Подъём вглубь

Глава 2

Посетитель растворился в воздухе. А может быть просто вышел. Василий Степанович не мог этого знать точно, поскольку его реальность уже не рушилась, а просто перестала существовать.

Неделю назад майор жарил шашлыки в парке возле своего дома. Дочь присоединиться не захотела. Давно прошли те времена, когда она радостно прыгала ему на шею, как только открывалась входная дверь квартиры.

В этот раз она обосновала своё отсутствие нежеланием уподобляться стервятникам и есть мясо мёртвых животных. «Могу купить тебе живого осьминога, их так и глотают, без умерщвления», – беззлобно пошутил он тогда. Но вместо смеха ответом ему послужил звук захлопнутой двери.

Супруга отказываться не стала. Елена Геннадиевна вообще ни в чём не перечит мужу последние годы. Единственным её требованием стало обращение по имени отчеству. Сначала ему казалось, что это намёк на ролевую игру, сейчас же склонялся к профессиональной деформации.

Женщина сидела на покрытом старой курткой пне и смотрела на огонь. Казалось бы, ничего необычного в этом нет. Но супруг знал, что мысленно его спутница жизни бросает в костёр тетради неотягощённых высокими интеллектуальными способностями школьников. Или даже их свидетельство о браке.

В каком-то смысле майор был окружён всем необходимым для счастья: семьёй, работой, жильём, достижениями. Однако, вместе с этим семья отстранилась от него, работа шла по накатанной колее и никакого азарта не вызывала, жильё и достижения стали слишком привычными.

Тем не менее, всё это составляло вполне комфортный мир. Елена Геннадиевна подарила ему дитя и домашний уют. Переоценить такое невозможно.

Пусть дочь не рядом, а в своей комнате тайно слушает оппозиционную шваль, однажды юношеский максимализм пройдёт и она станет понимать своего отца. Да и всё наследство есть кому передать. Кира красавица, рано или поздно замуж выйдет, внуков нарожает. Династия не прервётся, даже если они не пойдут по стопам дедушки.

О том, чтобы государство, в котором они живут, оставалось правильным и безопасным, он будет заботиться, сколько позволит здоровье тела и рассудка. Майора восхищали некоторые лидеры стран, которым до глубокой старости удавалось следить за порядком. А чем он хуже? Зона ответственности меньше, значит сил сохраняется больше. Если нет, коллеги из Департамента государственной безопасности продолжат его дело.

Солнце, приятный ветерок, треплющий волосы на голове, совсем как его матушка в раннем детстве и вкусное мясо, замаринованное знакомым армянином. Для хорошего настроения, может даже счастья, этого было вполне достаточно, и улыбка практически не сходила с лица мужчины.

Теперь же из той жизни осталась только жена. С работы его, если ещё не уволили, то скоро это сделает. И это в лучшем случае. Могут увидеть в его лице отличного кандидата на роль козла отпущения. Тогда потерей должности всё не ограничится. В застенках ДГБ из него выбьют всё, что можно и нельзя, а потом он скончается от планового сердечного приступа, не дождавшись суда.

Ни о какой династии речи тоже больше быть не может. Кира оказалась одной из десятков бомбистов, что устроили массу терактов, после чего погибли и сами. Заводить нового ребёнка майору не хотелось. Дети ведь не домашние животные. Умерла любимая собака – купил другую, такой же пароды.

Паук находился в сознании никак не меньше половины дня. Когда заявился проклятый всеми известными способами носитель маски со львом, точно было раннее утро – солнечные лучи только начали проникать в палату. Сейчас они медленно уходили. За это время врачей, кого-то из медицинского персонала, коллег или жены не было.

«Не могли же обо мне все забыть. Продолжает происходит что-то ужасное? Может быть, жене не сообщили, что я тут?», – начал анализировать сложившуюся ситуацию пациент, как только отчаяние начало понемногу уступать здравому смыслу.

Волнение вызвало в организме какую-то реакцию, фиксируемую зажимами на пальцах и множеством приборчиков на груди. Медицинский аппарат, стоящий возле кровати, начал мигать жёлтым цветом и только сейчас лежащий обратил на него внимание.

В этот момент дверь палаты приоткрылась, заглянул молодой парень. Увидев, что глаза майора открыты, закрыл дверь и что-то сказал. Расслышать не удалось, но тревога начинала нарастать в сознании опытного силовика. Ни о чём хорошем такое поведение говорить не может.

Несколько минут спустя дверь вновь открылась, только в этот раз в палату вошёл Ворон – один из самых старых сотрудников ДГБ. В то время, когда Паук только начинал свою карьеру, этот человек уже был не молод и пользовался не очень хорошей репутацией.

Он не был из тех, кому поручают избавляться от ставших ненужными людей. Не следил за своими коллегами больше положенного. И не докладывал больше необходимого из того, что узнавал начальству. Причина общей неприязни к нему крылась в другом.

У каждого, кто достаточно долго работал в их организации, чтобы знать если не всех, то большинство сотрудников, имел друзей и врагов среди них, рано или поздно складывалось впечатление, что Ворон – представитель ещё более секретной службы внутри их и так довольно закрытой конторы.

Гордей – так он представлялся при знакомстве. Отчество не называл, фамилию тоже. Как правило, молодёжь пыталась узнать причину, расспрашивала старших, но ответ всегда был примерно одинаковый: «Гордей и Гордей. Тебе детей с ним крестить что ли?».

Более опытные знали способы выведать подобные данные. Вот только на практике ничего не получалось. Где можно найти подробные сведения о человеке, официально состоящем на той или иной работе? Правильно, посетить отдел кадров, запасшись шоколадкой и несколькими незаурядными комплиментами, чтобы продуктивно пообщаться с местными работницами.

Сладости и знаки внимания женщины принимали с удовольствием, но взамен не могли предложить ничего, кроме и так известного коллективу имени. Во всех документах, включая приказы о наградах, справки из медицинских учреждений и прочее, упомянутый сотрудник был просто Гордеем. Не получая желаемых ответов, все рано или поздно прекращали попытки узнать больше.

Разумеется, реальная жизнь не книга про шпионов. Несмотря на всю свою скрытность, состоявший в звании подполковника Ворон тоже был человеком. Как и большинство, не чурался отметить Новый Год или чей-то юбилей с остальными.

