Подмастерье палача

ГЛАВА 12

Еще спустя пять минут я получил информацию, ради которой был придуман план под названием "на живца", то есть на меня, но при этом никак не ожидал, что операция окажется такой запутанной и многослойной. Поставив пленника на ноги, мы потащили его обратно к таверне. Новости были так себе. Алан был ранен, арбалетный болт пробил легкий щит и нагрудник, а второй арбалетчик был зарублен Клайдом. Молодые шотландцы были горячи и неистовы в схватке с врагом, но хладнокровием пока не отличались.

Какое-то время мы несли Алана на плаще, пока не наткнулись на кучку бродяг, которые заявили, что согласны нести его до ворот рая или ада, если им заплатят. С раненым остался Клайд, а я с Солдатом и двумя шотландцами отправился на поиски "Красных плащей". По дороге я расспрашивал Солдата о составе банды, чтобы знать, с кем нам придется столкнуться. По его словам, выходило, что в шайке сейчас четыре человек. Главарь, его помощник по имени Франсуа, Анри Бланш и он, Жан Крупье. Им был дан приказ хорошо рассмотреть и запомнить человека, который придет на встречу со шлюхой, а позже их отправили, с Жаком Саркисом, удостовериться в его смерти. Наткнувшись на трупы бандитов из шайки Кривого Жюля, они поняли, что дело плохо и устроили засаду.

Уже на подходе к месту мне стало понятно, что мы идем в районе складов Торгового квартала. Где-то здесь, мне уже пришлось побывать во время дела францисканского монаха.

Когда арбалетчик подвел нас к складу, то мы увидели, что дверь его приоткрыта, но внутри помещения было темно. Я подтолкнул вперед арбалетчика, а сам с шотландцами стали по обе стороны у ворот.

— Это я, Жан, — назвался тот, остановившись у ворот.

— Где вы шлялись, тупые придурки? — раздался чьей-то тихий и злой голос из темноты.

— Нас кто-то предал. Там была засада. Жака убили, а я еле успел уйти. Возможно, за мной следили.

— Что?!

В следующее мгновение, ударом ребра ладони по шее я отправил Солдата в беспамятство, а затем, выхватив кинжал, приготовился к схватке. На такое сообщение, Дворянин должен бы отреагировать сразу, без раздумывая. Так и случилось. Первым, из непроницаемой для глаза завесы склада, вынырнула мощная фигура гиганта с мечом в руке, которую тут же его атаковали, бросившись на него с обеих сторон, шотландцы. Не ожидая такой молниеносной реакции и скорости движений, я на несколько секунд просто застыл на месте, наблюдая за схваткой профессиональных воинов. Все трое двигались невероятно быстро! Молниеносные, буквально перетекавшие одно в другое движения мечей, где хлесткие удары сплеча сменялись выпадами, а за отражением удара следовал новая атака. Клинки то звенели, то лязгали, сталкиваясь друг с другом. Эти люди бились яростно, неистово, со злым напором. Приоткрытая створка массивной двери частично прикрывала гиганта, не давая шотландцам взять его в клещи, но так долго продлиться не могло и в какой-то момент, бандиту, несмотря на его силу и мастерское владение мечом, пришлось уйти в глухую защиту, отражая сыпавшиеся на него с двух сторон удары.

— Шарль! Уходи! — вдруг неожиданно взревел он, а затем ринулся в отчаянную атаку на шотландцев, попытавшись оттеснить наемников от ворот. В тот самый момент, когда из проема выскочил человек в маске, держа в руке кинжал, клинок опытного Дункана, сумел найти брешь в защите гиганта, вонзившись тому в горло. Бандит захрипел, пошатнулся, сделал шаг вперед и даже сумел взмахнуть мечом, вот только это стало последним движением в его жизни. У него из рта потом хлынула кровь. Выпавший из ослабевшей руки меч, с глухим стуком, упал на землю, а вслед за ним на утоптанную землю, с громким шлепком, рухнуло тело, заставив шотландцев отступить назад. Главарь мгновенно оценил расклад сил и кинулся бежать, вот только я свою добычу упускать не собирался. Бандит успел проскочить мимо тяжело дышащих наемников и кинулся на меня, бешено размахивая кинжалом, рассчитывая на то, что я отпрыгну в сторону, освободив дорогу, вот только я не оправдал его ожиданий, неожиданно бросившись ему в ноги.

