Подрывник

Глава 37

Милицейский «уазик» встретился Кижаеву метрах в ста от дома Самойлова. Игорь успел заметить в окне одутловатое лицо вдовы майора.

— Молодец, Тошка, выполняет обещания, — пробормотал Кежа, и уже совсем внаглую свернул к воротам двухэтажного особняка. Заглушив двигатель, он прихватил «фомку», после короткого препирательства отдал Пупку винтовку, и пошел поближе знакомиться с хоромами видного милицейского чиновника в Кривове.

Больше всего он опасался двух вещей: то, что дом будет подключен к сигнализации, и собаки, так внушительно гавкавшей на него в прошлый раз.

Собака действительно оказалась внушительная, самая настоящая Московская сторожевая, вот только сторож из нее был никакой. Встречая Артамонова, Анна Владимировна примотала цепь пса за забор, и теперь могучая псина могла только наблюдать за торжественным шествием непрошеных гостей мимо себя. Собака то ли понимала, что не достанет воров, толи от природы попалась такая малохольная, но она даже не гавкнула в сторону Кежи и его спутника.

"Да, а с такой массой она бы эту цепочку порвала одним рывком", — подумал Игорь, косясь на пушистого секьюрити. Пупок же откровенно пытался спрятаться за своего "старшего брата".

— Да не путайся ты под ногами, иди нормально, — прикрикнул на него Кижаев, поднимаясь на крыльцо. Дверь он открыл быстро, просто отжал язычок замка «фомкой». Они уже входили в дом, когда пес все-таки выразил свое возмущение кратким утробным гавканьем. Осмотрев дверь, Игорь удивленно хмыкнул. Он не нашел и следа проводки сигнализации.

"Неужели они не боялись воров? Хоть бы железную дверь поставили. Чахлый замочек, деревянная дверь. Хотя если хозяин сам главный вор в городе, то, чего ему бояться?"

Даже не заглянув на первый этаж, Игорь начал подниматься наверх, сзади сосредоточенно сопя, топал «оруженосец». Спальня майора Игорю понравилась: широкая, большая комната с импортным светло-бежевым гарнитуром. Обои и навесной потолок так же были подобраны в тон гарнитуру, толстый палас покрывал почти весь пол.

"А что, нештяк, красиво смотрится. Ну, у меня в спальне примерно так же будет, подумаешь, евроремонт? — подумал Игорь, не искушенный в современных веяньях в архитектуре. — Я значит, все правильно у себя делал".

Удивило его только то, что супруги спали на разных кроватях. Но размышлять о парадоксах супружеской жизни хозяев дома Игорю было некогда. Картину, про которую говорил Антон, ему искать не пришлось. Пейзаж Шишкина "Мишки на лесоповале" был в спальне единственный. Без особых церемоний сняв, и бросив этот, растиражированный шедевр на кровать, Кижаев осмотрел дверцу сейфа и присвистнул. Он ожидал встретить нечто самодельное, для него и прихватил «фомку». Но это был добротный, фирменный, и очень солидный сейф. Кижаев не знал, что этот сейф вообще то был выписан для ГОВД, но Самойлов тихо пристроил его для собственных нужд.

От этих невеселых размышлений Кижаева отвлек какой-то щелчок. Глянув в сторону развалившегося на кровати Пупка, Игорь мгновенно вспотел, потом резко бросился на пол, чуть отполз в сторону, затем вскочил и с матами подскочил к своему воспитаннику, вырывая из рук винтовку.

— Ты чего делаешь, балбес?!

— Чего-чего, смотрю.

— Смотрит он! Ты знаешь, что ты сейчас сделал?

Пупок с вытянутым лицом отрицательно мотнул головой.

— Ты её снял с предохранителя! А ствол, падла, развернул на меня! Нажал бы на курок, и мандец старом Альбатросу!

И от полноты обуревавшего его чувства Игорь дал Николаю увесистый подзатыльник.

— Ну, ты мне же обещал мне пострелять из нее! — вскричал оскорбленный Пупок.

— Ага, и сам встать вместо мишени!? — съехидничал Кежа. — Сходи лучше к машине, принеси мою сумку. Да осторожней там, все-таки взрывчатка. А потом, может быть, ещё и постреляем.