Как известно, подобные мероприятия не обходились без горячительных напитков. Однажды их объёмы оказались настолько велики, что на вопрос, почему Гордей не называет никому своего отчества, тот ответил. Оказывается, его отцом был человек, признанный в развалившемся не так давно государстве, на руинах которого стояло нынешнее, врагом народа.

Этот факт очень тяготил молодого в ту пору Ворона и он принял решение отказаться как от присутствия имени непутёвого родителя в своей жизни, так и от фамилии. Благо, нужные люди одобрили такой душевный порыв и помогли с реализацией.

После исчезновения упомянутой страны, старые архивы активно подвергались уничтожению. Не исключено, что ряд документов о себе человек без отчества сам и сжёг при первой возможности. Знать что-то могли только люди из прошлого подполковника, но искать их было бы подозрительно.

Ещё одним обстоятельством, которое смущало его коллег, было полное отсутствие представления о проделываемой им работе. Гриф «секретно» фигурировал в папках всех ДГБшников. Но между ними особых тайн не было. Все примерно понимали, кто и чем занимается.

Даже Паук со всеми его связями и огромными агентурными сетями не мог ничего узнать. Хотя скорее не хотел. У него было чёткое понимание невраждебности Гордея. Поэтому вдаваться в детали прошлого или настоящего элементарно не хотелось.

– Ты наверное думаешь, Василий Степанович, мой визит ничего хорошего не означает? – утвердительно спросил Ворон.

Лежащий на больничной койке мужчина отвечать не стал. Его слова пока что не имеют никакого смысла и визитёр не изменит план этого разговора в зависимости от того или иного ответа. Поэтому пациент просто смотрел в глаза гостя.

– Пока ты без сознания лежал, тебе тут Он звонил, недовольный, – также внимательно смотря в глаза и фиксируя в памяти все реакции на свои слова, сказал подполковник.

В сдержанности Паук мог дать фору любому, поэтому не стал выдавать своего удивления. Все эти годы ему казалось, будто Он – фигура известная лишь единицам, среди которых точно нет никого из конторы. Кроме самого мужчины, конечно.

– Да, не класть все яйца в одну корзину умеешь не только ты с сотнями агентов и наши олигархи с кучей домов и счетов за границей. Только большинству из них это не помогло, как и тебе, – сначала усмехнулся, затем печально вздохнул посетитель.

– Пока я был в отключке, были новые покушения? – прервал своё молчание майор.

– Нет, но и прошлых, как ты понимаешь, достаточно, чтобы заподозрить кое-кого в предательстве.

Тут уже пациент не смог сдержать удивления, его глаза расширились, а прибор возле кровати снова сменил цвет мигающей лампочки с зелёного на жёлтый. Ему и в голову не могло прийти, что козла отпущения обвинят не в халатности и непрофессионализме, а сговоре с преступниками, на которых он охотился.

– В мире не существует улик, которые бы указывали на мою причастность к терактам, – сжав руки в кулаки процедил Паук.

– Травма головы вещь серьёзная, понимаю. Наверное, ещё не видишь всей картины в целом. Вот представь, есть некий майор, у которого фактически находится контроль над очень многими процессами в городе и даже за его пределами. Практически любое серьёзное преступление, угрожающее государственной безопасности, предотвращается им на этапе подготовки. Его за это ценят и всячески поощряют. Полезными знакомствами и тесным контактом с важными людьми, в первую очередь. Кого-то напоминает, правда? – улыбнулся морщинистыми губами подполковник.

Василий Степанович осознал, что и сам много раз произносил подобные вещи. Иногда на допросах, иногда при вербовке агентов. По всем канонам сейчас ему обрисуют картину, в которой ответственность за все плохие события в стране лежит на нём. Тем временем гость продолжал:

– И вот под носом у нашего героя происходит серия терактов. Дворник или кассирша из Четвёрочки вряд-ли зададутся к этому моменту правильными вопросами. А вот мы с тобой, люди опытные, прекрасно понимаем, что взрывчатку в таких количествах нужно где-то купить, как-то провезти, где-то хранить. Помимо взрывчатых веществ, нужна масса других элементов, которые использовались для изготовления устройств, которые использовали бомбисты. Не стоит забывать, что взрывали людей не броском консервной банки с примитивным составом внутри. Бомбы, насколько можно судить, были высокотехнологичными. Я уже молчу о вербовке исполнителей через подконтрольные нашей организации приложения и информированности террористов о том, где будут их жертвы находиться в назначенный день. Что из этого следует?

– Что в подготовке участвовали десятки, если не сотни людей, причём не последних. А мимо паучьих сетей такое количество просто не могло пройти незаметно, – спокойно озвучил мысли, которые и ему самому приходили, пациент.

– Совершенно верно! Но это можно списать на халатность, потерю хватки или невероятные сроки и ресурсы, которые использовали террористы. Тогда наш серый кардинал оказался бы ни при чём. Вот только его дочь, как выяснилось – одна из террористов. А единственный бомбист, которого удаётся взять живым, оказывается взорванным этой самой дочерью после того, как парня ей в руки приводит наш герой. Причём погибают и филёры, проводившие допрос. Таким образом, хоть какой-то информацией обладает лишь один человек, которого в больнице навещает глашатай террористов в маске, – Ворон упёр в собеседника жёсткий взгляд.

«Картина, в которой я злодей, нарисована грамотно, сам бы также мыслил. Остаётся дождаться следующего шага. Сейчас мне предложат сотрудничество с перспективой остаться в живых, либо облегчение вины путём признания в содеянном», – отстранённо размышлял майор.

– Любой прокурор тут заговорит о пожизненном, в виду твоей очевидной, Василий Степанович, работы с террористами. К твоему счастью, мозгов у меня поболее будет, чем у этих лощёных буквоедов. Готов спорить, о готовящемся ты не знал. Дочь ставить в положение, в котором для неё единственным выходом будет взрыв, тем более резона нет. Ну а визит в больницу, в палату, очевидно находящуюся под наблюдением, личности, которую весь мир после появления на экранах с призывной речью знает – вообще откровенный идиотизм, – удивил гость

– Поймали? – с надеждой спросил пациент.

– Ускользнул, шельма. Больно шустрый. Нескольких филёров, что следили за твоей палатой и входами, вычислил, вырубил. Пока пришли в себя и бросились искать, его уже и дух простыл, – развёл руками Ворон.

