Попаданец

Глава 24

Мастерская плотника уже давно переехала подальше от бараков. Раньше он свои приспособы собирал прямо там, да и честно сказать, работа по началу и не требовала отдельного участка. Но со временем и инструмента становилось больше и задачи шире. Поэтому ему отдали один «лишний» дом, а рядом с ним вплотную поставили пристройку под мастерскую, да прорубили к ней дверь, чтобы можно было хоть как-то прогревать зимой и это помещение.

Вообще Тимофей был против такого устройства мастерской под боком в «жилом районе», но ничего готового не было, а у строителей и так стояла очередь необходимых работ, так что пришлось смириться. Никто кроме него проблемы в этом кстати не видел, однако парень хотел любые производства отодвигать подальше, пусть даже это работа по дереву, которая по идее не будет загрязнять окружающую территорию.

Теперь же здесь выполнял работы не только сам Млад, но и еще двое его подчиненных, среди которых был паренек Андрейка из соседней деревни Павы и Неждан из Березы. А круг их деятельности прилично расширился. Одной из самых главных задач было объявлено создание целого парка саней и телег для деревни. Старые уже приходили в негодность и из-за постоянной эксплуатации прошли через не один ремонт, а новых до наступления зимы так никто и не смастерил. Не до того было. Пользовались тем что есть, да еще несколько штук пришли вместе с работниками из соседних деревень.

— Млад, это что такое? — хмурясь вопрошал Тимофей.

— Телеги.

Парень указывал на две практически одинаковых телеги, собранные им буквально неделю назад, но пока еще ни разу не использованные в работах, сейчас было время саней, по снегу на таком колесном транспорте не очень удобно перевозить груз.

— Вижу что телеги. А что с ними не так? — не унимался парень.

— Добрые телеги, ты чего, Тимофей? Или ты тогда тачки одноколесные просил сделать. Может я не понял чего?

Млад непонимающе покрутил головой и подошел к обсуждаемым объектам.

— Нет, надо было телеги. Но какие? — поднял бровь парень. — Одинаковые! Полностью одинаковые. Каждая деталь, чтобы была одинаковая.

— Так они и есть одинаковые. — не понял вновь Млад. — Четыре колеса, одна высота, ширина вон тоже одна. Что не так?

— Вот ты возьми ось с этой телеги, и той, поменяй местами, только колеса у каждой должны свои остаться. Получится?

Тут Млад начал немного понимать, что от него требовали.

— Если тут немного сточить, а там вставки добавить, то получится. — он почесал затылок.

— А если потом обратно поставить?

— Тогда опять немного подогнать надобно будет, но потом встанет.

— Хорошо, а если у тебя будет сотня таких телег, сколько времени у тебя займет, чтобы все подогнать? — не унимался Тимофей.

Млад был плотником умелым, много знал и на лету схватывал новое, но была большая проблема в том, что он всю жизнь делал качественно что-то одно. Одну телегу, одни сани и так далее. Про потоковое производство и взаимозаменяемость деталей здесь если и было слышно, то точно не в деревне. Главное чтобы было хорошо подогнано и не разваливалось, ну и красота в некоторых случаях.

— Сотня? — наконец-то понял всю идею плотник. — Теперь ясно, чего ты задумал.

По плану Тимофея нужно было клепать телегу за телегой, чтобы и себя обеспечить на следующий год и дальше, так еще и в боярские деревни их тоже продать, а постоянный выпуск комплектующих для починки обеспечит Боротно постоянным дополнительным заработком. Зачем вырезать новую ось, если можно просто прийти на почтовый пост и там взять из запасов. Или заказать и через несколько дней или максимум неделю забрать. И самому делать не надо и размер сразу нужный. Может быть и поменять еще помогут.

Конечно на этом большого заработка не выйдет, телеги ломаются не так часто, да и пара сотен человек хоть и требует перевозить грузы, но не слишком уж много. Но и в Боротно пока что нет конвейерного выпуска. Сколько будет этих телег да запчастей к ним выпускаться в год тройкой человек, которые и без того имеют другие заказы? Не очень много. А так и у почтовых станций дополнительная выгодная работенка и у мастеров.

— Мы же говорили с тобой. Сделай образцы деталей, научи своих подмастерьев их делать точно такими же и пусть они клепают. Ты потом подправишь и соберешь.

