Полуночники [СИ]

7. Жара

Хакс сидит, уныло глядя на клавиатуру. Работа стоит на месте. Бумаги на его столе хоть и отсортированы, но их все равно слишком много — они создают беспорядок.

Рена сегодня нет. Он не появился ни утром, ни в обед, ни после обеда, что, безусловно, только радует Хакса, хоть он уже и подал в отдел кадров анонимную жалобу на прогул.

Однако сам Хакс сегодня тоже в полной жопе. Он вяло размышляет, не отпроситься ли на больничный, но ему отчего-то не хочется афишировать медицинскому работнику причину своего недомогания.

В дверь стучатся.

— Войдите.

В кабинете появляется Фазма. Больше всего Хаксу в ней нравятся идеально отглаженные стрелки на брюках ее серебристого рабочего костюма. Она никогда не улыбается — не изменяет своей привычке и в этот раз.

— Этот где? — спрашивает она, кивнув на второй стол.

— А я знаю? — равнодушно отвечает он.

— Сноук недавно устроил ему выволочку, — делится Фазма.

— Думаешь, он поэтому не на работе? — в Хаксе просыпается некоторый интерес.

Фазма пожимает плечами. Она не показывает виду, но Хакс знает, что она любит сплетни. Просто ей больше не с кем их обсуждать: подчиненные ее недолюбливают. У Хакса, кстати, тоже нет друзей на работе, поэтому он не прочь изредка перекинуться парой слов.

— Видел? — она подходит ближе и показывает ему фото с телефона.

В полумраке Сноуковского кабинета дымно. На снимке можно разглядеть зеленое сукно игрового стола, важных гостей, среди которых Хакс узнает мэра, и самого Сноука — в золотом халате на голое тело и с девицей в красном бикини на коленях.

Такое в общий чат не залить, но, видимо, Фазме очень не терпелось с кем-нибудь поделиться.

— Играла или тоже на коленках сидела?

Ни один мускул на бесстрастном лице не дернулся.

— Играла, — мрачно отвечает Фазма. — А лучше бы вырядилась — так, глядишь, мне бы Сноук денег в трусы насовал. Теперь до зарплаты сосу лапу.

Ладно, ему есть чем поднять ей настроение.

— Смотри сюда, — он открывает на телефоне снимки Реновских записей.

Фазма листает фотографии и делается еще мрачнее.

— Что это? — грубо спрашивает она, явно не понимая, зачем ей это показывают.

— Коллега пишет, — отвечает Хакс в предвкушении.

— Какой? — Глаза Фазмы распахиваются шире, когда до нее все-таки доходит. — Рен? Да ладно!

— Серьезно. — Хакс забирает телефон и находит нужный сонет. — Смотри, кому посвящается.

— Вот же ж срань! — вырывается у Фазмы.

Хакс доволен. Похоже, его новость сегодня точно побила ее. Вряд ли у Фазмы найдется, чем это крыть.

Фазма снова листает, останавливается на одном из снимков и говорит:

— Скинь мне это. Подруге подарю.

— Подружке, то есть?

— Заткнись и скидывай.

Она возвращает ему телефон и удаляется.

Сегодня Рей опять едет к Люку. Но на этот раз она не собирается покупать ему выпечку или выпрашивать советов. И уж тем более не будет просить его вернуться.

Она едет за правдой.

Целую неделю Рей боролась с внутренним голосом, нашептывавшим, что, возможно, Кайло не так уж и порочен. Что, если поведанное ей Мэттом — правда? Что, если у нее нет повода для ненависти?

Проигнорировать этот голос ей не удалось. Рей отпросилась на работе — в этот раз после обеда, — и провела почти час пути в душном, битком набитом автобусе.

Люк, будучи настоящим городским отшельником, сотового не имеет, поэтому, как обычно, Рей заявляется к нему без предупреждения, надеясь, что дома кто-то есть. Она поднимается на лестничную площадку — и замирает на месте.

Дверь его квартиры зловеще приоткрыта, зияя темнотой прихожей.

Рей переминается с ноги на ногу, стреляя глазами то на дверь, то на лестницу. Стоит ли позвонить в полицию или для начала лучше убедиться, что это не Люк всего-навсего забыл прикрыть за собой дверь?