– А камеры… – начал было Паук, но был прерван.

– Так. Ты меня оперативной работе не учи. Всё, что нужно, уже делается. Расскажи лучше, о чём говорили.

Этот логичный и ожидаемый вопрос поставил лежащего в тупик. Если рассказать правду, могут посчитать сумасшедшим. Или хуже того, подумают, мол под дурочка косит, значит нужно из него такие намерения выбить и узнать правду как можно скорее.

– Надеюсь, тут были записывающие устройства, потому что в сказанное мной будет трудно поверить. Этот человек сказал, что все теракты способ отобрать людей для другого мира, – решил выложить всё, как есть майор.

– Всё? – уточнил подполковник после бесконечно долгих десяти секунд молчания с приподнятой левой бровью.

– Да. Насколько помню, да. Не знаю, последствия травм, лекарств или он что-то здесь распылил, но у меня только глаза и речевой аппарат работали в тот момент. Допускаю, что мог отключиться и что-то не запомнить, – всё же утаил часть о том, что может стать правильным в глазах террориста.

– Любопытно. Очень любопытно. Не будь необъяснимого исчезновения и возвращения Луны, не задумываясь записал бы в психи-фанатики. Может так и есть, а может и нет.

– Вы же не думаете, что он правду сказал? – впервые за долгое время улыбнулся Василий Степанович.

– Не важно, правда это или нет. Главное, что рассказал он всё не просто так. Рисковал, приходя сюда, тоже не ради острых ощущений. Гривастый, будем называть его так, хочет чего-то именно от тебя.

– Например? – удивился Паук.

– Понятия не имею, – ответил Ворон, вставая со стула, на котором сидел всё это время, – но он ждёт, что ты будешь его искать. И ты будешь. Только так мы сможем схватить его за хвост.

– Я не арестован, – заключил майор.

– Не гоже таких важных людей арестовывать. Во время звонка Он ясно дал понять, что до вечера ты не должен дожить. Но я убедил назначить тебя на место нашего покойного начальника. И да… всё тянул, чтобы не сообщать, – помялся Гордей, уже не смотря в глаза собеседнику, – супруга твоя повесилась, когда о смерти Киры узнала, соболезную.

Сердце майора словно из чана с ледяной водой окатили. Визитёр вышел, оставляя вдовца в одиночестве. Тем временем аппарат сменил зелёный цвет, возвращавшийся после недолгого жёлтого мигания уже несколько раз, на красный. В коридоре послышались шаги бегущих врачей.

– Вы ему доверяете? – спросил вышедшего из палаты Ворона мужчина в деловом костюме с идеально уложенными волосами.

– Не больше, чем любому другому человеку из нашей конторы. Сейчас он единственный может вывести нас из тупика. Например, осмелюсь сделать предположение о результате работы с камерами и записью из палаты. Объект «Гривастый» затерялся в городе и отследить его передвижение не удалось. Записывающее устройство зафиксировало слова нашего гостя о другом мире, так? – размышлял подполковник, направляясь к лифту.

– Не совсем. Видите ли, оборудование перестало работать в тот момент, когда визитёр зашёл в палату. Ничего записать не удалось. Насчёт камер вы правы. Извините, какой ещё другой мир? – удивился мужчина.

– Не бери в голову, – махнул рукой Ворон и зашёл в лифт.

Его собеседник за ним не последовал и вернулся к палате, в которой находился новый директор ДГБ. Вскоре оттуда вышли врач и несколько медсестёр. По спокойным лицам было видно, что пациенту ничего не угрожает, тем не менее филёр уточнил:

– Как он? Угрозы для жизни нет?

– Если он у вас снова рядом со взрывающейся бомбой не окажется опять, то доживёт до ста лет. Здоровье отменное, а с сердцем у всех в волнительные моменты проблемы бывают. Так что вы уж его поберегите, по крайней мере в ближайшие несколько дней, пока полностью не оправится.

– Когда ему можно будет домой?

– Отвечу вам, как и ему. Рекомендую полежать у нас, отдохнуть, витамины попить. Ну, а если сильное желание покинуть палату есть, то хоть завтра выпишем.

– Понял вас, спасибо, доктор.

Уже следующим утром Василий Степанович сидел на кухне своей квартиры в компании бутылки водки и гранёного стакана. Взглянув на это со стороны, можно было бы заподозрить вдовца в попытке заглушить боль многочисленных утрат с помощью алкоголя.

На самом же деле горячительный напиток уже был тут, когда майор вернулся. Елена Геннадиевна обычно пила алкоголь только по праздникам. Да и то исключительно шампанское. По её словам, даже дома нужно подавать хороший пример своим ученикам.

Трудно теперь сказать, действительно ли её волновали все те сотни детей, которые прошли обучение у неё в кабинете. Зато с полной уверенностью можно заявить, что судьба дочки, её воспитание и мировоззрение занимали в мыслях усопшей особое место.

Поскольку Кира была одной из учениц, мать старалась создавать в классе все условия для здоровой конкуренции и вместе с тем товарищества. Вырастить умную девушку с адекватными взглядами на мир у неё получилось. Но теперь их обеих нет в живых.

Сейчас Паук думал о последних минутах жизни своей женщины. Совсем одна, узнав о смерти единственного ребёнка и ранении супруга, она сначала попыталась усмирить нервы водкой, а когда не получилось, взяла длинный ремень майора и повесилась в спальне.

«Может это был упрёк? Она пыталась мне что-то этим сказать или меня просто не оказалось рядом в нужный момент? Может быть, бывай я чаще дома, такое не случилось бы?» – промелькнуло в голове одинокого мужчины.

Он ещё не видел тело своей жены. Многие другие отказались бы верить в смерть близкого человека, пока не убедятся в этом, пусть и ценой очередного удара по нервам, при виде бездыханного тела. Майору этого не требовалось.

За годы работы в ДГБ ему много раз приходилось видеть мертвецов, иногда даже самому превращать в них живых людей. Благодаря этому Василий Степанович понимал, что труп – набор костей, плоти и крови. Елена Геннадиевна сейчас ничем не отличается от этого стакана на столе. Они оба пусты и лишены жизни.

«Папа», – вспомнился последний звонок Киры, когда он не нашёл минуты на разговор с дочерью. Паук был уверен, что никогда себя за это не простит. Сейчас майор стоял на распутье. Ему нужно было решить, как жить дальше и какими будут ближайшие действия.

