Попаданец

Глава 28

Выходя из барака, Прокоп облегченно вздохнул. Любим шел на поправку и уже довольно бодро разговаривал. Никакой больницы или дома лекаря в деревне не было, как и самого лекаря, так что лечился пострадавший в своей небольшой комнатке под присмотром Людмилы. В целом, самой серьезной травмой, оказалась ссадина на голове, от которой он и потерял сознание в загоревшемся доме, но о причинах ее получения к сожалению единственный свидетель сказать ничего не смог, как и в целом про последние несколько дней до происшествия.

Пожар к счастью обошелся только потерей мыловарни и части полуготового товара и ингридиентов, но в целом ничего особо страшного. Варку мыла временно приостановили, либо до выздоровления Любима, либо, в крайнем случае, до конца строительства нового помещения. Было решено, что если мастер оклемается раньше этого срока, то продолжать свое дело можно временно и в бараке, все равно там печь используется только для отопления, а погода пока что была не слишком жаркой. Но всегда есть и другие печи, например на производстве бумаги они топились в любом случае и от временного пользования мыловаром ничего страшного не произойдет.

— Деда Прокоп, там тебя дядька Радогор кличет. — крикнул прибежавший Сбыня.

— Скажи, подойду скоро. Опять чего выпросить хочет небось? Всем от меня что-то надо, сами бы взяли, да нашли. — проворчал он.

Малец лишь пожал плечами и быстро удалился в обратном направлении, передавать ответ. А сам Прокоп не торопясь пошел в столовую. Было бы что срочное, так и сам кузнец пожаловал, а так можно и пообедать сначала, все-таки он не мальчик, да и другие дела есть. Например нужно обязательно проверять качество приготовленной пищи, и совсем не важно, что никаких нареканий до сегодняшнего дня не было. Если не держать руку на пульсе, то всякое может случиться.

— Ждана, вы подготовили избу боярскую? — спросил Прокоп, придирчиво рассматривая густой темно-красный борщ в своей тарелке.

— Купава сказывала, готово все. А что там с печами, сладилось дело? — спросила любопытная повариха.

— Как вернутся, так и узнаем. — проворчал он. — А чего жидкий такой?

— Так и свекла закончилась, последнюю сейчас сготовили. Значит мы теперь и железо будем в город продавать?

Повариха явно хотела узнать не только последние новости, но и ближайшие планы. Хотя ее бы воля, то и про самые дальние все выспросила.

— Может и будем, но нам и самим много надобно.

— А я слышала, что серебра у нас мало совсем осталось, не хватает, вот вы и торопитесь.

— Это то кто тебе сказал? — удивленно и слегка подозрительно спросил старик.

— Так слухи по деревне разные ходют. Услышала где-то, вот и забеспокоилась.

— Деда Прокоп! — снова раздался крик Сбыни.

— Да иду я! Чего там такого срочного? — возмутился старик. — Поесть не дадут спокойно.

— Там боярин Яков Прокшинич с гостем подъезжают. Уже наверное заехали в деревню.

— И чего ты так медленно двигаешься тогда? Ждана, давай быстрее угощение! Не видишь что ли, боярин ждет?

Тимофея новость о приезде Якова Прокшинича застала на много позже, он решил посмотреть на одно из подготовленных полей, которое ему показал Твердята еще зимой. Теперь оно было расширено по периметру, а ветки и деревья лежали по всей его площади. Осталось совсем немного, через несколько месяцев, когда древесина еще немного подсохнет, его нужно было поджечь, а возможно и не один раз, потому что толстые деревья скорее всего не прогорят так просто.

Сложного в этом ничего не было. Первый огонь сжигал в основном ветки и листву, а так же прожигал саму землю на небольшую глубину. На следующий день или через день нужно было туда вернуться, стащить большие куски в кучи и снова запалить, дожигая уже до конца. Наверное весело будут смотреться люди, на чью долю выпадет работенка. Мало того что там и так сажи полно окажется, так еще и таскать придется считай угли.

Быстрее вернуться в деревню не вышло, так что Тимофей попал уже к вечернему пиру и сразу за стол. В этот раз его пригласили в обязательном порядке, но правда усадили за самый дальний стол вместе с Игнатом и почему-то Радогором.

