Полигон: простые желания

РЭКЕТ ВЫЗЫВАЛИ?

На небольшой поляне стоял маленький самолетик. Он был настолько красивым и ухоженным, что создавалось впечатление, что это не настоящая машина, а игрушка из детского магазина.

Деревья подходили почти вплотную к месту посадки, и пилот уже развернул машину, чтобы, пробежав небольшой путь по вырубленной дорожке, сразу взмыть в небо. Посадка на таком небольшом пятачке была делом нелегким, но летчик справлялся с этим заданием не в первый раз.

Из южного леса раздались голоса, и вооруженные люди, стоящие возле самолета, что-то ответили. Тогда на полянке показались четверо коренастых темнокожих мужчин, с усилием несших две коробки. Именно эти коробки и были целью нашей охоты. В них был героин, расфасованный в небольшие пакеты.

Когда я впервые увидел аккуратные полиэтиленовые мешочки, то рассмеялся и подумал: «Насмотрелись фильмов про наркомафию». И только вечером мне Вадик объяснил, что это кино копирует реальные способы транспортировки, а не наоборот.

За «носильщиками» шли четверо охранников с винтовками. Без лишних слов коробки были установлены и закреплены в салоне самолета, двое с автоматами и пилот заняли свои места, и самолет стал готовиться к взлету.

— Марат! — сказал Вадик в интерком. — Мы начинаем.

Через несколько минут мимо меня протопали пятеро «глаз» в бронежилетах. У троих было по два пистолета «Беретта» с глушителями. Остальные двое должны были ждать у шлюза.

Все было спланировано заранее. Я дал компьютеру команду «сопровождать объект» и в качестве цели задал стенку, отделяющую пилота от пассажирского отсека.

Через некоторое время по проплывающим за иллюминаторами кронам деревьев можно было догадаться, что самолет взлетел.

— Минутная готовность! — крикнул Вадик в открытую дверь шлюза.

На экране охранники тупо смотрели перед собой. Лицами, не в пример фильмам, они напоминали скорее крестьян, нежели мафию. Одетые в прочные рубашки и холщовые штаны, охранники мучались от жары, но все же не расстегивали широкие ремни, на которых были закреплены небольшие мачете. Жара давала о себе знать, самолет был уже в воздухе, и мафиози потеряли бдительность. Один положил свое оружие на сиденье слева, а второй к себе на колени.

— Десять, девять, восемь… — стал считать мой зам. При счете «три» дверь шлюза закрыли, а на «ноль» я нажал «пуск».

Перед расслабившимися охранниками вдруг «из воздуха» появились трое «глаз» со взведенными пистолетами.

Я отвернулся. Они, конечно, были убийцами и бандитами, но быть вот так вот застреленными, без возможности оказать сопротивление… Я первый раз в жизни не то чтобы отдал приказ их убить, нет! Я согласился с планом Вадика и позволил себя убедить, что без этого подвергнутся опасности наши ребята. Какая разница. Я тут шеф, и все делается по моему приказу, так или иначе.

Пистолеты сделали «пф-ф». Хватило одного залпа, чтобы все было кончено.

Марат держал на прицеле кабину пилота, пока я не захватил коробки в «прицел». Легкое нажатие — и два «глаза» вытаскивают ценный груз из нашего шлюза.

Теперь — самое сложное. Нам нужно, чтобы пропажу как можно быстрее обнаружили.

Марат торопливо открывает дверь и стреляет в пилота. Красиво исполнено. У жертвы прострелено плечо, но он может вести и посадить самолет. Это главное. Двое других уже открыли наружный люк. Выпрыгнуть из летящего самолета нельзя, а для парашюта слишком низко. Ничего. Пусть поломают голову.

Я забираю одного из них в шлюз, потом Марата. Операция проходила как нельзя лучше, и я уже поймал в прицел последнего боевика, когда произошло непредвиденное событие. В проеме кабины пилота вдруг появилась рука с пистолетом и выпустила «веером» чуть ли не весь магазин.

