Полный вперед назад, или Оттенки серого

Небиблиотека

Толкнув дверь, я вошел внутрь. Библиотека оказалась просторной, без внутренних перегородок, с круглым куполом, через который отвесно падал свет. Столы, стулья, зеркала на стендах, расположенные так, чтобы читатели могли направлять свет во время занятий. По крайней мере, все было бы так, будь здесь книги. Как и предупреждал Томмо, полки были почти пусты, а немногие книги были так зачитаны с начала и с конца, что в пристойном виде оставалась лишь середина. В наши дни читать книгу означало узнавать, что делает герой, но оставаться в неведении относительно начала и конца его приключений. Так было не всегда. Скачки назад опустошили полки с литературой по истории, географии, кулинарии, самоусовершенствованию, искусству, поэтическими сборниками и жизнеописаниями выдающихся людей. Сейчас шла очистка полок с художественной литературой — изымался жанр за жанром. Еще оставалась кое-какая беллетристика, помимо горячо рекомендованных крайне пикантных романов, но очень мало — обычно такие книги были у кого-то на руках, или еще не сданы, или сильно зачитаны. Но в этой библиотеке их не имелось вообще.

— Могу я вам помочь? — раздался хор приглушенных голосов.

Я чуть не подпрыгнул — семеро синих неслышно подобрались сзади и в изумлении глазели на меня. Правила гласили, что книги должны изыматься при каждом Великом скачке назад. Но директивы по поводу скачков составлялись халтурно, так что штаты библиотек оставались неизменными — видимо, навсегда. Главным библиотекарем оказалась высокая женщина, с властным взглядом, с головы до пят одетая в синтетически окрашенную синюю одежду. На шее у нее висело множество украшений, а на копне светлых волос ненадежно держалась диадема. Глаза женщины были подведены, и такая же карандашная линия шла через переносицу: традиционный признак библиотекарей, хотя никто не знал, откуда он происходит.

— Госпожа Ляпис-Лазурь. — Голос ее напоминал треск ржавого провода под напряжением. — А вы, должно быть, сын нового цветоподборщика? Приехали к нам считать стулья?

— В том числе.

— Гм. Я слышала, что вдова де Мальва уже успела надуть вас со своим кексом. Осторожнее с этой старой каргой. Поскорее бы ее унесла плесень. У вас есть имя?

— Эдвард, — ответил я, смущенный ее испытующим, недобрым взглядом. — Я хотел посмотреть справочную литературу.

— А романы? — с надеждой спросила она.

Я махнул рукой в сторону пустых полок.

— Извините, мадам, но мне кажется, что я опоздал лет на триста.

— Чепуха. Я организую вам персональную экскурсию. К нам так редко кто-то заходит. Библиотекарей в семь раз больше, чем книг, — если не считать справочной литературы, этих жутких пикантных романов и изречений Манселла.

Она повела меня к первому из пустых стеллажей. Ее помощники вплотную последовали за нами.

— Я — восточнокарминский библиотекарь в девятом поколении, — величественно объявила женщина. — Кое-какие сведения дошли до меня через годы, хотя книги не сохранились.

И она показала на полку. Я увидел, что там аккуратно разложены выцветшие штрихкоды, срезанные когда-то с переплетов. Библиотекарша хлопнула по полке.

— Здесь стоял «Маленький отважный паровозик Тилли».

Она сделала паузу. Мы с библиотекарями почтительно взирали на пустое место.

— О чем эта книга? — спросил один из молодых сотрудников.

Видимо, экскурсии удостаивались немногие.

— О паровозике, — сказала женщина. — Маленьком и отважном.

— А почему отважном?

— А вот здесь, — библиотекарша схватила меня за локоть и повела по коридору, — было полное собрание сочинений Беатрис Поттер. Можете проверить меня, если хотите.

Она отвернулась. По настоянию остальных я взял наугад один из штрихкодов.

— Прочтите его громко! — велела госпожа Ляпис-Лазурь, не поворачиваясь.

— Тонкая черта, опять тонкая, средняя, потоньше средней, — начал я, — толстая, широкая, небольшая, жирная, совсем тоненькая, еще одна совсем тоненькая, чуть заметная, тонкая, сред…

— «Теория котенка Тома», — радостно перебила меня она. — Правильно?

— Не знаю… — смутился я: ни на полке, ни на штрихкоде не содержалось никакой информации.

— Шестая слева?

— Да.

Она повернулась ко мне, сияя.

