Попаданец

Глава 25

Относительно небольшая трапезная освещалась в основном двумя небольшими масляными лампами возле дверей с противоположных сторон комнаты и одной свечой на столе для приема пищи. Пробивающиеся через пару окон солнечные лучи уже почти не справлялись, поэтому приходилось прибегать к помощи дополнительного освещения. Вообще, конечно, подсвечников и светильников в горнице можно найти гораздо больше, но в данный момент в них особой необходимости не оказалось, в комнате вели беседу всего два человека и такой полумрак их вполне устраивал.

— Ну, что у нас там сегодня? — угрюмо уставившись в пустой бокал вопросил боярин.

— Боярин Яков Прокшинич, да все добро нынче. Товар довезли, все торговцам передали, гривны уже в казне твоей. — начал отчет Михайла Глебыч. — Там это, боярин, несколько людей в дружину хочет. Ты клич то кинул, но вроде уже и набралось сколько нужно. Чего теперь отвечать?

Угрюмый взгляд постепенно пропадал, а его постепенно заменяли нотки интереса.

— Еще люди ратные?

— Нет, боярин, умения у них, как говорят, мало совсем. Но служить добро обещают.

— И зачем мне такие? Прок то какой? — удивился боярин, почесывая свою хлипкую бородку.

— Так пусть в Боротно едут, там же Лютомир пятерых новиков готовит на службу, вот и этих пусть тогда обучит.

Найм новых дружинников неожиданно прошел очень быстро и даже продуктивно. Только весть разошлась в разные стороны, так уже через полторы недели пришла первая небольшая группа мужиков, затем еще одна и еще одна. Можно было спокойно выбирать, потому что требовался всего десяток, а кандидатов оказалось аж 17. После недолгих раздумий боярин принял всех.

Яков Прокшинич и до роста Боротно собирался увеличить свою дружину, а теперь было и еще дополнительное серебро на такое доброе дело. По заверению купца только с одной торговли бумагой к нему будет поступать более 30 гривен серебром, а не товарами. Еще и другой продукцией и деньгами Боротно вышло по прошлому году более чем на сотню. А самое главное, это конечно жирный куш, который получилось сорвать прошлым летом с разбойников. Он до последнего откладывал продажу добычи, но в итоге все забрал купец Сновид Романович по очень хорошей цене. Это было кстати одним из условий заключения ряда, по которому он разрешал торговать Тимофею бумагой только с ним.

— И сколько их? — спросил боярин поднимаясь и разминая затекшую ногу.

— Дюжина, боярин. Да еще половина с семьями будет, но они только по весне прибудут.

— Эва как, дюжина. — удивился Яков Прокшинич. — Откель будут такие?

— Говорят под Псковом раньше жили, но ушли, когда литовцы разбойничали. А с того времени то тут, то там осесть пытались, но все не случалось. Тут же услышали, что ты людей ратных ищешь, так и пришли на поклон.

— Ладно, завтра посмотрим на них. Пусть покажут себя.

Боярин вытащил небольшой ножичек и с удивительной проворностью закрутил его между пальцев. Михайла Глебыч тем временем подошел к приоткрывшейся двери и о чем-то зашептался.

— Боярин, там гость к тебе. Боярин Алексей Сбыславич пожаловал. — быстро отрапортовал управляющий.

— Да что ему надо опять? — прорычал Яков Прокшинич, направляясь в сторону опочивальни.

Нужно было быстро переодеться и выходить встречать гостя. Угощение и стол дворня приготовит и так, без всяких напоминаний, не впервой. Да и Михайла проследит, если что.

— И что, много получилось заселить за год?

— Да пять штук токмо вышло, Тимофей Прокопыч. Старался как мог, но больше не нашел.

Тимофей поднял голову от листа бумаги, на котором только что кропотливо сводил отчет по окончанию месяца. Новый год недавно наступил. Где-то там в далеком будущем.

— Сколько меда оставил?

Как-то труд бортника остался вне поля зрения Тимофея. Множество других забот постоянно отвлекало, а Бава и так появлялся в деревне не очень часто. Для него еще в конце лета поставили небольшой дом с теплой пристройкой на отшибе и почти все время он проводил либо там, либо в лесных экспедициях в поисках новых пчелиных семей.