Она слышит, как внутри кто-то проходит по коридору: половицы скрипят под ногами. Шаги звучат обыденно — Рей с легкостью может представить, что это Люк неспешно расхаживает по своей маленькой квартирке.

Очень беспечно с его стороны забывать запираться. Рей стучится, чтобы не напугать старика, и тут же заходит внутрь, прикрывая за собой дверь.

В затененном коридоре около спальни кто-то стоит, и это точно не Люк. Окна во всем доме плотно занавешены из-за жары, и разглядеть незнакомца с такого расстояния невозможно.

Рей замирает в испуге.

— Я вызову полицию! — почти сразу же находится она и радуется тому, что ее голос не дрожит.

Грабитель молча делает шаг навстречу, и этого достаточно — Рей хватает с тумбочки в прихожей первое, что подворачивается под руку, — этим оказывается тяжелый пузатый нэцкэ, — и метко кидает в того, попадая прямо в живот.

Раздается болезненный возглас, и человек сгибается пополам. Рей в панике бросается назад и начинает шарить в темноте в поисках дверной ручки.

— Рей, это я — Кайло! — за спиной раздается сдавленный голос, и она оборачивается, тут же признав его.

Кайло выпрямляется и подходит ближе, потирая место ушиба. В свободной же руке он держит пухлую папку с документами.

Теперь Рей буквально задыхается возмущения.

— Ну ты и подлец! — выплевывает она. — Вломился в квартиру к собственному дяде! Ты за это ответишь!

Она выхватывает из кармана телефон, намереваясь набрать службу спасения.

— Нет! Стой! — Кайло устремляется к ней, но Рей отскакивает от него, нажимая на кнопку вызова. — Я только пришел забрать свое! Вот, смотри, — он протягивает ей папку. — Тут есть мое имя. Это моя работа.

Рей нажимает на «Сброс» и нерешительно берет в руки документы, но не просматривает их, а просто глядит на красную глянцевую поверхность папки, будто та сама расскажет ей правду.

— И почему твои бумаги находятся у Люка в квартире?

— Очевидно, потому что старый козел их выкрал и спрятал, — не скрывая застарелой ненависти, отвечает Кайло. — Я здесь больше ничего не трогал, заберу лишь это.

— Как…? — Рей не сразу находится, что именно спросить. Она ехала сюда, чтобы дать Люку шанс оправдаться, а вместо этого узнает, что он к тому же еще и вор. — Как Люк мог так поступить?

— А ты думала, что он — добрый дядюшка, с которым можно погонять чаи и который будет тебя наставлять?

— Ну… вообще-то, так и есть…

— Ага, подожди тогда, пока ему вожжа под хвост не попадет и он не решит, что твои исследования — угроза для человечества.

Рей раздосадована и сбита с толку.

— Я не знал, что что-то от моей работы осталось, думал, он все уничтожил.

— То есть ты не за этим сюда вломился? — колко замечает Рей.

— Не твое дело, — впервые огрызается Кайло.

— Ооо, так ты будешь не против, если я все-таки позвоню в полицию?

Она совершенно точно блефует: теперь Рей уже знает, что ей не хватит духу сдать Кайло, но надеется, что он хотя бы испугается.

Однако Кайло не сильно беспокоится об ее угрозе, словно видя ее насквозь.

— Буду против, — все же произносит он медленно.

Между ними повисает пауза, и внезапно Рей замечает, что сегодня он сверху в одной черной безрукавке. А вместо сапог на ногах черные кеды. Что вполне уместно, на улице же асфальт плавится.

— Как-то жарко здесь, — замечает она.

— Очень, — шепчет Кайло, и его взгляд добавляет к температуре воздуха еще несколько градусов.

— Держи, — Рей возвращает ему папку.

Он протягивает руку в ответ, но вместо того чтобы взяться за бумаги, его пальцы накрывают ее. Касание легкое и нежное, и очень-очень волнующее. Это похоже на все те фантазии, которые всплывали невольно в ее голове, но которым она решительно не давала шанса.

Подав последний сигнал бедствия, ее мозг сообщает, что больше не собирается принимать в происходящем участия, и отключается. Рей остается наедине со своим гулко стучащим сердцем, с головой, готовой пойти кругом, и с Кайло, который подходит еще ближе. Теперь их разделяет расстояние, измеряемое ровно той папкой, в которую она вцепилась.

