Покоренное сердце

Глава 7

— Но я не могу выступать свидетелем в суде, — возразил Саймон. — Я не хочу, чтобы все узнали о моем сотрудничестве с Боу-стрит.

Томас Крампс широко развел свои большие мясистые руки.

— Я тоже не в восторге от этой перспективы, милорд. Ваша помощь неоценима, особенно когда дело касается высшего общества, но, боюсь, у нас нет выбора. Сомневаюсь, чтобы Айлингтон успел вернуться до суда, а других свидетелей у нас нет.

Саймон хмуро смотрел на главного судью, который сидел за старым дубовым столом. Айлингтон был помощником Саймона в этом деле, и именно он помог ему арестовать Холлибрука. Но сейчас Айлингтон был далеко, в деревне на границе с Шотландией, куда он срочно отбыл, чтобы повидать умирающего отца.

А это значит, что Саймон — единственный свидетель, который может подтвердить, что в письменном столе Холлибрука был найден бриллиантовый браслет.

— А нельзя отложить заседание суда до приезда Айлингтона?

Крампс покачал головой:

— В свете есть люди, которым не терпится увидеть Холлибрука на виселице. Это и лорд Ярборо, и мистер Данби, и сам герцог Стэнфилд, наконец. Сверху пришел приказ рассмотреть дело Призрака как можно скорее.

Саймон выругался.

— В любом случае у нас в запасе ещё месяц. К этому времени Айлингтон может вернуться.

Судья смущенно почесал голову в туго завитом белом парике.

— Боюсь, это не совсем так. Слушание дела перенесено на более ранний срок по приказу самого регента. Словом, до рассмотрения осталось всего две недели.

Саймон с грохотом отбросил стул и вскочил.

— Черт побери! Что вы такое говорите! У наших оппонентов не останется времени, чтобы как следует подготовиться.

— Полноте, милорд, — сурово сказал Крампс. — Ничего не поделаешь, придется вам самому выступать в суде. Теперь судьба этого дела зависит только от вас.

Саймон покинул полицейский участок через заднюю дверь. Потемневшее небо грозилось дождем. Боу-стрит находилась довольно далеко от Мейфэра, где он мог на каждом шагу встретить знакомого, но по привычке Саймон все же окинул улицу взглядом. Во дворе напротив женщина снимала с веревок белье, вниз по улице удалялся сторож.

Саймон вскочил на лошадь. Может, попробовать съездить в Карлтон-Хаус и добиться аудиенции у принца-регента? Нет, пожалуй, не стоит: если принц что-то решил, переубедить его уже невозможно. Тем более если он действует по указке этого хитрого лиса Стэнфилда.

Саймон содрогнулся от мысли, какая слава пойдет о нем после суда. Если о его тайной работе станет известно газетчикам, его имя начнут трепать на каждом углу. Еще бы: знатный вельможа самолично поймал преступника. Инкогнито будет раскрыто.

И ведь газетчики на этом не остановятся, они начнут копать глубже. И тогда им станет известно, что он уже много лет работает на Боу-стрит, и раскрыл множество других преступлений. И возможно, докопаются до первопричины его крестового похода на криминальный мир. И тогда его домочадцев заставят снова вспомнить кошмар, связанный с гибелью его отца.

Саймон повернул лошадь домой. Он должен был предвидеть возможность подобного развития событий и заранее продумать свои действия, но в последнее время его мысли были заняты леди Розабел.

Кстати, о леди Розабел. Вчерашний инцидент в парке в полной мере продемонстрировал ее инфантильность. Видимо, на то, чтобы вылепить из нее настоящую графиню, уйдет не одна неделя. Он бы уже преуспел в этом отношении, если бы не вмешательство ее компаньонки, которая всюду сует свой нос и настраивает против него свою подопечную.

Нет, он не позволит миссис Браунли нарушить его планы. Тем более что у него и так хватает проблем. Как ни крути, а его будущая невеста состоит в родстве с Гилбертом Холлибруком. Видимо, все же придется сообщить лорду Уоррингтону, что он имеет непосредственное отношение к аресту его зятя.