— Да как и говорили, по разному, где поменьше, в другом чуть больше, в следующем еще больше. Ты, Тимофей не гневайся, но много забирать никак нельзя.

— Не могу я на тебя гневаться, Бава. Даже потому, что сам ничего в этих твоих пчелах не понимаю.

— А дома? — недоуменно посмотрел на него бортник.

— Что дома? Видел я, что в такие домики пчел селят, но сам никогда не занимался. Могу только с тобой поразмышлять, да предложить чего придумаю, но вся работа на тебе.

Сколько раз в своей старой жизни Тимофей слышал, что пчеловодство неимоверно трудное занятие. Малейшая ошибка и все, можно начинать заново. Поэтому тут, если честно, ставку на него он не делал. Если выйдет, то очень хорошо, потому что и растения будут лучше опыляться, да и сам продукт невероятно нужный и важный. Но инвестировать в это занятие дополнительное время и деньги он не хотел. По крайней мере не в ближайший год.

— Как думаешь, перезимуют?

— Да кто их знает. Я же никогда не делал так, первый год. Но выживают же в лесу? Даст Бог и у меня не помрут. — развел руками бортник.

— Скажи Младу, пусть еще десяток ульев тебе сделают к весне. Не знаю когда и каким образом, но тебе нужно научиться эти семьи разводить. Они же не каждый год полностью новые? По идее там и старые матки должны оставаться и новые появляться, а ты должен разобраться, как их по разным ульям рассаживать. Только ты их все вместе по следующему году не держи, развези на расстояние друг от друга. Да и вообще, наверное нужно тебе несколько пасек в разных местах организовать будет. Они же и болеют наверняка чем-то. Это заразно вообще?

— Да кто их знает, Тимофей Прокопыч. Кабы опыт да знания были, я бы и ответил. Попробуем.

Пчелы были нужны. Очень нужны на самом деле. По идее, если их будет много и получится распределить их по полям, то и урожай должен стать чуть лучше. Не говоря уже про сам мед. Если бы еще разбираться в этом деле.

«Сюда бы матерого пчеловода из 21 века. Сколько пользы было бы. Если все по уму организовать, то это очень приличное количество ульев получится, а значит и куча меда, воска, прополиса… Что там еще от них получают то?

Блин, а вот был бы умелый пчеловод, он бы точно сказал. Справится ли этот Бава? Он хотя бы не боится иметь дело с этой тучей крылатых бестий. Я бы точно не смог спокойно спать, зная что у меня за стеной улья, набитые непонятно каким количеством жалящих созданий.»

— Ладно, иди уже. Хотел бы чем тебе помочь в твоем важном деле, но даже не представляю чем. Одно сказать могу. Ты все что поймешь, увидишь, заметишь, да даже если просто покажется, то запоминай. А лучше запиши. Бумагу пока не дам, на бересте запиши и сохрани. По следующему году, если все у меня получится, то будут люди, которым ты будешь все подробно рассказывать, а они это записывать станут. Так и будем пробовать, записывать, сравнивать и догадываться, что делать хорошо, а что не очень.

— Понял я тебя, Тимофей Прокопыч, пойду.

«Может быть зря я во все это полез? Столько всего разного сразу начал. Толком нигде не продвинулся, только стройка идет полным ходом. Мед, тут пока никакой прибыли и нету, только себе на стол собрали и то не заметно. Плотник с кузнецом прибыли тоже не приносят, только считай расходов чуть меньше, чем заказывал бы в соседней деревне. Мукомольная мельница? Ну тут ладно, но это тоже не деньги, вся мука обменивается только на зерно, по такой цене покупать муку желающих совсем не много, может быть в следующем году появятся хотя бы.

Надо было наверное просто увеличить производство мыла с дегтем. Они хоть стабильно металл приносят. Надо бы и правда поставить несколько печей побольше размером. В принципе спрос на деготь в южных регионах падать не должен, так что цена сильно пострадать не должна от всего лишь одного меня. Жаль, что мыла купец не хочет особо больше брать, надо с ним что-то придумывать. На ближайшее же время самым выгодным останется бумага.

