Полигон: простые желания

«КАЗАКИ-РАЗБОЙНИКИ»

Уже несколько минут группа «мамонт-танков» противника двигалась к моей базе, а я не успевал изготовить нужное количество своих танков. Лазерная вышка, прикрывавшая проход между скалами, была изрядно подбита, и теперь мне нужно было решить, на что использовать оставшиеся кредиты: достроить еще один танк или отремонтировать вышку.

— Тебе еще не надоело? — пробурчал Вадик, заходя в кабинет с пачкой нарядов в руке.

— Не-а, — проговорил я. Видимо, нужна вышка. Она удержит противника на более долгий срок. Я отдал компьютеру распоряжение.

— Ты не собираешься слезать с машины? Сходил бы поел, что ли, — Вадик легонько толкнул меня в плечо.

— Не собираюсь. Видишь, меня бьют.

— А придется, — злорадно констатировал мой зам. — Иначе тебя начнут бить не только в игре.

— В смысле? — я оторвался от экрана. Вышка не успевала отстреливаться и ситуация была безнадежной. Придется переигрывать.

— Я где-то потерял заказ на тефлоновые уплотнители УТФ-5400, а без них мы не можем закончить…

— Все-все. Я уже ушел, — выпалил я, выскакивая за двери. Лекция про нехватку очередных запчастей меня не интересовала.

Лифты по всей резиденции на время работ были заблокированы, и мне пришлось топать в столовую (ой, извините, в ресторан) на своих двоих.

Повар у строителей не отличался особыми талантами. Изготовляемая им еда, может быть, и соответствовала какому-то «ГОСТу», но, на мой вкус, была малосъедобной. Непонятного вида жидкость, называемая супом, не внушала доверия, и я взял второе — серые макароны с двумя сосисками, имеющими цвет розового красителя. Испортить салат из капусты было просто невозможно, поэтому я с радостью заел им это месиво. Не успел я влить в себя компот из чего-то, бывшего фруктами, видимо, во времена второй мировой, как в дверях появился Вадик.

— Бросай эти помои, и пойдем. Есть разговор, — холодно поджатые губы и безразличный тон сказали мне, что у нас намечались неприятности.

Я с радостью отставил недопитый стакан и направился в кабинет.

— Сначала посмотри, — произнес мой зам и щелкнул кнопкой мыши. Записано со второй камеры четвертой комнаты на пятой палубе.

На экране монитора два мужика в спецовках электриков раскручивали какой-то прибор.

— До чего же все это меня достало! — вдруг взорвался один и швырнул отвертку на стол.

— Успокойся, Миша, — сказал второй, отрываясь от работы. — Еще неделя и мы закончим. Вернешься к жене, возьмешь отпуск, поедешь на море. Чего ты психуешь?

— А я говорю: достало, — не унимался Миша. — Я не могу работать, когда не понимаю, что тут происходит. Вот ты знаешь, где мы находимся?

— А чего тут знать? Тебе же говорили — военная база в пригороде. Меньше будешь знать, дольше проживешь.

— Не нравится мне все это. Я этих баз перевидал много. Двадцать лет военным строителем пропахал. Там — совсем другое. У вояк все подчинено основной задаче. Если это пусковая установка, то основное — ракета, и все крутится вокруг нее. А тут что главное? Я долго думал, и получается, что самое основное — кабинет наверху. А что там военного? Стол да пара компьютеров.

— А может, здесь центр управления запуском какой-то ядерной ракеты?

— Не говори чепухи. Пятьдесят пять номеров, обставленных как люксы в «Метрополе», бассейн, спортзал. А кабак какой себе отгрохали? Теперь подумай об электронике: функционально все делится на две части: кабинет с внутренними помещениями и все остальное. Из кабинета просматривается весь комплекс. Зачем? И если это казармы, то кто должен в них находиться, если cудить по оборудованию?

— Ну, не знаю. Кстати, а нас не услышат? — всполошился монтер. — За такие разговоры и по шее можно получить. Контракт читал?

