Пожиратель Чудовищ. Часть 2

Глава 48

Кантарика была здоровой, но далеко не настолько, чтобы девятнадцать бойцов моего отряда смогли ударить её все одновременно. Тем более что многие из них были облачены в тяжёлые и громоздкие доспехи.

Благо, дураков я к себе не набирал. За тридцать секунд они сумели сгруппироваться в четыре команды, в каждой из которых был один главный атакующий и четверо помощников. Атакующие встали впереди, а помощники — за их спинами в четвёрки или тройки, упершись руками в спины впередистоящих.

Когда Исма досчитала до нуля, они бросились на медведицу будто четыре человеческих тарана. В последний момент одни помощники толкнули тех, что был перед ними, ещё сильнее вперёд, а другие — подкинули атакующих в воздух, чтобы удар пришёлся не по ногам Кантарики, а в её корпус.

Одним из атакующих, кстати, стала Дагьяна, после боя с донным дьяволом не пожелавшая вступать ни в какой отряд, кроме моего. Её сила не была на пике шестой ступени, но тяжеленные доспехи, весившие под тонну, были отличной заменой пушечного ядра.

А потом ещё и мой очередной удар, подкреплённый активированным Даром, оказавшийся раза в два с половиной — три сильнее обычного, застал Кантарику врасплох. И благодаря этому она не успела вовремя среагировать на атаковавших её в бок бойцов.

Результат оказался даже лучше, чем я мог ожидать. Медведицу не просто повалило. Перекувыркнувшись через спину, она, за счёт своих относительно коротких лап едва не встала снова ровно. Но в конце концов удержаться ей всё-таки не удалось и она, как я и надеялся, рухнула на бок.

Вот только настолько эффективная атака повлекла за собой неожиданные проблемы. Двое из четверых атакующих после удара перелетели через спину Кантарики и, когда она упала во второй раз, они оказались погребены под её телесами.

Для одарённых физического типа шестых ступеней даже несколько тонн, навалившихся на них сверху, не были смертельны. Вот только удар бойцов был всего лишь подготовкой к основной атаке стихийных магов. И вот это уже было реально опасно.

Мгновение прошло в полной тишине, я не видел, но прямо-таки чувствовал направленные на меня взгляды. Если девять стихийников сейчас ударят своими сильнейшими заклинаниями по брюху медведицы, лежащих под ней бойцов ждут в лучшем случае жесточайшие травмы.

Вот только, если бы маги промедлили с атакой до тех пор, пока придавленные бойцы выбрались из-под Кантарики, она совершенно точно успела бы подняться. И тогда две трети вей этой подготовки ушли бы коту под хвост.

И решать, очевидно, нужно было мне. Вот только решать было особо нечего.

— АТАКА! — взревел я, чувствуя, как напрасно утекают драгоценные секунды использования Дара.

В следующее мгновение на Кантарику обрушились четыре мощнейших заклинания, от которых, кажется, задрожало даже само пространство. Вода и лёд, пламя и молния, земля, дерево и сталь, сложившихся в три десятиметровых копья, а также магия Зайва, ослабившая защиту плоти медведицы на её брюхе.

Такого напора не смогла выдержать даже непробиваемая шкура любимого питомца Фирсторна. По лесу разнёсся жалобный, полный боли и негодования рёв Кантарики, но дать ей очухаться после удара я не собирался.

Рванувшись в эпицентр пламенно-ледяной бури, я, чувствуя, как дрожат мышцы и дребезжат кости от такого надругательства, изо всех сих пнул медведицу прямо по тоже открывшейся из-за её падения.

Огромная мощь удара, а также то, что из-за применённой магии земля в регионе потеряла стабильность, стали причиной того, что даже поставленная Сколем под опорную ногу платформа не выдержала. Правая нога скользнула назад и я едва не сел в шпагат, лишь в последний момент успев упереть руку в землю.

Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы я ощутил под сапогом трескающиеся рёбра медведицы. Её шкура уже не была целой и, хотя удары магии пришлись на живот, она больше не защищала Кантарику также идеально, как до этого.

А ещё от моего удара двадцатитонная туша отлетела прочь на несколько метров, открывая вид на лежавших под ней бойцов.

Значительная часть мощи заклинаний приняла на себя медведица. Тем не менее доспех одного оплавился настолько, что металл шлема плотно облепил лицо, а другой, судя по покрывавшему броню инею, промёрз до костей.