Черт, может быть и не надо было в эту бумагу лезть! Кто же знал, что она тут настолько дорогая? Так и новые проблемы могут появиться. Разве князья не захотят и себе такое же, конечно захотят. Легкий и дорогой товар, который будет приносить звонкое серебро в приличных количествах. Но как отказаться? Пока что только бумага может мне дать достаточно денег, чтобы пробовать развивать остальные направления и нанимать новых людей.

Про выращивание продуктов и животноводство вообще молчу. За полтора года развился аж до одного поля и нескольких грядок. Да и цены такие, что точно сильно не подняться, разве что в голодные неурожайные годы, но там и самим как раз нужны запасы.

Деньги. На будущий год нужно будет не меньше сотни, а то и пары сотен гривен только на зарплаты, а даже купцы стараются больше покупать товар натуральным обменом, только бумага будет идти за серебро, и то благодаря условиям боярина. Нужно расширять ассортимент своей лавки, да почаще ее открывать, хотя бы через нее возвращать в кассу драгоценный металл. Но что там еще продавать?

Была бы у меня добыча серебра…»

Выплыв из своих раздумий Тимофей вернулся к своему листу с недоделанным отчетом, который переписывался уже в третий раз. Как оказалось, создание бумаги это еще не все трудности на пути к удобному и быстрому письму. Следующим испытанием оказалось получение чернил и писчих принадлежностей. С этим на удивление быстро помог Млад. Сам Тимофей даже не успел придумать, как быть. Перо он презентовал откуда-то из своих запасов, а чернила сделал из сажи, воды и какой-то древесной смолы. Получилось мягко сказать не очень, но они держались на бумаге и после высыхания не стирались. Не понятно только, насколько долговечна такая запись, но пока и не требовалось пополнять архивы для дальних потомков.

Когда казалось, что все проблемы решены, садись да пиши, оказалось, что и писать то совсем не просто. Тимофей никогда в своей жизни не пробовал писать пером. У него была одна перьевая ручка в детстве, в которую должны были заливаться чернила, а на самом деле для него разводили краску, вот и весь опыт. Но это совсем не одно и тоже. Учиться писать приходилось чуть ли не заново и процесс шел очень медленно. Если так сравнить, с какой скоростью парень научился вырезать на кусочках бересты свои записи, то сейчас на бумаге и с пером в руках дело продвигалось либо с такой же скоростью, либо даже еще медленнее. Особенно раздражали постоянные случайные кляксы, при обилии которых несчастный лист комкался и летел в дальний угол комнаты, чтобы в ее полумраке он окончательно исчез из виду.

Так и не закончив свой документ, парень в очередной раз отвлекся. На этот раз на нарастущий шум, доносившийся из окна.

— Ну, и что на этот раз? — пробурчал Тимофей, вставая с лавки и задувая лучину.

Писать было темно, даже не смотря на то, что стол был придвинут к раскрытому настежь окну. Поэтому он всегда зажигал одну или две лучины рядом. Они кстати особо не помогали, а порывы холодного ветра их периодически тушили. Окна то по прежнему были без стекол, только с деревянными задвижками.

Одеваться практически было не нужно, потому что он и так сидел в доме тепло одетый. Шутка ли, зимой с открытыми настежь окнами, тут никакая печь не сможет улицу протопить, но и писать в темноте не дело. Несколько минут ходьбы до бараков, где гвалт только усиливался и вот она толпа.

Несколько десятков людей окружало пару человек в боевых стойках. Они были без оружия и мокрые от постоянного валяния на снегу. Не смотря на мороз верхняя одежда лежала в стороне, но вряд они ли чувствовали хоть каплю холода. Порядком уже усталые зачинщики мероприятия тяжело дышали и сосредоточенно наблюдали за действиями противника.

Вот Лютомир, находящийся для Тимофея с левой стороны, начал постепенно сближаться, выставив руки перед собой. Передвигаясь осторожными приставными шажками, он собирался снова атаковать своего оппонента, который в свою очередь не двигался с места. Пробный рывок вперед и моментальный отскок от почти схватившей его руки Игната. Оба бойца отличались далеко не малыми размерами и силой, но все-таки в массе приличное преимущество было не у десятника, которое тот с лихвой компенсировал умением. Еще один рывок и Игнат летит на землю, сваленный удачной подсечкой.