— Видите? Я знаю, где стояла каждая книга. — Она показала на противоположный стеллаж. — А вот здесь была «Уловка-22», популярная книга по рыболовству, одна из довольно длинной серии. — Госпожа Ляпис-Лазурь быстро переместилась к соседнему стеллажу, тоже пустому. — Это раздел детективов. «Загадочное сумасшествие в Стайлзе», «Убийца точно воскреснет», «Стеклянный клюв», «С милым ищу помехи», «Палки и корки»…

Я взглянул на ее помощников: те кивали, словно пытались все запомнить и тем обеспечить передачу знаний. Это показалось совершенно бесполезным, но — удивительное дело — благородным поступком.

— «Мычание щенят», — продолжала библиотекарша, наугад скользя пальцем по стеллажу, — «Утренний трактор», «Глубокий сом», «Четвертой овдоветь», «Приключения Шейлока и Гомеса». Ну как вам, мастер Эдвард?

— Потрясающе.

— Этому научил меня отец. А его научила моя бабушка и так далее. Поняли, как оно все было?

— Понял.

Госпожа Ляпис-Лазурь помолчала. Лицо ее стало задумчивым, даже мечтательным.

— Столько слов, — прошептала она, — так бережно собранных вместе и так бессмысленно изничтоженных.

Ею овладела грусть. Она помолчала еще и наконец повернулась ко мне с мрачной улыбкой.

— Так зачем вы сюда пришли?

Я стал припоминать.

— Мне нужна справочная литература.

— Ах да! Ханна сопроводит вас до того кресла, Джерард до лестницы, где эстафету перехватит Сайлас и отведет вас в отдел художественной литературы, а там уже вас встретит Нэнси и покажет, где хранятся справочники. Кэт займется оценкой рисков.

— А я что буду делать? — подала голос Терри, в то время как другие нетерпеливо побежали на свои места, чтобы помочь мне пройти тридцать шагов до справочного отдела.

— Ты поможешь молодому человеку выбрать нужную книгу.

Она широко открыла глаза и подпрыгнула от восторга. Остальные что-то завистливо пробурчали.

Госпожа Ляпис-Лазурь снова стала мерить шагами библиотеку, бормоча что-то под нос и показывая на полки. Меня самым профессиональным образом препроводили в справочный отдел. Я попросил справочник граждан, и Терри захлопотала возле меня. Прочие библиотекари смотрели на нас издали.

— Кого именно вы ищете?

— Мой старый приятель хочет узнать о своих родственниках, живущих здесь, — солгал я и стал открывать наудачу отдельные тома, чтобы скрыть свое истинное намерение. Вскоре я нашел то, что искал. ЛД2 5ТЗ — таков был почтовый код лжепурпурного. Согласно справочнику, он принадлежал четырехлетнему серому из Восточного Кармина. Невероятно! Ведь коды присваивались заново только после смерти их носителя.

— А записи за прошлые года у вас есть? — задал я вопрос.

Терри, пискнув от удовольствия, исчезла и быстро вернулась с еще одним томом, совсем уже потрепанным. И опять я отыскал нужные мне сведения. Закончив, я поблагодарил каждого из библиотекарей, сделал записи в их книгах отзывов и был препровожден к выходу все по той же системе.

— Ну, как ты поладил с нашим книжным червем? — спросил Томмо, который ждал меня на ступеньках.

— Не очень приятная дама.

— Больше лает, чем кусает. Хоть она и синий префект, но не прочь нарушить правила, когда дело доходит до рассказывания историй.

— То есть как это?

— Увидишь, когда твой код Морзе будет готов. — Он кивнул на библиотеку. — Нашел, что искал?

— В общем, нет.

Это было не совсем правдой или, скорее, совсем неправдой. Я нашел того, кому принадлежал код ЛД2 5ТЗ до четырехлетнего ребенка: житель Ржавого Холма, заброшенного городка на пути из Граната в Восточный Кармин. Сейчас этому человеку было бы шестьдесят восемь — лжепурпурный подходил просто идеально. Зейн С-49 — так звали его, и, согласно записи, он скончался четыре года назад во время эпидемии плесени. Два человека с одним и тем же кодом! Немыслимо. Конечное число почтовых кодов — вот что поддерживало численность населения Коллектива на приемлемом уровне. Один ушел, другой пришел — так все и работало. Но если бы на каждый код приходилось по двое хозяев, наступило бы перенаселение — положение, абсолютно неприемлемое с точки зрения правил. Но имя не приближало меня к разгадке того, что случилось в магазине красок и каким образом Джейн причастна к происшествию. Об этом я знал ровно столько же, сколько сегодня утром.

Некоторое время мы шагали в молчании, затем Томмо посмотрел на свои часы, потряс их и подвел, сообразуясь с циферблатом на ратушной башне.

— Все так, — загадочно сказал он. — Идем в Сортировочный павильон. Пора тебе познакомиться с Большим Бананом.