— Читал, — отмахнулся Миша. — Не до этого им сейчас. Один все накладную какую-то ищет на складе, а второй плотно занял компьютер со своей игрушкой. Вояки хреновы! Ты мне вот что скажи. Ты их форму хоть где-то еще видел? И погон на ней нет. И почему их только двое? Я помню, мы одну точку в Киргизии сдавали, так там на каждого рабочего по две морды с автоматами было.

— Так тут же еще нечего охранять, — попытался вставиться первый мужчина.

— Это ты так считаешь. А у армии принято — если секретный объект, то и охранять нужно вне зависимости оттого, что там уже находится. А ты на их оружие успел обратить внимание?

— Ну, пистолеты какие-то.

— Не какие-то, а РАЗНЫЕ. У старшего ПМ, а у второго «Вальтер». А это что значит?

— Так может, им нравятся разные модели, или они из разных подразделений.

— Части-то должны быть одни и те же. А это значит, что не табельное у них оружие. А это знаешь уже чем попахивает?

— Мафией? — электрик сделал круглые глаза. — Коза Ностра у нас открывает свой филиал! А отдельные комнаты, потому что тут будут содержаться боевики женского пола. «Снежная королева»[1] на итальянский лад. А камеры во всех помещениях — для съемки процесса обучения с порнографическим уклоном. По заказу СБУ. Правильно?

— Мудак ты, Юрик! — уже спокойнее проговорил Миша. — Тебе бы только нажраться после работы.

— А теперь послушай меня, — назидательным тоном ответил монтер. — Мы не можем достоверно знать, что тут происходит — раз. Нам это знать не нужно два. Ну сам посуди, даже если мы и узнаем что-то, отличающееся от «официальной версии», кому и, главное, как мы это расскажем? Ведь выйти отсюда до конца работ мы не можем. И, кроме того, за попытки узнать можно остаться без головы, вне зависимости от того, армия это или мафия. Лично меня это ни-сколько не интересует. Я тут деньги зарабатываю и все.

— Я знаю, как связаться с органами, — прошептал Миша. Шепот был слышен так же хорошо, как и обычный разговор. Наша аппаратура действительно стоила тех денег, которые мы за нее отвалили. Я не помнил точной суммы, но речь шла о нескольких сотнях тысяч долларов. Мы долго спорили с Вадиком о ее необходимости, как будто мне действительно нужно было оплачивать все из собственного кармана.

— Завтра наш бригадир поедет в город за последней партией оборудования. Нужно, чтобы он связался с Комитетом Безопасности, — закончил Миша свою мысль и воровато посмотрел прямо в объектив камеры.

— Очень хорошо, что он поедет в город. У меня, понимаешь ли, сын фанат компьютерных игр, и я перед отъездом добыл ему пароль на бессмертие в «Квейке». Вот бы бригадир позвонил и передал, а то я обещал и уехал, ничего не сказав.

— Я его попрошу, — произнес с сомнением Миша. — Он твой домашний телефон знает?

— Знает. Пусть передаст для Саши пароль — «Береза-15». Только набирать нужно по-английски. Хорошо?

— Хорошо, — электрик злобно стал вытирать руки куском грязной тряпки. А что насчет всего этого? Будем связываться с СБУ?

— Ты кто — монтажник? Вот и занимайся проводами, а это оставь специалистам. Или ты мне будешь еще рассказывать, что «каждый патриот обязан…»?

— Не буду. Считай, что ты меня убедил, — рявкнул Миша и, схватив отвертку, стал тыкать ею в прибор на столе.

Фрагмент закончился, и мы снова смотрели на зеленое поле «Виндов».

— Ну, что скажешь? — спросил Вадик с легкой улыбкой на губах.

— Что я могу сказать, — я сидел, как оплеванный. — Только то, что ты снова оказался прав. Этот Миша — умный парень. Работы осталось у нас на неделю, и, видимо, придется его изолировать. Или сразу «уберем»? — зверский оскал на моей физиономии должен был означать непреклонность и плотоядность.