Наблюдая из окна, как пацан роется в машине в поисках сумки, Игорь поморщился. Фонарь, стоящий на другой стороне улицы высвечивал все происходящее у ворот дома как днем.

Когда Пупок вернулся в дом с сумкой Кижаева, тот отложил ее в сторону и подвел своего «суворовца» к окну.

— Пожалуй, мы с тобой все же немного постреляем.

Разбив прикладом стекло, Игорь положил ствол винтовки на одно из хитросплетений решетки и, прищурившись, глянул в прицел. Потом он передал винтовку пацану.

— На, бери. Вот так, приклад вплотную к плечу, видишь ту лампочку на фонаре?

— Конечно.

— Тогда поймай ее в перекрестье, затаи дыхание и тихонько потяни на спуск.

Пупок все сделал как надо. Звук выстрела и отдача ошеломили его, но когда Николай повернулся к Кижаеву, глаза пацана чуть-чуть уступали по размерам линзам оптического прицела.

— Попал, — почему-то трагическим шепотом сказал он.

Игорь выглянул наружу и удивленно хмыкнул. Лишившийся светового конуса опечаленный столб еле проглядывался в ночной тьме.

— Молодец, получается.

— А можно я еще вон тот фонарь расшибу? — и Пупок кивнул в сторону следующего столба.

— Попробуй, — согласился Игорь, отходя к сейфу. Пока он возился с толовой шашкой, Пупок выстрелил еще дважды. Судя по недовольному ворчанию, в первый раз он промазал, а потом всё-таки разбил и этот фонарь.

— Всё, кончай пальбу и бегом из дома, — сказал Кежа, поджигая короткий бикфордов шнур.

Понукать в этот раз пацана не пришлось, он несся впереди Кижаева как листок в осеннюю бурю. Но, уже покидая дом, Пупок споткнулся о порог и упал. Уже об его тело запнулся и Кижаев, загремев вниз головой по ступенькам. Поднявшись, он отмахнулся от активизировавшего пса и, подбежав к крыльцу, сдернул в сторону сидевшего на пороге и почесывающего ушибленную голову Пупка.

— Заткни уши, — приказал Кижаев, прикрывая ладонями данную часть тела. Только Пупок последовал его примеру, как грохнул взрыв. Сила его была такова, что входную дверь сорвало с петель, сверху полетели выбитые стекла.

— Пошли, — велел Игорь, и первый рванулся вперед.

— Это что, так рвануло со ста грамм тротила? — на бегу спросил его Николай.

— А ты что хочешь, это же замкнутое помещение, волна идет как в трубе.

Первое что они увидели в спальне, это были деньги. Часть из них еще кружилась в воздухе, но большая уже успокоилась и равномерно расстелилась по паласу.

— Вот это да! Бабки! — с таким восторженным криком Пупок накинулся на все это изобилие. А Игорь торопливо рылся в недрах покореженного сейфа. Там он нашел табельный пистолет Самойлова, патроны к нему, и большую кожаную папку.

— Кежа, а это что доллары? — спросил продолжавший ползать на четвереньках Пупок. Тот мельком глянул на новоявленного миллионера и кивнул головой.

— Да. На, вот, возьми еще, — и Кежа кинул своему воспитаннику еще две пачки зелененьких.

Убедившись, что больше в сейфе ничего толкового нет, Кижаев прихватил папку и скомандовал: — Всё, уходим.

Пупка ему пришлось тащить буквально за шиворот, тот все никак не мог оторваться от внезапно нахлынувшего денежного изобилия. Выбежав из дому, они чуть было не забыли на крыльце свою винтовку.

Отъезжать далеко они не стали, свернув в тихий переулок, Игорь остановил машину. Включив в салоне свет, он открыл папку и начал перебирать находившиеся там бумаги. Это было интересное чтиво. Практически там был компромат на всех крупных чиновников Кривова. Кижаева позабавили фотографии толстого, усатого мужика в окружении двух голых девиц. Кроме того в папках находилось много чисто бухгалтерских документов, которые Игорь сразу отложил для Шлыкова. Компромат на Антона находился в небольшой полиэтиленовой папке. Кроме скромного листка с собственноручной записью Антона там находился еще и официальная справка о негласной причастности Антона Федосеева к паевому участию в трех торговых фирмах. А ещё там были какие-то накладные с подписью директора.