Шансы на то, что они выживут, были совсем небольшими, но проверять это и разбираться с этим я буду после того, как всё закончится. А пока, толчком руки вернув себя на ноги, я перешагнул через два тела и устремился к Кантарике.

Я торопился, и не только потому, что отведённые мне двадцать секунд использования Дара стремительно утекали сквозь пальцы. Мне казалось, что сейчас, когда она получила такие увечья, медведица впадёт в ярость и, вскочив, бросится в бой будто камикадзе, с единственной целью — убить как можно больше врагов.

По моим представлениям, да и по опыту предыдущих проведённых операций по устранению монстров, это был едва ли не единственный возможный вариант развития событий. Дикий зверь, а тем более дикое чудовище, раненное и разъярённое, не должно было быть знакомо с концепцией сдачи.

Вот только Кантарика, похоже, слишком долго прожила в мире, где ей ничто не угрожало и то, что она была любимой питомицей Фирсторна, похоже, было куда ближе к действительности, чем мне могло показаться.

Вместо того, чтобы встретить меня яростным напором, положить свою жизнь на убийство недруга и если уйти, то хотя бы в бою, медведица, когда я к ней подскочил, даже на ноги ещё не поднялась.

Она лежала на боку, от моего удара лишь отлетев в сторону, но не перевернувшись, магическая буря немного стихла, и нанесённые ей заклинаниями раны были прекрасно видны. Самая глубокая дыра в районе кишок от древесно-стального копья, Обугленная и до сих пор пузырящаяся плоть ближе к промежности и ледяная корка у рёбер.

Жестокие и наверняка болезненные раны, но далеко не смертельные. Тем более для монстра такого уровня. Кантарика совершенно точно смогла бы встать и продолжить бой без особых проблем.

Вот только она, похоже, даже не собиралась предпринимать попытку. Просто лежала, положив голову на землю и тихо жалобно ревя.

Можно было предположить, что это была какая-то уловка. Всё-таки монстры были куда умнее обычных зверей, и тем более такие сильные. Медведица вполне могла бы притвориться слабой, чтобы подманить меня и нанести неожиданный удар.

Но я эту идею отбросил почти сразу, как она появилась. Не знаю, как можно было объяснить это с рациональной точки зрения, но в голосе Кантарики я не слышал и намёка на какую-то злость. Она просто страдала, потеряв всякую волю к сражению.

Отключив потребление Дара, от своих запасов которого я потратил больше половины, и который оказался почти бесполезным, я подошёл и встал над медведицей. На секунду она приоткрыла глаз и скосила на меня взгляд. Но потом опять закрыла веко и продолжила нудно выть.

Не было никаких сомнений: этот бой закончился, победа была безоговорочной.

Но при этом это была едва ли не самая разочаровывающая победа, что у меня была за всю мою жизнь.

Не только потому, что я думал и планировал её на протяжении целых пятидесяти дней, а в итоге получил пшик. Не только потому, что я почти что зря использовал Дар и, вероятно, зря поставил под удар тех двух бойцов, которых Кантарика придавила.

Самым, до тошноты, отвратительным, было то, что я победил не потому, что оказался сильнее противника, а потому что он сдался. И мне уже не представится возможность выяснить, кто же сильнее на самом деле. Вся многодневная подготовка, все мои усилия, вся организационная работа — всё это будто бы потеряло смысл.

Конечно, это было не так. Если бы я не подготовился так тщательно и не сделал максимум, на что был способен, то вряд ли смог бы даже найти Кантарику до истечения пятидесятидневного срока. А даже если нашёл бы, не факт, что всё дошло бы даже до текущего положения, ведь, как бы там ни было, медведица была очень и очень сильна.

Но мерзкий осадок на душе, будто мне плюнули в лицо, а потом ещё и растёрли харчу по лбу и щекам, от осознания этого никуда не делся.

Размахнувшись, я пнул медведицу в челюсть. Не особо сильно, не для того, чтобы нанести травму, скорее чтобы выместить своё недовольство. Не помогло вообще ни разу.

— Что же, ладно, — тихо вздохнул я.

Подняв ногу, я с силой опустил пятку медведице на шею. Потом ещё раз, и ещё, до тех пор, пока не ощутил, как треснули позвонки. Живучесть монстра не позволит ей умереть от такой травмы. Но теперь, даже если Кантарика решит всё-таки воспротивиться тому, что я буду с ней делать, у неё это не получится.