Я резко нажал кнопку шлюза, но все же опоздал. Две пули попали в нашего бойца. В следующую секунду самолет опустел. Пилот заглянул в салон и, вернувшись в кабину, стал разворачиваться в сторону лесной поляны.

Раненный «глаз» лежал в соседней комнате. Ему повезло. Обе пули прошли навылет через бицепс. Ранения были настолько легкие, что не потребовалось специальной медицинской помощи. Пострадавшего доставили на седьмую палубу в лазарет, перевязали, вкололи обезболивающее и оставили выздоравливать.

Когда мы вернулись в кабинет, на экране нас ожидала забавная сцена. Какой-то маленький стареющий человек методично бил пилота кулаком в живот. Пилот делал вид, что ему больно. Представьте себе, как выглядело бы избиение Шварцнеггера Луи де Фюнесом. Примерно это и происходило у нас на глазах. Пожилой сеньор что-то кричал. К сожалению, мы не знали, на каком языке они говорят.

Все шло по плану. Вадик уже находился в шлюзе с увесистой рацией на плече. Я быстро ввел координаты и пульнул его в небольшой городок в сорока километрах севернее «аэродрома».

Зам был одет в костюм для сафари и должен был изображать туриста. Я забросил его в небольшую будку, заменяющую туалет. Выйдя оттуда, он бодро направился к дому. На веранде сидел мужчина лет тридцати и курил. Завидев Вадика, он обратился к нему по-английски:

— Мистер хочет, чтобы я переводил?

— Да. Мы сейчас зайдем в твой дом, потом ты будешь говорить по рации, а я тебе буду говорить, что ты должен сказать. Ответы ты тоже будешь переводить.

— Это обойдется мистеру в двадцать американских долларов. Мистер вчера говорил, что он хочет платить долларами.

Они зашли в комнату, Вадик включил рацию и протянул микрофон мужчине.

— У нас к вам предложение. Переводи, — приказал мой зам, показывая на микрофон. Мужчина затараторил на своем языке, а я уже ввел следующие координаты, и на столе позади «Луи де Фюнеса» появилась вторая рация.

Старичок был так занят избиением пилота, что не обращал на прибор никакого внимания, пока из динамика не раздалось повторное: «У нас к вам предложение». Услышав чужую речь, мафиози подпрыгнул на месте и рванулся к столу. Еще несколько минут он рассматривал рацию, но потом все же взял микрофон и что-то ответил.

— Он спрашивает, кто это, — произнес переводчик.

— Скажи: это те, у кого сейчас находятся две коробки. Он поймет, сказал Вадик. В ответ динамик разразился порцией новой тарабарщины.

— Он говорит, что вы — покойник. Он не будет с вами разговаривать, так как вы убили его людей и теперь должны умереть, — произнес переводчик и побледнел.

— Меня это не волнует. Я положу то, что взял, в любой город любой страны. А ты мне дашь за это треть стоимости груза. Я могу продать груз сам и забрать себе все, но я предпочитаю работать с тобой, а не грабить тебя. Твой товар — моя доставка. Завтра в это же время я свяжусь с тобой.

Вадик выключил передатчик, положил на стол обещанную двадцатку и, ни слова не говоря, забрал рацию и вышел из дома.

— Мистер завтра еще придет? — раздалось из дверей, но он не ответил.

Маленький городок в штате Алабама не отличался ничем выдающимся. Мы с Вадиком чуть с ума не сошли, пока его обнаружили. На указанной улице действительно стоял контейнер для мусора, и все было бы хорошо, но только в этот контейнер уже два раза заглядывал какой-то негр. До срока доставки груза оставалось десять минут.

Ровно без пяти возле контейнера остановились две машины и из них появились мрачные личности, моментально рассеявшиеся по тротуару. После этого с переднего сидения пятисотого «Мерседеса», подъехавшего вторым, вылез мужчина в дорогом костюме. На его безымянном пальце блестело кольцо с крупным камнем. Все одетое на мужчине носило след дороговизны и респектабельности. Владелец кольца и сам стоил много, и не скрывал это.

