Полозов. Игры разума. Том 3

Глава 7

Юрас всегда хотел приблизиться к тем, кто может диктовать свою волю другим. Подняться на одну ступень с аристократами.

Вот только жизнь ему такой возможности не предоставила ни при его рождении, ни на год, когда у аристо наступал срок первого совершеннолетия, после которого, если Дар не пробудился, практически, не было шансов на его появление.

Таланта родителей Юрас не унаследовал.

Отца он не знал. Юрас даже подозревал, что не знала его и вечно выпившая мать, путаясь в своих «кавалерах», которых тогдашний пацан столько навидался за своё детство, что если весь этот сброд собрать вместе — получится полноценная рота маргиналов и пьяниц.

Наверное, только из-за зависти к одарённым, Казначей добился того положения, которое сейчас имел.

Юрас всегда верил: если очень сильно желать чего-либо и стремиться к этому, невзирая ни на что — жизнь предоставит шанс. Только его нужно не упустить, ведь он будет единственным, последним.

В попытках не упустить, Юрас не гнушался ничем. Грабёж, контрабанда, продажа «дури», незаконная скупка артефактов из-за Стены, бывали и убийства, шантаж, работорговля…

Для криминального авторитета не существовало никаких законов. Единственным законом и авторитетом для Казначея была Смерть. Вот только она не спешила приходить к удачливому дельцу. Ещё не настал его срок.

Малолетний колдун обязательно должен раздобыть то, что наделит Юраса магическим даром, решив все проблемы и исполнив мечту всей его жизни.

Для этого у Юраса было всё: точка расположения логова Блуждающего в Мёртвом, люди, ресурсы. Но самое главное, без чего всё было обречено на провал — знание, как правильно провести ритуал принятия сущности.

Даже если кто-то из его людей решится надуть Юраса на этапе добычи сущности — у них ничего не выйдет, поскольку даже прикосновение к ней приведёт к мучительной смерти.

Почему в империи любой, уличённый в использовании сущности, подлежал смертной казни, Юрас мог только догадываться. Да и кто из высшего руководящего состава империи когда-то объяснял простому люду свои решения?

Казначей считал, что императорский указ вызван высоким уровнем смертности при контакте с сущностью, а так же воплями аристократов о чистоте крови и законного родового наследия.

А те, у кого получалось совладать с принятием дара, почти все они, впоследствии, сходили с ума. Юрас был уверен, что императорская библиотека прятала множество подобных секретов на пыльных полках, не спеша предавать эти факты широкой огласке.

В аристократическом обществе считалось, что магия должна передаваться только с одним единственным носителем — с кровью матери или отца. Остальное — вне закона, как дворянского, так и божеского.

Насильственная попытка привить организму способность оперирование Силой, особенно в зрелом возрасте, могла фатально нарушить психическое состояние. Вкупе с обретёнными, но не прирученными магическими способностями — весьма опасное сочетание.

Выживший из ума маг, по законам империи, всегда подлежал ликвидации, как потенциальная угроз для жителей империи.

Вот только Юрасу казалось, что дворянство специально, опираясь на их знаменитую спесь, не хочет чтобы в одном ряду с одарёнными и элитой государства находились сиволапые крестьяне.

Но, несмотря на риск смерти, у Юраса был весьма надёжный план. Если тайно пересечь границу империи, а для опытного контрабандиста, знающего все тропки и окна на границе, это плёвое дело, то можно смело утверждать — у него всё получилось.

Зарубежные державы примут Одарённого с распростёртыми объятиями, особенно из империи. В средствах он не стеснён, Дар у него будет, а за наймом толковых преподавателей магическому таинству дело не постоит.

Осталась лишь самая малость — добыть эту чёртову сущность.

— Что скажешь по поводу щенка? — Юрас меланхолично раскачивался в кресле, изучая потолок. Настроение Казначея было далёким от спокойного, но, как всегда, он это тщательно скрывал. — Мысли, может быть наблюдения какие?

— Мутный он какой-то, — поморщился тот, кого Полозов совсем недавно окрестил Квадратом. — Но, явно не совсем дурак. Ты бы слышал, как он Клопа осадил, любо-дорого послушать было. Мне показалось, что он бы и в драку с ним не побоялся полезть, если бы Клоп попытался двинуть ему в зубы за такой дерзкий тон.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Юрас. — С этого момента поподробнее.