В последний момент Дворянин попытался среагировать, но опоздал и кубарем покатился по земле. Он даже не успел толком встать на ноги, как я уже был на ногах, после чего, от всей души, врезал ему в челюсть. Главарь снова рухнул на землю и теперь лежа в пыли, дергался, словно жук, которого перевернули на спину. Его помутневший взгляд пытался сфокусироваться на мне, но, похоже, у него это плохо получалось.

— Дуглас, проверь склад! — скомандовал Дункан.

— Я выхожу. Выхожу, — сразу раздался мужской голос из-за ворот. — Сдаюсь.

Из-за полуоткрытой створки выскользнула еще одна фигура. Не успел он сделать шаг, как у его шеи оказался клинок молодого шотландца. Бандит сразу бросил кинжал, который держал в руке.

— Не убивайте меня. На мне нет смертей. Клянусь создателем, — сходу заныл он. — Пощадите меня.

Он стоял боком ко мне, поэтому не видел, как я резко провел пальцем по шее. Тускло сверкнул в лунном свете клинок Дугласа, и бандит захрипел, умирая. Когда пленники были связаны, а трупы занесены на склад, наемники занялись мародерством, а у меня, наконец, появилось время, чтобы обдумать то, что успел натворить.

"По нынешним законам меня бы точно колесовали, — подвел я итог своим размышлениям.

В отличие от меня, пребывающего в нелегких раздумьях, наемники были довольны как схваткой, так и добычей и единственное, что их беспокоило, это рана Алана. Первым делом мы сняли с главаря маску. Я думал, что он скрывает под ней свое уродство или шрам, но это было обычное чистое лицо, без каких-либо особых примет. Пока мы с ним возились, он окончательно пришел в себя и сразу попытался нас подкупить, предлагая кучу золота за свое освобождение, а когда понял, что все впустую, изменил тактику, принявшись возмущаться и требовать объяснений, почему мы схватили ни в чем неповинного человека.

— Заткнись, Дворянин, — оборвал я его болтовню.

После того как я назвал его кличку, он, наконец, сообразил, что мы люди не случайные и охотились именно за ним, и сразу резко замолчал. Теперь, когда он понял, что его ожидает, он стал искать выход, и спустя какое-то время решил, что нашел его, принявшись грязно ругаться и сыпать угрозами. Шотландцы были дворянами, поэтому ругань из уст грязного бандита приняли близко к сердцу, к тому же Дуглас был молодым и горячим парнем, поэтому не выдержал первым. Рассвирепев, он выхватил кинжал и подскочив к главарю, пообещал тому, что сначала вырежет на его теле все эти грязные ругательства, а если после этого не получит извинений, отрежет ему язык. На что тот нагло заявил, что он тоже дворянин, поэтому может ругать кого хочет и как хочет, а если шотландцу не нравится, то они, как благородные люди, могут решить свои разногласия на дуэли. Бросил взгляд на Дункана, но тот никак не отреагировал, тем самым как бы говоря, что парень в своем праве, пусть немного позабавится.

— Дуглас, не трогай его!

— Он оскорбил меня! Пусть извиниться или я…

— Мы сделаем по-другому. Я заставлю его извиниться перед тобой и Дунканом.

Всерьез занимаясь рукопашным боем, я не обошел вниманием и еще одну грань боевого искусства — болевые точки человека. У меня был хороший учитель и большая практика, что дало возможность получить на выходе неплохие результаты. Мне не хотелось этого делать, но горячность молодого шотландца не давала мне иного выхода. Подойдя, я отодвинул в сторону, нависшего над главарем, Дугласа, одарившего меня злобным взглядом, после чего присел на корточки рядом с Дворянином.

— Извиняться будешь?

Вместо ответа он плюнул мне в лицо, после чего принялся теперь меня ругать и проклинать. Неторопливо вытерев лицо, я спокойно сказал:

— Тебе же хуже.

Несколько быстрых и резких тычков по нервным узлам, и лицо главаря исказилось от страшной боли, глаза полезли из орбит, а тело, скрученное судорогой, упало на бок и забилось словно в припадке эпилепсии. Стоявший от меня, в двух шагах, шотландец, до этого сверливший меня злым взглядом, сейчас выглядел растерянным и даже испуганным мальчишкой. Мне не нужно было оглядываться на Дункана, я и так чувствовал на себе его тяжелый, напряженный взгляд. На их глазах сейчас произошло нечто необъяснимое, похожее на чудо или на черное колдовство, а как по-иному мог отреагировать средневековый человек на несколько касаний, которые по их мнению не свалят даже ребенка, а тут здорового мужика скрутило от жуткой боли. Откуда у него такие умения? От бога или от дьявола?