— Дик, — обратился он по-английски к одному из своего окружения, — я тебе уже говорил, что мне все это не нравится?

— Говорили. Но Хамир просил просто проверить ситуацию. Он говорил, что не надеется на пунктуальность поставщиков, и, если груз не будет доставлен, то он отправит партию обычным путем.

— Да знаю, знаю, — отмахнулся мужчина. — Просто Хамир хитрый, и надумал кинуть нашу линию доставки. Посмотрим, как у него это получится.

Минутная стрелка прыгнула на двенадцать, и я отправил груз. Из контейнера послышался легкий шум. Это наши ящики свалились с двадцатисантиметровой высоты на груду мусора.

— Чего стоишь, — рявкнул мужчина в костюме на помощника, — проверь контейнер.

С удивленными лицами мордовороты извлекли на свет, падающий от тусклого фонаря, ящики и открыли. Мужчина, не долго думая, вскрыл один пакет и засунул в него палец.

— Дерьмо! Это действительно героин, — проговорил он. — Ничего не пойму, их же только что не было?

Постояв с минуту, он вдруг опомнился и, садясь в машину, приказал:

— Ящики в багажник. Двоим остаться и выяснить, как они могли там появиться. Хоть весь асфальт перекопайте, но найдите, откуда они тут взялись.

— Если Хамир теперь сам будет доставлять товар, мы потеряем большие деньги, — добавил он тихо, захлопнул дверцу, и машина отъехала, увозя с собой нашу первую попытку рэкета.

В условленный час Вадик при помощи нашего переводчика связался с Хамиром и в лаконичной форме известил его о доставке груза и назвал номер счета, куда предполагалось пересылать деньги от наших операций.

Счет был открыт в Цюрихском банке два дня назад. Основным требованием с нашей стороны была конфиденциальность и возможность управления счетом через Интернет. Теперь владельцем счета мог стать любой человек, знающий пароли.

После нашей операции прошло четыре дня, и Вадик связался с банком из донецкого Интернет-кафе. Счет был пуст.

Не имея желания снова рисковать людьми, на этот раз мы подготавливали операцию семнадцать дней. В ней было учтено все: и способы воздействия, и отходные пути, и даже набросаны примерные диалоги при различных реакциях. Мы не хотели использовать прежнего переводчика, так как он жил поблизости. Вадик подыскал для этого щупленького паренька, который обитал чуть ли не на другом конце страны. Кроме того, я изо всех сил старался, чтобы при акции не нужно было никого убивать. Это было сложно. Цель нашего налета была проста: продемонстрировать силу. Показать, что никакие охранные меры не помогут против нас, и единственная возможность у Хамира — пользоваться нашими услугами и честно платить.

И вот настал день акции. Паренек с завязанными глазами, что было с ним заранее оговорено, находился в шлюзе вместе с Вадиком и всеми «глазами». На экране компьютера я видел развалившегося в плетеном кресле Хамира, попивающего что-то из обычного стакана. Его боевиков не наблюдалось, хотя я был уверен, что они находятся неподалеку. Я спроецировал точку появления за спиной мафиози. Ну что ж, поехали.

Через две секунды стакан выпал из руки Хамира, и он уставился на двенадцать автоматов с длинными глушителями.

— Ты не ждал меня, Хамир? — обратился к нему через переводчика Вадик и, пододвинув стул, сел напротив.

— Кто ты такой и что хочешь? — властно проговорил мафиози.

В его голосе звучало больше уверенности, чем было написано у него на лице. Бегающие глаза выдавали страх, и бандит судорожно искал выход из создавшегося положения.

— Товар доставлен, а денег я не получил, — Вадик откинулся на спинку стула и скучающе уставился на большой нос Хамира. — Только не говори, что тебе еще не сообщили о доставке или что для сбора моих денег нужно время.