Пока что все деньги проходили только через кассу Тимофея, но он уже думал со временем отпустить некоторое количество работ и на сторону, себе оставляя контроль и начальную организацию. Может быть это неправильно, потому что тогда больше денег начнет оседать в карманах этих самых мастерских, но управлять таким количеством постоянно растущих направлений было уже очень сложно, а что будет дальше?

Конечно, они все еще очень нескоро выделятся в самостоятельные предприятия, а может быть и вообще получится удержать все полностью в своих руках, в эту сторону работа тоже потихоньку шла. Тимофей уже прилично обучил мастеров русскому языку 21 века и арабским цифрам, те вполне уже писали простенькие отчеты. Да и сам парень более менее поднаторел в древнерусской письменности, хотя и очень посредственно.

Никаких менеджеров готовить в ближайшее время не собирались. Пока что с этой обязанностью справлялись Прокоп с Игнатом, справно отчитываясь об успехах, проблемах и предложениях. Но в будущем и такие люди обязательно пригодятся. Бегать везде сам не станешь, да и вникнуть в каждую, даже маленькую, проблему времени уходит не мало. Вот как например в этом случае. Был бы человек, которому поставили задачу следить за размерами деталей, такого бы не случилось или было уже исправлено. Ладно еще в этом одном случае. Но если подобный разносорт выдаст еще и кузнец, а потом и строители. Приходится ходить самому и постоянно всем показывать на, по сути, одну и ту же ошибку.

— Что там со станками? — перешел к следующему вопросу Тимофей, когда стало понятно, что Млад понял свою промашку.

— Ткацкий готов, вон стоит. — указал рукой плотник в угол помещения, где было что-то накрытое тканью. — Но опробовать нечем, я спрашивал, закончилась нить с пряжей.

— Понял, а с пилой выдумали чего?

Следующим летом было в планах попробовать поставить водяную мельницу и на ней приспособить пилы, чтобы распускать бревна на доски. Сейчас это можно было делать только вручную и спил получался очень неровным, потом приходилось выстругивать еще толстый слой с каждой заготовки, а как следствие терялось слишком много лишней древесины. Хотя стружке применение и нашлось в производстве бумаги. Но по итогу выходило всего 1–2 доски с бревна, а про потраченные усилия и вовсе упоминать не стоит.

— У меня почти все готово. Но тут уже нужно к колесу примериться, как оно там будет. Тут похоже все, как мы на мельнице делали. А вот за пилами это уже у Радогора спрашивать надобно. То дело совсем не простое, такие полотна выправить.

Тут Млад был прав на все сто процентов. Никаких прокатных станков еще не было, так что приходилось вытягивать полотна пил вручную молотками. Еще одна сложная задача, нужно было с помощью кузнечной сварки прикрепить часть с зубьями, которая изготавливалась из местной стали. Что помимо сложности вставало еще и в приличную копеечку. В большой кузнечной печи по осени еще плавили руду с крицами, но из-за высоких температур, на выходе получался в основном чугун и только меньшая часть ковкого железа, а довести чугун до стали пока даже не пытались. Это «свинское железо», как его тут называли, пока что просто валялось без дела.

— Ладно, Млад. Ты думай, может еще какую приспособу сделать сможем. Не важно для чего. Как и что от силы мельниц работает, мы уже разобрались. Теперь нужно и применить. Ветряных мельниц поставить можно еще много.

И, даже не глянув на ткацкий станок, Тимофей пошел на обход дальше. А чего на него смотреть? Ничего нового в нем не добавляли, а мастер и так знал, как он делается, не впервой. Как его можно было улучшить, парень даже представить себе не мог. Единственное что пришло в голову, так это подумать, как можно сделать прялку на педальной тяге. Когда-то давно у его бабушки была электрическая прялка, которая скручивала пряжу в нить. Получалось довольно быстро. По идее там нужно было только передавать вращение, что можно осуществить и по принципу велосипеда. Тут же он пока видел только ручные прялки, там разве что самые умелые будут выдавать нить с такой же скоростью, как при использовании машины, не говоря уже про качество.