Горничная леди Эстер почти закончила укладывать волосы леди Розабел, когда лакей доложил о лорде Рокфорде. Он сказал, что тот ждет ее в библиотеке вместе с лордом Уоррингтоном.

Нетерпеливо махнув рукой, Розабел вскочила со стула.

— Довольно, Люсиль. Можешь идти к маме.

— Да, мадемуазель.

Горничная присела в реверансе и, еще раз стрельнув глазами в сторону Клер, исчезла за дверью.

Клер машинально расправила складки темно-голубого газового платья, отделанного золотыми фестонами. Теперь Люсиль доложит остальным слугам, что новая компаньонка нарядилась в старое платье Розабел, хотя этой привилегией обладают только зарекомендовавшие себя слуги высшего ранга. Никто ведь не знает, как она сопротивлялась, прежде чем согласилась надеть это платье.

— Знаешь, Брауни, ты просто позоришь меня своим видом. В этих мрачных одеждах ты выглядишь на десять лет старше.

— Не забывайте, что я в трауре. Кроме того, леди Эстер запретила мне надевать ваши платья.

— Я скажу маме, что отказываюсь появляться на людях с такой безобразной компаньонкой. Я уговорю ее. Она всегда со мной соглашается.

— Но она не позволит мне флиртовать с лордом Рокфордом. Да я и сама не соглашусь служить вам прикрытием для каких-то тайных дел.

— Давай договоримся. Если ты позволишь мне улучшить твой гардероб, я больше не буду настаивать, чтобы ты отвлекала на себя внимание его сиятельства.

Розабел порылась в своей гардеробной и предложила Клер несколько платьев, которые ей самой казались слишком невзрачными. Остаток дня Клер занималась подгонкой платьев. Работая иголкой, она убеждала себя, что эти платья не слишком сильно изменят ее внешность.

Однако сейчас, глядя на себя в зеркало, Клер покачала головой. Несмотря на вдовий чепец, в новом платье она выглядела настоящей леди.

А что, если кто-то заметит фамильное сходство?

Нет, этого просто не может быть. Во-первых, ее лицо будет в значительной степени скрыто очками, а во-вторых, она больше похожа на отца, чем на мать. Не говоря уж о том, что никому не придет в голову искать дочь леди Эмили среди слуг.

— Этот чепец какой-то старушечий, — заявила Розабел. В зеркале за спиной у Клер отразился обольстительный ангел в бледно-золотом газовом платье. — В следующий раз я попрошу Люсиль сделать тебе настоящую прическу.

— Нет! — Клер сделала глубокий вдох и сбавила тон. — Вдовам полагается носить чепец, миледи. Я не хочу, чтобы на меня обращали внимание.

— Какая же ты глупая гусыня, Брауни. Женщина должна уметь пользоваться своей внешностью, а не прятать ее.

— Я всего лишь прислуга и предпочитаю держаться в тени.

— Ну, без этой штуковины ты, по крайней мере, можешь обойтись. — Розабел сняла с нее очки. — Вот так-то лучше.

От волнения и негодования у Клер перехватило дыхание.

— Немедленно отдайте мне очки. Как я, по-вашему, смогу без них обходиться?

— Они нужны тебе только для чтения и штопки. В остальное время ты всегда смотришь поверх очков, я давно заметила.

Неужели она себя выдала? Пытаясь справиться с охватившей ее паникой, Клер протянула руку:

— Верните мне их. Сейчас же.

— Нет.

Розабел профланировала к небольшому письменному столу, выдвинула ящик и положила в него очки. После чего закрыла его на ключ и спрятала ключ за корсаж.

— У тебя больше нет выбора. Идем быстрее, нельзя заставлять его сиятельство ждать.

— Без очков я никуда не пойду.

— Ну не сердись, — примирительно сказала Розабел. — Я верну их тебе, обещаю. Но позже. Без них ты выглядишь гораздо лучше.

Возмущенная поступком Розабел, Клер пропустила комплимент мимо ушей. На долю секунды у нее даже мелькнула мысль выхватить ключ из его мягкой нежной обители, но она тут же взяла себя в руки.