Изложив всё, что произошло на подворье Лады, помощник Юраса неожиданно добавил:

— Ты меня знаешь, я труса никогда не праздновал. Вот только у меня ощущение, что с этим барчонком лучше бы не связываться. Вроде, соплёй перешибить можно, но есть в нём что-то настораживающее. Не могу объяснить более толково. Одет небогато, «колёса» — тоже не сказать, что много денег стоят, оружия нормального нет, хотя его кинжал я с Клопом, конечно, посмотрел. Ничего такого, никакой магии, но сталь хорошая. Обычный боевой ножик. Слишком обычный.

— Слишком обычный, — задумался хозяин дома. — Возможно, ты прав, Карп. В его возрасте, пацаны абы каким способом стараются выделиться, висюльку какую на рукоять прицепить, ножны украсить, чтобы от сверстников отличаться. У этого ножны обычные, я внимание обратил. Потёртые. невзрачные. Даже одежда, и та без излишеств. Но, крепкая. Хоть сейчас в поход или на дело иди.

— Об этом я и толкую, — кивнул бандит. — Вся его снасть выглядит, будто он с ней не только умеет обращаться, но и уже бывал за Стеной. Да и не может себя вести человек в незнакомой обстановке настолько борзо, если за ним никого нет. Его учили, уверен. Причём, неплохо учили, — вынес вердикт Карп. — И то, что он сходу стал на постой у Архиповой сестры… Парни выяснили, что малой-газетчик, который племянник архиповский, сходу эту парочку встретил, будто поджидал, когда они в Мёртвом окажутся, и сразу потащил их на постоялый двор. Не верю я в такие совпадения, Юрас. Зуб даю, он не сам по себе.

— И на кого думаешь?

— Больше похоже на то, что это чей-то ублюдок. Кого-то из местных нищих аристо. Если бы за ним стоял крепкий Род — хрен бы его отпустили в Мёртвый. Даже ублюдка. Так что, видимо, его родне на него наплевать. Замашки у пацана, вроде и имеются, но только он слабо понимает, где можно рот открывать, а где лучше его захлопнуть. А может и с авантюристами снюханый, кто его сейчас разберёт? Пока наблюдаем.

— Мне передали, что пацан уже сейчас имеет хорошие задатки, чтобы впоследствии стать сильным колдуном, — приоткрыл завесу тайны Юрас. — По крайней мере, морок он уже освоил. Его бы проверить не мешало, прежде, чем тащить за Стену. Пока подумай, как это лучше сделать, Карп. Но смотри, с его головы не должен упасть ни один волос.

— Ну вот и первая проблема, — помощник Юраса устало потёр переносицу. — Ты же понимаешь, что парни, которых я подрядил присматривать за ним, знать не знают, что сопляк может пользоваться мороком. Ему же от них оторваться не составит труда. А вдруг отколет финта какого?

— А ты панику не разводи, — холодно осадил его Казначей. — То, что он свою девку опекает, гарантия, что чудить он поостережётся, если не дурак. Парней предупреди, конечно, но я бы не переживал.

— Сделаю, — вздохнул Карп. — И да, вот ещё что… Клоп подвесил на его драндулет метку. Наш «одарённый» хоть и криворукий, но, минимум, неделю можно будет не переживать, если пацан решит слинять. Найдём вмиг. А там, снова обновит меточку-то.

— Ну вот и отлично, — усмехнулся Юрас. — Хоть где-то Клоп не сплоховал. В общем, наблюдайте ненавязчиво. В случае любой непонятной ситуации — сразу доклад мне. Я должен знать о нём всё. Даже то, о чём он сам не догадывается. А вообще, Карп, заскочил бы ты к нашему доброму знакомому в околоток. Как раз и про долг напомни ненавязчиво, и пусть по своим каналам пробьёт пацана. Сомневаюсь, что он что-то нароет, но всё равно — лишним не будет.

— Понял, — головорез поднялся со стула, безошибочно поняв, что разговор окончен. — Тогда прямо сейчас и навещу.

После недавних событий, Афанасий просто зашивался, стараясь в кратчайший срок привести «Орхидею» в надлежащий вид. Столько не самых приятных событий, которые смело можно окрестить из ряда вон выходящими, любого могут вывести из строя, даже такого морально сильного и подготовленного человека, которым являлся владелец «де юре», а «де факто» — лишь управляющий чужим заведением.

Сначала Афанасий пытался по своим каналам узнать, чем ему грозит появление князя Полозова с менталистом, который со старта выпотрошил его мозг, как торговец потрошит рыбное брюхо?