— Что это было? — спросил меня Дуглас, судя по его растерянному лицу, все еще не пришедший в себя от изумления.

— Божье наказание для грешника, изрыгающего хулу на ближнего своего, — ответил я. Моего юмора им было не понять, зато я знал, как их успокоить и произнес на латыни слова молитвы. — In nomine Domini Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen.

"Во имя Господа Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, — чисто автоматически перевел я для себя эти слова.

Возникшая, между нами, напряженность, стоило мне произнести знакомые им слова молитвы, сразу рассеялась, но при этом я привлек к себе ненужное внимание. Прямо сейчас на глазах этих людей произошло некое таинство, которое вполне могло подойти под утверждение средневековых проповедников: "все, зримо совершающееся в этом мире, может быть учиняемо бесами". Мне бы очень не хотелось, чтобы этот случай дошел до Анри, а особенно тех, кто за ним стоит, потому что в этом случае отвечать на их вопросы мне будет весьма затруднительно, но что сделано, то сделано.

Подождав, когда сведенное судорогой тело Дворянина обмякнет и замрет, я сказал:

— Он скоро очнется, и мы снова поговорим.

Когда шотландец понял, что дальнейших объяснений не будет, он вернул кинжал в ножны и замер в ожидании. Спустя несколько минут я приподнял голову бандита. Его лицо выглядело, как мокрая простыня, белое и залитое потом. С минуту наблюдал, а когда зрачки дрогнули и взгляд стал осмысленным, схватив его за плечи, снова посадил, прислонив спиной к бочке. В помещении склада царила идеальная тишина, все замерли, наблюдая, что будет дальше.

— Смотри на меня, — жестко сказал я. Когда мы встретились глазами, я спросил. — Извиниться не хочешь?

Главарь, как и шотландцы, не понимал, что произошло, но при этом именно он испытал на себе эту боль, отголоски которой он до сих ощущал. Его затылок ломило, в висках стучали молоточки, а к горлу подкатывала тошнота. Что он со мной сделал? Черное колдовство? Он проклял меня? Укоренившийся в душе страх средневекового человека перед неизвестным в сочетании с перенесенной им дикой болью, превратили сердце Дворянина в липкий и трясущийся комок. Бандит сгорбился, втянул голову в плечи, отвел глаза, лишь бы не встречаться со мной взглядом.

— Приношу свои глубочайшие извинения, господа. Я был не в себе, — голос у бандита был хриплый и дрожащий.

Я встал на ноги, при этом отметив, что Дункан, до этого сидевший на земле, вскочил и сейчас настороженно наблюдает за мной.

— Извинения приняты, — ответил он за обоих шотландцев.

Только я решил, что больше неожиданностей не будет, как у Дворянина вдруг появилось желание выговориться, рассказать о своих сомнениях и страхах, которые терзали его душу последние два года. Он сам не понимал откуда это появилось, но сформировавшись в его сознании, стало таким же навязчивым и острым, каким до этого было желание быстро умереть. Он неожиданно попросил посидеть рядом с ним молодого благородного дворянина и выслушать его печальную историю. Так мы узнали, что он сын барона, его настоящее имя Шарль де Эммелар и что он родился он в замке, находящимся в трех лье от города Родеза, вокруг которого имеется несколько деревень и хозяйств, которые дают их семейству небольшой доход. Ему пришлось скрывать от людей свое происхождение и имя, так как он был приговорен к виселице за убийство своего старшего брата, но ему удалось бежать. Он долгое время скрывался, переезжая с места на место, пока не оказался в Туре. Сначала сошелся с грабителями, собрал шайку, потом на него вышли весьма важные люди и предложили хорошие деньги за убийства людей, на которых ему укажут. Хотя мне и было интересно, но спать мне хотелось больше, поэтому я грубо перебил его, спросив: — Ты сегодня кого собирался убить?

— Какой-то Экем, — равнодушным голосом ответил мне бандит. — Он живет в доме, на двери которого прибита фигурка петуха.