— Вы можете идти без меня, — ледяным тоном сказала она. — В присутствии вашего дедушки вам не нужна компаньонка.

Клер сама не понимала, почему ее так испугала перспектива сопровождать Розабел в библиотеку. Ей следовало ухватиться за эту возможность, ведь она давала ей шанс узнать что-то новое о лорде Уоррингтоне.

Или она страшится встречи с лордом Рокфордом?

— Нет, ты пойдешь со мной, — твердо сказала Розабел. Она схватила Клер за руку и вытащила в коридор. — Мне требуется твоя помощь.

— Помощь?

— Да. Если лорд Рокфорд расскажет дедушке, что я разгуливала по парку одна, у меня будут крупные неприятности.

Эти слова заставили Клер забыть о своих очках.

— В худшем случае он вас отругает.

— О да. Но знаешь, Брауни, его выговор для меня хуже наказания.

Клер усомнилась в правдивости этого замечания. Она могла с легкостью представить себе, как лорд Уоррингтон жестоко бранит провинившегося матроса, но не верила, что он может быть жестоким и грубым с кем-то из домочадцев.

— Не понимаю, как я могу помешать ему, высказать вам полностью заслуженные упреки.

— Ты можешь убедить его, что я просто заблудилась. Понимаешь, лорд Рокфорд воспринял это происшествие как-то уж слишком серьезно.

Это действительно серьезно. Розабел занимается какими-то тайными делами. Не исключено, что она и есть тот самый загадочный Призрак. Но пока она не поймала кузину за руку, об этом не стоит упоминать.

— Я думаю, ваши страхи напрасны. Если он намерен ухаживать за вами, он не станет жаловаться на вас лорду Уоррингтону.

— Хорошо бы, — сказала Розабел. — Только, боюсь, одним ухаживанием дело не обойдется.

Клер замерла, вцепившись пальцами в дубовые перила лестницы.

— Он позволил себе что-нибудь лишнее, когда вы гуляли с ним в парке? Поэтому вы и сбежали?

Розабел прыснула.

— Совсем наоборот. Он был такой скучный и почтительный, словно старый викарий. — Она надула губки. — Как бы он не попросил у дедушки моей руки.

Вспомнив про бесстыдное пари, Клер покачала головой:

— Не думаю, чтобы его намерения были чисты. Будьте с ним поосторожнее.

— Тогда он попытается остаться со мной наедине. Бог знает, что тогда может случиться. — Она схватила Клер за руку. — Пожалуйста, Брауни. Обещай, что не бросишь меня.

Клер отлично знала цену этим дрожащим губам и умоляющему взгляду и все равно не смогла устоять. Да и как она могла отказаться опекать Розабел, если это было ее прямой обязанностью?

— Конечно, я буду рядом. Но помните свое обещание. Вы не оставите меня с графом наедине ни под каким предлогом.

— Как скажешь, Брауни. Я буду вести себя идеально. Но как же чудесно ты сегодня выглядишь! Я не удивлюсь, если лорд Рокфорд тоже это заметит.

К Розабел вернулось хорошее настроение. Она легко миновала последний пролет и проследовала в библиотеку. Судя по довольной улыбке, она еще не отказалась от затеи свести Клер с лордом Рокфордом.

Она хочет втянуть ее в незаконную связь. Любовное приключение.

От этой мысли Клер стало жарко. Это ужасно, немыслимо, отвратительно. Но вопреки голосу разума ее тело охватила непонятная дрожь. Она попыталась заглушить внезапное томление, мысленно перечисляя пороки графа.

Он высокомерен, развратен, властолюбив, потворствует всем своим прихотям. За внешней привлекательностью скрывается привычка тиранить и подчинять.

Но ему не удастся использовать Розабел, чтобы выиграть бессовестное пари.

Когда они вошли в библиотеку, Клер уже достаточно успокоилась и приготовилась приветствовать графа с холодным безразличием. Если он вообще обратит на нее внимание, учитывая ее низкое положение. А она тем временем постарается присмотреться к своему деду. Однако Розабел подхватила ее под руку и подвела к мужчинам, сидевшим у огня.