— Ну, Антоша, теперь я про тебя знаю все, — пробормотал Кежа.

Подумав немного, он разделил всю документацию на две части, рассовал ее по разным карманам и выкинул папку в придорожный кювет. Лишь теперь он увидел вдалеке блики мигалок, и расслышал отдаленный вой заполошных сирен.

— Что-то долго они чухались, — пробормотал он, но, поразмыслив понял, что к этому он так же чуть-чуть причастен. Всё-таки работой он ментов сегодня загрузил по самые уши.

События в городе между тем развивались своим чередом. Майор Шлыков прибыл на место пожара через пять минут после смерти своего основного критика, майора Самойлова. Мамонов, уже отправившийся к машине чтобы ехать в отдел, не удержался от язвительного восклицания: — Не может быть! Где это вы были всё это время, майор, в «Гладиаторе» что ли засиделись?

Ехидство его было не случайно. Лицо Шлыкова украшал солидный фингал, губа распухла.

— Представьте себе, нет. Где Самойлов?

— Вон, грузят в машину, можете пойти попрощаться. Нарвался на шальную пулю от этого склада.

Пока Шлыков, тормознув медиков, рассматривал рану подполковника, Мамонов накинулся на Колодникова и его друзей.

— Где вы были капитан?! В городе происходит черт знает что, а вы являетесь к самому концу! Через полчаса чтобы объяснительные были на моем столе!

— Отставить, майор, — остудил его пыл Шлыков. — Все офицеры были в моем распоряжении при задержании крупной партии боеприпасов вывозимых с завода. Кстати, я отстраняю всех вас от руководства ГОВД. Временно я буду исполнять обязанности начальника ГОВД.

— Вы не имеете права! — вспыхнул Мамонов.

— Имеет, — подал голос еще один подошедший от «Волги» человек. — Майор предоставил достаточно доказательств для того, чтобы я подписал подобное распоряжение.

Это был областной прокурор Малиновский. За ним в свете фар показалась щуплая фигура начальника Областного отдела внутренних дел генерал-майора Глухарёва.

— Выполняйте распоряжения Шлыкова, — подтвердил генерал слова комитетчика. Они вдвоём уже посмотрели видеопленки операции по захвату вагона и с записями показаний бизоновских быков. Всё это оказалось достаточным, чтобы убедить подписать все предложенные Шлыковым ордеры на аресты и предложенные распоряжения по управлению милиции.

— Так что это я через полчаса жду от вас письменное объяснение смерти майора Самойлова, — приказал Шлыков. Мамонов взялся за сердце.

— Хорошо, через пол часа оно будет, — Сказал он, и отошел к одному из «Уазиков».

Шлыков рассказывал Федосееву и господину мэру про перипетии прошедшей операции с вагоном, когда раздался какой-то шум, и освещенном прожекторами секторе появился Колодников буквально тащивший за собой какого-то человека. Вид его был жалок, лицо, словно бы искорябала стая кошек, от одежды остались какие-то лохмотья.

— Кто это у тебя, Андрей? — окликнул его майор.

— Вот, в лесопосадке нашел. Отошел по большой нужде, сижу, притих, естественно. Вдруг, слышу, кто-то ломится сквозь кусты. Ну, я его и прицепил.

— Так кто это?

— Шохов, кличка Балык. Бизоновский счетовод.

За спиной Андрея кто-то присвистнул.

— Какие люди в Голливуде!

— И что он тут делал в такое время? — спросил мэр.

— Ну, рассказывай, как тут очутился? — Колодников встряхнул щуплого бухгалтера как тряпичную куклу, но тот молчал. Он и хотел бы рассказать всё, как было, но шок после пережитого лишил его речи. Бухгалтера все-таки догнала взрывная волна, минут пять он лежал без чувств, а когда очнулся, увидел в двух шагах от себя горящий «КамаЗ». Фургон чуть не накрыл его своей массой, и своему спасению Шохин был обязан резвости своих ног да везению. Мало понимая, что творит, контуженый счетовод Бизона отполз в сторону, а потом битый час плутал по лесопосадке, сталкиваясь со всеми встречными деревьями и сто раз меняя направление своего движения. Ко времени нечаянной встречи с опером Балык окончательно выбился из сил и наконец-то понял, что надо идти в сторону противоположную зареву пожара.