После чего, развернувшись, глянул на тела бойцов. Рядом с ними уже сидел на корточках Зайв.

Когда я шёл к Кантарике, они оба ещё были живы. Но теперь, судя по аурам, тот, кому не повезло попасть под удар огненной молнии, уже был мёртв. А вот другой ещё цеплялся за жизнь и с помощью целителя шестой ступени у него были на это все шансы.

Остальные бойцы и маги выжидательно глядели на меня. Они видели, что я сделал, и наверняка прекрасно понимали, что произошло. Однако им требовалось подтверждение того, что мы справились и смогли сделать то, что запланировали ещё в форпосте.

И, как бы мне ни было тошно, я должен был дать им это подтверждение.

— Мы победили! — воскликнул я, вскинув над головой кулак.

Ответом мне стал многоголосый одобрительный рёв. То, что не смогли сделать два Стража, удалось нам. Это был достаточный повод для гордости.

— Что дальше? — поинтересовался один из магов.

— Отдохните, я ещё не закончил с тварью. Восстановите силы, нам ещё её шкуру обратно тащить. Даю час.

— Так точно!

Подтвердив, что поняли мой приказ, одарённые принялись рассаживаться прямо тут же на земле. Никакого инвентаря чтобы разбить даже временный лагерь у нас не было, да и не стал бы никто так заморачиваться сейчас. Несмотря на то, что весь бой не продлился и пяти минут, все были крайне измотаны.

— Исма! — девушка подлетела ко мне. Я протянул руку и мне на ладонь с её плеча прыгнула Руби. — Тоже отдохни, день ещё не закончился.

— Поняла.

Сам же я вместе с лисичкой вернулся к телу Кантарики.

Все в форпосте уже давно знали, что я от своего бога получил Дар, позволяющий мне наращивать силу сверх уровня ступени за счёт пожирания монстров. Мне пришлось раскрыть «правду», чтобы объяснить, каким образом я умудрился убить Майигу.

Вопросов, разумеется, появилось немало. Но Дары действительно существовали самые разные, иногда даже более странные и необычные. И то, что все жители этого мира знали об этом, мне очень помогло. После того, как я разъяснил некоторые подробности, намеренно занизив реальные возможности своей силы, от меня отстали.

Так что то, что должно было произойти дальше, ни для кого из моих бойцов не должно было стать неожиданностью. Усевшись перед частично развороченным брюхом Кантарики, я позволил Руби спрыгнуть на тушу медведицы, после чего освободившейся рукой вырвал из раны кусок жёсткого мяса.

Лисичка, не собираясь ждать отдельного приглашения, впилась в край раны своими зубками. Ей, как монстру, такая трапеза должна была стать невероятно полезной. Только для этого, на самом деле, я взял Руби с собой.

И, на самом деле только потому, что не мог защищать её, пока сам сражался, взял с собой Исму. Девушка, как бы это ни было прискорбно, становилась для меня всё менее и менее полезной.

Я уже давно успел проверить, могло ли её тело, как моё, впитывать энергию монстров. Нет, не могло. Как и поглощать ману из человеческой крови. Единственным, что давало Исме реальную силу, были «сердца» поглотителей, но они не валялись просто на дороге.

Мысли о создании своей личной расы пожирателей с каждым днём становились всё больше похожи на шутку. Единственное, на что я в этом плане мог надеяться — это на то, что обретение собственного Дара позволит мне перевернуть игру.

Если я смогу сделать Исму своей последовательницей и поделиться с ней своей магией, которая, очевидно, будет завязана на пожирании, возможно, она всё-таки станет для меня полезной. Пока что же оставалось только держать её при себе, как и Шиито.

Продолжая думать об этом, я постепенно пожирал Кантарику изнутри. После того, как я сломал ей шею, медведица не должна была чувствовать боли.

Но моей целью и не было причинить ей страдания. Я был зол, но понимал, что сама Кантарика в данном случае не виновата, скорее наоборот, это я был агрессором, пришедшим из ниоткуда с целью её убить.

И это понимание не позволило бы мне получить даже капельку наслаждения от наблюдения за муками медведицы. Скорее наоборот, я бы почувствовал себя только ещё более паршиво, если бы начал вымещать на медведице злобу и недовольство.

Я не убил её только потому, что в этом случае странная энергия, которую в ней ощутил, могла развеяться. Это была не обычная энергия монстров, не мана и не Дар.