Но все его налаженные связи либо не знали об операции Тайного приказа, либо, услышав, о чём зашёл разговор, сразу открещивались.

С Тайным приказом связываться никто не хотел. Боязно.

Приготовившись к тотальному разбирательству, Афанасий был весьма удивлён, когда понял, что князь просто-напросто забыл о его заведении. Никаких дальнейших санкций ни со стороны Приказа, ни со стороны руководства Светлореченска не последовало. И это было очень странно.

Причин этого Афанасий до конца не понимал, но догадывался, что Судьба в этот раз оказалась повёрнута к нему лицом, а не другой частью тела, аппетитной, но весьма проблемной, на самом деле.

Но даже осознание того, что всё затихло на удобной для него ноте, не позволяло до конца расслабиться. Поэтому всё, что управляющий мог делать — как можно быстрее переводить «Орхидею» на законные рельсы. Тогда шанс прихватить его на чём-то будет минимален.

Несмотря на то, что заведение имело статус нейтрального, нападок со стороны властей или криминала всё же в дальнейшем не стоило исключать. Случится может абсолютно разное, и временное спокойствие воспринималось им, как затишье перед бурей.

Деньги, которые оставил ему Полозов, наказав разложить по разным счетам, тихонько таяли, но всё же не так сильно, как предполагал Афанасий. Заведение худо-бедно, но всё же функционировало, возвращаясь к привычному ритму.

Оставалось лишь ждать вести от Полозова-младшего, который, как обещал, должен был с ним связаться в ближайшем времени. Но то, что в Светлореченске парня нет, Афанасий знал совершенно точно. Уже выяснили.

Вот только способ связи, который выбрал Пётр, его не просто поверг в изумление. Он его ошеломил.

— Афанасий, — ближе к обеду, в кабинет заглянул один из работников зала. — Охрана центрального входа попросила вас пригласить. У них там какой-то посетитель странный. Не знают, что с ним делать.

— Какой посетитель? — моментально насторожился управляющий, а под ложечкой нехорошо и противно засосало в предчувствии скорых неприятностей.

— Там чудак, который настаивает на личной встрече с вами. Говорит, что у него такая задача.

— Чего? Какая ещё задача? — градус непонимания продолжал нарастать. — Хорошо, скажи, что я сейчас подойду.

«Надо же… Задача».

— Ты Афанасий? — коренастый мужчина в кожаной куртке не по погоде, которая не вызвала у Афанасия уверенности в финансовом благополучии её обладателя, требовательно глянул на управляющего красными уставшими глазами.

— Да, это моё имя, — насторожено ответил управляющий, незаметно подав знак охране, и так пребывающей в состоянии готовности обезвредить чудака, если что-то пойдёт не так. — С кем имею честь?

— У меня к тебе поручение, — мужику ответа будто и не требовалось. Происходящее всё больше походило на репетицию в деревенском театре, куда попробовать себя в роли актрисы могла заявиться каждая доярка. — У меня задача. Задача у меня!

Не бывает подобного отрешённого взгляда у людей, если они в здравом рассудке. Или не наглотались и не нанюхались какой-то разновидностью «дури». Уж этой дряни управляющий навидался предостаточно.

— Мужик, ты ничего не перепутал? — угрожающе надвинулся на него один из охранников. — Говори, зачем пришёл или проваливай, пока проблем не заимел.

— Спокойно, ребята, — управляющий случайно бросил взгляд на площадку для транспорта, и пазл в его голове полностью сошёлся. — Я сам с ним поговорю.

На стоянке «Орхидеи» стоял очень знакомый пароцикл, который мог принадлежать только одному человеку.

— Раз ты Афанасий, тогда слушай. «Барс» сохранить, спрятать, по возможности провести полное техническое обслуживание. Хранить как зеницу ока, — заученно и вышколенно произнёс мужик. — Контрольный вопрос: имя девушки, которую ты бездарно проворонил?

— Алиса, — тих вздохнул Афанасий.

— Всё верно, — коренастый полез за пазуху, что снова вызвало понятное напряжение охраны, но, вместо чего-то опасного, на свет был извлечён помятый конверт. — Велено передать тебе. Прочесть лично. Остальное внутри.

— Благодарю, — приняв конверт, Афанасий немедленно спрятал его в карман. — Что-то ещё на словах велено передать?

