Полное собрание рассказов

Оно было использовано в многосерийном телевизионном фильме; заменяет главы V, VI и VII и начинается на с. 241 книги. Таким образом, весь бразильский эпизод исключается. Тони Ласт покидает Лондон после провала попыток его жены устроить развод и отправляется в долгое и неторопливое морское путешествие.

Следующая зима

Пассажирский пароход вошел в гавань Саутгемптона ближе к вечеру.

Три дня небо было затянуто тучами; после Азорских островов океан разволновался; в Ла-Манше опустился густой туман. Тони всю ночь не сомкнул глаз, ему мешали туманная сирена и сомнения, связанные с возвращением домой.

Они пришвартовались вдоль набережной. Тони облокотился на поручень, выглядывая своего шофера. Он послал телеграмму в Хеттон, что его надо встретить и что поедет он прямо домой. Ему не терпелось посмотреть новые ванные. В доме его ждали перемены.

Поездка не была отмечена чем-то особым. Испытания серьезного путешествия были не для Тони — его не манили пустыни или джунгли, горы или пампасы; у него не было склонности к охоте на крупных зверей или к исследованию не отмеченных на карте притоков реки. Он оставил Англию, потому что в сложившихся обстоятельствах это казалось единственно правильным, то был обычай, освященный в литературе и истории многими поколениями разочарованных мужей. Он вверил себя агентству путешествий и в течение нескольких располагавших к лени месяцев таскался с острова на остров в Вест-Индии, обедая в резиденциях губернаторов, попивая коктейли на клубных верандах, без труда зарабатывая дешевую популярность за капитанскими столами; он играл в койтс[34] и пинг-понг, танцевал на палубе и катал в машине новых знакомых среди тропической растительности по дорогам с хорошим покрытием. А теперь он снова был дома. За прошедшие недели он все меньше и меньше думал о Бренде.

Наконец он нашел своего шофера среди немногочисленных людей на набережной. Мужчина поднялся на борт и занялся багажом. Машина стояла за таможенными будками.

Шофер спросил:

— Может, большой чемодан мне отослать поездом?

— Сзади в автомобиле ведь полно места?

— Едва ли, сэр. У ее светлости много багажа.

— Ее светлости?

— Да, сэр. Ее светлость ждет в машине. Она прислала телеграмму, чтобы я заехал за ней в гостиницу.

— Понятно. И у нее много багажа?

— Да, сэр, необычно много.

— Что ж… может, лучше отправить чемоданы поездом.

— Очень хорошо, сэр.

Так что Тони пошел к машине один, а шофер занялся чемоданами. Бренда сидела сзади, забившись в угол. Она сняла свою шляпку, маленькую вязаную шляпку, которую он подарил ей несколько лет назад, и держала ее на коленях. В машине было почти темно. Она подняла взгляд, не повернув головы.

— Дорогой, — сказала она, — ваш корабль намного опоздал.

— Да, мы попали в туман в проливе.

— Я приехала сюда вчера вечером. Люди в офисе сказали, что ты приплываешь сегодня рано утром.

— Да, мы действительно опоздали.

— С кораблями никогда ничего точно не знаешь, ведь правда?

Повисла пауза. Затем она спросила:

— Ты не сядешь?

— Там какие-то неприятности с багажом.

— Блейк об этом позаботиться.

— Он отсылает его поездом.

— Да, я думаю, другого выхода нет. Сожалею, но я взяла с собой так много… Видишь ли, я взяла с собой все. Мне опротивела та квартира… Запах из нее так и не выветрился. Я думала, все дело в новизне, но становилось все хуже. Ты знаешь — это запах батареи отопления. Я думала и так, и по-другому, а потом решила бросить эту квартиру.

Тут вернулся шофер. Он все устроил с багажом.

— Что ж, пора ехать.

— Очень хорошо, сэр.

Тони сел рядом с Брендой, и водитель закрыл дверцу за ними. Они миновали улицы Саутгемптона и выехали за город. За окнами домов, которые они проезжали, уже зажигались лампы.

— Как ты узнала, что я прибываю сегодня днем?

— Я думала, что ты прибываешь сегодня утром. Мне сказал Джок.

— Я не ожидал увидеть тебя.

— Джок сказал, что ты удивишься.

— Как он?

— С ним случилось что-то ужасное, но я не помню, что именно. Мне кажется, это связано с политикой или, может быть, с девушкой. Не помню.

Они сидели поодаль, каждый в своем углу. Тони очень устал после бессонной ночи. Глаза его слипались, свет огней небольшого городка раздражал.

— Ты хорошо провел время?

— Да. А ты?

— Нет, очень паршиво. Но я не думаю, что тебе интересно слушать это.