Утрата заставила пошатнуться его убеждения. Не приди к нему в палату Гривастый, единственной целью стал бы его поиск. Однако, слова о вине майора в случившемся с дочкой не остались без внимания. Террорист, как минимум в этом, был абсолютно прав.

Кира была себе на уме и бунтовала против системы, взглядов отца. Пойти у неё на поводу было нельзя. Иначе о работе в ДГБ пришлось бы забыть и вместо поездок в контору на работу, забирал бы её оттуда с допросов после митингов и пикетом. При этом, уступи он ей, проводи больше времени в кругу семьи, всё сложилось бы иначе.

Теперь нужно было выбрать один путь из двух. Первый предложил мужчина в маске льва. Если верить его словам, пособничество может помочь ему увидеть дочь снова. Второй был более привычным и появился с подачи Ворона.

Ни один ни второй персонаж не вызывали особого доверия. Оба, очевидно, в последнюю очередь думали о судьбе майора, его горестях и моральном состоянии. Важна лишь возможная выгода в конце каждого из путей.

Работая с Вороном над поимкой Гривастого можно рассчитывать, в лучшем случае, на поимку последнего. Дочь и жену это не вернёт. Паук на секунду представил себя в том варианте будущего, в котором террорист за решёткой. Никаких эмоций по этому поводу не испытал, ни малейшего намёка на спокойствие.

Пляска под дудку врага противоречит всему его жизненному пути. И всё же надежда, пусть даже не рациональная, найти своего ребёнка, стоила больше справедливости и начинала медленно затмевать преданность государству, которому он столько лет служил.

Словно почувствовав колебания в душе Паука, раздался гимн страны. Телефон, лежавший рядом с открытой бутылкой водки, начал вибрировать. На экране высветились знакомые номер и абонент – Ворон. Пользоваться современными средствами связи Гордей не любил и делал это только в случаях крайней необходимости.

– Слушаю, – бесцветным голосом произнёс майор.

– Товарищ майор, мы тебя заждались. Когда сможешь подъехать?

– Что-то срочное? Мне… похороны организовать нужно, послезавтра уже получается.

– Давай не по телефону. Все ритуальные услуги будут на высшем уровне, даю слово. Уже дал поручение одному из наших.

Без каких-либо прощаний, звонок прервался. Удивительно, но в этот момент Паук почувствовал себя покойным ныне Михаилом Борисовичем. Бывало, майор также звонил своему непосредственному начальнику и чуть ли не указания давал.

Ворон вышел из тени, и интуиция подсказывала новому директору, что берёт он на себя так много неспроста. Скорее всего, Он утратил доверие к своему протеже, а Гордей всегда был если не запасным вариантом, то негласным глазом этого влиятельного человека в ДГБ.

Василий Степанович понимал, что действовать следует на данный момент так, чтобы о его решении переметнуться никто не заподозрил. Работая в организации, подобной их конторе, сделать это было чрезвычайно сложно. Поэтому вдовец решил просто выполнять свою работу, пока не наступит решающий момент.

Через несколько часов, идя по коридору главного здания, он ловил на себе сочувствующие взгляды сотрудников. Подобное всегда раздражало, поскольку сочувствие без каких-либо поступков стоит дешевле, чем обещания политиков в их государстве. С Вороном встретиться не удалось. Его помощник с идеальной причёской пошутил, что тот улетел по делам.

Кабинет к моменту его прихода уже был подготовлен. Вещи Селезнёва выбросили, а может отдали родственникам. Кроме компьютера, принтера, ещ парочки устройств и канцелярских принадлежностей, которые обычно используются в их работе, на столе стояла ваза с цветами. Увидев её, майор нахмурился.

– Здравствуйте, Василий Степанович! Я подумала, что всё слишком мрачно в последние дни и нужно хоть как-то придать миру тёплых тонов. Меня Ксения зовут, с сегодняшнего дня ваша личная ассистентка, – донёсся от двери молодой девичий голос.

– То есть ты хочешь сказать, что после смерти жены, дочери, начальника и сотни терактов тюльпаны исправят положение? – стараясь не показывать раздирающей его злости, спросил майор, оборачиваясь к девушке.

Сотрудница была высокого роста, с каштановыми волосами и зелёными глазами. Прежде вдовец не встречал подобного сочетания. Выражение лица определённо не скрывало гениальную личность и мощные аналитические способности.

– Вы любите розы? Какие-нибудь другие цветы? Могу быстро сбегать, тут цветочный недалеко открыли буквально на днях, – поспешила уточнить Ксения.

– Вон! – крикнул майор, багровея и со всей силы бросая вазу в сторону двери.

Девушку в ту же секунду как ветром сдуло. Видимо, это был не первый подобный случай в её жизни. Сосуд улетел в коридор, где разбился об пол, разбрасывая град осколков, брызги воды и цветы. Мужчина быстро закрыл дверь, чтобы отгородиться от неземной тупости новой подчинённой и прошёл за стол.

Усевшись поудобнее и сделав несколько глубоких вдохов-выходов, майор нашёл в телефоне номер, по которому звонил крайне редко. Нажал кнопку вызова и уже хотел переключить внимание на экран компьютера, но после первого гудка из динамика прозвучало:

– Василий Степанович, ну нет сейчас других сотрудников. После этого пи… то есть происшествия все толковые люди на земле работают. Как только всё немного уляжется, Балецкую к вам отправлю.

– Саша, она как к нам в организацию вообще попала? – успокаиваясь, спросил у главы отдела кадров.

– Нууу, – протянул тот нерешительно.

– Говори как есть.

– Логинова помните? Работал много лет у нас на КПП. Вот это дочь его, попросил устроить. Ещё с покойным селезнёвым договорился. При одном из взрывов сам погиб. А с бэкграундом у неё всё нормально, с образованием тоже, лично проверил.

– Ладно, понятно, пусть будет пока что.

В жизни майор встречал много людей, со многими работал или просто общался. Это позволяло ему сделать вывод о человечестве в целом. Он считал, что нет таких людей, которые не умеют делать ничего или не способны чему-то полезному научиться. Значит и эта может оказаться полезной. На секунду стало жаль девушку. Как и вдовец, она потеряла совсем недавно близкого человека.