А если копнуть еще дальше, то нужно было еще развивать выращивание льна и хлопка. На одной шерсти далеко не уедешь и тем более на крапиве. Вот если получится все это собрать вместе, довести качество до производства доброй ткани, то разговор уже другой. Правда на следующий год основной идеей была крапива, потому что ее заготовка и обработка зависела от самого Тимофея, сколько человек получится выделить на эту работу, а вот закупка остального сырья, лотерея постоянно скачущих в несколько раз цен. Если получится закупить дешево, то нужно сделать обязательно, если нет, то лучше уж и потерпеть, да взять сразу готовой ткани.

В кузне мерно постукивали молотки и молоты, оглушая ближайшую округу металлическим звоном, строители топорами подгоняли бревна для очередной избы, чуть поодаль небо коптили печи с дегтярни и мыловарни, а еще дальше угасал дымок «кирпичного завода». За зиму его разжигали всего несколько раз. Добывать глину в отрицательные температуры занятие не очень интересное, но некоторые потребности все равно возникали, в основном в изготовлении посуды, так что приходилось выкручиваться. Почему-то никому в голову не пришло сделать большой запас материала на зиму.

Ветряная мельница вообще уже давно простаивала. С нее даже сняли лопасти, чтобы не крутился механизм впустую. По осени было перемолото и просеяно все зерно, а ничего другого она делать не умела, поэтому и разобрали. Сейчас пара мешков зерна была конечно, когда отвозили оброк, все-таки прикупили немного, но из-за них собирать назад не стали. Готовой муки на зиму должно было хватить, а купцы зерно привезут только по весне. Зимой они приезжали, но только за обещанной бумагой и расплачивались только серебром, которое было необходимо на выплату зарплат работников и создание небольшого запаса.

— А тут как у нас дела? — спросил Тимофей заходя в помещение вместе с Угрюмом, помощником мельника который так и остался, не заслуживая пока ответственного поста мастера этого направления.

В этой комнате в больших горшках промывалась разваренная в щелоке щепа. Сначала в одном чане, затем в другом и после этого разваренные волокна шли дальше. Из соседнего помещения практически сразу появился Богдан, местный мастер. Конечно мастером по сути он не был, потому что весь этот процесс только-только придумывался и постоянно немного менялся, но кого-то старшим назначить было нужно. Слегка медлительный, но зато рассудительный голубоглазый мужчина 25 лет отлично подошел на эту должность. Зачастую сам предлагая новинки, а не только слепо исполняя поручения.

— Тимофей Прокопыч, хорошо что ты к нам зашел, мы тут опробовали нашу прошлую идею, получается вроде как лучше. А это кто?

— Работника тебе привел. Мельница еще долго стоять будет, вон он без дела мается. Принимай. — Тимофей похлопал по плечу нового бумагодела. — Давай тут по быстрому экскурсию ему проведи, а я за вами похожу, послушаю, да посмотрю чем живете.

Богдан придирчиво осмотрел своего будущего работника, но ничего не сказал, рабочие руки здесь были нужны как воздух.

— Ну, пойдем, покажу. — тихо обратился он к Угрюму, а потом добавил. — Тимофей Прокопыч, а куда его ставить?

— Куда нужнее, чего ты у меня то спрашиваешь?

— Ладно, пошли. Смотри, Угрюм. Начинается все с того, что нам привозят наколотые в щепу дрова или сами заготавливаем. Они сначала поступают вот в эту первую комнату.

Богдан открыл дверь в помещение из которого он только что появился и шагнул внутрь.

— Эту щепу мы перебираем и оставляем только вот примерно такого размера. — он показал в качестве примера несколько штук, дожидавшихся своей очереди. — И закидываем их вариться в эти горшки, залив их щелочью. Она делается из золы. Долго в этом помещении находиться нельзя, Тимофей Прокопыч сказывает, что для здоровья не хорошо.

— А если вода закончится? — впервые подал голос Угрюм.

Пока что увиденное его не слишком то заинтересовало, особенно эта комната.

«Надо бы тут с вытяжкой что-то придумать. А то и правда тут парилка из-за этой щелочи. Может пока просто дыру пробить? Все равно люди здесь надолго не задерживаются, не продует.

Черт. А летом то тут вообще нереально будет находиться! И чего делать? Еще одну на улице ставить под навесом?»

— Пошли назад, где были. Там следующая часть нашей работы. — Богдан махнул рукой на 2 больших горшка, полных воды.

— Теплая. — не удержался Угрюм, чтобы не проверить.

