Пожиратель Армий. Часть 2

Глава 43

Ярость распирала его не хуже, чем энергия кристалла, однако было заметно, что он всё равно ещё не потерял голову полностью. Ни мировую ауру, ни власть территории, ни даже Дара он пока не использовал, ограничиваясь только мощью своего тела.

И, хотя я был заметно слабее физически, никакого ощутимого преимущества надо мной Самиган не имел.

Может быть я никогда в прошлом не сражался с врагами, использующими мечи. Но с теми, кто был больше и сильнее меня, мне доводилось сражаться несчётное количество раз, и я отлично знал, как это делается.

Дело было не в уклонениях, хотя, конечно, это тоже был очень действенный метод, тем более против неповоротливых врагов вроде Самигана, а в распределении и перенаправлении урона. Не встречать атаки в лоб, а подаваться под ударами, прогибаться, использовать плечи, позвоночник и даже ноги, чтобы гасить импульс атак.

На Эвфере, сражаясь с огромными и под час невероятно сильными физически монстрами, я отточил все эти техники, используемые ещё с Земли, если не до идеала, то до по-настоящему мастерского уровня. А с защитой рук и ног, достаточной, чтобы не думать о том, как принимать удары двуручника Самигана, отрабатываемые в куда более жёстких условиях навыки по-настоящему расцвели.

Потому сейчас, даже встретившись с противником с верхних позиций топ-100 Тейи, я не чувствовал никакого давления. Скорее наоборот, хотя, разумеется, мне было непросто, Самиган сейчас не казался мне каким-то прямо смертельно опасным противником.

Впрочем, эти мысли я старательно гнал как можно дальше. Первая секунда, когда я всерьёз начну недооценивать врага, станет моей последней секундой.

Прошла минута, другая, третья. Я не стремился атаковать и как-то лезть на рожон, моей задачей было задержать Самигана, а не убить. И пока он продолжал, несмотря на полыхавшую у него в глазах злость, сражаться в режиме энергосбережения, я не собирался что-то менять в происходящем.

Однако, похоже, какие-то извилины в этом прослоённом мышцами мозгу всё-таки остались. И в какой-то момент, видимо, оглядевшись вокруг более трезвым взглядом, Самиган понял, что ни моих сообщников, выскочивших вместе со мной из сундука, ни Аргунта нигде рядом не было.

А может быть песчаный голем сообщил ему что-то через связь сюзерен-вассал, и моя оценка мысленных способностей драконида всё-таки оказалась слишком высокой. Не знаю.

Так или иначе, из горла Самигана вместе с очередным нечленораздельным воплем вырвалась его четвёртая за сегодня реплика.

— ХОТИТЕ ВЫКРАСТЬ И СЕРХАПА⁈ НЕ ДОЖДЁТЕСЬ!

С этими словами он развернулся и, игнорируя меня, явно собирался уже броситься в один из тоннелей муравейника.

И с одной стороны это было даже к лучшему. Если бы он привёл меня к Серхапу, необходимость в поисках заложника, очевидно, пропала бы.

Вот только огромен был шанс, что Самиган сходу прикончит сына Лорго в наказание за нарушение условий. И даже если мне удастся его остановить, сражаться рядом с заложником, который не обладал боевой магией, да и в целом особо сильным Майигу не был, было чревато.

Лучше я предоставлю возможность найти и спасти его Грималю и остальным, а сам продолжу отвлекать Самигана. И у меня совершенно точно был способ, как это сделать.

— Эй, ящерица! — рявкнул я, ничуть не сомневаясь, что драконид по крайней мере обернётся. Так и вышло: Самиган, замерев на месте, глянул на меня через плечо. — Я украл у тебя не только оружие, но и ламию! Как тебе уже полтора года жить без эротических снов?

Очевидно, он меня не узнал. Оно и понятно, в последних отчётах я имел немного другой облик, размеры, да и в силе так быстро вырасти было практически невозможно.

Но после того, как я напомнил Самигану о Дьюлле, и о том, из-за чего, по сути, империя вторглась в Золлу, у драконида не просто открылось второе дыхание ярости. Он по-настоящему рассвирепел.