— Какие у тебя планы?

— Никаких. А у тебя?

— Никаких.

А затем в уютной атмосфере и под монотонный шум мотора Тони заснул. Он спал два с половиной часа, спрятав свое лицо в воротник плаща. Когда они остановились на железнодорожном переезде, он сквозь сон спросил, не покидая своего твидового воротника:

— Мы приехали?

— Нет, дорогой. Еще несколько миль.

И он снова заснул и проснулся только от сигналов автомобиля у ворот, а также, чтобы узнать, что вопрос, который ни он, ни Бренда не задавали, уже имеет ответ. Это, видимо, был кризис; его судьба была в его руках; надо было сказать важные слова, принять решение, которое бы повлияло на каждый час его будущей жизни. А он заснул.

Эмброуз встречал их на разводном мосту.

— Добрый вечер, миледи. Добрый вечер, сэр. Надеюсь, вы удачно добрались.

— Очень удачно, спасибо, Эмброуз. Все здесь нормально?

— Все вполне нормально. Есть пара мелочей, но, может, лучше я расскажу о них утром?

— Да, утром.

— Спасибо. Разберусь утром.

Они вошли в большую залу и поднялись наверх. Там горел большой дровяной камин в стиле Гинервы.

— Рабочие уехали только на прошлой неделе, сэр. Я надеюсь, что вам понравится то, что они сделали. Пока распаковывали чемодан Тони, они с Брендой осмотрели новые ванные. Тони открыл краны.

— Я не зажигал печь котла, но на днях ее зажигали, и результат был вполне удовлетворительный.

— Давай не будем переодеваться, — предложила Бренда.

— Не будем. Мы будем ужинать тотчас же, Эмброуз.

За ужином Тони говорил о своем путешествии — о людях, с которыми встречался, и о прелестях природы, о недальновидности негритянского населения, о прекрасном аромате тропических фруктов, о различиях в гостеприимстве губернаторов.

— Интересно, сможем ли мы выращивать в теплице плоды авокадо, — сказал он.

Бренда говорила мало. Он спросил ее:

— Ты вообще не уезжала?

Она ответила:

— Я? Нет. Все время в Лондоне.

— Как тут все?

— А я почти никого не видела. Полли в Америке.

При упоминании Америки Тони заговорил об отличной администрации на Гаити.

— Они создали совершенно новую страну.

После обеда они сидели в библиотеке. Тони просматривал толстую кипу писем, которая скопилась в его отсутствие.

— Я сегодня ничего не могу с этим поделать, — сказал он. — Слишком устал.

— Да, давай ляжем спать пораньше.

Наступило молчание, и именно в это время Бренда спросила:

— Ты все еще гневаешься на меня… за то сумасбродство с мистером Бивером?

— А я и не знал, что я когда-либо испытывал гнев.

— Да, испытывал. В самом конце, перед тем как уехал.

Тони не ответил.

— Ты ведь больше не гневаешься? Верно? Я надеялась, что нет, когда ты уснул в машине.

Вместо ответа Тони спросил:

— Что стало с Бивером?

— Это очень грустная история. Ты действительно хочешь ее услышать?

— Да.

— Ну, я вышла из этого положения быстро. Я просто не могла удержать его. Он ушел почти в одно время с тобой.

Видишь ли, ты оставил меня почти без денег, ведь правда? И это все очень усложнило, потому что у бедного мистера Бивера их тоже не было. Так что все стало чертовски неудобно… А тут он захотел вступить в клуб — «Браунз», — а они не захотели его принять, и по какой-то причине он взъелся за это на меня, поскольку считал, что я должна была заставить Регги помогать ему больше, чем было на самом деле, а на самом деле Регги был главным, кто не пустил его в клуб. Джентльмены такие странные: мне казалось, что принять мистера Бивера в их клуб — это счастье для них, а они его не приняли.

А затем на меня взъелась миссис Бивер — впрочем, она всегда была старой дурой. Я попыталась устроиться работать в ее магазине, но она отказала мне по той причине, что я плохо влияю на Бивера. А затем я получила работу у Дейзи, зазывала людей в ее ресторан, но из этого тоже ничего не получилось, потому что те, кого я находила, не оплачивали счета.

Так что я стала жить на крохи из магазина деликатесов за углом, а друзей почти не было, кроме Дженни, которую я, в конце концов, возненавидела.

Тони, это было омерзительное лето.