— Конечно, там же и руками повозиться надо будет, поэтому греем там, в первой комнате. А здесь вареную щепу уже моем. Сначала в первой воде, затем во второй. И менять ее нужно почаще.

«Надо бы еще водопровод придумать какой-то. Хотя бы внутри рабочего помещения. А то все в ведрах носят. Еще бы конечно и из реки сюда ее как-то дотянуть, но правда как? Я же вообще без понятия, как насос работает.

Хотя, можно придумать на принципе сообщающихся сосудов? Вырыть тут яму ниже уровня воды, да трубу кинуть из речки. Все таскать меньше придется. А как вентиль делается…

Мда… Чтобы решить одну проблему, нужно решить еще кучу.»

А процессия между тем продвигалась дальше.

— Здесь мы еще раз промываем древесину, но теперь уже тщательно ее перебирая. Видишь ведро стоит? — Богдан указал на почти полное ведро непонятно чего. — Это все лишнее, что пропустили раньше и не сварилось. Мы это потом в печи отправим, а дальше пойдет только самое хорошее.

— А эти камни с досками зачем? — поинтересовался Угрюм.

— Это уже моя новая придумка, только пользоваться начали. Когда здесь все промоют, то что получилось собираем в формы и прижимаем досками и камнями, чтобы вода быстрее ушла. А когда подсохнет, то нарезаем ножами на маленькие кусочки. — похвалился мастер. — Тимофей Прокопыч, работает моя задумка, а ты сомневался. Скоро сам все увидишь!

Перейдя в следующую комнату они оказались рядом с импровизированным подиумом, Здесь было сколочено возвышение почти метровой высоты, внутри которой были закреплены несколько больших горшков, а рядом лежали длинные деревянные толкушки.

— Вот тут мы добавляем в полученный материал немного воды и в этих горшках очень долго смешиваем, как тесто получается. Лениться здесь нельзя, работа тяжелая, но очень нужная. Но Тимофей Прокопыч говорил, что летом придумает, как проще сделать.

«Придумаю придумаю. Уже придумал, только и работать оно будет только летом, а зимой так и придется мешать вручную. Хотя, можно же не только на водяную мельницу, и на ветряную так же сделать.

Не подумал… Это же уже сейчас могло работать, все равно мельница ничего не делает. Нет уж, лучше отдельно все-таки. Погоди, так это мне тогда водяная мельница на эту работу и не нужна, лучше еще один ветряк поставить, да и все.»

— Потом это тесто мы носим сушиться или в самую первую комнату к печи, или в самую последнюю, там тоже печь стоит.

— А зачем в одном доме целых две печки, холодно что ль? — немедленно спросил Угрюм.

— Увидишь, не торопись. Смотри, дальше самое сложное будет. Тебя сюда точно вначале не поставлю, только если решишь насовсем остаться у нас. Дело очень ответственное.

Тут Богдан был абсолютно прав. Именно от следующей комнаты практически все и зависело. Чуть небольшая ошибка и придется переделывать.

Для этой стадии изготовили большую емкость для воды с помощью обожженной глины, даже две, вторую закрепили над первой. В нижнюю часть, заполненную водой высыпалась подсохшая масса волокон древесины и постоянно помешивалась с помощью очень большого черпака. Масса должна была разойтись в этой воде до волокон, поэтому размешивать нужно было очень тщательно. Затем несколько черпаков такой воды заливалось в верхний контейнер, а под него подставлялась своеобразная шторка из тонкий прутиков.

— Вот видишь, эту заслонку открываешь, и вода с деревом тебе на эту шторку льется. Тут нужно приловчиться, чтобы все ровно распределилось, а то бумага корявая выйдет и переделывать придется. А ты видел, сколько трудов на это уходит.

Богдан показывал сейчас все не на практическом примере, а просто описывал. До постоянного потокового производства было еще очень далеко. В данный момент следующая партия еще только варилась в щелоке, а до сюда доберется еще очень не скоро.

— Потом лист, который у тебя получается, надо сюда положить. — он указал на небольшое возвышение, укрытое тканью. — А еще вот отсюда берешь маленькую веревочку и в уголок подкладываешь, чтобы потом их разделить вышло.

— А они не слипнуться?

— Если все сделано как надо, то не слипается. Но бывает. Такую бумагу тоже в брак и заново делать надобно. Но ты не отвлекайся. Когда наберется вот такая пачка. — он показал руками где-то сантиметров 10–15. — Мы ее понесем в соседнюю комнату, пошли покажу.