Взревев уже совсем безумным голосом, в котором не было даже намёка на разум, он рванулся на меня в очередной раз. Однако на этот раз его тело испускало мощнейшую ману, что свидетельствовало об активации Дара, а в воздухе вокруг нас я отчётливо ощутил движение мировой ауры. Власть территории Самиган тоже задействовал на полную.

Мировой ауры от него самого я, правда, не ощущал. А это означало, что, как я, мировых приказов, он не использовал. Пока что не использовал, либо, что, на самом деле, куда вероятнее, не мог этого в принципе.

Всё-таки манипуляции мировой аурой были делом непростым даже для Майигу.

Я, благодаря теперь уже восьми Дарам, мог учиться контролю мировой ауры во много десятков раз быстрее всех остальных. Может быть до таких как Лорго мне было ещё очень и очень далеко, но сравнительно молодые Майигу, которым было по три-пять сотен лет, мне уже были не соперниками в этом.

Самигану же было всего около пятидесяти, он даже обычную человеческую жизнь ещё целиком не прожил. Так что его навыки мировой ауры были, очевидно, куда ниже моих, если вообще не нулевыми.

Вот только отсутствие этих самых навыков он прекрасно компенсировал грубой мощью, даруемой ему властью над территорией. Но, на самом деле, дело было не только в ней.

Я почувствовал это в первую же секунду, когда Самиган активировал свою магию. Невидимую, но непреодолимую силу, окутавшую сначала его, а потом и меня.

Информацию о дракониде, всю, какую только мог нарыть, я изучил, ещё пока мариновался в Тигрином Клыке в Золле. Сколько лет, как выглядит, какую позицию занимает в иерархии империи и, разумеется, каким обладает Даром.

Тут, правда, точных сведений было мало. Единственное, что указывалось как подтверждённая информация — это название Дара.

Дар превосходства.

В чём его суть и какие можно подобрать контрмеры, было не особо понятно. И опираться можно было, по большей части, только на ассоциации, которые это название вызывало.

Уже тогда понимая, что рано или поздно мне придётся встретиться с Самиганом в бою, я разработал несколько гипотез насчёт того, чем именно являлся его Дар. А также, разумеется, возможные методы противодействия.

Однако правдивым оказался самый первый и самый примитивный вариант, какой я только смог придумать. Магия Самигана в буквальном смысле делала его сильнее врага. Если точнее, даровала достаточную физическую мощь, чтобы одолеть стоящего перед ним противника.

Восемь Даров: контроль, пожирание, жизнь, рост, сила, превращение, молния и ещё новый — гравитация, полученный от одного из Майигу Эвфера. Четыре из них после планомерного уничтожения монстров и богов континента чудовищ теперь находились во втором классе.

Восемь мировых приказов: укрепление, фиксация, вспышка, отмена, охлаждение, захват, сокрытие и последний — абсорбция, созданный мной в последние восемь месяцев специально ради оружия из сердца горного великана. Все они были отточены, отработаны в сотнях боёв, доведены до идеала.

Если бы бой с троицей Эсфанта, Грималя и Урсаша повторился сейчас, я бы раскатал троицу сильнейших Майигу Лорго в тонкие блинчики за пару секунд. А с Самиганом, использующим только власть территории, я бы справился, возможно, за минуту.

Вот только его Дар был создан для боёв один на один. Стоило ему активировать свой Дар превосходства, как я тут же ощутил, что начинаю проигрывать.

Власть территории нужна была в данном случае только ради поддержки. Для того, чтобы тело драконида не разорвало от хлынувшей в него из Дара мощи.

Потому что было отчётливо видно, как его и так гипертрофированно раздутые мышцы распирает изнутри ещё больше от хлещущей в них ярко-алой маны. Даже с учётом кристалла Катриона, он бы совершенно точно не выдержал подобного и попросту лопнул, а мировая аура всё-таки сдерживала и стабилизировала всю эту мощь.

Стены пещеры королевы муравьёв были невероятно прочными, явно не просто каменными. До сих пор они без особых проблем выдерживали наш бой, несмотря на то, что это было сражение двух из сотни сильнейших Тейи.

Но после того, как мы оба задействовали все свои резервы, уже через пару секунд они начали трескаться и осыпаться крупными осколками и мелким гравием.