Если до этого Дворянин болтал без умолку, то после моего вопроса, вдруг неожиданно замолк, глядя куда-то в пространство.

"Слава тебе господи, заткнулся, — с облегчением подумал я и закрыл глаза.

Рано утром, помятый и не выспавшийся, я отправился на постоялый двор, к Жерару. При виде меня хозяин постоялого двора начал ехидно ухмыляться.

— Ну и вид у тебя, Клод. Неужели какая-нибудь любвеобильная красотка заездила?

Вот только мне было совсем невесело, поэтому я не поддержал шутку, а сразу перешел к делу: — Мне срочно нужен Анри.

У Жерара физиономия сразу стала серьезной: — Вчера вечером он известил меня, что будет прямо с утра. Так что жди, а заодно поешь.

Передо мной на стол поставили глубокую миску, исходящую паром. На вид похлебка была густой и наваристой. Я вопросительно посмотрел на подавальщицу: что за суп?

— Кассуле, — ответила она на мой вопросительный взгляд и тут же пояснила. — Фасолевая похлёбка с зеленью и мясом. Язык проглотишь, красавчик!

При этом насмешливо и с каким-то намеком посмотрела на меня. Чисто по-женски провела руками по бокам, натянув ткань на высокой груди, а затем уперла руки в крутые бедра. Хотя я был полностью поглощен в свои мысли, но мое мужское либидо никак не могло проигнорировать столь недвусмысленной намек. Скользнув взглядом и оценив стати девушки, я виновато улыбнулся, как бы говоря: извини подруга, ничего не получится. Наклонившись над тарелкой, я взялся за ложку. За моей спиной раздался разочарованный вздох.

Несмотря на то, что похлебка действительно была вкусная, а я голоден, как волк, ел не спеша, так как мне нужно было обдумать, что сказать Анри, а о чем следует промолчать. Только я отодвинул пустую миску, как передо мной оказался кувшинчик с вином и оловянная кружка. Бросил взгляд в сторону Жерара, а когда наши взгляды встретились, слегка кивнул ему, дескать, спасибо за внимание. В ответ тот скорчил свою фирменную, злодейскую рожу. Потягивая вино и разглядывая посетителей, я продолжал прокручивать варианты своего разговора с Анри.

Стоило тому появиться и увидеть меня, как он слегка кивнул и только направился к лестнице, чтобы подняться наверх, как я его остановил, качнув головой в сторону входной двери. Резидент недовольно нахмурился, но развернулся и пошел к выходу, а я последовал за ним.

— Что случилось, Клод?

— Я взял главаря "Красных плащей", — негромко ответил я ему.

— Как взял? — мое сообщение его явно ошеломило. — Когда?

— Сегодня ночью. Я вчера здесь околачивался, пытаясь вас увидеть и рассказать, что вышел на след шайки, но не мог застать. Жерар подтвердит.

— К дьяволу твои оправдания! — воскликнул он. По его лицу было видно, что он нервничает. — Рассказывай.

Быстро и лаконично я изложил ему события сегодняшней ночи. Вот только вместо того, чтобы обрадоваться новостям на его лице проявилась злость.

— Дьявол! Проклятье! — снова выругался королевский резидент. — Нам надо спешить!

— Куда спешить? — не понял я его.

— Ты дурак, Клод! Круглый дурак! Ты все испортил, идиот!

— Может, сударь, вы мне объясните в чем дело?! — находясь на взводе, в свою очередь, я тоже начал терять терпение.

Тут из таверны вышла компания купцов, которые сразу обратили внимание на наши резкие голоса. При виде их Анри подался ближе ко мне и резко снизил громкость своего голоса.

— Тебе что было сказано, придурок? — сейчас он почти шипел, как змея, мне прямо в ухо. — Узнать, где находится разбойничье логово. Только узнать и ничего больше. Ты провалил… Погоди. Ты сказал, что они хотели сегодня кого-то убить. Кого именно?

— Какого-то Экема. Там еще на его двери петух прибит.

Злобное выражение лица моего начальника вдруг исчезло, он побледнел, а в его глазах появилась растерянность.

— Петух? Так это меня… должны были убить, — вдруг неожиданно признался он.

— Э… Так это же хорошо, — растерянно заявил я, так как появился шанс вместо ожидаемого капитального разноса попасть в герои. — Значит…

— Об этом потом, — резко оборвал меня пришедший в себя мой начальник. — Что он тебе сказал?

