быть… – пробормотала я. – Не может быть!

– В чем дело?

– Дата. Когда ты записывал это сообщение?

– Наутро после того, проснулся.

– А я… Я в тот день потеряла ребенка. Внематочная беременность, у меня пошло кровотечение. Я так хотела его оставить, так хотела, но меня не спросили…

Я снова заревела, Адам обнял меня.

– Ты не потеряла, ну же… Не потеряла ничего. Она нашлась. Подала сигнал мне. Она здесь, с нами, просто ждет подходящего момента, – бормотал Адам, целуя меня – волосы, глаза, щеки, гладил по волосам.

Я думала, что его губы такие соленые, потому что это я реву без остановки, но когда я посмотрела на него через пелену слез, поняла, что он тоже плакал. Мой большой, сильный, жесткий мужчина, непоколебимый, как скала, тот, которому было все по плечу, тоже плакал, целуя меня. Плакали наши сердца, истосковавшиеся в разлуке, и тянулись друг к другу с непреодолимой силой.

Меня тянуло к нему сильно-сильно, он тянулся ко мне в ответ, сжимая до хруста.

– У тебя все будет, Эвочка. Все-все, обещаю. Ты самая сильная и самая лучшая, которую только я мог повстречать. Я в тебя верю. Истинно. Ты даже не представляешь, как сильно…

Адам осторожно поцеловал меня в губы и обнял свободной рукой. Я прижалась к нему в ответ, замерла, всхлипывая. Тело еще трясло от бурных слез. Грудь Адама была совсем мокрой от моих слез.

– Напустили целое море, – выдохнул Адам. – Даже протирочная футболка не спасает!

Он протер ею свое лицо.

– Я могу попросить тебя кое о чем? – спросил он.

– Да, конечно. Но я не обещаю, что выполню просьбу, потому что не знаю, о чем ты хочешь меня попросить.

– Всего лишь о молчании.

– То есть?

– Никому не говори, что я ревел, как девчонка, – попросил Адам.

Его бородатое лицо приняло такое искренне смущенное и просящее выражение, что я не выдержала и начала смеяться сквозь слезы.

– Я подумаю. Обязательно подумаю! Наконец-то у меня появился козырь! Впервые…

– Нет, Эва. У тебя они постоянно. Все тузы на руках, а я блефую с самым паршивым набором… На твоей стороне всегда была искренность, а я обманывал себя и вводил тебя в заблуждение. Прости меня за это. Я и не думал, что однажды смогу полюбить кого-то так, как тебя. Когда весь мир – это ты, и когда всего мира мало, если ты не рядом.

– Хватит. Я столько не выдержу, – попросила я, улегшись поудобнее. – Ты просто помолчи, а я подумаю. У меня внутри все в ошметки.

– У меня тоже, Эва. У меня тоже.

Потом я снова слушала его сообщения. Всю ночь напролет! Телефон пришлось присоединить к зарядному устройству, чтобы дослушать последние сообщения.

Адам пытался меня найти, даже сунулся через частное охранное агентство друга, но мужчинам жестко указали на место, пригрозив разорением и большими проблемами.

Последнее отправленное Адамом сообщение я слушала, когда уже начало светать. Адам спал, похрапывал даже.

– До тебя не добраться. Достучаться тоже не получается. Я в растерянности. Всегда знал, что мне делать, редко руки опускал. Я опустил руки лишь однажды, несколько лет назад, когда у меня обнаружили опухоль, и после этого я решил, все, хватит. Тогда брат меня вытащил упорством своим. Сейчас же это только наша с тобой битва за чувства, за сердце, за будущее… Вернее, я смотрю вперед с надеждой. И у моей надежды твое лицо, знаешь же, я говорил об этом. Но оно тает, как дымка. Ты меня слышать не хочешь. Может быть, я тебе уже нахрен не сдался, и я впервые не знаю, как мне быть дальше, как жить, зная, что счастье было у меня в руках, а я его так феерически проебал. Я не знаю, правда. Тебя в моей жизни нет и, если никогда не будет, мне просто жить не хочется. Вкуса нет, интереса тоже. Если бы не брат, то даже не знаю… – вздыхает Адам на записи. – Болтаюсь как-то на поверхности, создаю вид бурной жизнедеятельности. Просто не хочу делать ему больно, я и так достаточно дров наломал. Пока, Эва. Прощаться не хочу. Вдруг еще когда-нибудь к этому диалогу вернусь, а там от тебя: «Адам, привет!» И ты даже не представляешь, как я буду этому рад.

Телефон перегрелся. Кусок пластмассы стал горячим, как кипяток. Я опустила его под подушку и сама легла рядом с Адамом, поудобнее, насколько это было возможно в нашей ситуации.

Заснула мгновенно, едва закрыла глаза.

Проснулась от звука звонка.

Адаму звонил курьер, уточнял, куда привезти заказ. Там ключи, догадалась я. Адам вполголоса назвал мой адрес, отложил телефон в сторону. Я чувствовала, что он посмотрел на меня, проверяя, проснулась ли я. Я же изо всех сил делала вид, что сплю, а сама прислушивалась, чувствовала каждый его жест и движение.

Он поцеловал мои волосы, старался не будить. Адам проверял содержимое телефона, держа его в свободной руке. Знаю, там у него вышла куча уведомлений от разных людей, в том числе от брата с Мией…

Я ждала, что Адам будет делать, когда обнаружит сообщение, отправленное ему мной.

Едва ощутимо вздрогнув, он замирает. Сердце спотыкается, потом начинает маслать на полную. Я считываю каждую его эмоцию, лежа на груди.

Осторожно отрываю голову, смотрю ему в глаза.

– Адам, привет? – переспрашивает он, улыбаясь мне.

– Адам, привет, – киваю. – Я Эва. Мне очень приятно с тобой познакомиться снова.

– А мне-то как приятно! – стискивает меня в объятиях.

Звонок в дверь.

– Курьер, – коротко замечает Адам.

– Открываем?

– Да. Я, кажется, знаю, чем мы займемся.

Краснею, начинаю дрожать от ответного желания, которое слишком сильное, чтобы его скрыть.

– Я тоже знаю.