Рей не имеет возможности отчетливо видеть его лицо в полумраке прихожей, но его взгляд она прекрасно различает. Он так на нее смотрит, будто она ему денег должна или ему нужно уговорить ее платить профсоюзные взносы.

— Я же не мешаю тебе — бери свои бумаги.

— Еще как мешаешь, — с чувством произносит он. — Ты прямо бедствие ходячее.

И только Рей собирается возмутиться, как Кайло опережает ее.

Он наклоняется, ловит свободной рукой ее лицо и целует прямо в губы. И так как ее рот уже был приоткрыт, его язык тут же оказывается внутри. Рей судорожно втягивает носом воздух, в то время как у нее под ребрами что-то обрывается и устремляется прямо к подкосившимся ногам.

Она готова ответить на его вторжение с не меньшим пылом, но ей хочется млеть под этим натиском, настойчивым, но все же нежным. Рей просто не в силах хоть что-то сделать: ее не слушаются ноги, и, вероятно, вся она уже давно оплавилась, как свеча. Ей просто хочется, чтобы Кайло не останавливался.

— А ну-ка хватит! — грубый старческий голос остужает ее пыл не хуже ведра холодной воды.

Рей отрывается от Кайло со звуком выдернутой из ванны пробки.

Люк зажигает свет в прихожей и окидывает их взглядом, полным гневного осуждения.

— Спасибо, что не на кровати! — сварливо замечает он.

Грудь Кайло тяжело вздымается, глаза затуманены. Он смотрит на Люка растерянно, затем фокусирует взгляд, забирает из ее руки папку и, не сказав ни слова, стремительно покидает квартиру.

Ноги Рей делают шаг вслед за ним, но она вовремя одергивает себя и поворачивается к Люку, вспоминая, зачем приехала.

— Это правда? — почти выкрикивает она. — Правда, что вы уничтожили его работу?

— Выметайся отсюда, — нелюбезно бросает он ей, скидывая на пол авоську с продуктами, раскладной стул и шахматную доску.

— И не подумаю!

— А ну брысь! — Люк с невероятной для его лет прытью оказывается около нее, хватает за шкирку и пытается выставить за приоткрытую дверь, но Рей упирается о косяки ногами и руками.

— Нет! Вы мне все расскажете! — и словно в подтверждение своих слов, она захлопывает входную дверь, а потом подныривает под его руку и проскакивает вглубь прихожей. — Отвечайте, зачем вы это сделали!

Люк поворачивается к ней, какое-то время зло сверкает на нее голубыми глазами, но потом в одно мгновение словно выдыхается. Он устало кивает и жестом зовет ее за собой на кухню.

— Никогда мне не бывает так совестно, как когда я вспоминаю о том, что сделал, — горько произносит он, заварив чай и усевшись за стол. Рей кружку не принимает, но садится, скрестив руки на груди.

— В тот роковой день я и впрямь вознамерился уничтожить то, над чем работал Бен. Я пришел в его кабинет поздним вечером. Сначала нашел и сложил его записи к себе в сумку, чтобы позже сжечь их.

— Вы не умеете пользоваться шредером?

— Не перебивай, — брюзжит он. — А затем я решил отформатировать жесткие диски на его компьютере. Я знал, что там содержится вся информация.

Люк выдерживает драматическую паузу, но затем продолжает.

— Бен уже тогда во многом превосходил меня… Я старый человек, Рей. Когда-то я был лучшим, но это время давно прошло. Технологии шагнули вперед. И Бен — он уже тогда пользовался такой техникой, в которой я едва мог разобраться… Так вот. Когда я запустил машину и уже готов был осуществить задуманное, у меня в голове будто прояснилось. Я с ужасом подумал: что же это я творю? Ведь он мой единственный племянник и делал ровно то, к чему мы с Леей подталкивали его с молодых ногтей…

— И что же случилось? — затаив дыхание, спрашивает Рей.

— Я… мне так стыдно в этом признаться… Я запаниковал, хотел закрыть все окна, но Бен так намудрил с программным обеспечением. В общем… я что-то нажал, и все исчезло… — сокрушенно заканчивает Люк.

— Вот вы старый дурак! — потрясенно произносит Рей. — А племяннику вы это объяснить не пробовали?