Нажав кнопку селектора, попросил её зайти. Та появилась спустя минуту. На лице была видна умелая попытка скрыть следы слёз, которые немного подпортили макияж. В коридоре уборщица собирала осколки вазы и складывала в совочек, посматривая, как ей казалось незаметно, в сторону кабинета майора.

– Значит так, никаких больше цветов и прочего декора. Если так сильно любишь, ставь у себя. Кстати, найди завхоза и скажи, что я распорядился оборудовать тебе стол прямо у моего кабинета, чтобы каждый раз не приходилось бегать. Вот ещё, возьми, купи цветов и сладостей каких-нибудь. Жду в кабинете через час, – протянул девушке пятитысячную купюру.

– Хорошо, – удивлённо протянула девушка и вышла из комнаты.

– И сообщи всем главам отделов, что через час у нас сбор в зале для совещаний, – крикнул ей вслед.

Чтобы расположить к себе носителя маски со львом, нужно было для начала его отыскать. Находясь к кресле начальника ему не подобает бегать по подворотням и выпытывать у наркоманов разные сведения, поэтому этим должны заняться подчинённые. Благо, большая часть работников ДГБ выгодно отличалась от его новой ассистентки.

К назначенному времени в тот самый зал, где совсем недавно умер от сердечного приступа бывший директор конторы Селезнёв, начали сходиться люди, которые решали в городе очень многие вопросы и были отвлечены от своих дел этим совещанием.

В их государстве существовала довольно чёткая иерархия. Каждый влиятельный человек знал своё место и в открытую не претендовал на большее, дожидаясь момента, когда его конкурент оступится и даст возможность столкнуть себя с шахматной доски.

Так продолжалось довольно долгое время и всех подобное положение вещей устраивало. Недавние события изменили очень многое. В результате огромного количества терактов из игры были выведены такие фигуры, кандидаты на места которых обычно согласовывались десятками людей.

В этот раз обычный порядок был нарушен. Многие игроки, слово, авторитет и ресурсы которых должны были быть гарантом безопасности других, и сами были убиты. Таким образом, за многие места началась настоящая война.

ДГБ было единственной силой, что может в подобной ситуации удержать всё под контролем. Каждый из идущих сейчас в зал для разговора с новым главой за этот день уже успел поговорить по телефону или при личной встрече с множеством депутатов, криминальных авторитетов, полицейских и предпринимателей, чтобы восстановить разорванные взрывами бомб цепочки.

Не замедлила появиться и Ксения с букетом, состоящим из множества разных видов цветов и коробкой конфет ассорти. Василий Степанович, поджидавший её у буквально только что оборудованного рабочего места ассистентки, велел поставить цветы в вазу и затем явиться в зал для совещаний.

Ни с кем не здороваясь лично, как и подобает начальнику его уровня, майор прошёл к своему месту во главе стола. Опытные сотрудники были уверены, что перед Пауком поставлена какая-то невыполнимая задача и он сейчас играет роль затычки перед появлением нового начальника, который задержится в этом кресле уже надолго.

Не понимать этого вдовец не мог. Также он осознавал необходимость убедить их в своей силе. Вне зависимости от того, насколько долго ему суждено быть руководителем. На выстраивание хороших отношений с каждым времени не было, поэтому требовался более быстрый и действенный метод.

Возле двери возник Гордей, уступивший дорогу Ксении, которая с коробкой конфет направилась к той части стола, где сидел её начальник. Сам Ворон присел в углу комнаты, смотря на майора несколько покровительственно, чего раньше за ним никто не замечал.

Паук утвердился в своём предположении. Этот вежливый дедушка теперь мозг, а его самого рассматривают лишь как инструмент, и вся его власть по одному слову будет отобрана. Догадаться было нетрудно. Сидящий в углу не был главой какого-либо отдела, но всё же явился и дал понять, что будет наблюдать за происходящим.

– Здравствуйте, товарищи. Мне нет никакой нужды учить вас, как вы должны делать свою работу. Каждый из присутствующих прекрасно знает своё дело. Речь сейчас пойдёт не о взятии ситуации под контроль, а об объекте «Гривастый». Уверен, все наслышаны, – начал майор.

– Василий Степанович, извините, может быть не стоит обсуждать это в присутствии посторонних? – подал голос Юрий, возглавлявший оперативный отдел.

При этих его словах, никому и в голову не пришло посмотреть на Ворона. Все уставились на ассистентку начальника, которая разглядывала коробку с конфетами. На Ксении, совсем не по уставу, красовались украшения немалой стоимости, а также длинный маникюр.

– Ах да, познакомьтесь, моя новая ассистентка – Ксения. Ксюша, раздай, пожалуйста, всем присутствующим по конфетке. А вы, товарищи, не стесняйтесь, угощайтесь.

Девушка быстро раздала всю коробку, ничего не досталось лишь Гордею. Многим происходящее показалось странным и неуместным, но всё же большинство отправило сладости в рот. Майор подождал некоторое время и сказал:

– А ведь в каждой из них яд замедленного действия.

Ксения выронила пустую коробку и закрыла ладошками рот. Ворон нахмурился, съевшие конфеты повскакивали со своих мест. Кто-то тянулся к оружию, кто-то набирал в телефоне номер конторского специалиста по ядам, надеясь успеть обнаружить отраву в крови, опознать её и найти антидот. Те, кто не успел или не захотел есть, непонимающе смотрели на начальника.

– Шутка, товарищи, шутка! – громко заявил Паук.

Несуразность ситуации продолжала нарастать и люди не понимали, как себя вести. За майором никто не замечал привычки устраивать глупые розыгрыши. Тем более никто не ожидал, что случиться подобное может во время совещания на столь высоком уровне.

– Не переживайте. Сейчас вам ничего не угрожает. Но помните, кто перед вами и о моих возможностях, когда вам в голову придёт грешная мысль выполнить моё указание с усердием, отличным от стопроцентного.

Все снова сели на свои места и смотрели на Паука уже напряжённо. Каждый из них ни на секунду не сомневался, что угрозы этого человека не пустой звук и проще будет дождаться его ухода, выполняя все приказы, нежели выяснять с ним отношения и рисковать собственной жизнью.

– Вижу, что все меня услышали. Так вот, что касается, кхм, Гривастого, хочу услышать ваши предположения о том, как нам его найти, – выжидательно посмотрел майор на подчинённых.