— Кого? Мишу, Юру или прораба? — улыбнулся Вадик. Моя улыбка не была замечена. Ну и черт с ним.

— Мишу, конечно. Ты чего-то туп сегодня. Устал от работы?

— Наверно, я действительно устал, потому что не понимаю, зачем изолировать Мишу. Он и так никуда из резиденции не денется. Завтрашний поход «в город» у бригадира последний, а когда все будет закончено, пусть жалуются куда угодно.

— Так ты предлагаешь ничего не делать? — удивился я.

Вадик вздохнул и задумчиво уселся в кресло. Когда извлеченная из пачки сигарета задымилась, он проговорил:

— Увы, действовать придется, причем гораздо быстрее и более масштабно, чем ты представляешь.

— Так что произошло-то? — переспросил я и вытянул из стола припрятанное печенье. — Я еще чего-то не видел?

— Видел ты все. Видел, да не понял. Ты в «Квейк» играешь?

— Ну?

— Какой там пароль на бессмертие? — поинтересовался Вадик, отбирая у меня пачку.

— God, а что?

— А то, что Юрик просил передать сыну пароль «Береза-15». Не улавливаешь?

— Улавливаю. Но не просто, а по-английски. Значит, «Birch-15». Ну и ни фига он не введется. Надули дядю, — рассмеялся я.

— Куда не введется? — ехидно поинтересовался Вадик, хрустя остатками моего лакомства.

— В компьютер, — недоуменно произнес я и задумался. Действительно, про компьютер не было сказано ни слова. Вадик молча снова запустил запись. «Пусть передаст для Саши пароль — «Береза-15», — прозвучало еще раз с экрана.

— Не понял, — произнес я, выжидательно уставившись на пустую пачку в руках Вадика.

— А тут и понимать нечего. Дерево или растение, потом цифра. Стандартный пароль ментов или «спецов».

— Не может быть, — смысл происходящего постепенно стал доходить до меня, и я потерял интерес к сладостям. — Он же простой электрик.

— А откуда этот «простой электрик» знает про части «Снежной королевы»? Это, между прочим, засекреченное подразделение, — Вадик погасил окурок и, зашвырнув скомканную бумажку от печенья в угол кабинета, сказал: — Все. Включай «чужой» компьютер.

— Постой, а что это за «Снежная королева»?

— Да, в общем, ничего особенного, — ответил зам. — Набирают девочек и готовят из них элитных телохранителей, которые могут работать и киллерами. Но учти, что это охрана высшего класса. Одна такая девчонка с десяток спецов сделает. Да ну их к черту, у нас проблемы поважнее. Запускай тачку.

Чтобы обнаружить, что вокруг нашего ангара на опушке леса стоит оцепление, потребовалось совсем немного времени. Вернее, не совсем вокруг и совсем не стоит. Здоровенные детины с автоматами лежали через каждые тридцать-сорок шагов на расстоянии полутора сотен метров от сарая. Их лица были скрыты черными масками, а одежда защитной окраски сливалась с кустами. Если бы не возможности компьютера, мы бы никогда не обнаружили слежки.

— Так что, нас таки собираются брать? — со зловещим видом спросил я и полез в стол за очередной пачкой печенья. Ящик был пуст, и меня это расстроило больше, чем присутствие спецназа.

— Я бы на твоем месте не очень шутил, — одернул меня Вадик и закурил. Спецназ — это серьезно.

— Да брось. Что они могут с нами сделать? Они же думают, что резиденция у них под носом, а на самом деле это простой ангар. Вот посмеемся, когда они полезут на приступ, — хихикнул я.

— Посмеешься. Особенно когда поймешь, что «полезут» они только тогда, когда узнают, что внутри тоже началось. Принцип у них такой — атаковать одновременно снаружи и изнутри.

— В смысле? — я уже собирался последовать примеру Вадика и закурить, но внезапно потерял интерес к никотину. — Ты хочешь сказать, что они уже проникли к нам?