— Я его ни о чем не спрашивал. Он сам рассказал нам о своей печальной жизни.

— Кого он называл? Не лги мне! Правду говори! — Анри зло сверкнул глазами.

— Я не лгу. Если не верите — на библии поклянусь.

— Это точно все?!

— Да все. Все! Клянусь святым Михаилом!

Когда я разбирался со святыми, то неожиданно узнал, что этот святой является командующим всего Божьего воинства, а значит, у него, как в любой армии, должна быть разведка. Сделав подобный вывод, я определил его в свои святые.

Анри посмотрел на меня испытующим взглядом, потом недовольно хмыкнул, оглянулся и стоило ему увидеть мальчишку, медленно несущего ведро с водой, закричал: — Эй, ты! Живо за хозяином!

Спустя какое-то время мы уже мчались на лошадях, а нам вслед неслись проклятия и угрозы, прижавшихся к стенам домов, недовольных горожан. У приоткрытой двери склада я увидел Дункана. Сняв броню и оружие, он напряженно наблюдал за улицей, где шли люди, скрипели колеса возов и тележек с товаром, звонко стучали копыта по утоптанной земле. Все они были заняты своими делами, поэтому мало кто обращал внимание на стоящего в воротах человека, в потертой кожаной куртке. В отличие от Дугласа, для которого все это казалось замечательным приключением, опытный шотландец, уже сообразил, что прозвучавшие, в свое время, мои слова "государственное дело" оказались не пустой болтовней. Наверно поэтому увидев рядом со мной незнакомца, черты его лица посуровели, а рука инстинктивно легла на рукоять кинжала. Анри бросил на шотландца косой взгляд, но при этом сделал вид, что не заметил угрожающего жеста.

— Здесь?

Я успел только кивнуть, но сказать ничего не успел, как он быстро скрылся в полумраке склада. Вбежав вслед за ним, я увидел, тускло блестевший клинок молодого шотландца, замерший у горла Анри.

— Это свой!

Дуглас убрал клинок и сделал шаг назад. Анри ожег меня новым злым взглядом, затем пробежал взглядом по трупам, сделал несколько шагов и остановился перед пленниками.

— Это он? — остановившись перед главарем, лежавшим на земле.

— Он, — ответил я из-за его плеча.

— Пытайте его! Режьте на куски, но он должен заговорить! Он должен все рассказать здесь и сейчас!

В моей прошлой жизни немалая часть работы заключалась в том, чтобы искать подходы к самым разным людям, именно поэтому, еще ночью, мне стало ясно, что душа Дворянина сгорела в огне собственных страхов, он словно разом осознал бесполезность своего сопротивления, полностью отдав себя на милость врагу.

— Шарль, ты будешь говорить или тебя надо пытать? — спросил я главаря шайки.

— Я все скажу, — он поднял мутный и безразличный взгляд на меня. — Спрашивайте.

— Выйдите! Все! — неожиданно скомандовал королевский резидент. Я мотнул головой наемникам в сторону двери. Сейчас даже до Дугласа дошло, что дело, в которое они ввязались, связано с государственными тайнами, поэтому не удивился, стоило мне увидеть, когда те отошли и встали в стороне от меня. Так мы и стояли, молча, в ожидании неизвестно чего, пока из ворот склада не вышел Анри. Судя по его лицу, мне не удалось все окончательно испортить, как он в самом начале утверждал.

— Пленников охранять и никого к ним не подпускать! — отдал он приказ. — Клод, ты лично за них отвечаешь своей головой! Ты понял?!

— Понял. Кто их заберет?

— Я! Только мне ты их отдашь! И никому другому! — с этими словами он вскочил на лошадь.

К полудню возле склада раздался стук лошадиных копыт, позвякивание сбруи и скрип тележных колес.

— Клод! Это я! — послышался за воротами голос Анри. — Открывай.

При звуках его голоса шотландцы сразу напряглись. Им он почему-то не нравился, и они инстинктивно ждали от него подвоха. Подойдя к крепко сбитым и тяжелым воротам, мы с Дугласом налегли на створку. Дверь со скрипом отошла в сторону. Выйдя, прищурился. На мне скрестились взгляды нескольких человек. Вместе с Анри на меня сейчас смотрел Жильбер Гошье, сидевший на лошади, в окружении полудюжины солдат. За ними стояла повозка, верх которой был закрыт тентом. Заместитель королевского прево, стоило меня увидеть, криво улыбнулся, а затем сказал: — Пока тебе везет, "лисий хвост". Вот только насколько хватит тебе удачи?

