Помощница на заказ (СИ)

Глава двенадцатая

Даже сквозь стекло было видно, как задергался Кирилл при виде любимой матушки. Я даже не сомневалась: особого удовольствия от сей встречи он не испытывает. И если б Воронцов обладал хоть какими-то умениями полета, он бы сейчас раскрыл крылышки и полетел прочь, притворяясь птичкой. Но крылья отрастать не желали, мама никуда не исчезла, и Кирилл судорожно цеплялся за окно.

Анжелика Пантелеевна открыла его, потрогала пальцем москитную сетку, убедилась в том, что снимать её будет в высшей степени неудобно, и сухо произнесла:

— Слезай.

— Я… — заикнулся было Воронцов, но Анжелика Пантелеевна была неумолима

— Слезай, — повторила она. — И немедленно зайди сюда!

Она захлопнула окно и с таким оскорбленным видом задернула шторы, словно совершенно не беспокоилась о здоровье родного сына. Кирилл, явно впечатлившись матушкиным поступком, наконец-то совершил попытку перемещения в свою комнату, и я вздохнула, осознавая, что до его прихода ещё как минимум минут десять — и это время мне придется провести наедине с Анжеликой Пантелеевной.

— Ася сообщила мне, что ты испортила их с Кириллом свидание, — как ни в чем ни бывало отметила женщина. — Это правда?

— Да, — кивнула я, — но…

— И ты сама осталась вместо неё?

— На ужин? — уточнила я на всякий случай. — Да, на ужин я осталась. Кирилл пригласил.

Вот это, — кивнула Анжелика Пантелеевна на окно, — совсем не про ужин только что было. Это было, деточка моя, про секс.

Я закатила глаза.

— Я не могу руководить желаниями вашего сына, — отметила я. — Я только могу отгонять от него Асю всеми возможными методами. А потом отгонять самого Кирилла от себя, потому что никакого желания заводить с ним отношения у меня нет.

Анжелика Пантелеевна смерила меня испытывающим взглядом и ухмыльнулась. Очевидно, слова о том, что отношения с её сыном меня нисколечко не интересуют, каким-то образом если не успокоили, то хотя бы дали женщине надежду на успех.

— Это замечательно, — улыбнулась она. — Ты очень умная девочка. Если Кирилл в тебя влюбится, а ты пошлешь его куда подальше, это будет ему полезно.

— Вы серьезно?! — поразилась я.

— Разумеется, — подтвердила Анжелика Пантелеевна. — Мой сын не умеет ничего делать всерьез. Он влюбляется по десять раз на дню, — женщина оглянулась в поисках кресла, но, не обнаружив ничего подходящего, грациозно устроилась на краешке кровати и закинула ногу на ногу. — И по десять раз на дню тянет всяких девок к себе в постель. А потом эта любовь проходит. Даже быстрее, чем Василиса Михайловна успевает обдать кипятком помидор, чтобы снять с него кожуру… Мне не нравится эта тенденция. А ты способна сопротивляться моему сыну, — она усмехнулась. — И заодно отвлечь его от Аси. Всё же, я желаю ему счастья. А мимолетная влюбленность в Асеньку может закончиться фатально.

Я не слишком уверенно кивнула. Эта женщина и прежде была мне не особо понятна, а теперь, когда она поведала о своих коварных планах относительно чувств собственного сына, и вовсе поразила до глубины души.

— Ты ему нравишься, — произнесла Анжелика Пантелеевна. — Я же знаю, на каких девушек мой сын бросает взгляд. Не поддавайся.

— А если, — я закусила губу, — если у него появятся серьезные чувства?

Женщина бросила взгляд на дверь.

— У Кирилла? Серьезные чувства?! Да господи, если б он был на них способен, — печально вздохнула она. — Такой же, как и его отец… Если ты вдруг сможешь разбудить в Кирилле серьезные чувства, в чем я очень сомневаюсь, то об этом поговорим потом. А пока что отвлеки его. Пусть он побегает за тобой. Немного… Вскружи ему голову.

Мне это совершенно не понравилось. Конечно, мне хотелось немного поиздеваться над Воронцовым, но ведь поиздеваться над ним просила его родная мать! Быть такого не может, чтобы родной и близкий человек всерьез заговаривал о таком. Мне казалось, отношения у них всё же не настолько отвратительны… Возможно, я ошибалась.

Или Анжелика Пантелеевна что-то задумала, и не факт, что это "что-то" пойдет на пользу мне или Воронцову.

Однако спросить её прямо я не успела. Распахнулась дверь, и на пороге застыл пристыженный Кирилл. А его мать, вскочив с места, гневно произнесла:

— Ну, и как это понимать? Ася намеревается уйти из дома!

Судя по растерянному выражению лица Воронцова, он понятия не имел, причем он к уходу Аси из дома. На свою мать он смотрел полным недоумения взглядом, а потом, не удержавшись, хохотнул.

— Ну пусть уходит, — забыв о том, что собирался выглядеть максимально виноватым, протянул парень. — Мне-то что?

— Да? — скривилась Анжелика Пантлеевна. — Хочешь сказать, что тебе плевать на мнение отца Аси? Евгений Алексеевич вряд ли будет с этим согласен, знаешь ли. И камня на камне не оставит от твоего, а не моего, между прочим, дела! Или ты хочешь потерять отцовский бизнес?