— Обыщи-ка его, — велел Шлыков Андрею.

Тот быстро обшмонал нетвердо державшегося на ногах интеллигента, но нашел у него в карманах очень немного.

— Вот, бумаги только какие-то, — сказал он, подавая накладные майору. Тот отошел к ближайшей машине, присел и в свете фар подробно изучил всю найденную документацию. Когда он вернулся к своим сподвижникам, его лицо освещала довольная улыбка.

— Ну, Андрей, удачно тебя понос прохватил. Эти бумажки, — он потряс накладными и запиской, — самое важное из того, что мы сегодня приобрели. Эх, и прищучу я кое-кого из так называемых авторитетов! Совсем обнаглели, оставлять свои автографы на таких вещах.

Шлыков отошёл в сторону областного руководства, порадовать их новыми уликами. Федосеев решил, что можно и распрощаться. Он уже ехал в город, когда в его кармане снова подал голос мобильник.

— Да, Федосеев слушает.

— Антон, можешь спать спокойно. Все бумаги у меня. Хочешь на них посмотреть?

— Конечно.

— Когда встретимся?

— Да хоть сейчас.

— Где?

После короткого раздумья Антон решился.

— Давай на «Съезжей», около моста.

— Идет, минут через пять я буду там.

«Съезжей» называлась асфальтированная площадка около железнодорожного моста, место безлюдное и удобное для подъезда. Когда приватизированный Кижаевым «Фольксваген» подъехал к мосту, черная «Волга» уже поджидала его. Игорь не торопясь, подошел к машине Антона, открыл дверцу. Антон курил, и, как показалось Кижаеву, чуть нервничал. Это проглядывало в том, как он затягивался и чересчур часто стряхивал пепел.

— Привет, давно не виделись, — весело приветствовал старого друга Игорь. Ощущение того, что все закончилось, переполняло душу «Альбатроса» легкомысленной радостью.

— Да, целых трое суток, — заметил Антон пожимая руку Кижаеву.

— Ну, как тебе суматоха, что я заварил?

— Более чем впечатляет. Как ты только успеваешь везде.

— Жить захочешь, не так крутиться будешь.

После предварительного обмена любезностями Антон спросил: — Ну, ты привез, что обещал?

— Конечно. Кстати, там не только твое сочинение на вольную тему, но и ещё кое-что.

Документы Антон схватил с жадностью голодного пса, глотающего брошенный добрым мясником кусок печенки. Лишь глянув на справку о своем благосостоянии, он небрежно отложил ее в сторону и впился взглядом в чуть пожелтевший листок бумаги.

— Вот он, якорь! — пробормотал он.

— Почему якорь? — удивился Кежа.

— Потому что держал мою судьбу на месте. Я бы многое по-другому в городе повернул, да вот это мешало. А теперь я ни от кого не завишу. Ты вычистил город от бандитов, Шлыков посадит продажных ментов, я выставлю свою кандидатуру на пост мэра, и вот тогда я действительно стану хозяином города.

— Ты думаешь, выиграешь?

— Обязательно. Стародымов не слишком популярен в народе.

— И что ты будешь делать уже мэром?

— Да планов много, привлечём сюда крупный капитал, инвестиции в наши заводы, года через три ты Кривов не узнаешь. А тогда можно будет побороться и за кресло губернатора. К этому времени от Тихомирского народ устанет, всё-таки десять лет на одном месте, так что шансы у меня будут.

— Однако ты замахнулся, — мотнул головой Кижаев. — Почему сразу не в президенты?

Антон с улыбкой взглянул на старого друга.

— Потому что я прагматик, а не идиот.

— Хорошо, я за тебя рад. Ну, я пошел. На сегодня у меня, вроде бы, все, так что охота отоспаться. На, возвращаю тебе мобильник.

Игорь с некоторым сожалением отдал телефон, он уже чуточку привык к подобным преимуществам прогресса.

— Бывай. Заходи если будут ещё, какие проблемы, — предложил Федосеев.

— Ну, если приспичит, то конечно.

Они пожали друг другу руки, Игорь вылез из машины и двинулся к своему «Фольксвагену». Он уже взялся за ручку дверцы, когда сзади раздался выстрел. Тело Кижаева кинуло вперед, он ударился лицом о крышу машины и медленно сполз на асфальт.