Ни Самигана, ни меня, впрочем, это не особо волновало. Прошли времена, когда я реально переживал из-за какого-то обвала.

Даже если бы над нами были километры камня, разом обрушившегося бы нам на головы, ни со мной, ни с драконидом ничего бы не произошло. Слишком крепкими были наши тела, уже практически неуязвимые для обычных природных явлений.

Ни вулканическая лава, ни падение громадных булыжников, ни даже космический вакуум вряд ли смогли бы как-то реально навредить. Первое показалось бы тёплой ванной, второе — точечным массажем. Третье, да, убило бы, но только со временем, удушьем, а не космическим холодом или вакуумом.

Возможно, давление воды на какой-нибудь катастрофической глубине ещё могло бы сплющить меня или Самигана в макаронины. А искупаться в расплавленном ядре планеты также просто, как в магме, вряд ли бы вышло. Но это были такие экзотические условия, в которых мы бы вряд ли когда-нибудь оказались.

Действительно, реальную угрозу для сильного Майигу мог представлять только ещё более сильный Майигу. Этот тезис я уже вскоре смог отлично прочувствовать на своей шкуре.

У меня было тело, многократно крещённое в энергии монстров. Были Дары силы и жизни, комплексно укрепляющие весь организм. Были шикарные перчатки и сапоги из лучшего в мире металла. Были, в конце концов, мировые приказы: крепление, фиксация и, наконец, абсорбция, придававшая моему телу свойства материалов, с которыми оно контактировало.

И, тем не менее, от каждого удара Самигана по моему телу проходились волны боли, а кости трещали и стонали от напряжения.

Всё то же самое, плюс ещё Дар молнии, приказы вспышки и охлаждения и руны взрыва, выгравированные на перчатках и сапогах, должны были придать каждому моему удару мощь самых настоящих ракетных боеголовок.

И, тем не менее, даже когда мои удары попадали в цель и я чувствовал под костяшками жёсткую чешую Самигана, что происходило, на самом деле, довольно часто, защищаться он даже не думал, мне каждый раз казалось, будто я луплю по стальной плите.

И это при том, что, кроме грубой мощи у него были лишь отличная, не мастерская, но на уровне полупрофессионала, грамотно поставленная техника, а ещё здоровенный тесак.

Ни каких-то особых навыков контроля мировой ауры, из-за чего пол под его ногами проламывался при каждом ударе, а мои атаки, несмотря на меньшую мощь, откидывали его на многие метры.

Ни специфичных техник вроде моей боевой лихорадки, когда кровь в жилах разогревалась до температуры жидкого металла, в десятки раз ускоряя метаболизм и при этом сохраняя свои свойства благодаря приказу охлаждения.

У него даже доспехов не было: Самиган явился в одной набедренной повязке, давно уже разорванной и слетевшей.

Я чувствовал себя каким-то бойцом спецназа, с ног до головы обвешанным самыми разными приблудами и вооружённого до зубов, но при этом проигрывавшим какому-то тупому, но дико сильному варвару из средних веков.

На Самигана не действовали ни уловки, ни финты, ни обманные движения, ни подсечки, ни удары по болевым точкам.

Ну, как. Они все успешно срабатывали. Мои навыки, намного превосходящие его, а также охватившая драконида ярость играли свои роли. Вот только смысла ни от чего из перечисленного не было ровным счётом никакого.

Если бы мы были на ринге, по очкам я бы выиграл с разгромным счётом. На каждый удар Самигана, всегда встречаемый мной в блок, приходилось десять моих, максимально чистых и прямых.

Вот только судей тут не было, не было, кому объявить конец раунда, а также не было запрещённых приёмов. Да и в принципе никаких правил, кроме одного: убей или будь убит.

Правда, в данном конкретном случае лично для меня правило было немного иное. Тяни время столько, сколько сможешь, или будь убит.

В отличие от Самигана, я не потерял голову и всё ещё прекрасно помнил, зачем я здесь. И продолжал верить в своих напарников, которые сейчас, преследуемые песчаным големом, продолжали искать по этому лабиринту Серхапа.

