Подрывник

Глава 18

Лолка приходила в себя медленно. Кижаев боялся ломки, но все это оказалось не так страшно. Девчонка не успела сильно подсесть на иглу, да и доктор Михайловский не оставлял её своим вниманием. Гораздо трудней возвращалось к Лолите моральное здоровье. Часами она молчала, отрешенно глядя на потолок, ела мало и нехотя. Кижаев не спрашивал её о том, что ей пришлось пережить в сторожке, обо всем догадывался и так.

Всё это время Кежа и носа не высовывал за ворота дома. По магазинам ходил Пупок, окончательно ставший полноценным членом этого странного коллектива. В доме не было ни телевизора, ни радио, и они с Кежей целыми днями резались в подкидного дурака найденной в серванте истрепанной колодой карт. Сначала Игорь частенько проигрывал, но потом понял, что его малолетний соперник просто напросто мухлюет и начал проверять каждую карту юного шулера.

— Молокосос, — ворчал Кежа, отдавая обратно Пупку червовую десятку, данную им вместо бубновой. — Кому ты хочешь всучить это дерьмо? Я и не с такими шулерами играл, раз пять кусков одному еврею проиграл.

— Подумаешь, пять кусков, — фыркнул Николай, воровато косясь на Игоря, и одновременно пытаясь выудить из отбоя червовую даму. — Тоже мне, деньги!

— Представь себе деньги, — завелся Кежа. — По тем временам на эти деньги целый «Жигуль» можно было купить.

— Да ну?!

— Вот тебе и да ну, и оставь в покое даму, все равно я помню, что она уже отыграна.

От безделья они даже организовали конкурс на самый громкий свист. Судить его должна была Лолка. Пупок свистел лихо, так что уши закладывало. Но и Кежа удивил всех, выдав удивительно громкий, а главное переливчатый, похожий на соловьиный, свист.

— Как ты это делаешь? — спросил удивлённый Пупок.

— Показать?

— Конечно. Вот я пацанов при случае приколю.

Тренировки продолжались больше часа, пока Лариска окончательно не взбесилась и не выгнала мастеров художественного свиста на улицу.

— Идите к черту, у меня аж голова от вас разболелась! Тоже мне — соловьи!

Уже на улице Пупок достиг совершенства, и выдал такой лихой посвист, что заслужил похвалу автора.

— Молодец, достиг, достиг!

Николай просто сиял от счастья.

— Я вообще способный, — сообщил он гордо, — это даже наша училка говорит, перед тем как начинает ругать.

На третьи сутки остро встал вопрос дальнейшего существования на даче у доброго доктора. Нет, Айболит, так за глаза Пупок называл врача, не собирался их выселять, просто у Кежи кончались деньги. Их бы хватило на гораздо большее время, но Пупок, главный поставщик продуктов и товаров, в своих походах по магазинам потреблял дикое количество мороженого. Сопли у пацана не проходили, скорее наоборот, стали еще гуще и длинней, но он упорно грыз пломбиры и эскимо, крем-брюле и сластены под пронизывающим осенним ветром. Домой Николай приходил весь скукоженный и стучащий зубами, отпаивался Кежей горячим чаем и под ругань Лолки закидывался на теплую русскую печь.

Кроме продовольственного вопроса еще остро встала проблема с одеждой для Лолиты. Все её шмотки остались в сторожке, и из женской одежды в доме имелся только старый, байковый халат, из наследия бывшей жены доктора. После долгих раздумий Игорь решил: — Надо съездить ко мне домой. Денег взять, да и посмотреть, как там, что к чему.

— Я с тобой, — торопливо сказал Пупок, откладывая в сторону колоду карт.

— А кто её охранять будет? — спросил Игорь, кивая головой на девушку. Но Лариса сама подала голос.

— Тоже мне, охранника нашел, Терминатора. Пусть едет. Хоть отдохну тут от вас.

— Возьми меня! — настаивал Пупок. — Я прокатиться хочу. Чё я тут сижу как дурак!

— Почему как? — тут же поддела Лолка.

— Потому, что сама дура! Ну, возьми, Кежа!

Кежа, в конце концов, сдался.

— Ну, хорошо, поехали. Только веди себя хорошо.

После этого сурового наставления Игорь повернулся к девушке.

— К матери твоей зайти, сказать, что ты жива здорова?

Лариса поморщилась.

— Не надо, перебьется.

Игорь понял, что Лолку задел рассказ Кежи о том, как мать встретила известие об исчезновении дочери.

— Ну, ладно, может хоть ты отметишься у своих? — спросил он своего юного ординарца.

— Не а, мне и здесь неплохо.

— Беспризорники, просто дети подземелья, — осуждающе покачал головой Игорь. — И я ещё вам потакаю!

Уже в машине его посетило странное чувство тревоги. Оно поднималось откуда то изнутри организма, мелко дрожало в области солнечного сплетения, волной дурного страха пульсировало в голове. Непрерывно хотелось курить. Своим чувствам Игорь привык доверять, знал, что его организм за долгие годы странствий и тревог стал чем-то вроде барометра, безошибочно показывающим предстоящую жизненную бурю. Так было в девяносто втором в Воркуте, когда банда малолетних подростков встретила ночью Кежу и двоих его друзей по дороге от шахты. Из всех троих только он сумел чудом выжить после трех ударов арматурой по голове и длительной погони по пустынным улицам.