— Если у меня ее будет слишком много, Жильбер, я поделюсь с тобой. Ты не против?

Услышав мои слова, помощник королевского прево удивленно выпучил на меня глаза, пытаясь уловить подвох в моих словах, а не найдя, просто кивнул, после чего отдал приказ забрать пленников. Их вывели и посадили в повозку с тентом, которая сразу тронулась с места, в окружении вооруженных солдат.

— Что с трупами делать? — только и успел я спросить у Анри, разворачивающего лошадь.

— Стража заберет! — уже на скаку крикнул он мне.

"Так даже лучше, — подумал я и сказал наемникам: — Пошли. Мы свое дело сделали.

Вернувшись на постоялый двор, мы первым делом узнали о самочувствии Алана. Болт пробил легкий щит и нагрудник, но глубоко в тело не вошел. Сейчас раненый спал, так как, приглашенный Клайдом, доктор, напоил его отварами, в которые, видно, входило снотворное. Затем начался дележ добычи, которым занялся, по праву старшего, Дункан. Я взял из предложенного, треть от общей суммы денег и арбалет с шестью болтами. Шотландцы хотели прямо сейчас отметить удачное завершение, но, если для них все уже закончилось, мне еще надо было поставить окончательно точку в этом деле.

В борделе, ни Амелии, ни Морион, я не нашел. На мой вопрос, где их искать, проститутки, отводя глаза, молчали, и тогда я пошел к дому палача, так как знал, что у хозяйки борделя есть второй ключ. Постучался, дверь открыла сама Амелия. Лицо бледное, под глазами видны темные круги, даже несмотря на белила. Пальцы рук нервно перебирали оборки платья.

— Входи. Я ждала тебя. Правда, думала, что ты придешь за мной еще прошлой ночью.

Пройдя в дом, я сел за стол. Женщина уселась напротив меня. Попыталась выдержать мой взгляд, но скоро опустила глаза, став смотреть на, скобленные ножом, доски столешницы.

— Я выполнил все, как и обещал. Я тебе что-то еще должен, Амелия?

— Нет. Это я, похоже, задолжала тебе свою жизнь, — несмотря на то, что она старалась говорить твердо, голос ее дрожал.

— Так и есть. Мне даже не нужно убивать тебя самому, а просто сказать, что ты заодно с этой шайкой. Поверь мне, в этом случае тебя ждет очень плохая смерть.

Мои слова вызвали у нее такую же реакцию, словно я нанес ей сильную пощечину. Она вздрогнула всем телом, ее накрашенное лицо исказилось в дикой гримасе страха.

— Да, я знаю, как это выглядит… Я виновата… Но прошу тебя, Клод, выслушай меня до конца, — после моего кивка, она продолжила. — Спустя три года после того, как наш король взошел на трон, меня, силой и угрозами, заставили заманить человека в один дом, где его ограбили и убили. Клянусь пресвятой Девой Марией, я не знала, что все так произойдет и только потом мне стало известно, что это сын богатых и знатных родителей. Убийц долго искали, но так и не нашли. Он пал жертвой двух отъявленных мерзавцев, Кривого Жюля с Жака Топора. Его в прошлое рождество зарезали в пьяной драке. Ты даже не представляешь, как я радовалась его смерти. Все эти годы я была связана с ними одной веревкой, которая в любой момент могла свиться в петлю. Пользуясь этим, они всячески издевались надо мной, вымогали деньги, заставляли давать им сведения на богатых людей. Господи, как мне было все эти годы страшно, ты даже поверить не можешь! Днями и ночами я молилась господу, чтобы тот помог мне избавиться от Кривого. И вот, наконец, свершилось.

— Почему сразу не сказала?

— Ты мог подумать, что я просто придумала насчет "Красных плащей", потому что хочу от этого висельника избавиться. Ведь ты бы так подумал?

— Продолжай.

Мой неопределенный ответ, причем сказанный равнодушным голосом, заставил ее передернуть плечами, словно ей неожиданно стало холодно, но я-то видел, что это нервная реакция на страх, который захлестнул ее всю, с головой.