— Именно, — голос Вадика продолжал оставаться спокойным, но я знал, что в данную минуту он продумывает разные варианты наших действий. — Мы не знаем, сколько их, чем они вооружены, а поэтому будем считать, что все три десятка рабочих — бойцы. Теперь, что мы хотим? Нам нужно выгнать их из резиденции, а значит, просто загнать в шлюз.

— А кто будет тут все доделывать? — переспросил я. Мне ужасно не хотелось возобновлять поиски подрядчика.

— Доделывать? — взорвался Вадик. — Сейчас ТЕБЯ тут будут «доделывать», а ты плачешь о кабелях. Лучше скажи, какая у них может быть связь?

— Связь? — переспросил я.

— Ну да. Как они там наверху узнают, что внизу уже началось?

— Да не работает тут никакая связь, мы же проверяли, — отозвался я. Действительно, перепробованы были все доступные средства. Резиденция либо находилась около центра земли, либо в глубоком космосе. Была еще идея про другое измерение, и она казалась нам наиболее вероятной.

— А это значит, что информация о времени начала «штурма» поступит с вернувшимся бригадиром. Когда он, кстати, должен вернуться?

— Часа через два, — ответил я и полез в блокнот с пространственными координатами. Я надеялся успеть утянуть с одной фабрики в Швейцарии так понравившееся мне печенье.

— Склады вооружения ищешь? Правильно, — Вадик уставился через мое плечо в записи.

Мне ничего не оставалось, как ввести в компьютер координаты складов.

Мы управились вовремя, и когда я снова настроился на наш сарай, в «хитром лифте» уже размещались ящики, а бригадир, стоя в стороне, что-то сверял по бумажке. Потом он закрыл двери и нажал кнопку «вниз». Я переправил его в шлюз и быстро переключился на бойцов в кустах. Они все так же спокойно лежали и ждали.

— И вы думаете, что мы с вами вдвоем перетаскаем все эти ящики? раздался из шлюза недовольный голос бригадира.

— Мы только вынесем их в другую комнату — и все, — Вадик был сама любезность. — Вы же знаете, что по нашим правилам кабина лифта должна быть свободна.

— А что, нельзя вызвать рабочих? Все равно большинство ящиков следует отправить на склад, — пытался возражать бригадир.

— Обязательно отправим, вот только уберем ящики из лифта и сразу же вызовем рабочих. Вы извините, я не успел их вызвать заранее, а теперь нет времени. Инструкция требует немедленного освобождения лифта.

Бригадиру ничего не оставалось, как согласиться.

Ящиков было пять, и когда последний оказался в соседней со шлюзом комнате, а разгневанный строитель собрался идти за рабочими, я окликнул его:

— Скажите, а вы пожрать чего-то нормального привезли?

Между рабочими нас с Вадиком справедливо считали чистоплюями, отказывающимися от нормальной, с их точки зрения, стряпни и поедавшими никем не виданные деликатесы за закрытыми дверями кабинета.

Бригадир с достоинством повернулся и ответил, что, дескать, если двое зажравшихся вояк не считают нормальную пищу достойной их внимания, то они (вояки) могут питаться, чем им заблагорассудится, хоть патронами из собственных пистолетов. Проговорив это, строитель повернулся, чтобы продолжить начатый путь, но налетел животом на дуло Вадикова «макарова».

— Тс-с-c, — произнес хозяин оружия и шепотом добавил: — А теперь медленно лечь на пол и руки за спину.

Когда на злом, как свежий хрен, бригадире защелкнулись наручники, а сам он оказался пристегнутым к тяжелому стулу, Вадик обратился ко мне с просьбой:

— Проверь, пожалуйста, четвертый ящик. Он должен быть сейчас второй сверху.

Со второй попытки я столкнул на пол верхнюю коробку и заглянул в следующую. Поверх каких-то пакетов в промасленной бумаге лежали, тускло блестя воронением, четыре «калаша» со сложенными прикладами. Я витиевато выругался, а Вадик констатировал:

— Значит, нашел. Сколько их? И вообще, неси сюда. Да. Тут и устроимся. А потом, будь любезен, настрой положение камеры, чтобы смотрела с улицы на вход под углом градусов двадцать пять вниз. И повесь ее на дереве, стоящем где-то в тридцати метрах. Так нам будет хорошо видно. Кстати, заблокируй дверь кабинета, чтобы нам не мешали.