Судя по выражению лица, Кирилл сейчас и на потерю бизнеса мог без проблем согласиться, до такой степени ему было всё равно. Лично я вообще сомневалась в том, что существуют аргументы, способные пристыдить хоть немного Воронцова — он у нас личность, слишком далекая он идеала. Но Кирилл, очевидно, осознав, что за такое яростное сопротивление матушка по голове не погладит, всё-таки изволил скривиться более-менее правдоподобно и нехотя протянул:

— Я не виноват. Я ей ничего такого не говорил. Мне не за что перед нею извиняться, чтобы она осталась у нас жить.

— Да? — Анжелика Пантелеевна усмехнулась. — Послушай, сыночек. Если женщина плачет, виноват всегда мужчина! Впрочем, я даже не сомневалась в том, что ты не способен подобрать правильные слова и в самом деле утешить Асеньку… Потому я сделала это за тебя.

Кирилл, если честно, рассчитывающий на то, что получит за своё лазанье по окнам к симпатичным личным помощницам, кажется, расслабился. Примирение с Асенькой явно не входило в его планы, но и особо протестовать, чтобы разгневать мать пуще прежнего, он не планировал. Но вот когда мать сказала, что уже приняла за него какое-то решение, ощутимо насторожился и недовольно поинтересовался:

— И что же ты сделала? Может быть, я завтра иду в ЗАГС с Асей, чтобы подавать заявление? Или ты уже придумала, как мы назовем наших будущих детей? Женечкой, например, в честь будущего тестя, чтобы он точно не обиделся, что внуки не будут носить его фамилию?

— Прекрати ерничать, — строго оборвала его мать. — Терпеть не могу, когда ты так себя ведешь, Кирилл. Разумеется, пока что, — она выделила последние два слова голосом, — ни о каких серьезных отношениях между вами не может быть и речи. К образованию семьи вы вообще не готовы… Но я договорилась о том, что вы вместе сходите на прогулку завтра. В парке.

Кирилл так скривился, словно только что съел перец чили, а теперь был в поисках какого-нибудь молока, чтобы залить пожар во рту. Судя по всему, он явно не был согласен гулять с Асенькой, но понимал, что мама вряд ли предоставит ему достаточный выбор по этому поводу.

— У меня на завтра были планы, — попробовал запротестовать он, но натолкнулся на холодный и злой взгляд Анжелики Пантелеевны.

— Кирилл, — проронила она с таким видом, словно давно уже сама всё решила и не нуждалась ни в каком подтверждении со стороны собственного сына. — Планы на завтра можно с легкостью перенести. Ты виноват, Ася там плачет, и я пообещала ей, что завтра вы пойдете гулять. А теперь марш в свою спальню, не мешай своей помощнице.

Воронцов открыл было рот, чтобы возмутиться относительно материнского своеволия, но в очередной раз предпочел промолчать. Очевидно, вовремя понял, что против своей матушки он ничего сказать не сможет, а Анжелика Пантелеевна, даже не обладая достаточным влиянием с юридической точки зрения, найдет рычаги, с помощью которых заставит сына сделать то, что ей в голову взбредет.

Потому Кирилл просто махнул рукой и вылетел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. Анжелика Пантелеевна довольно усмехнулась и медленно поднялась на ноги.

— Не забывайте о моей просьбе, Ксения, — протянула она. — Я могу быть очень щедрой, а Кириллу необходимо немного дать по мозгам. Возможно, после этого он поймет, что взрослая жизнь предусматривает в первую очередь ответственность!

Я аж дернулась от неожиданности. Конечно, просьбу Анжелики Пантелеевны забыть было не так и просто, но… Я напомнила себе о том, что Кирилл ей всё-таки родной сын, и эта странная жестокость по отношению к близким была для меня дикостью.

У меня не идеальная семья, конечно, но вот такого жестокого высказывания о родном ребенке мои родители бы себе не позволили никогда. И не попытались бы умышленно нанести вред.

Подумать только, попросить, чтобы посторонняя сомнительная девица влюбила её сына в себя, а потом бросила, так сказать, в воспитательных целях!

Но возражать я всё равно не стала — дождалась, пока Анжелика Пантелеевна поднимется и, величаво покачивая бедрами, удалится из моей комнаты, а потом подошла к двери, заперла её, чтобы Воронцов вдруг не надумал в очередной раз среди ночи наведаться ко мне. Закрыла и окно, вопреки тому, что так в комнате было достаточно душно, переоделась и наконец-то легла в кровать.

Удовлетворение от мести было каким-то очень поверхностным, если честно. Я ожидала большего — наверное, думала всё-таки, что хоть как-нибудь проникнусь великим фактом влюбленности в меня Кирилла Воронцова. Или хоть буду рада, что он подавился этим холодным блюдом в виде мести настолько, что стал прыгать по окнам и пытался пробраться ко мне в спальню всеми правдами и неправдами.

Так бы и было, если б весь эффект не испортила Анжелика Пантелеевна. С одной стороны, мне вроде как выгодно оказаться на её стороне, тем более, наши планы вроде как совпадают, но теперь я чувствовала себя не гордой мстительницей, а какой-то мелочной дурочкой, которая какого-то черта повелась на деньги и решила разбить парню сердце.

Плевать, что этот парень до этого бил всё подряд и о последствиях не задумывался.

Вот только, как бы всё ни обернулось, оставался главный вопрос: зачем? Зачем Анжелике Пантелеевне так издеваться над родным ребенком?