Помощница на заказ (СИ)

Глава двадцатая

Кто б мне сказал, что я буду так сильно волноваться — в жизни б не поверила! Казалось бы, ничего ж такого! Фотки остались в надежном месте, хотя я всё ещё ничего в их содержании не понимала… Кирилл продолжал оказывать знаки внимания, и я если и принимала некоторые из них, то исключительно из-за собственной невнимательности, а так — старательно продолжала от него отмахиваться. Грызлась с Василисой Михайловной, наблюдала за Асей в состоянии "дурочка хочет замуж" — она всё крутилась вокруг Воронцова, заглядывала ему в глаза, но теперь мне казалось, что каждый раз, когда Воронцов точно этого не видит, Ася раздраженно кривится и даже закатывает глаза, показывая всем своим видом, что будь её воля, ноги б её в этом доме не было.

А ещё я продолжала улыбаться Анжелике Пантелеевне, подпрыгивать каждый раз, когда она ко мне обращалась, и задаваться вопросом, действительно ли Ася поступит так, как обещала? Покажет всё своему отцу, не даст Анжелике Пантелеевне его, а заодно и собственного сына, подставить и ограбить? Спрашивать её об этом было как-то, мягко говоря, некультурно, да и мы наедине не оставались, чтобы секретничать, как подружки, и я очень сомневалась в том, что Ася ко мне хоть сколько-нибудь хорошо относится.

Но основной стресс я пережила в ту секунду, когда Кирилл радостно сообщил мне: поеду на его деловую встречу. Я так и зависла, ошеломленно моргая и не зная, как более-менее культурно озвучить вопрос "зачем". Ответ, казалось бы, оказался предельно логичным: я ведь его личная помощница, мне самое место на подобных мероприятиях.

Плевать, что я в договорах не особо что понимаю.

И плевать, что у Кирилла точно будет целая свора помощников с Анжеликой Пантелеевной во главе.

Может быть, следовало-таки ему что-то сказать? Но Ася заверила меня в том, что не нужно — с Воронцова станется тут же побежать к своей матери и всё ей доложить, возмущаясь, как это женщина решилась так сильно подставить собственного сына. Родного, между прочим, сына! Анжелике Пантелеевне, само собой, плевать будет, она придумает другой способ сбежать со всеми денежками.

А вот папа Аси, учитывая его влияние, всё сделает красиво.

Если поверит Асе.

И большой вопрос, что она понимала под словом "красиво".

Однако, сбегать было некуда. Я, облаченная в неудобнейшую деловую блузку и юбку, приобретенную в магазине только потому, что на деловые встречи в моем привычном стиле не сходишь, сидела на заднем сидении очередной дорогущей воронцовской машине представительского класса и проклинала тот день и час, когда вообще решилась ввязаться в эту авантюру. Бежать было надо, сломя голову, когда только увидела Кирилла. Или принять от него денежную компенсацию тогда, в первые дни, оцарапать ему машину своими туфлями и уносить ноги!

Вот. Идеальный вариант. Мелочная месть, неплохие деньги и любимая работа в офисе Оли и Даниила — я же там чудо как хорошо вписалась! А не вот эта вот "личная помощница" для какого-то мерзопакостного гада вроде Воронцова, который, как оказалось, ещё и жертва интриг родной матушки.

Всегда знала, что я очень везучая.

Особенно где не надо.

…В машине нас было четверо. Кирилл, восседавший за рулем, хотя предполагалось, что в этот раз он воспользуется услугами водителя, его вечный надзиратель, то бишь, Анжелика Пантелеевна, вся страшно деловая и, чего греха таить, красивая, собственно, я, сверлившая этой деловой взглядом затылок, ну и Ася, всю дорогу что-то гуглившая и листавшая инста-ленту в телефоне. И она совершенно точно была тут самым спокойным человеком, который вообще не волновался.