Я молча все исполнил и уставился на Вадика в ожидании продолжения. На столе прямо передо мной лежало боевое оружие, причем скорострельное. Типовой армейский «АКМС», применяемый также спецподразделениями ОМОНа. Против него наши с Вадиком «пукалки» смотрелись несолидно.

— Значит, четверо, — произнес мой зам и, задумчиво посмотрев на арестанта, осведомился: — И когда это все начнется?

— Я не знаю, — ответил тот и улыбнулся. Было видно, что он профессионал и получить от него какие-то сведения без допроса «третьей степени» невозможно.

— Ты думаешь, мы будем тебя бить и пытать? — Вадик нарочито зевнул. Ты даже не представляешь, во что ты вляпался. Лично я не собираюсь делать ничего. Я просто посижу, подожду атаки наверху, а после нее попрошу тебя продолжить работы. И ты их продолжишь.

Липовый бригадир смотрел на нас с недоверием, а Вадик не торопясь отсоединил магазины у двух автоматов, проверил стволы и спрятал в ящик. Оставшиеся два заняли места на наших плечах. Потом он снова снял свой и полез под стол за кофеваркой. Еще через пять минут мы пили крепкий кофе, а пленник так и не понимал причин нашего спокойствия.

Так в молчании мы просидели еще с полчаса. Потом началось. Человек двадцать в камуфляжных комбинезонах и бронежилетах с разных сторон ворвались в наш сарай. Бравые орлы держали автоматы наперевес и были готовы при первой необходимости пустить их в ход. Вот только необходимости не было. Мы с замиранием сердца смотрели, как они быстро оккупировали лифт, выстроились в штурмовой порядок за здоровенным парнем в тяжелом бронежилете, шлеме, закрывающем всю голову, и с толстым бронированным щитом. Потом старший нажал кнопку «вниз». Она послушно загорелась, но ничего не произошло. Я бы удивился, если бы было по-другому.

Довольная рожа Вадика выражала верх блаженства.

— Сейчас пол разбирать будут, — проговорил он через смех.

— Я не понимаю, на что вы рассчитываете, — попытался вмешаться наш пленник. — Ну заблокировали лифт, ну и что? Все равно рано или поздно либо они доберутся до вас, либо у вас закончится продовольствие. Вы же не будете тут вечно сидеть? По-моему, можно все решить бескровно.

— Ага. А за добровольную сдачу нам послабление будет. Правильно? — не выдержал я.

— Слушай, Олег, так у нас же заложники! — придурковато округлил глаза Вадик. — Мы же не собирались брать заложников? Или собирались? Я уже не помню… Вот взорвать несколько зданий, торговать оружием и готовить террористов — это пожалуйста, а вот заложники… увольте. Хлопотно это.

— Какие террористы? — опешил я. — Ты что, серьезно?

— Более чем, — грустно констатировал мой друг и кивнул на бригадира. Во всяком случае, они так считают.

— Но вы же пока ничего не сделали, так что отделаетесь минимумом. А вот вашему руководству не поздоровится. Кстати, откуда оно, из Чечни?

Я чуть не поперхнулся, но потом сообразил, что могли подумать про нас в СБУ.

— А как у вас относятся к «висякам»? — обратился я к пленнику. Тот даже опешил.

— Вы считаете, что вам удастся выскользнуть? Маловероятно, но даже если так, «висяка», как вы выражаетесь, в смысле — нераскрытого дела, не будет. Базу-то вашу мы уже нашли.

— Вы так в этом уверены? — спросил Вадик и указал на экран.

В этот момент группа захвата все-таки умудрилась поднять металлическую плиту, заменяющую в нашем сарае пол, и тупо рассматривала помятую траву. Потом двое принесли лопаты и стали копать.