«Может быть таким образом боярин решил показать своему соседу, что заботится о его бывшем человеке, или тут была совсем другая мотивация?» — размышлял Тимофей поедая вкусное запеченное мясо.

В этот раз под нож пошла последняя оставшаяся корова, а значит из рогатого скота остался только молодой теленок. Но в этот раз сильного расстройства не было, конечно не очень приятно, но через несколько недель к ним должны были пригнать сразу пятерых буренок.

«Надеюсь он за этот год еще пять раз не приедет.»

Столов оказалось всего три. За первым, самым большим, но и самым свободным сидели оба боярина, Лютомир и Прокоп. За вторым напополам рассадили дружинников обоих бояр, а за третьим уже остатки воинов, кроме тех, кто нес дежурство и собственно Тимофей с Игнатом. Тосты поднимались один за другим, еда уничтожалась со страшной скоростью, а парень лишь удивлялся, откуда тут взялось столько алкоголя.

— Это от боярина Алексея Сбыславича подарок. — правильно понял его мысли Игнат. — Они его в бурдюках везли. Говорят на продажу собирались отдать, но раз такой пир, то не смогли удержаться.

— Крепкое какое. — поморщился парень.

За все свое пребывание в этом времени он только разок попробовал пиво местного приготовления и вкус ему не слишком уж понравился. Возможно дело просто в привычке тела, ведь мало кому оно в первый раз действительно нравится, это уже потом учишься разбираться во вкусе. Но по крайней мере оно было слабеньким, а здесь явно было крепленое.

— Пойду на улицу выйду. — пробормотал парень, испытывая приличное головокружение, и под веселый свист дружинников, шатающейся походкой направился к выходу.

На улице тоже было не совсем тихо, не смотря на поздний час. Еда на столы по прежнему продолжала готовиться и постепенно заноситься в столовую, где этот пир и организовали. Большего помещения не нашлось, да и не особо искали. Как и в прошлый раз официантами выступали только лица мужского пола, чтобы не было каких-то пьяных случайностей, а женщины сидели только на кухне.

— Ты в порядке?

К удивлению Тимофея к нему подошел Лютомир, десятник боярина.

«Чего это он? Ладно бы еще Игнат или на худой случай Прокоп вышли бы.»

— Не пил раньше такое крепкое пиво. Тяжко. — тихо ответил парень, подмечая, что десятник тоже передвигается не совсем по прямой траектории.

— Это да. Добрый напиток, забористый. — с удовлетворением отметил воин. — Ничего, сейчас спать ляжешь и отойдешь.

«Ага, лягу, а на утро мне будет еще хуже. Хотя, помню свои первые гулянки, особого похмелья то и правда не было, организм со всем отлично справлялся за ночь.»

Вернувшись назад в помещение парень замер, не зная как поступить. Сначала он хотел зайти, извиниться что уже перебрал и откланяться на боковую, но уже там задумался.

«А чего мне их отвлекать? Я то тут кто такой, чтобы к боярскому столу шастать. Напился, так тихо свалить надо было и все, кто бы мне что сказал? Или надо подойти. Черт, кто знает этот их средневековый этикет. Может ушел уже кто?»

Тимофей принялся рассматривать столы и пирующих людей. Почти все были на своих местах, весело общаясь друг с другом и по прежнему поднимая один тост за другим, как будто соревновались, кто кого перепьет. А может быть и действительно старались таким образом показать свою силу и удаль. Но вот гости в этом соревновании однозначно проигрывали, причем практически в несколько раз, осушая свои емкости до дна только на тосты бояр, а в остальных случаях предпочитая сделать лишь небольшой глоток. Несколько из них уже вообще удалились отсыпаться, сославшись на дорожную усталость.

«Разве на таких пирах воины не пьют, пока не отрубятся или не кончится алкаха?» — недоуменно подумал парень и глянул на бояр.