— Помни, — науськивала Анжелика Пантелеевна своего сына, — спорить с Павлом Петровичем ни в коем случае нельзя. И договор вы должны подписать максимально быстро, пока он не начал задавать тебе лишние вопросы. Если что, отвечать буду я. Ты же так и не удосужился вникнуть в дела своей фирмы!

Воронцов закатил глаза.

— Ма, разберусь.

— Что значит "разберусь"? — скривилась она. — Я знаю, как ты разберешься! Ты, как всегда, сделаешь какую-то ерунду, а мне потом расхлебывать. Твой отец поставил меня в ужасное положение, велев отдать все бразды правления тебе сразу же, как только я попытаюсь устроить свою личную жизнь. Чтобы это дело процветало, мне пришлось бы всю жизнь быть одинокой! Ты же совершенно не хочешь учиться!

Судя по всему, Кириллу материны возмущения оказались до одного места. Он припарковался у какого-то безгранично дорогого ресторана, где почему-то должно было происходить подписание договора — я б предпочла, если б они делали это в офисе, — и первым выскочил из автомобиля. Я же буквально вывалилась на улицу следом за ним.

— Дверь матери открой, — напомнила Воронцову. — И Асе.

Он закатил глаза, но — повиновался.

— Что б я без тебя делал, — скользя по мне пристальным взглядом, протянул Воронцов.

Остался б без копейки, наверное. Хотя… Мне-то какое дело? У меня вот совсем скоро месяц к концу подходит, можно увольняться… Да что там, скоро… Разве не сегодня? Это я, получается, могу уйти прямо сегодня…

— О чем думаешь? — поинтересовался Кирилл, и я застыла, порываясь прямо сейчас сказать ему: увольняюсь. А дальше пусть делают всё, что хотят…

Но, перехватив внимательный взгляд Воронцова, я осознала, что сделать этого не смогу. Раз уж ввязалась в игру богатых дяденек и тетенек, должна закончить всё, как следует, а то буду чувствовать себя редкостной скотиной. Не могу я так просто бросить Воронцова, даже если сейчас думаю, что он — последний гад и редкостная сволочь. Нет уж, пусть живет…

А потом, когда всё закончится, обязательно пошлю его к чертям собачьим. И буду с удовольствием наблюдать за тем, как он попытается вспомнить, как же меня хвали пять лет назад!

— О работе думаю, — даже не солгала я. — И о том, что мы, кажется, опаздываем?

— Именно! — подтвердила Анжелика Пантелеевна. — Так что я предпочла бы двигаться побыстрее. Кирилл, Ася, не задерживайтесь. Асенька, ты же знаешь, что Павел Петрович этого терпеть не может…

— Конечно, — пожала плечами Ася. — Папа очень пунктуален. Вон, его машина уже стоит, кстати.

Она улыбнулась и гордо продефилировала мимо Кирилла и Анжелики Пантелеевны, не удостоив их и взгляда. Дверь ресторана перед нею распахнул швейцар, и Ася самоуверенно рванула вглубь ресторана. Следом потянулась и Анжелика Пантелеевна, мы же с Кириллом вошли последними, переглянувшись напоследок.

— Будь осторожен, — не удержавшись, произнесла я. — И не лепи свою подпись, предварительно ничего не прочитав!

— Не влеплю, — пообещал Воронцов, хотя мне в это слабо верилось. — Ну не последний же я остолоп, в самом деле!

Это вряд ли было правдой — я не могла думать об умственных способностях Кирилла слишком уж хорошо, — но всё равно не стала спорить. Вместо того, чтобы возмущаться, проскользнула в ресторан.

Отца Аси я увидела сразу, осознала, что это он, даже до того, как обнаружила, что в зале больше никого и нет — вероятно, он был полностью выкуплен для своего рода деловых переговоров… И для помолвки. Меня будто обожгло мыслью: в самом деле, а когда, как не сейчас, сообщить, что Воронцов женится на Асеньке?