Процессия двинулась дальше.

— Тимофей Прокопыч, смотри, тут Млад доски новые сделал, ими ровнее и лучше прижимать получается. — указал Богдан на стоящий у стены рабочий инвентарь, а потом продолжил с Угрюмом. — Вот сюда кладешь мокрую пачку бумаги и сверху аккуратно кладешь доски, потом покажу как, а на эти доски аккуратно складываем кирпичи. Они давят и вода быстрее из бумаги уходит. Так оставляем ее сохнуть.

— Да сколько раз уже ее намочили и высушили? Сразу нельзя было все сделать? — возмутился Угрюм, которого такая длинная цепочка работ явно расстроила. Он явно рассчитывал, что здесь все на много проще.

— Сколько надо, столько и будешь сушить. Тебя вот не спросили. — буркнул Богдан. — Здесь бумага до конца не высыхает, а идет дальше.

Наконец то добрались и до последней комнаты местного производства. Здесь, как и говорилось раньше, была выложена еще одна печь, но в этот раз не низкая и длинная, а наоборот с высокими стенками, на которых были закреплены ровные железные листы. Не очень большие, примерно как три листа формата А4.

— Тут уже делаем окончательную сушку. Помнишь мы веревочки в уголок вкладывали? — Угрюм молча кивнул. — Теперь за эти веревочки очень аккуратно отделяем листы и лепим на эти горячие железные пластины.

— Да они холодные!

Угрюм снова не удержался, чтобы не потрогать.

— Печь затопим, будут горячие. Не отвлекайся! — гаркнул мастер. — Прилепил и шпателем аккуратно нужно его разровнять. Чтобы никаких складочек не было, понял? Если плохо сделать, то лист кривой получится и переделывать его надобно.

— Понял я. — буркнул бывший помощник мельника. — Теперь то все?

— Теперь у нас все. Когда бумага высохнет, ее потом к Младу несут, а он режет ее на одинаковые листы, а обрезки потом нам назад приносят, мы их заново перерабатываем, чтобы не пропадало добро.

Процесс был мягко сказать не быстрым, не говоря уже о том, что он постоянно понемногу менялся. Но когда для всего подготовили нужный инструмент, дело пошло в гору. Уже сейчас можно было точно сказать, что заказ купца будет выполнен в срок, а на самом деле, если устроить беспрерывное производство, то выйдет раз в пять больше. Но были очень большие сомнения, что он столько купит сразу, а продавать самостоятельно было нельзя, все-таки заключили ряд. Поэтому людей здесь трудилось всего трое, теперь четверо будет. А для потокового производства нужен десяток хотя бы, меньше вряд ли справятся с таким уровнем используемых «технологий».

— Богдан, слишком тонкая бумага получается. — пробубнил Тимофей, внимательно осматривая получившийся товар.

— Тонкая, но она почти такая же плотная и прочная, как была до этого. Вот, сравни.

Богдан протянул для сравнения лист из прошлой партии. Новый образец действительно смотрелся эстетичнее и лучше, особенно по меркам 21 века нужно было бы выбирать именно его. Но сейчас же другое время. Бумага очень дорога и нужно чтобы она не только позволяла совершать на себе какие-то записи, но еще и была крепче и надежнее. Поэтому от очень тонких листов нужно было отказываться, по крайней мере по началу. А затем этот вопрос можно будет обсудить и с купцом, может быть и двух видов товар выпускать.

— Надо сделать что-то среднее между этими двумя листами. Либо попробуй просто больше волокон оставлять на шторе. Но этот слишком тонкий. Он и любые чернила наверняка через себя пропустит, так еще и порвется слишком легко.

— Как скажешь, Тимофей Прокопыч. Но согласись и польза тоже есть. Плотнее же стало? Если мы с такого материала толще сделаем, то он как пергамент станет! — похвалялся Богдан, радуясь что его идея сработала и улучшила продукт.

«Как пергамент бумага конечно не станет. Это вообще не реально. Там выделанная особым образом кожа, а это как ни крути растительные волокна. Но прочнее стать обязано. Главное не переборщить, а то кривые листы получатся.

Вот я и с бумагой нормальной! Развернусь теперь на полную катушку и в деньгах купаться буду!»