Мафиози открыл было рот, но тут же закрыл его снова. Видимо, это он и хотел ответить, но вместо этого стал постепенно наливаться краской. Я уже было подумал, что сейчас мы получим свежий труп вместо денег, но вдруг воздух покинул его легкие и он выдавил:

— Я не знаю, как ты сюда проник, но это ничего не меняет. В нашем бизнесе есть доверенные люди, которые годами занимаются доставкой. Если я буду отдавать товар для доставки тебе, меня попросту убьют.

— Не держи меня за идиота! — заорал Вадик и вдруг успокоился. — А впрочем, это твое дело. Я имею в виду все эти домики, где изготавливается и фасуется героин, все мили леса, которые патрулируют твои люди. Как это тебя убьют? Кто? Ну разве что я…

Вадик улыбнулся, и Хамир, выслушав перевод, как ни странно — тоже.

— Давай договоримся так: или я получаю свои деньги, или все здесь взлетает на воздух и я ищу другого производителя порошка.

— Я маленький и старый, а ты большой, молодой и белый, а белые всегда притесняли мой народ. Кроме того, тут слишком много автоматов для меня одного, и только это заставляет меня поверить в твои слова. Неподалеку от нас находится много ружей, и моему гостю не помогут все его пули, если я закричу, — проговорил Хамир и, не вставая, взял с небольшого столика новый стакан и налил себе виски.

Я витиевато выругался. Вадик с самого начала мне доказывал, что без жертв не обойтись, но я настоял на «бескровном варианте». Только на крайний случай была предусмотрена возможность «пустить кровь». И вот теперь Хамир заставлял Вадика использовать наш запасной вариант. Я еще раз выругался, как будто это могло помочь, и продолжил наблюдение.

Хозяин не предложил гостю выпить, более того, он демонстративно налил только себе. Это было оскорблением, и Вадик перестал улыбаться и отрубил:

— Ты все еще не понимаешь, с кем разговариваешь. Перед уходом я взорву твой самый большой сарай, который ты называешь цехом. Потом можешь кричать. Мы откроем огонь отсюда по твоим людям, а когда они нас окружат, мы уйдем, и ни один твой человек не увидит, как мы уходим. Пусть это убедит тебя, что нас ничто не остановит. Потом прикажи своим людям обыскать все остальные строения, и если хоть под одним ты не найдешь взрывчатки, я откажусь от своей доли. На перевод денег тебе дается неделя. Если их опять не будет, я вернусь и своими руками тебя убью. Снять глушители.

Последнее относилось уже к «глазам». Вадик вынул из кармана небольшую коробочку, выдвинул антенку и установил указатель на первый заряд.

— Я не прощаюсь, — обратился он к обалдевшему от такого натиска Хамиру.

Находящееся в ста метрах на юго-востоке вместительное бунгало — много досок и немного героина — внезапно превратилось в облако разлетающихся обломков. Ухнуло так, что я подумал: домик, где проводился разговор, тоже не выдержит.

Потом началось веселье. «Глаза» попадали на пол, а один, перед тем как упасть самому, сшиб и мафиози. Вадик аккуратно пригнул голову нашего переводчика. Вокруг уже раздавались крики, и кто-то бежал к Хамиру за инструкциями. Рявкнуло несколько автоматов одновременно. Бегущий сразу залег и стал что-то кричать другим боевикам. Потом по нашим ребятам открыли беглый огонь. Целились в основном в крышу, чтобы не застрелить своего «папика». «Глаза», лежа на полу, поднимали автоматы и, не целясь, выпускали короткие очереди. Спустя несколько минут Вадик сдернул со стола скатерть и накрыл ею Хамира. Это была заранее оговоренная команда к эвакуации. У меня уже было все готово, и как только все переползли в зону захвата, я их забрал.

Бойцы вывалили из шлюза шумной гурьбой и, не обращая на меня внимания, прошли в коридор, по дороге разряжая оружие. Вадик сказал перепуганному переводчику, что через минуту он может снять повязку, и, вложив ему в руку сотенную купюру, закрыл дверь шлюза. Последнее нажатие, паренек отправился домой, а зам бухнулся в свое кресло и потребовал кофе.