Здесь же была и леди Эстер. На лице ее сияла радушная улыбка, в руках она, как обычно, сжимала платочек.

— Розабел, дорогая, — проворковала она, взмахнув платком. — Ты чудо как хороша сегодня.

— Спасибо, мама, — сказала Розабел, приседая перед лордом Рокфордом в реверансе. Затем она наклонилась к лорду Уоррингтону и поцеловала его морщинистую щеку. — Ты хорошо выглядишь, дедушка. Этот синий фрак очень идет к твоим глазам.

Его губы изогнулись в подобии улыбки.

— Я уже слишком стар для комплиментов, — ворчливо сказал он. — Прибереги их для молодого человека.

— Она у нас просто красавица, — продолжала нахваливать дочь леди Эстер. — Вы согласны со мной, лорд Рокфорд?

Граф встал и заложил руки за спину.

— Ну, разумеется.

Однако взгляд его был прикован к Клер в обтягивающем платье с низким вырезом.

Под этим пристальным взглядом ее сердце забилось сильнее. По коже у нее пробежали мурашки, щеки вспыхнули ярким румянцем. Сладкое томление внизу живота заглушало суровый голос разума.

Его пристальный взгляд одновременно смущал и злил ее. Как он смеет глазеть на других женщин и одновременно ухаживать за леди Розабел!

— Миссис Браунли, — грозно вопросила ее леди Эстер, — вы надели платье моей дочери?

Клер приготовилась защищаться.

— Это подарок, миледи.

— Не наседай на нее, мама, — заступилась за компаньонку Розабел. — Согласись, этот оттенок слишком невыразительный для меня. Я бы никогда не заказала себе такое платье.

— Но оно стоило таких денег… — заметила леди Эстер.

— Восхищаюсь щедростью вашей дочери, — сказал лорд Рокфорд. — И вашей снисходительностью к миссис Браунли.

Леди Эстер на мгновение растерялась, затем горделиво выпятила грудь.

— Благодарю, милорд. Да, я взяла эту бедную вдову в наш дом исключительно из милосердия. — Она повернулась к Клер и изобразила добродушную улыбку. — Поблагодари нашего гостя. Внимание такого человека — большая честь для тебя.

Клер застыла. Поклониться вельможе, тем более лорду Рокфорду, означало предать принципы, на которых ее воспитывали родители. Но воспоминание об отце заставило ее переступить через свою гордость.

Клер присела в глубоком реверансе и, поднимаясь, встретила насмешливый взгляд его темных глаз. Она ответила графу холодным равнодушным взглядом. Без сомнения, ему нравится, когда перед ним пресмыкаются. Это возвеличивает его в собственных глазах. Но если бы он был простым смертным, он никогда не достиг бы тех высот, которых достиг ее отец.

— Ну, сядьте уже все, — ворчливо велел лорд Уоррингтон. — Я устал задирать голову, чтобы смотреть на вас.

Розабел потащила Клер за собой и усадила на кушетку прямо напротив лорда Рокфорда. Клер села на самый край кушетки и сложила руки на коленях. Она была твердо намерена игнорировать графа, но все равно продолжала наблюдать за ним сквозь ресницы. Едва уловимый терпковатый запах его духов кружил ей голову. «Я должна следить за своим дедом», — говорила она себе, но ничего не могла с собой поделать. Она была не в силах думать, о ком бы то ни было, кроме графа.

Лорд Уоррингтон, расположившийся в темно-зеленом кресле, распрямил спину. Суровое лицо старика смягчилось; по всему было видно, что, несмотря на ворчливый тон, он пребывает в благодушном расположении духа.

— Ну, моя девочка, — сказал он, обращаясь к Розабел, — граф открыл мне много нового.

— Рада это слышать, — ответила девушка, бросив тревожный взгляд на графа. — Он рассказал тебе о нашей прогулке по парку?

Но лорд Уоррингтон оставался в блаженном неведении относительно неподобающего поведения своей внучки.

— Да, и я рад, что среди твоих поклонников наконец появился благородный человек. Похоже, твой вкус начинает улучшаться.