– Василий Степанович, думаю, мы все сойдёмся во мнении, что самые простые и проверенные методы тут будут и самыми эффективными. Мониторинг максимально возможного количества мобильных устройств и страниц в социальных сетях, использование системы камер видеонаблюдения «Надёжный город» и работа с агентурой. Больше всего внимания нужно уделять промышленным зонам, где может скрываться объект со своими пособниками. Судя по масштабу проведённой ими террористической операции, там работает команда из десятков специалистов. Лично мне каждый час докладывают о проделанной работе по этому вопросу, – снова высказался руководитель оперативников.

– Да, вы действительно сошлись бы на этом. Вот только никто не задумывается о поведении противника. Носитель маски со львом гордый и умный человек. Будь он лишь развитым в интеллектуальном плане, поступил бы, как вы говорите. В городе таких мест масса, можно искать его год. И это если террористы не будут периодически менять расположение. Но вот то, как себя подаёт их глашатай и вероятный лидер говорит о том, что он смотрит на всех свысока и не станет сидеть в каком-нибудь заплесневелом подвале. Ксения, скажи, куда бы ты отправилась, если бы за тобой охотился бывший, а тебе нельзя появляться дома и у друзей, – неожиданно обратился Паук к своей ассистенте.

– Я бы сняла номер где-нибудь в центре города и заказывала всё необходимое через доставку, – немного подумав, ответила та.

– Обратите внимание, несмотря на нелепость таких действий, девушка права. ДГБ никогда не станет искать этих террористов в люксовых номерах самых дорогих отелей города. Напротив, в центре нашего внимания будут притоны, дешёвые мотели, хостелы и промышленные зоны. Поэтому с этого дня приказываю сосредоточить все усилия на том, чтобы проверить буквально каждого постояльца более или менее приличных отелей и гостиниц. Особое внимание уделите тем людям, которые переселяются из одного места в другое и тем, что проживают в подобных местах слишком долго.

– Но если он или они всё же в тех местах, где мы его ищем сейчас? – всё же решил высказать своё мнение один из тех, кто давно хочет занять кресло начальника.

– Полицейские пусть там ищут, – немного подумав, принял решение Паук.

Ворон, всё это время внимательно слушавший майора, улыбнулся. Видимо, считал это решение правильным и сейчас понял, что не зря предложил использовать вдовца для поиска опасного объекта. Майор краем глаза следил за его реакцией.

– Вот ещё что. Депутатам и другим лицам из списка «А», которые не были убиты, необходимо обеспечить охрану с нашей стороны. К их службам безопасности приставьте наших филёров. Графики и маршруты передвижений использовать исключительно в печатном виде. Если ко мне вопросов нет, можете быть свободны. Кроме вас, Гордей, задержитесь, – подытожил Василий Степанович.

Когда все вышли, подполковник сел на ближайшее к новому начальнику место и спокойно посмотрел ему в глаза. Ему было интересно, какое распоряжение вдовец сейчас озвучит и был полностью готов сделать всё необходимое, чтобы помочь в поимке террориста.

– Я хочу вас попросить организовать мою личную охрану. Как и на Селезнёва прежде, на меня может готовиться покушение. Подберите таких людей, которые и мухи не пропустят без досмотра. И расскажите, зачем вызывали утром? – задал самый главный вопрос Паук.

– Будет охрана. А поговорить хотел с тобой, Василий Степанович, насчёт интересной зацепки. По камерам отследили клиента от твоей палаты до ближайшей к больнице станции метро. Там он скинул маску и затерялся в людском потоке. А случилось это, что примечательно, практически в центре.

– А почему его на входе то не задержали!? – возмутился начальник.

– На каком основании сотрудникам метрополитена задерживать рядового пассажира?

– Он ведь в маске был! Неужели никто не догадался известить все организации о необходимости задерживать такого человека в случае появления? – продолжал недоумевать майор.

– Видишь ли, сейчас сотни людей в таких масках ходят. Как сейчас молодёжь говорит – тренд. Ты на метро то не ездишь, всё на автомобиле с водителем, поэтому и не знаешь. Но суть тут совсем не в этом. Поскольку направлялся он в центр, думаю, ты прав по поводу мест, где следует его искать. Или их.

– Кхм… ясно. Ладно, можете идти. Жду телохранителей сегодня к моменту, когда поеду домой.

– Жди-жди, – вставая сказал Ворон.

Когда помещение опустело, Василия Степановича уколола реальность. Киры нет. Лены нет. Он подошёл к окну и открыл его, чтобы впустить свежий воздух. Вдовец понимал, что на данный момент ему удалось сделать всё так, как и задумывалось.

Несмотря на совпадение, о котором рассказал Гордей, вряд-ли человек в маске льва будет жить в президентском люксе какого-нибудь отеля. Скорее всего, прячется на одном из десятков заброшенных заводов или складов. Но сотрудники пущены по ложному следу. А полицейские, в большинстве своём, даже не подумают лазать в подобных местах, отправляя выдуманные отчёты руководству.

Самые толковые филёры, которые могли бы нарыть что-то полезное, с этого момента будут заниматься охраной лиц из списка «А». В него входили самые влиятельные люди города, чьи жизни в сложные времена ставились дороже любых других.

Кроме того, внимания к нему самому со стороны Ворона теперь будет меньше, потому что он лично попросил приставить охрану. Нет никаких сомнений, что это будут сотрудники, готовые выполнить любой приказ подполковника.

Пока ДБР топчется на бесперспективных идеях своего нового директора, вдовец планировал лично найти Гривастого. Сказанное Гордеем дало ему настоящую зацепку. Про специфические маски он не знал, конечно. Зато понимал, что за сутки такие невозможно заказать, произвести и легально запустить в продажу.

Следовательно, кто-то заранее всё подготовил. Этот человек ему и нужен. Майор покинул зал для совещаний и отправился к себе в кабинет. Возле помещения с принесённым недавно букетом делала фото Ксения. Судя по всему, от агрессии начальника девушка полностью отошла.

– Найди мне производителя и главного закупщика масок со львом, которые в последнее время часто на улицах носят. Через полчаса жду информацию, – обратился майор к ассистентке.

– Поняла, – ответила та, убирая телефон.