— Много ты понимаешь, — ворчит Люк, отхлебывая из кружки. — Бен в тот день в офисе оказался. Пока я пытался выяснить, что случилось и как все поправить, он зашел в кабинет, увидел меня и — ты не слышала, что у него приступы гнева бывают? — так вот, он и слушать не стал, а разнес все вокруг. Я еле успел ноги унести. А на следующий день Сноук опубликовал мои разработки, и правительство свой грант отозвало… А потом еще и за Ханом полиция приехала. Тут, знаешь ли, стало не до разговоров…

Рей качает головой.

— Вы должны были поговорить с ним, а не прятать от него то, что осталось от его работы. Теперь ведь очевидно, что будущее компании вашей семьи зависит от Бена.

Люк бряцает ложкой о стол и едва не закатывает глаза. У него вырывается разочарованный вздох.

— Рей, да брось ты эти глупости! Все гораздо сложнее. Думаешь, если вы лизались у меня в прихожей, он теперь ради тебя все бросит и Сноука оставит с носом? У него ведь контракт на пять лет подписан, и там такая неустойка, что никаких денег не хватит. Нееет, — он прищуривается, — Бен теперь его с потрохами.

Рей хмуро смотрит на старика.

— Я пойду. Всего вам хорошего.

На залитой солнечным светом улице воздух недвижим от зноя. Дело близится к вечеру, но именно сейчас, пока солнце еще высоко, а каменные дома и дороги основательно разогреты, город просто пышет жаром. Футболка тут же прилипает к мокрой спине, да и шея, и лоб, и подмышки — все в поту.

Рей смиренно готовится погрузиться в душный, переполненный автобус. Перспектива пешей полуторачасовой прогулки уже не кажется такой пугающей: что такое несколько километров да под хорошую музыку? Но вот не словит ли она тепловой удар?

Рей проходит несколько метров по тротуару в сторону остановки, когда за спиной вдруг раздается рев мотора. Она оглядывается и начинает дышать еще тяжелее, но вовсе не из-за жары.

— Поехали со мной? — спрашивает Кайло, успев уже притормозить у обочины и снять шлем. У него снова этот взгляд, значение которого невозможно угадать.

Рей не скрывает неприязни, глядя на транспортное средство, на котором он предлагает ей прокатиться. Но она будет жуткой притворщицей, если сделает вид, что хочет трястись по ухабам, прижавшись к чужим потным телам, вместо того, чтобы прокатиться с ветерком, прижавшись к его такой сильной, широкой спине.

Наверное, в ней все еще свежа злость на Люка и память о том, чем они с Кайло занимались в его прихожей, потому что Рей коротко кивает, нарочно хмурясь, чтобы не выдать собственного волнения.

У нее сосет под ложечкой и подгибаются коленки, когда она подходит к мотоциклу. Почему-то в ее голове приглашение Кайло сесть позади волшебным образом преобразуется в предложение потрогать его за торс. Еще она представляет, что ей необходимо будет положить голову ему на плечо или что-то вроде того.

Кайло быстро разгоняет все эти непрошеные фантазии, протягивая ей свой шлем.

— Зачем? — не сразу соображает Рей.

— Ну, у меня он только один.

— Так сам и надевай.

— Мой мотоцикл — мои правила, — понизив голос, отвечает он. В этом ответе слышится плохо скрываемое под налетом серьезности веселье.

Она надевает шлем и неловко залезает на сиденье позади него. Но Кайло не трогается с места.

— Тебе придется держаться за меня, — говорит он ей, чуть повернув голову в ее сторону.

У Рей и так уже мокрые ладони, она вытирает их о свои бедра и, подавшись вперед, робко обхватывает его бока руками.

— Держаться нужно крепче.

Рей вцепляется ладонями в ребра, которые так хорошо различимы на ощупь под тонкой безрукавкой. Кайло вдруг вздрагивает и пытается поудобнее устроиться на сиденье.

— Тебя до дому подбросить?

Ее грудь сейчас прижата к его спине, так что Рей даже чувствует телом вибрации его голоса.

— Нет, — она надеется, что ее хорошо слышно через шлем. — До работы. Кстати, извини, что кинула в тебя ту… штуку. Надеюсь, не сильно болит?

— Ничего. Я напряг пресс.