— Милорд, я вынуждена вам возразить! — Леди Эстер прижала к щеке платочек. — К чему эти странные намеки? Репутация Розабел безупречна.

— Это ненадолго, если вы будете поощрять ее знакомства со всяким отребьем. — Он постучал по подлокотнику кресла газетой. — В колонке светских сплетен я прочитал, что на балу у Стэнфилда она танцевала с этим Ньюби.

— Его зовут Ньюком, — ничуть не смутившись, поправила деда Розабел. — Я поступила бы невежливо, отказав достопочтенному Льюису Ньюкому. К тому же, не забывайте, он друг Фредерика, а я с ним едва знакома.

Клер с сомнением смотрела на кузину. Вчера ее лицо вспыхнуло радостью, когда она увидела мистера Ньюкома. А потом она открыто признала, что ее привлекает риск. Что, если она тайно встречается с беспутным повесой?

— Фредерик давно порвал с этим игроком, — обиженно возразила леди Эстер. — Но я и в самом деле считаю, что Розабел должна быть приветлива со всеми мужчинами. В конце концов, это ее первый сезон, и что плохого, если девочка получает удовольствие от танцев и развлечений…

Уоррингтон молча слушал ее.

— Я больше не потерплю, чтобы возле нее отиралась всякая шваль, — сказал он, когда леди Эстер закончила свою тираду. — Они охотятся за ее приданым, чтобы заплатить карточные долги. Я этого не допущу.

— О Боже, — сказала Розабел, — зачем думать о людях так плохо? Я не думаю, чтобы их интересовали только мои деньги.

Похоже, она смеется над ним, подумала Клер. А может, и нет. С Розабел ни в чем нельзя быть уверенной. Это лишний раз доказывает, как плохо она знает свою кузину. Бог знает, что у нее на уме.

Губы Уоррингтона изогнулись в некоем подобии улыбки.

— Я не хотел обидеть тебя, девочка. Но тебе нужен серьезный надежный парень, который сумеет держать тебя на коротком поводке. Рокфорд попросил у меня разрешения ухаживать за тобой, и я дал ему свое согласие.

— Благодарю, — сказал граф.

Лорд Рокфорд повернул голову к Розабел, но на долю секунды его взгляд снова задержался на Клер. Этого было достаточно, чтобы она вновь потеряла голову. Ей вдруг стало нечем дышать, сердце забилось в бешеном ритме, груди напряглись, и все тело охватила истома. Воздействие на нее этого человека непостижимо. Как бы глубоко она его ни презирала, ее тело, похоже, живет отдельной жизнью.

Клер была вынуждена признаться себе, что еще не встречала мужчины, столь привлекательного физически. Пока она росла, ее окружали коллеги отца, которые были намного старше ее, а по соседству жили в основном сыновья простых рабочих и торговцев, не имевшие тяги к наукам и книгам. В Кэнфилдской академии ее общение с мужчинами ограничивалось преподавателем математики мистером Джозефсоном с бледным отечным лицом и вечно потными холодными руками. Ее передергивало от одной мысли об этом человеке. Был еще местный викарий, который при встречах сверлил Клер глазками-бусинками и во время занятий с хором старался встать к ней поближе. Чтобы отучить его от этой привычки, ей даже пришлось несколько раз ткнуть его локтем в бок.

Клер мечтала о большой, настоящей любви. Союз родителей был для нее примером супружеского счастья. И Клер решила, что лучше вовсе не выйдет замуж, чем предаст свою мечту об идеальном возлюбленном. Если она кого и полюбит, то только человека, похожего на ее отца: такого же верного, доброго, ласкового, любящего и веселого.

И уж конечно, ее избранник не будет таким заносчивым, как Рокфорд. И не станет спорить на девушку.

— Миссис Браунли! Вы что, так и будете здесь сидеть? Вздрогнув от резкого окрика тети, Клер вдруг заметила, что все встали и собираются уходить. Она вскочила с кушетки.

— Простите, миледи.

— Идемте со мной, — скомандовала леди Эстер. — Займетесь починкой белья. Оставим молодых в малой гостиной, пусть побудут наедине. Там их никто не потревожит.