Войдя в кабинет Пауку показалось, что теперь в нём действительно слишком мрачно без цветов. Но забирать их у девушки или отправлять за новым букетом было бы странно, поэтому он сел за компьютер и начал смотреть список погибших от рук бомбистов.

Сравнение со списком «А» навело на интересную мысль. Каждый второй из него был убит. Это могло значить только одно – террористы имели к нему доступ, и им было всё равно, кого именно убивать, раз решили тупо внести в список жертв людей под нечётными номерами. Аргумент в пользу того, чтобы поверить словам Гривастого. Для него были важны не жертвы, а их убийцы.

Даже быстрее, чем через тридцать минут, ассистентка принесла распечатку с именами и адресами интересующих его людей. Дождавшись тройки бодигардов, присланных подполковником, майор решил сразу выехать в нужные места.

Пока ехали, заметил нескольких людей на улице, которые были в знакомых масках. Это изрядно удивило начальника ДГБ. Ему всегда казалось, что силовики достаточно хорошо работают с жителями города, чтобы не допускать подобных выражений оппозиционных взглядов.

Место, в котором все более мелкие предприниматели закупали ныне модные изделия, было большой авторской мастерской, которая принадлежит некоему Асфиру Кантемирову. Асфиром владелец был лишь в документах и на вывеске у входа в здание. На деле дизайнера и художника звали Иваном. Мужчину можно понять, трудно покорить отечественную богему с таким простым именем.

К разочарованию Паука, хозяин мастерской на неделю улетел в Милан на какую-то выставку. Вылавливать его там будет нецелесообразно, поэтому Василий Степанович решил в ближайшее время заняться тем, чего от него ждёт Он и Ворон, а именно – руководить.

Эта неделя пролетела, словно несколько часов. Постоянные совещания, отчёты, распоряжения, встречи с людьми из треклятого списка и прочие рабочие моменты не позволили впасть в уныние. На похороны Елены Геннадиевны вдовец не поехал. Ему казалось, что стоит увидеть могилу жены, находящуюся рядом с местом захоронения дочери, как сердце тут же лопнет.

В свободное время майору понравилось открывать дверь в свой кабинет и незаметно наблюдать за Ксенией. Она не была такой красивой, умной и интересной, как его дочь Кира, но всё же чем-то её напоминала. Возможно, стремлением всегда что-то совершенствовать.

Так, за семь дней, кабинет стал напоминать комнату музея, в хорошем смысле этого слова. Появились красивые стаканчики, антикварная мебель и прочие мелочи, создававшие уют. В этом помещении Паук нашёл свой второй дом, потому что чувствовал заботу о себе.

Он смотрел, как ассистентка что-то читает на экране своего компьютера, когда зазвучал гимн и в кармане завибрировал телефон. На экране высветилось имя начальника оперативного отдела. Обычно Юрий звонил, когда ему удавалось найти что-то интересное.

– Василий Степанович, он прилетел. Мы его встретили, везём в пресску.

– Понял, ничего не делайте, пока я не приеду, ответил Паук.

Пресской сотрудники конторы называли особую квартиру, которая использовалась с той же целью, что и камеры в их подвале, но гораздо реже. Иногда возникала необходимость откровенно побеседовать с медийным лицом, и везти его в своё здание, на глазах у людей, которые могут снять видео или сделать фото, было бы репутационно невыгодно.

Нетерпение заставляло майора барабанить пальцами по дверце машины. Вместе с ним ехали все три охранника. Как он и предполагал, поиски в отелях ничего не дали, поэтому первая настоящая зацепка сейчас могла сдвинуть дело с мёртвой точки. Главное, чтобы этим не воспользовались те, кто хочет найти Гривастого с совсем не мирными намерениями.

Добравшись до места, приказал телохранителям ждать у двери, сам вошёл внутрь и попросил покинуть помещение оперативников, доставивших нового знакомого. В центре комнаты с закрытыми чёрными шторами окнами, привязанный к стулу сидел Кантемиров.

– Асфир… кхм, Иван, то есть, ты наверное сейчас думаешь, что тебя похитили какие-то бандиты и хотят потребовать у твоих родственников выкуп. Это не так. Мы все сотрудники одной влиятельной организации и лично к тебе у нас никаких претензий нет. Нас интересует человек, который подбросил тебе идею создания масок со львом. Что ты можешь о нём рассказать? – добродушно проговорил майор.

– Послушайте, вы ошиблись. Не знаю, кто и что вам сказал, но поверьте, вам донесли неправильную информацию. Я – дизайнер. Моя работа создавать разные маски, шапочки, шарфики, одежду и прочее. Понимаете? – зачастил владелец мастерской.

– Да, понимаю тебя. Даже лучше, чем ты думаешь, – ответил Василий Степанович и взял в руку цыганскую иглу, наблюдая за тем, как глаза пленника становятся размером с два блюдца.

– Я… правду говорю, зачем вам это? – испуганным голосом уточнил дизайнер.

– Понимаешь, Иван, на данный момент в наших отношениях есть некий дисбаланс. Вот я тебя понимаю. Понимаю, что говорить ты о человеке, которого мне нужно найти, не хочешь или боишься. Прекрасно понимаю, что ты рассчитываешь убедить меня в том, что твои слова правдивы. А ты меня не понимаешь. Не понимаешь, что обдурить меня не получится. И пока равновесие не придёт в наши с тобой взаимоотношения, придётся использовать вот такие способы, – договорив, майор заткнул рот мужчины платком, который ему подарила Ксения, и воткнул иглу под большой палец на левой руке, вызывая хрипы и стоны у изготовителя масок.

Тот мотал головой, пытался раскачать стул, что-то сказать с помощью одного только взгляда и дёргал пальцем в надежде уменьшить боль. Тем временем со столика, на котором лежало множество атрибутов настоящей пыточной комнаты, вдовец поднял зажигалку.

– Иван, в любых отношениях очень важно слушать друг друга, согласен? Вот мне сейчас неизвестно, достигли ли мы с тобой понимания. И когда вытащу кляп из твоего рта, хочу услышать ответ на этот вопрос. Если же пойму, что баланса всё ещё нет, начну нагревать эту иглу с помощью зажигалки. Как ты наверное помнишь из школьных уроков физики, железо – отличный проводник тепла, – наставительно произнёс ДГБшник, освобождая рот Ивана.

