Пони Педро

СИЛКОМ В КОНЮШНЮ

Пол в стойле был устлан мягкой подстилкой из опилок. Пахло цирком. Коза Минна встретила своего нового товарища приветливым «ме-е-е». Подойдя к двери конюшни, Педро заартачился. Он потянул носом пахучий воздух и отвернулся.

Жена принесла полотенце, больше того — даже чистое полотенце, ведь она женщина добрая. Моя дочь Криста завязала Педро глаза. Мы стали водить Педро по двору. Это очень напоминало игру в жмурки. Мы хотели его запутать. Он должен был забыть, где находится дверь в конюшню. Но он этого не забыл. Чутье заменило ему зрение. Должно быть, он считал, что от нашей Минны пахнет не так приятно, как от козла в его родной конюшне. А может, порог в конюшне слишком высок для него?

Мы разостлали на пороге солому. Педро понюхал свежую солому и даже отведал ее, но в конюшню не пошел.

Мы сняли повязку с глаз Педро и закидали порог землей. Педро понюхал землю и недовольно захрапел. Как видно, наша земля тоже ему не понравилась. Ну что ж, придется заводить его в конюшню задом, как вчера — в вагон.

Однако и эта хитрость не помогла. Педро стал ученым. Он вильнул крупом и, вместо того чтобы идти в дверь, уперся в стену. Мое терпение лопнуло.

Мы обвязали задние ноги Педро веревкой. Женщины ухватились за веревку и встали по бокам Педро. Войдя в конюшню, я поманил упрямого жеребчика ломтем хлеба.

— Ну-ка, ну-ка!

Педро ступил в конюшню правой ногой. Протягивая приманку, я сделал шаг назад. Педро был разочарован. Он хотел вернуться во двор, но женщины крепко держали его. Позади — путы, впереди — хлеб. В конце концов прожорливость взяла верх. Педро ступил в конюшню и левой ногой. Мне вспомнился боевой клич шильдбюргеров[3], которые втаскивали быка на старинную стену, чтобы он съел выросшие на ней травинки и очистил ее:

— Тяните, тяните, он уже лижет!

Женщины дружно потянули за веревки. Раз — и Педро очутился в конюшне. Расправившись с хлебом, он жадно набросился на приготовленный корм.

Можно ли сердиться на Педро за строптивость? Разве иной раз и люди не упираются, боясь новых условий жизни, как лошадь — новой конюшни? Разве и у нас не приходится кое-кого уговаривать или мягко подталкивать в спину на пути к счастью?