И затем, в довершение всего, появилась эта американка-вамп, которую звали миссис Рэттери, — ты ее знаешь. Бесстыжая Блондинка. Итак, мой мистер Бивер встретил ее, и с тех пор я для него перестала существовать. Конечно, она была его наркотик, и он тут же втюрился в нее, только дело в том, что она не замечала его, и каждый раз, когда он встречал ее, она не могла вспомнить, что видела его раньше, и это было тяжелым испытанием для Бивера, но не изменило его неприличное отношение ко мне. И он превратился в собственную тень, преследуя ее и не получая ничего взамен, пока миссис Бивер не отослала его подальше — закупать что-то для ее магазина в Берлине или Вене.

Так что такие вот дела… Тони. Кажется, ты снова засыпаешь.

— Видишь ли, я совсем не спал последнюю ночь.

— Вставай, пошли наверх.

В ту зиму, незадолго до Рождества, Дейзи открыла еще один ресторан. Тони и Бренда оказались в тот день в Лондоне и отправились в новый ресторан на ленч. Ресторан был переполнен (что бывало довольно часто, но никогда не уменьшало итоговую нехватку денег). Они шли к своему столику, весело кивая направо и налево.

— Знакомые все лица, — сказала Бренда.

Немного в стороне сидели Полли Кокперс и Сибил с молодыми людьми.

— Кто это?

— Бренда и Тони Ласт. Интересно, что с ними стряслось. Теперь они никогда не появляются на людях.

— Да и раньше они этим не злоупотребляли.

— Мне казалось, они разошлись.

— Чего-то не похоже.

— Если подумать, я действительно помню разговоры об этом прошлой весной, — сказала Сибил.

— Да, я тоже помню. Бренда увлеклась каким-то странным мужчиной. Я не помню, кто это был, но что очень странный — точно.

— Может, это была ее сестра Мэрджори?

— Нет, у нее был Робин Бизли.

— Да, конечно… Бренда прекрасно выглядит.

— И все впустую. Я не думаю, что у нее теперь когда-либо достанет сил уйти от него.

За столиком Бренды и Тони говорили о другом:

— Я бы хотела, чтобы ты встретился с ней.

— Нет, ты должен встретиться с ней.

— Хорошо, я встречусь с ней.

Тони надо было встретиться с миссис Бивер по поводу квартиры. Со времени его возвращения они пытались сдать ее в поднаем. Теперь миссис Бивер сообщила им, что на горизонте появился наниматель.

Так что пока Бренда ходила к доктору (она ждала ребенка), Тони отправился за угол в магазин.

Миссис Бивер сидела под новым абажуром, сделанным из целлофана и пробки.

— Как вы себя чувствуете, мистер Ласт? — поинтересовалась она. — Мы не виделись с вами с того прекрасного уик-энда в Хеттоне.

— Я слышал, вы нашли постояльца для квартиры.

— Да, похоже. Молодой кузен Виолы Чазм. Конечно, боюсь, от вас потребуются маленькие жертвы. Видите ли, квартиры стали слишком популярными, если вы понимаете, что я имею в виду. Спрос был настолько велик, что многие новые фирмы вышли на рынок и обрушили цены. Каждый хочет иметь квартиру такого рода, но строители-спекулянты сдают их по бросовым ценам. Новый наниматель будет платить только два фунта пятнадцать пенсов в неделю, и он настаивает, чтобы квартира была перекрашена. Мы, конечно, этим займемся. Думаю, мы сможем сделать очень хорошую работу за пятьдесят фунтов.

— Понимаете, — сказал Тони, — я об этом думал. Очень полезно иметь… квартиру такого рода.

— Абсолютно необходимо, — ответила миссис Бивер.

— Точно. Пожалуй, я оставлю ее за собой. Единственная проблема в том, что моя жена склонна нервничать из-за арендной платы. А я собираюсь использовать ее при посещении Лондона вместо клуба. Это и дешевле и много удобнее. Но моя жена может посмотреть на это совсем в другом свете… на самом деле…

— Вполне понимаю.

— Мне кажется, будет лучше, если моей фамилии не будет на табличке внизу.

— Естественно. Некоторые из моих постояльцев пользуются этой предосторожностью.

— Так что с этим порядок.

— Полный порядок. Рискну предположить, что вам потребуется какая-нибудь дополнительная мебель — письменный стол, например.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Я пришлю его вам. Кажется, я знаю, что вам понравится.

Стол доставили через неделю. Стоил он восемнадцать фунтов; в тот же день на табличке внизу появилась новая фамилия.

Что касается цены стола, то миссис Бивер проявила совершенное благоразумие.

Тони встретился с Брендой в доме Мэрджори, и они успели на вечерний поезд.

— Ты избавился от квартиры? — спросила она.

— Да, все улажено.

— Миссис Бивер вела себя прилично?

— Очень прилично.

— Так что с этим покончено, — сказала Бренда.

И поезд помчался сквозь темень к Хеттону.