– Оно есть, чёрт, больно! Понимание есть! Пожалуйста, умоляю, вытащите её! – срывающимся голосом сказал тот.

– Интуиция и опыт мне подсказывают, что ты не врёшь. Но прежде, чем вытащить иглу, я должен услышать рассказ об интересующем меня человеке, – улыбнулся мучитель.

– Он пришёл ко мне месяц назад. В мастерскую. Не назвался. Сказал, что хочет в моей мастерской заказать пару тысяч таких масок, как на нём. Снять и оставить для примера не захотел, но разрешил фотку сделать. В телефоне есть. Деньги… Деньги за изготовление обещал перевести моему… другу. Объяснил, что анализирует рынок и хочет увидеть их в продаже. Больше его не видел, клянусь! – сбивчиво рассказал пленник.

– Другу значит… Вот почему ничего подозрительного в истории твоих переводов не обнаружили. Спасибо, Иван. Видишь, как важно понимать друг друга. Надеюсь, о нашем с тобой разговоре больше никто не узнаешь. Ты меня понимаешь?

– Понимаю! Никто не узнает! Понимаю!

Больше не говоря ни слова, Паук покинул квартиру и обратился к оперативникам:

– Вытащите иглу, обезболивающее вколите, в общем, всё как обычно. Да, и домой отвезите аккуратно. Только аккуратно, – сделал акцент на последнем слове майор.

Тем самым он дал понять сотрудникам, что причинять вред Кантемирову не нужно. Раз уж решил встать на сторону человека в маске, нужно забыть о повадках себя системного. А от иглы в пальце ещё никто не умирал. Главное, что теперь можно узнать, кто прячется под маской со львом.

Коллегам он скажет, что Асфир – тупик. Мол, деньги налом ему занесли, копать дальше некуда. А вот знакомую из банка аккуратно попросит пробить отправителя денег другу дизайнера. Благо, список его окружения у него уже был, и нет необходимости запрашивать его у кого-то, вызывая лишние подозрения.

Впервые за долгое время, у Василия Степановича было действительно замечательное настроение. Он чувствовал, что уже близок к цели и нет предпосылок для неудачи. За секунду до того, как сесть в машину, его телефон зазвонил. Ворон. Хорошего настроения как не бывало.

– Слушаю, – холодно сказал майор.

– Василий Степанович, очень, повторяю, очень жду тебя в конторе.

Это могло говорить о том, что случилось нечто настолько важное, что Гордей снова взялся за мобильный телефон. «Неужели он о чём-то догадался?», – подумал Паук. Отдав приказ ехать в главное здание ДГБ в городе, стал обдумывать, что его негласный надзиратель мог узнать и что отвечать, если всё же это произошло.

Когда приехали, у гаража толпилось множество людей с оружием, в бронежилетах. Машины выезжали, и по общей спешке было понятно, что все собрались на какую-то незапланированную операцию. Гордей встретил начальника у КПП.

– Василий Степанович, снимаю шляпу. Голова у тебя золотая. В одном из отелей нашли не просто подозрительного постояльца, а такого, что связывался с… с дочкой твоей в тот вечер. Вот, едем на задержание, только тебя ждём, – сначала радостно, потом немного стеснительно закончил пожилой сотрудник.

Планы Паука сейчас рушились на глазах. Было непонятно, как поступить в этой ситуации. Отменить выезд просто нельзя, Гордей тут же заподозрит его, и собственная охрана уволочет в подвал конторы. В этот момент майор считал террориста невероятным идиотом, и досадовал, что понадеялся на его разумность.

Буквально через десять минут машины стали подъезжать к чёрному входу отеля «La cerise», что в переводе с французского означало «вишня». Памятуя о названии торгового центра, на экране которого появился впервые глашатай террористов, майор не сомневался, что в этом здании живёт тот человек, которого они искали.

Оперативники профессионально взяли под контроль все входы и выходы таким образом, чтобы никто ни о чём не начал подозревать. Было доподлинно известно, что объект находится в своём номере, поэтому все сотрудники, находящиеся внизу, на данный момент только страховали коллег, которые спешно поднимались на сороковой этаж, где находилась комната Гривастого.

Паук принял решение идти во главе штурмового отряда, и никого это не смутило, поскольку в их конторе подобное приветствовалось. Руководителей, которые умеют только отправлять других под пули, мало у кого вызывали уважение.

Поднялись на нужный этаж, постояльцев в коридоре не было, искомый человек снял все номера поблизости. Стараясь как можно тише идти, приблизились к двери, на которой вместо номера были выполнены в общем стиле отеля три буквы – МГР.

Вооружённые люди распределились по коридору, беря его под огневой контроль. Когда один из них приблизился к двери и хотел прикрепить к замку небольшой заряд пластида, она открылась сама, но разглядеть что-то в тёмном помещении было невозможно, свет выключен. Откуда не возьмись, появился Гордей и приблизился к майору. По идее, он должен был дожидаться внизу, но решил проконтролировать всё лично.

– Войти могут двое, – донёсся странный голос из тёмного номера.

– Пойду сам, капитан, за мной, – обратился майор к одному из сотрудников.

– Я с тобой пойду. Не переживай, стрелять не разучился с годами, – сказал Ворон тоном, не терпящим пререканий.

Василий Степанович зашёл в помещение, Гордей последовал за ним. У окна виднелся силуэт человека. Его выхватывал из мрака свет от работающего монитора компьютера. Подполковник поспешил наставить на него пистолет и приказал встать на колени. Дверь за их спинами сама собой закрылась.

– Через несколько минут очередная многочисленная группа бомбистов окружит здание Администрации города. Каждый из них установит взрывчатку, а сигнал с этого компьютера заставит её сдетонировать. Погибнет очень много людей. В первую очередь, сами подрывники. Если ввести пароль, который написан на оборотной стороне моей маски, этого не случится. А ведь теперь там два человека. Кира и Елена. Как ты поступишь? – донеслось от окна.

Гордей начал что-то подозревать. Многолетний опыт сподвиг его отойти на несколько шагов в сторону таким образом, чтобы иметь возможность в любой момент при необходимости быстро навести оружие на Василия Степановича.

Настал ключевой момент для Паука. С одной стороны спасение десятков, если не сотен жизней, с другой – зыбкая надежда снова увидеть дочь и супругу. Вдовец поднял пистолет. Раздался гулкий выстрел.