— Красиво сработали, — похвалил я, наполняя его чашку.

— Не без того, — с гордостью ответил Вадик. — Теперь у него не осталось выбора. Так что, считай, деньги уже у нас. Надеюсь, комп все записал?

— До последней минуты. И сколько мы заработали? — я тоже не упустил случая подкрепиться, но кроме кофе решил соорудить себе бутерброд. У меня в столе по старой привычке всегда валялось что-нибудь съестное.

— Почти восемьсот тысяч, — доложил Вадик и забрал с моего хлеба ветчину. — А что там у нашего друга?

По экрану метались какие-то люди, а выскочивший «друг» с южным темпераментом отдавал приказы. Я не мог узнать, что кричит Хамир, но постепенно ему удалось навести порядок. Большинство людей были отправлены обратно в лес, видимо, на патрулирование. Остальные стали обыскивать хижины.

— Наш друг в печали. Полными скорби, но энергичными речами он пытается вернуть бодрость своим братьям по оружию, — прокомментировал я события для Вадика, который не видел экрана, и спросил: — А чего это он так на тебя обиделся, что даже не захотел виски поделиться?

— А ты еще не понял? У них там вроде феодальных владений. Мы вторглись на его территорию без спроса, а это само по себе оскорбление. Потом мы вошли в его дом, а в дом враги не заходят. Они либо сжигают его, либо сам хозяин должен выйти, чтобы защищать свое имущество.

— Так мы же ему не враги, мы же вместе делом занимаемся, — встрял я, доставая новый ломтик нежно-розового мяса и, отодвинув подальше хлеб, уложил его на опустошенное Вадиком место. Он сделал вид, что не заметил моих манипуляций, с удовольствием выпил половину чашки кофе, закурил и стал меня просвещать.

— Общее дело — еще не значит быть друзьями. Это только у нас, стоит совместно продать один «сникерс», как уже запанибрата, идут за бутылкой, и друзья по гроб. Там другой менталитет. По идее, мы должны были бы послать своего человека, чтобы он передал наше послание любому боевику на границе его владений. В письме нужно было бы пожелать ему здоровья и долголетия, а бизнесу процветания. Потом мы должны были бы выразить уверенность в добрых отношениях и только тогда поинтересоваться, нет ли у него информации о наших деньгах. Хамир бы не ответил, и только тогда мы должны были бы идти на него войной: продраться через лес, постреляв охрану, а дойдя до домиков, нужно было бы кричать, чтобы он выходил. Только после этого мы могли бы спалить постройки и вернуться домой с победой. Вот только Хамира уже давно бы там не было.

— И откуда ты все знаешь? — с наигранной завистью спросил я. — Что, в прошлом ты еще и этим занимался?

Я меланхолично посмотрел сначала на Вадика, а потом на недоеденный бутерброд и полез в стол.

— Я, в отличие от тебя, иногда книжки разные читаю, а не только документацию по «железу». Ты меня слушаешь, или это слишком заумно для твоих мозгов? — cпросил зам и, встав с кресла, навис над столом.

— Жужжи-жужжи. Тембр твоего голоса улучшает мое пищеварение, — я наконец нашел то, что искал. Это было большое яблоко, «антоновка». Как раз во вкусе Вадика. Разумеется, я не успел его достать, как зам уже выдернул у меня фрукт и плюхнулся на свое место.

— Это все-таки свинство. Заведи свой корм и жуй на здоровье. Я что, по-твоему, для тебя его прятал? — завелся я.

— Угм, — пробурчал зам и с довольным видом откусил.

На самом деле яблоко было спрятано именно для Вадика. В течение последней недели я втихаря фаршировал его перцем. Операция была достаточно тонкой, нужно было не повредить кожицу. В награду всем моим стараниям я теперь лицезрел, как зам плюется, ругается, хлебает «пепси» и кофе одновременно.

— Что, сорт не понравился? — сочувственно поинтересовался я.