Мужчина, достаточно крупный, высокий, на вид — интеллигентный, хотя и очень строгий, а ещё — поразительно напоминающий собственную дочь, сидел з одним из среднего размера столиков и поднялся, когда увидел приближающуюся к нему Асю. Охранники, стоявшие чуть поодаль, отступили ещё на полшага, впрочем, уважительно кивнув Асе.

— Здравствуй, папочка, — улыбнулась она. — Рада тебя видеть.

— Я тоже рад видеть тебя, дочка, — в голосе Павла Петровича слышались мрачные нотки, и я не знала, направлены они по отношению к его дочери, или мужчина недоволен тем, что его пытались обмануть. — Присаживайся.

Он отодвинул для Аси стул рядом с собой, и девушка грациозно устроилась на нем и схватила меню, внимательным взглядом скользя по предложенным в ресторане позициям. Судя по тому, что официант даже не сдвинулся с места, чтобы предложить ей что-нибудь, обслуживающий персонал ресторана был предупрежден, что еда только после подписания договора. Ася тоже об этом знала, потому особенного удивления не демонстрировала, только краем глаза наблюдала за тем, как Павел Петрович сухо поприветствовал Кирилла, даже не пожав ему руку, сжал протянутую ладонь Анжелики Пантелеевны с таким видом, словно ему пришлось поздороваться с какой-нибудь горгульей или гарпией, и холодно улыбнулся, когда ему представили меня.

Личная помощница, фу… я никогда не замечала, что это словосочетание звучит как синоним унизительного "девица из эскорта", хотя таковой я, конечно же, не являлась. Но, в любом случае, мне пришлось стул отодвигать себе самой, присаживаясь по левую руку от Воронцова. Справа устроилась Анжелика Пантелеевна и, не мешкая, поставила на стол папку с документами.

— Павел Петрович, простите, что вы вынуждены были нас ожидать, — проворковала она, не тая своей коварной, ядовитой улыбки. — Но, поскольку все формальности давно улажены, предлагаю сразу перейти к подписанию договора? Мы ведь уже всё утвердили, не так ли?

И она, добыв ту самую папку, которую мы с Асей изучали в ночном кабинете, протянула Кириллу и Павлу Петровичу экземпляры договора.

Неужели в самом деле всё давно договорено?

— Не будем тратить наше время? — уточнила Анжелика Пантелеевна, лучезарно улыбаясь.

Кирилл хотел было поддержать собственную мать, кивнуть, схватился даже за ручку, но вовремя перехватил мой пристальный, холодный взгляд и, казалось, в один миг передумал. Он заметно нахмурился и произнес:

— Мне кажется, лучше всё же проверить всё ещё раз, более детально.

Анжелику Пантелеевну эти слова собственного сына совершенно не порадовали. Она едва заметно нахмурилась, поджала губы и взглянула на Павла Петровича с надеждой.

— Мне кажется, — протянула она, — мы все здесь достаточно занятые люди, чтоы не тратить время впустую на разнообразные разговоры и перечитывания того, что и так уже давно…

— Всё же, — перебил её Павел Петрович, — Кирилл проявляет отличную осмотрительность. Это хорошее качество для делового человека, Анжелика.

Вот уж последнее, что я могла сказать о Кирилле, так это то, что он — деловой человек! Однако, поймав на себе внимательный взгляд Павла Петровича, я задумалась: а не считает ли он, что Воронцов тоже замешан в махинациях собственной матери? Может быть, это требование перечитать договор, выдвинутое только потому, что мне захотелось потянуть время, может обелить Кирилла в глазах Асиного отца?

— Возможно, — улыбнулась женщина. — Вы очень мудры, Павел Петрович.

— Да, — кивнул он, щурясь. — Никогда не сомневался ни в собственных умственных способностях, ни в вашем, Анжелика, умении их хвалить.

Женщина нисколечко не смутилась. Было видно, что похвала её не особенно насторожила, должно быть, она привыкла слышать только хорошее о собственных деловых качествах, потому наслаждалась сделанным комплиментом и даже одарила Павла Петровича ещё одной не в меру соблазнительной улыбкой, способной загнать в тупик кого угодно.