Я продолжал атаковать и даже не думал об отступлении. Но только потому, что не мог допустить, чтобы Самиган отвлёкся от меня, начал думать и тоже вспомнил о том, что, вообще-то, мы с ним не единственные в этом муравейнике.

Так что, настолько, насколько был способен, я старался избегать каких-то реально опасных ситуаций.

Даже когда видел возможности для атаки по глазам, кадыку, почкам, паху — самым уязвимым местам тела, которые было невозможно обезопасить никакими тренировками, не лез на рожон.

Самиган мог быть достаточно туп, чтобы можно было не волноваться о возможных ловушках или обманках. Но он был достаточно силён и безумен, чтобы контратаковать несмотря ни на что.

Воспользовавшись моментом и нанеся правильный удар мог нанести ему условные сто единиц урона, а он мне в ответ вернуть только десять. Но дикие мощь и выносливость его тела превращали эти сто единиц урона в пшик. А мои десять, даже с использованием приказа отмены, накапливаясь, в итоге могли привести к моему поражению.

Так что, пока он продолжал беситься, атакуя меня и не видя ничего вокруг, я не собирался щекотать удачу за усы и замахиваться на что-то большее.

Потом, когда заложника найдут и, надеюсь, выведут, уже можно будет попробовать поговорить по-другому. Но не сейчас.

Пещера вокруг нас продолжала рушиться. Мы уже сражались не на ровном полу, а на горах падающих с потолка и стен огромных камней, под дождём из таких же булыжников.

Самиган разрубал те, что мешались, своим мечом, я крошил ударами кулаков и стоп. Однако уничтожали мы скорее те, что мешали видеть врага. Если камень падал ровно на голову, ни он, ни я, вообще ничего не делали, так как черепа у нас были куда крепче любых камней.

Тем не менее, в какой-то момент с сыплющимся сверху каменным градом всё-таки пришлось начать считаться. Потому что размер отваливающихся от потолка булыжников стал уже слишком огромным.

Валуны по несколько десятков метров в поперечнике, падающие с двухсотметровой высоты — это было бы по-настоящему эпичным зрелищем, если бы так не мешало.

Опять же, дело было не в опасности. Но, во-первых, такие огромные камни довольно надолго перекрывали обзор. А во-вторых, падая на горы более мелких булыжников они поднимали самые настоящие каменные цунами, сильно мешавшие нормально двигаться.

Мне с моим приказом фиксации было попроще. Я мог «заморозить» под собой довольно большую область каменного крошева, и даже когда вся эта структура смещалась, я оставался в относительно стабильном положении, как на доске для сёрфинга.

А вот Самиган будто бы реально угодил в бушующую стихию. Он буквально тонул в постоянно перемешивающемся и бурлящем каменном океане. И хотя мог, используя свою невероятную физическую мощь, отталкиваться даже от самого воздуха, чтобы продолжать наскакивать на меня и атаковать, удобства в такой ситуации было маловато.

Казалось бы, мне оно только на руку. Вот только, ощутив себя в настолько неустойчивой позиции, ярость Самигана, которому уже невозможно было просто бессистемно крушить всё вокруг и пришлось начать думать, стала постепенно стихать.

И в какой-то момент он пришёл в себя достаточно, чтобы, наконец-то, осмыслить происходящее в полной мере. Я увидел в его глазах чёткое понимание собственной ошибки. А в следующую секунду он уже развернулся и собирался броситься прочь, видимо действительно к Серхапу.

Но ещё через мгновение я ощутил среди падающих камней быстро приближающуюся справа ауру Майигу. Повернув голову, чтобы взглянуть на новичка здоровым глазом, я без проблем углядел Вайрана.

Несмотря на то, что маленькое тельце гнома полностью скрывалось за девяноста девятью процентами камней, его энергию, концентрированную и очень чёткую, спутать с чем-то было нельзя.

— Тим, Серхап у нас! — воскликнул Вайран своим чуть писклявым голоском. — Отступай!

— НЕ ПОЗВОЛЮ!!! — Снова взревел Самиган, бросаясь уже на гномика.

Я, хмыкнув, устремился ему наперерез. Операция по спасению заложника увенчалась успехом. Теперь оставалось только в целости и сохранности выбраться с территории врага.

Правда, это могло оказаться даже сложнее, чем само спасение.