Лютомир отошел на несколько шагов и стоял, дожидаясь, пока противник поднимется, а Игнат медлил, похоже утомился он гораздо сильнее и продолжать поединок скоро не сможет. Но сила воли деревенского здоровяка была сильна, так что вскоре он снова оказался на ногах и даже сам начал медленное сближение.

— Может хватит? — как обычно спокойным голосом спросил Лютомир.

— Еще разок.

Игнат приближался не так осторожно, как десятник, и в какой-то момент его вроде бы попытка напасть резко сменилась на необходимостью обороняться. Лютомир снова пошел в атаку, но в этот раз направил свой удар не в ноги, а в туловище. Не особо удачно защищаясь от нападения Игнат еще сильнее сократил расстояние и схватил противника за руки, а Лютомир сильно дернулся вниз, стараясь вырваться из цепкого захвата. Сильный треск и рукав рубахи падает на утоптанный снег, но противника удалось удержать и даже заломать. В этот раз вывернуться у десятника не получилось и он попробовал нанести несколько ударов по ногам, но добился лишь того, что Игнат всем своим весом навалился на него и придавил к земле. Вырываться уже никак не получалось и он сдался.

Поднявшись на ноги Игнат первым делом подал руку своему бывшему противнику, помогая встать, а затем начал отряхиваться от новой порции налипшего снега.

— Вы чего это? — осторожно спросил Тимофей, подходя к бойцам.

— Да, заспорили мы, растерял Игнат сноровку, али все такой же ловкий. — неожиданно весело ответил Лютомир.

— И как?

— Разок он меня повалил, как видишь. Не совсем значит навык забыл, одобряю.

Лютомир пошел к своей верхней одежде, но не стал ее надевать, а просто забрал и побрел в сторону бараков. Видимо решил полностью переодеться или просто возле печи подсохнуть, да погреться.

— А он сколько? — с интересом спросил парень у оставшегося Игната.

Здоровяк только махнул рукой и повторил маневр Лютомира. Толпа тоже начала расходиться в разные стороны, понимая, что представление закончено и дальше развлечения не будет.

— Десять и один раз он его уложил, Тимофей Прокопыч. — проинформировал Бава.

Видимо уходя от парня он и попал на это стихийное мероприятие.

«Тут есть над чем задуматься. Надо как-то организовывать развлечения что ли. Вон сколько народу быстро собралось, скучно всем, понятно. Вот только что?

Надо будет с Прокопом посоветоваться, что тут вообще празднуют и когда, а то я как-то и без праздников в постоянном аврале, но людям такой отдых нужен. Наверняка они и так отмечают что-то. Надо просто немного помочь и сделать эти праздники более яркими и организованными.

А не слабо он Игната отделал!»

— Да поддался он!

— Нет, как бы он из-под него выбрался? Вон наш Игнат огромный какой!

— Так он до этого поддался. Видела же, он уже на ногах не стоит, а все не сдается.

Рядом с бывшей импровизированной ареной остались только Дубрава со Жданой, которые решили поспорить. Видимо действительно было из-за чего.

«Последний раунд действительно выглядел спорно. Почему Лютомир до этого легко свалил Игната подсечкой, а потом полез наносить удары руками, подставляясь под более сильного противника, а не пользуясь своим преимуществом в скорости? А еще это неудачное падение, он же уже почти вырвался, неужели и правда не смог уйти, или просто поскользнулся.»

— Дорогие мои. — подошел к женщинам Тимофей. — Обед то сам себя не приготовит. Вот придут мужики голодные, устроят вам, что не готово ничего. Прокопа видели?

Парень решил пожурить расслабившихся кухарок, но и правда за дело. Обеденное время уже скоро наступит и если там без них ничего не готовится, то будет не очень приятно. Все уже давно привыкли ко времени приема пищи и периодически приходили даже с дальних работ в расчете на свежую горячую еду.

— Готово там почти. — пискнула от неожиданного укора Дубрава и заторопилась в сторону кухни.

— Прокопа у кузни видела, с Радогором шептался все. Он там сегодня с самого утра ходит.

Ждана, сообщив местоположение Прокопа, быстро последовала за подругой.

«Вот тебе и местный GPS, и никаких следящих устройств не надо, чтобы знать кто где и чего делает.»