Мы с Вадиком еще никогда так не ржали. Стоило одному из нас немного успокоиться, как другой показывал на экран, и одного взгляда было достаточно, чтобы приступ смеха начался по-новому.

В очередной раз Вадик почему-то показал не на экран, а мне за спину. Я, обернувшись, увидел, как наш прораб, или как там его, очумело наблюдал за бойцами, которые, сменяя друг друга, выкопали уже почти двухметровый окоп. Его лицо выглядело так, будто он увидел, как призрак отца Гамлета в обнимку с Ельциным танцуют голые перед телекамерами «УТ-1».

Еще немного посмеявшись, Вадик поинтересовался, до какой глубины ребятам нужно копать, чтобы наш бригадир убедился, что мы все еще остаемся не пойманными и, более того, не обнаруженными.

— Предлагаю два варианта. Или они отказываются продолжать раскопки, или достигают глубину в три километра с горизонтальными уровнями до пяти километров в диаметре. Тогда хоть вы признаете, что сели в лужу?

— Что вы хотите? — задушенно выдавил из себя пленник. Было видно, что гипотетическая трехкилометровая яма его доконала.

— Миллион долларов мелкими купюрами и вертолет с запасом горючего до Киева, — процедил я сквозь зубы со зверским выражением лица. — А не то мы начнем расстреливать детей из числа заложников.

— Вертолет на такие дистанции не летает, а самолету здесь приземлиться негде. Давайте так: вертолет вас доставит в аэропорт, а уж оттуда… Куда вы сказали?

— До Киева, — рявкнул я и демонстративно поправил автомат. — Если уж убегать, так только в столицу. Я за рубеж не хочу. Я — патриот. Но вот деньги вынимайте немедленно!

Вадик уже не мог смеяться и тихо подвывал, закрыв лицо руками.

— Так их же у меня нет. Неужели вы могли подумать…

— Мог! — отрезал я. — Я думаю, они у вас с собой.

Приятно смотреть на человека, когда он постепенно понимает, что имеет дело не просто с опасным преступником, а с буйным сумасшедшим.

— Пожалуйста, не надо так переживать, — голос бригадира стал мягким и очень спокойным. — Мы что-нибудь придумаем. Но вы понимаете, я как раз сегодня не взял деньги с собой.

— Вадик, — я повернулся к икающему другу, — по-моему, тут меня держат за психа. Вот ты скажи, кто из нас псих: я — потому что думаю, что у СБУшника в кармане завалялся миллион долларов, или он — потому что верит, что я начну расстреливать детей. Ты видел у нас детей? Может, я пропустил чего? Так кто из нас сошел с ума?

— Видимо я, — выдавил из себя мой зам. — Потому что хотел рассказать нашему другу из органов, что, пока не будет саней с оленями, буду пить его кровь. Причем отнюдь не фигурально. Но, по-моему, с него уже хватит.

— Милейший, — он пощелкал пальцами перед носом пленника, — я уже имел честь сказать вам: нас интересует окончание ремонта в срок. Потом вы и ваши люди будут доставлены «на поверхность», и ни ОМОН, ни СБУ помешать нам не в силах. Вы можете сбросить на этот лес ядерную бомбу, мы даже сотрясения не почувствуем. Понятно?

— Так а где же мы находимся? — пробубнил вояка, снова ставший бригадиром не по своей воле.

— А вот это хрен вы узнаете до конца своих дней. И никто не узнает. Могу вас заверить, что мы не террористы и никакого вреда стране не приносим. Доказать мне это нечем, и вам придется поверить на слово. И последнее: не заставляйте нас прибегать к самозащите. Вы только зря потеряете людей. Заканчивайте ремонт, и мы вас отправим назад. Все.

Вадик расковал бригадира и, поддерживая его под руки, отвел к двери.

— Олег, прекращай ржать, нам еще работать, — проговорил он, пытаясь удержать шатающегося «спеца» и одновременно прижать ладонь к двери. Заблокированная дверь открываться не хотела. Через некоторое время до Вадика дошло, и он продолжил свою мысль с некоторой грубостью:

— И выпусти нас отсюда наконец, морда.