Однако я уже совершенно точно испытывал нечто похожее однажды. Когда достал из чемодана поглотителя-мимика стеклянный шар с запечатанным внутри Законом Катриона.

Приот был прав. Сокровищем, которое Кантарика украла у Пяти Великих, почти наверняка был осколок Закона истинного бога.

Вот только это не был Закон перерождения моего насекомоподобного знакомого. Сейчас, когда мне не нужно было думать о бое и меня ничто не отвлекало, я смог увидеть исходящее от мяса медведицы слабое цветное свечение. Но не зелёное, а синеватое.

Мысль о том, что меня будет ждать ещё одна встреча с кем-то вроде Катриона, и не факт, что таким же дружелюбным, напрягала. Но, если я буду отказываться от подобных возможностей, шансов убить Палема у меня точно не будет никаких.

Также уверенность в меня вселяли ещё два факта. Первый: Катрион был спонсором Палема, а значит косвенно и покровителем Тейи, и у меня с ним было, пусть и устное, но соглашение.

И второй: Катрион был Байгу. Правителем, стоящим над Руйгу — обычными истинными богами. Вероятность того, что мне случайно попадётся осколок Закона другого Байгу, вряд ли была большой.

Так что другой истинный бог, даже если бы всё-таки решил заявиться, чтобы выяснить, кто жрёт его Закон, наверняка будет очень осторожен. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.

— Приятного аппетита, — Дагьяна подошла и, встав рядом, с любопытством уставилась на то, как я постепенно уменьшаю вес Кантарики.

— Спасибо.

— И где, думаешь, то самое сокровище?

О том, что хочу убить Кантарику ради сокровища, я рассказал далеко не всем. Приоту, первому Стражу, Вурге, Сколю и ещё парочке людей, которым доверял больше, чем остальным. После того, как были обговорены условия карательной экспедиции, это стало не нужно.

Официально медведица должна была стать просто одним из ключевых трофеев, который не оставил бы от репутации Эргло и камня на камне.

Если бы я мог, я бы не стал говорить Дагьяне. Несмотря на то, что мы неплохо заобщались, она всё-таки не была из близкого круга моих знакомств. Однако того, что я рассказа после убийства донного дьявола было не вернуть.

Благо болтать о том, что узнала в личном разговоре, женщина не спешила, за что я был ей действительно благодарен.

— Если она его не проглотила — то где-то в берлоге. У нас ещё будет время его отыскать. Не думаю, что она отходит очень далеко от своего обиталища.

— Смог выяснить, что это?

— Есть кое-какие догадки, но пока точно не уверен. Если найдём — сама увидишь.

— Ладно. Пойду к остальным, не буду отвлекать.

— Давай.

Я продолжил трапезу или, скорее, с учётом количества мяса, пиршество. Возможно, выглядело немного некрасиво, что я жру всё в одно лицо, но, даже если бы я предложил другим, вряд ли бы они согласились.

Кантарика была не обычным животным, а странным гибридом зверя и растения. Её мясо, хотя и было упругим и податливым, по сути являлось куском дерева. Людям такое было не по вкусу.

А вот Руби, наоборот, уплетала за обе щеки, и делала бы это куда быстрее, если бы могла просто откусывать куски, а не отгрызать их с боем. Едва ли не причмокивала от наслаждения.

С улыбкой глядя на малышку, я старался не отставать, при этом, однако, не задевая жизненно важных органов, чтобы Кантарика не умерла раньше времени. Однако спокойно поесть и на этот раз не удалось.

Постепенно по мере поедания стало понятно, что в потрохах медведицы есть области, больше других подсвеченная синим. Осознав это, я тут же перестал просто жрать и начал рыть внутренности, будто экскаватор.

И довольно быстро нашёл то, что искал. Засевший в левом лёгком небольшой, размером с мой ноготь, светящийся тускло-синим кристалл, ровно такой, как на картинке, показанной мне Приотом.

Осколок Закона. Он был куда более тусклым, чем я мог бы подумать. Видимо за долгие годы в теле Кантарики успел отдать значительную часть своей энергии медведице. Тем не менее, это всё равно был самый настоящий кусочек силы истинного бога.

Почти не обдумав свои действия, я закинул его в рот. Если когда-нибудь вернусь на Землю, точно придётся лечиться от парорексии.

А пока оставалось только ждать проявления эффекта.