В ответ на это мужчина даже бровью не повел. Ася же хмыкнула себе под нос, но тут же притворилась, что внимательно изучает меню.

— Пока Кирилл читает договор, — проворковала Анжелика Пантелеевна, — мне бы хотелось обсудить ещё один вопрос, несомненно, тоже очень важный для всех присутствующих…

Заметив, что никакого энтузиазма ни с чьей стороны не наблюдается, она дополнила:

— Я говорю, разумеется, о свадьбе!

— О свадьбе? — изогнул брови Павел Петрович.

— Ася и Кирилл — отличная пара, — улыбка Анжелики Пантелеевны оставалась всё такой же натянутой, как и прежде, но она, очевидно, полагала, что выглядит максимально естественно. — И, я думаю, за тот месяц, что Ася провела в стенах нашего дома, они сблизились достаточно сильно, чтобы этот союз стал не только возможным, а и желанным…

Ася с таким видом отложила в сторону меню, что любой более-менее проницательный человек однозначно определил бы, в каком гробу — дубовом и очень крепком, — она видала и эту ласковую свекровь, и самого Кирилла, и идею свадьбы в целом. Павел Петрович же и бровью не повел. Его поразительное равнодушие вообще показалось мне очень подозрительным.

Не задумал ли этот мужчина что-то такое, о чем не догадывается никто? Возможно, и его дочь в том числе. Неизвестно ведь, что на самом деле у него на уме, может, он хочет, чтобы эта свадьба всё-таки состоялась, только на более выгодных ему условиях.

Кирилл же, не слушавший все эти ласковые разговоры, которые в первую очередь касались его будущего, наконец-то оторвался от договора и с неким раздражением кашлянул.

— Мне кажется, — произнес он, — здесь появилось несколько дополнительных условий.

Анжелика Пантелеевна повернулась к своему сыну медленно, так, чтобы не показать, насколько сильно ей в этот момент хочется надеть договор ему на голову, предварительно отвесив подзатыльник.

— А разве не вы, Кирилл, занимались составлением этого договора? — поинтересовался Павел Петрович. — Мне казалось, я ясно дал понять, что предпочитаю работать только с теми деловыми людьми, которые сами способны полноценно вести собственную документацию. Или вы хотите сказать, что Анжелика Пантелеевна подделала документы?

Воронцов помрачнел. Согласиться означало подставить собственную мать, а сказать, что она изначально всё готовила — это сорвать договор… И вряд ли потом Анжелика Пантелеевна по голове за это погладит, скорее, отругает и закроет дома за то, что Кирилл посмел сорвать какую-нибудь выгодную сделку. Я не сомневалась в том, что ситуация в глазах Воронцова выглядела именно так, и поняла, что наш план по спасению от Анжелики Пантелеевны и её коварства сейчас находился на грани срыва.

Однако, Кирилл всё-таки решился заговорить, когда осознал, что пауза слишком уж затянулась.

— Да, — протянул он, — я помню ваше требование, Павел Петрович, в первую очередь как к… зятю, — Воронцов скривился. — И не уверен, что способен соответствовать этому высокому званию, — на сей раз Ася ответила более чем искренней улыбкой. — Потому что договор изначально готовила моя мать. Так что я не могу утверждать, подделка это или нет. Думаю, всё честно. Просто я не удосужился прочесть его заранее.

Анжелика Пантелеевна побледнела.

— Кирилл! — воскликнула она. — Павел Петрович…

— Похвально, — ухмыльнулся мужчина, — что вы всё-таки решились говорить честно. А я уж предполагал, что наш разговор придется встраивать совершенно в другом тоне. Из нас вряд ли получатся хорошие деловые партнеры, Кирилл… И зять и тесть, думаю, тоже, — он взглянул на раздосадованную Анжелику Пантелеевну и дополнил: — Я так понимаю, Валерий уже всё подготовил, чтобы купить милый домик где-нибудь… на Мальдивах?