— Какая разумная идея, миледи, — сказал лорд Рокфорд. — Мне будет необыкновенно приятно побыть с леди Розабел наедине.

И он предложил руку Розабел. На мгновение Клер показалось, что Розабел сейчас убежит, однако та взяла графа под руку, бросив на Клер умоляющий взгляд.

Клер приготовилась следовать за графом и Розабел. Нельзя допустить, чтобы он выиграл свое дурацкое пари. Но прежде нужно как-то избавиться от леди Эстер.

Когда все направились к двери, лорд Уоррингтон вдруг сказал, обращаясь к Розабел:

— Вернись на минутку, девочка. Я забыл спросить, как тебе понравилась пьеса.

Розабел и лорд Рокфорд остановились. Клер бросила взгляд на столик рядом с креслом лорда Уоррингтона. Сегодня там вместо книги ее отца лежал увесистый том в красно-коричневой кожаной обложке.

— В последнее время я не читала никаких пьес, — удивленно сказала Розабел. Внезапно ее лицо прояснилось. — Но мне хотелось бы увидеть новую постановку в королевском театре. Это история о том, как один джентльмен влюбился в девушку, подарившую свое сердце другому…

— Я имел в виду «Сон в летнюю ночь». Миссис Браунли собиралась почитать тебе ее. — Он самодовольно посмотрел на Клер. — Ну, как, теперь вы убедились в моей правоте? И не говорите, будто я вас не предупреждал.

Взгляд его голубых глаз пронзил ее насквозь. Без очков она чувствовала себя беззащитной, и вопреки всем ее убеждениям ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы он узнал в ней свою потерявшуюся внучку. Конечно, для того, чтобы она смогла высказать ему все, что накопилось за столько лет.

— У меня пока не было возможности убедиться в вашей правоте, — сказала она. — Мы еще не успели прочитать пьесу.

— Хм-м… Ну, значит, вам это еще только предстоит. — Он махнул рукой. — Ступайте. Я вижу, вы снова собираетесь, что-то возразить, а мне хочется покоя.

Постояв в нерешительности, Клер направилась к двери. Ей никак нельзя ссориться с дедом. Тем более что он, вероятно, прав: у Розабел нет ни малейшей склонности к интеллектуальным занятиям. Да и вообще, пьеса была всего лишь поводом…

Побыть в обществе деда и присмотреться к нему. Внезапно Клер осенила идея. Она круто развернулась и подбежала к креслу. Лорд Уоррингтон уже нацепил на нос очки. При появлении Клер он раздраженно сдернул их.

— Что еще? Я просил вас уйти.

— Я подумала… нельзя ли мне взять книгу, которую вы читали в прошлый раз?

— Какую? Ну, говорите же, говорите. У меня много книг. — Он обвел рукой библиотеку. — Какая вам нужна?

— «Путеводитель по Шекспиру».

Лицо лорда Уоррингтона стало темнее грозовой тучи. Жесткие седые брови нависли над холодными голубыми глазами, губы сжались в тонкую линию, на щеках вспыхнул багровый румянец.

Он с яростью смотрел на нее. Клер уже собралась произнести обличительную речь в адрес своего отца, надеясь вызвать у него вспышку гнева: вдруг дед в запальчивости скажет что-нибудь такое, что сможет послужить зацепкой в ее расследовании?

Или прогонит меня вон из этого дома, вовремя одернула она себя.

— Наверное, мне следует объясниться, милорд. Эта книга поможет мне истолковать неясные места в пьесе, когда мы будем разбирать ее с вашей внучкой.

— Я сам еще ее не прочитал, — отрезал лорд Уоррингтон. — А теперь ступайте, ступайте, вам говорят.

Он снова надел очки на свой ястребиный нос и раскрыл книгу.

Разочарованная, Клер направилась к двери, где ее дожидались леди Эстер, граф и Розабел. Дочь с матерью горячо спорили, что подать к вечернему чаю. А лорд Рокфорд, похоже, подслушивал разговор Клер с маркизом. Когда она встретилась с ним глазами, ей показалось, что его взгляд проник ей в самую душу.