Подъезжая к дому Игорь выкинул в окно пустую пачку из под сигарет, и остановил машину у торца пятиэтажки.

— Вылазь, приехали, — сказал Кежа своему спутнику, но уже у подъезда он остановил пацана.

— Знаешь что, сходи к киоску, купи сигарет. Домой не заходи, я не долго, жди у машины.

— Лады, — просипел Николай, и неторопливо двинулся к ближайшему киоску, метрах в трехстах от дома. Если бы Кежа был более внимательным, он бы увидел, как из подъезда соседнего дома высунулась остроносая мордочка Пепла.

— Оба-на! Хозяин хаты прибыл. На дозу я уже заработал, — пробормотал он, доставая мобильник.

Поднявшись на свой этаж, Кежа остановился у двери, прислушался. В квартире было тихо, но он еще подождал пару минут и, лишь потом достал из кармана ключи. Впрочем, квартира была закрыта на одну защёлку, и это не понравилось Игорю. Он прекрасно помнил, что, уходя в последний раз из дома, запирал все три замка.

Первое что его поразило в собственной квартире, это запах. Явно пахло дерьмом. Включив свет, Кежа присвистнул. В квартире был учинён самый настоящий погром. Все только что наклеенные обои изрезанны, телевизор разбит, из подушки выпущен пух, диван вспорот по всей длине лежанки. На стене красовалась неряшливая, огромная надпись половой краской: "Ты покойник, падла!". На противоположной стене была другая надпись, но уже нецензурного содержания. Ну, а в самом центре зала располагался тот самый источник неприятного запаха. Судя по величине кучи над этим шедевром "ландшафтного искусства" поработало человек десять.

— Ну, с-суки! Я вам это еще припомню! — пробормотал Кежа, и вспомнил о цели своего визита. Он поспешил на кухню, там так же всё было перевернуто вверх дном, холодильник лежал на боку. Кежа поспешно сунул руку под крышку солидного кухонного стола, но тайник был пуст. Игорь выругался, и, подхватив табуретку, поспешил в конец небольшого коридора связывающего кухню с прихожей. Открыв антресоли, он запустил руку вовнутрь, отогнул лист дээспэ и с облегчением вздохнул. Мешочек с оставшимся у него в виде НЗ золотом оказался на месте.

В это время с улицы донесся визг тормозов. Самый обычный звук, но Кежу словно пружиной подкинуло. Закрыв тайник, он выключил в кухне свет и подскочил к окну. Это были они, люди Бизона. Три машины, человек восемь широкоплечих, мордастых парней. Поспешно оставив машины, они всей толпой вломились в подъезд. Кежа кинулся к входной двери, накинул цепочку и засунул ножку табуретки в ручку двери. После этого он поспешил в зал и открыл балконную дверь. Внизу, с этой стороны дома, никого не было. Никто из качков не думал, что их жертва может уйти через балкон, всё же четвертый этаж. Но в метре от балкона находилась водосточная труба. Игорь вскочил на перила, примерился и прыгнул. Руки его намертво обхватили холодный, спасительный цилиндр. Больше всего он боялся, что труба обвалится под ним, но она выдержала. Чуть переведя дух Кежа начал спускаться, уже слыша над своей головой мясистые удары тел о входную дверь. Очутившись на земле, Кежа оглянулся по сторонам и, вопреки логике, двинулся к ближнему торцу дома, туда, где стоял его «Фольсваген». Но, увы, в нем уже во всю хозяйничал его настоящий владелец. Валера Сытин увидев родной «Фольксваген» забыл обо всем на свете. Бросив своих напарников, он открыл запасным ключом дверцу машины и с матами разбирался в нанесенном ему ущербе.

— Пятьдесят километров наездил, сука! — бурчал он, парясь по бардачку и заглядывая за сиденьями. — А это что такое? Разного говна тут насовал, козёл…

С этими словами он, не глядя, выбросил из салона обрезок ржавой водопроводной трубы. Ему не стоило так небрежно относится к этому куску материального мира. Во-первых, именно этот кусок железа в свое время отключил его сознание в родном подъезде. А во-вторых, отлетев, труба ударила по коленке проходящего мимо человека. Кежа, а это был он, скрипнул зубами, еле удержался, чтобы не взвыть в голос, а потом подобрал нежданный подарок судьбы. Вообще то он хотел скромно, без аплодисментов покинуть поле боя, но раз судьба преподносит такой подарок, почему бы им не воспользоваться?

Сыч не успел вволю порадоваться своему любимому авто. Он вытаскивал напольный коврик с желанием его вытряхнуть, когда на его загривок с еще не прошедшей от прошлого удара Кежи шишкой, опустилась всё та же ржавая труба.

Игорь уже завел двигатель, когда щелкнул замок правой дверцы. Кежа вздрогнул, но это был всего-навсего Пупок.

— Рвём отсюда, — приказал он.

— Слушаюсь, — хмыкнул Кежа, и включил первую скорость.