Не удостоив управляющего ответом, странный мужик молча развернулся, словно его полжизни муштровали на кремлёвском плацу, и заметно пошатываясь зашагал прочь от «Орхидеи».

Вышколенная охрана лишь многозначительно переглянулась, но, понятное дело, интересоваться у Афанасия ничем не стали. Это было совершенно не их дело. Да и не работали здесь глупые или болтливые люди.

Вернувшись в кабинет, всё еще пребывая в лёгкой прострации, Афанасий торопливо вскрыл конверт ножом для бумаг.

«Никогда бы не подумал, что у аристократа может быть такой ужасный почерк, — натурально ужаснулся управляющий, с трудом вчитываясь в прыгающие строчки корявых букв. — Он что, каллиграфию прогуливал?».

Но, буквально, через пару строк он нашел объяснение этому феномену.

'Приветствую, Афанасий! Надеюсь, у тебя всё тихо. Если нет, пути решения проблем, если таковые всё же имеются, найдёшь дальше в письме.

На почерк внимания не обращай. Это короткое послание писал тот, кто тебе его доставил, причём перед самым визитом к тебе, но написанному можешь верить полностью, как бы ни странно всё это звучало.

Позаботься о «Барсе». Не знаю, когда смогу его забрать, но постарайся сделать всё, что на словах передал тебе посыльный. Сделай так, чтобы транспорт нигде не всплыл. Это важно.

Теперь о том, что тебе нужно сделать…

Завтра, в это же время, он придёт снова, чтобы передать твоё послание мне. В нём я бы хотел увидеть полный отчет по обстановке с нашим заведением.

Не лишним будет приложить свои мысли, касательно ситуации в городе на фоне сам знаешь чего.

В конце письма оставлю адрес, куда ты сможешь обратиться, если возникнут сложности или вдруг не хватит своих ресурсов для урегулирования каких-либо вопросов.

Следующее.

Треть тех денег, которые у нас недавно появились, нужно положить на банковский счёт в Первом Императорском на предъявителя. Сделать это нужно до завтра, а посыльным передать кодовое слово для доступа ко счёту.

И да, позаботься о покупке нового пароцикла для нашего почтальона. Транспорт должен быть полностью чист, чтобы у мужика не возникло проблем.

В ближайшем будущем подумаю, как наладить постоянную связь между нами.

Адрес доверенного лица: Светлореченск, улица…

С наилучшими пожеланиями, П.'.

Продираться сквозь тихий ужас каллиграфии ещё раз смысла никакого не было, поскольку управляющий на память никогда не жаловался. Для управленца, с лёгкостью оперирующим огромными пластами данных и цифр, запомнить всё прочитанное было плёвым делом, так что письмо оказалось сожжено тут же в кабинете.

Хоть Афанасий и на дух не переносил табак, на его рабочем столе всегда находилась небольшая хрустальная пепельница, по краям которой он тщательно растёр оставшийся пепел, как только опал последний язычок огня.

Ещё раз разложив в голове будущий текст, управляющий потянулся за вечным пером, чтобы дать ответ.

Немалая часть его опасений оказалась снята с повестки, так что можно будет ненадолго выдохнуть, сосредоточившись на задачах, связанных с заведением.

Визит в Первый Императорский он совершил сразу, после написания ответа.

За каких-то полчаса, Афанасий разобрался с финансами, открыл счёт и, вежливо попрощавшись с улыбчивым клерком, отправился решать проблему с пароциклом.

Конечно, задай ему такую задачку кто-то другой, он бы, возможно, и переложил всё на одного из своих помощников, но только не в этом случае, ведь перепоручив дело кому-то другому, нужно будет чётко понимать, что ценой малейшей ошибки или неточности может стать ровно та сумма, которая сейчас лежала на новом счёте.

Намного дешевле всё было сделать самому.

Ровно через сутки, странный мужик снова прибыл к «Орхидее», где на стоянке его уже дожидался новенький пароцикл. Модель была бюджетная, ничем не выделяющаяся, но, по мнению Афанасия, для поставленной задачи она подходила лучше всего.

Более того, управляющий распорядился подготовить небольшой запас не скоропортящейся еды и сложить её в кофр, притороченный к пароциклу. Странный был посыльный или не странный, но без еды и питья, будь ты хоть трижды зависим от «дури», человек долго не проживёт.

Отправив «курьера» восвояси, Афанасий настроился на долгое ожидание ответа. С одним из самых важных дел было покончено.