— Кривой, придя ко мне, сильно напился и начал хвастаться, что ему теперь никто ничего не сделает, ни власти, ни городская стража, потому что за ним стоят "Красные плащи". Наутро он забыл про эти слова, а я запомнила, а когда ты ими заинтересовался, я решилась. Будь, что будет! За тебя я не боялась. Ты же сам мне сказал, что этой шайке хотят отомстить богатые и могущественные люди. К тому же мне Пьер рассказал, что за тобой приехал очень важный и могущественный человек. Я его спросила… Впрочем, это сейчас неважно, — она помолчала, а потом продолжила. — В тот вечер я долго молилась божьей матери, чтобы слова Кривого не оказались пустым хвастовством. Клод, чтобы ты не думал обо мне, у меня даже мысли не было тебя обмануть, не говоря уже о твоей смерти. На чем хочешь поклянусь! Прошу тебя, успокой мою душу, скажи, что ты получил то, что хотел.

— Не обманула, но и не сказала всей правды, — я специально сделал паузу, и только потом добавил. — Ладно, живи, как жила.

Я почти физически почувствовал, как внутри ее резко распрямилась, сжатая до предела, пружина страха. По ее накрашенному лицу, до этого похожего на безжизненную маску, прокладывая дорожки, потекли слезы радости.

— Где Морион?

— А я все жду, когда ты спросишь про эту тварь. Лежит в больнице святого Мартина, — криво усмехнулась Амелия. — И очень нескоро оттуда выйдет.

Сейчас в ее голосе сквозила еле сдерживаемая злоба.

— Рассказывай.

— Было уже далеко за полночь, когда пришел кто-то из клиентов и рассказал о разгроме таверны тетушки Мари и об убитых. К тому же я не сама узнала об этом, мне пересказала этот слух одна из моих девушек. Растерявшись, я не знала, что и думать, но спустя какое-то время пришел надежный человек и шепнул, что Кривого со всей шайкой положили насмерть. Моей радости не было предела… нет, я просто ликовала, ведь теперь я стала свободна! В этот самый момент ко мне подскочил полуголый клиент и стал требовать, чтобы сука Морион отработала все его деньги, иначе он за себя не отвечает. Сразу кинулась к ней, чтобы выяснить в чем дело, а та уже оделась и куда-то собралась. Я возмутилась: работа в полном разгаре, а эта шлюха, к тому же без моего разрешения, собралась уходить. Дав ей пощечину, я потребовала объяснений, а та, ни слова не говоря, схватилась за нож. Она бы меня там и прирезала, я ее бешеные глаза видела, если бы Луи, мой вышибала, не успокоил ее дубинкой. Связать смерть Кривого с ней мне не составило труда. Сначала эта тварь молчала, потом стала выкручиваться и говорить, что это все Кривой Жюль придумал и только когда Луи сломал ей несколько пальцев на руках, а затем ногу, она заговорила. Вот только к этому моменту я уже отошла сердцем, поэтому эта мерзавка отделалась переломами, да изрезанной бритвой лицом. Теперь на эту подлую крысу польститься только слепой!

— Так ты уже знаешь, что она заказала тебя Кривому?

— Нет, — на ее лице проступило удивление, которое мгновенно сменилось злобой. — Она мне сказала, что Кривой обещал ей много денег за шпиона, поэтому…. Ах ты, тварь! Чтоб тебе гореть в аду, дьявольское отродье! Если бы я знала об этом, то валяться ей с перерезанным горлом в сточной канаве!

— Хватит! — прикрикнул я на разошедшуюся хозяйку борделя.

— Это же надо, как этой сучке повезло! Если бы я знала… — она все еще не могла успокоиться. — Клод, я же ее на улице подобрала. Как сейчас помню, это был день святого Николая. Было очень холодно, промозглый ветер пронизывал насквозь, прямо через одежду добираясь до тела. Иду и вдруг слышу жалобный плач. Подошла, а она свернулась на холодной земле, как котенок и плачет. Десятки раз проходила мимо таких детей, а тут что-то дрогнуло во мне, подобрала и растила как свою дочь. И вот посмотри, чем эта подлая тварь отблагодарила меня за доброту.

— Значит, она в больнице, — подвел я итог ее рассказу. — Не боишься, что заявит на тебя властям?

— Не боюсь, — женщина невесело усмехнулась. — С ее стороны нет ни одного свидетеля, а мои девочки, подтвердят все, что мне нужно.

— Она свое получила. Будем считать, что я ее простил.