Там ситуация была примерно такая же. Хотя Яков Прокшинич еще и держался, но было видно, залил он в себя уже очень прилично. А особенно его радовало подкалывать соседа, когда тот ставил на стол недопитую чарку, ссылаясь на то что уже не лезет и делает он эти небольшие глотки уже совсем через силу и только в знак уважения доброго хозяина застолья.

«Во боярин, пить вообще не умеет, а вроде как средневековый воин. Да он всю дружину же должен уметь перепить, а тут даже до середины застолья не дожил. Закусывать нормально надо! Хотя сам то…»

Очередная группа пирующих подалась на выход и вновь это оказались только приехавшие гости, хотя нет, вот и один из новичков Якова Прокшинича тоже сдался и отправился на боковую.

«Надо мужикам сказать, пусть их всех провожают на свои спальные места, а то завалятся еще к кому в гости. Но слабоваты они конечно, слабоваты. А по ним вообще не скажешь.»

Выйдя на улицу, Тимофей направился на кухню, благо тут было всего несколько шагов, и заметил, как недавно вышедшая группа дружинников направилась к одному из постов охраны.

«Надо хоть его предупредить, чтобы он проводил этих гуляк.» — подумал парень и направился следом.

Цель похода очень быстро всплыла на поверхность. Эти не трезвые и безответственные вояки решили угостить своего коллегу, чтобы тому было не слишком обидно пропускать пир. Причем когда добросовестный постовой упорно отказывался, то его коллеги лишь усиливали напор, а когда все-таки согласился, то оставили ему весь бурдюк и сразу же направились к другому посту.

«Совсем оборзели. И мне то не сделать ничего. Кто из них меня послушает? Может Лютомира позвать?

Не нравится мне это…»

— Радимил, позови Игната пожалуйста. — обратился Тимофей к мужу Жданы, помогающему ей с обслуживанием пира.

К счастью ждать пришлось не долго и порядком окосевший богатырь предстал перед ним во всей красе.

— Мда, с тебя уже толку точно не будет. — махнул парень на него и снова вернулся к Радимилу, а удивленный, но не расстроенный, Игнат нетвердой походкой направился обратно. — Радимил, отправь всех детей и женщин на ночь к землянке.

— Чего это, Тимофей. Нормально же все. Пир как пир, сейчас еще покричат, да спать завалятся, мы потом кого сможем разведем по домам.

— Обязательно разведете, но сначала я хочу, чтобы в деревне остались только мужчины. Ничего, если я это зря беспокоюсь, то поутру сходишь и приведешь обратно. Давай сделаем, как я говорю в этот раз. Если окажусь не прав, то извинюсь и сразу начнем строить тебе новый склад. Договорились? Минька где?

— Тут я. — ответил паренек, так же поставленный на сегодняшний вечер в обслугу пирующих.

— Зайдешь ко мне в дом, по левую руку лавка стоит, под ней самострелы тканью и шкурой прикрытые. Возьми их и раздай всем нашим. Нашим, понял? Чтобы никто другой не видел, ни дружина нашего боярина, ни гости. Вообще чтобы кроме тебя и тех, кому ты их несешь, никто не видел и не знал. Ночевать будете с ними на крышах. Как залезете, укройтесь и сразу спать ложитесь, и чтобы ни звуку до утра. Нет, стой. Ты, Бава и еще трое чтобы глаз не смыкали, а остальным спать. И даже если что-то случится, то ни в коем случае не стрелять без моей команды. Запомнил?

С каждой минутой, что Тимофей раздавал команды, в душе становилось все тревожнее. Второй боярский пир в деревне и снова вся охрана полностью недееспособна, даже дежурных сейчас напоят.

«Совсем они о безопасности не парятся. Вояки чертовы!» — ругнулся в мыслях Тимофей и отправился к себе.

Утро пришлось все-таки встречать на крыше своего дома с арбалетом в руках. Уснуть так и не вышло, поэтому он и направился тоже бдить, однако там сон сморил парня практически моментально, денек был все-таки очень долгий, а еще и вечерний пир. Разбудил Тимофея громкий звук, практически под носом. Не разобравшись, что это такое, он затаился и продолжил вслушиваться, пытаясь понять происходящее, не показываясь никому на глаза.

Похожий на удар молотом по дереву звук повторился уже чуть дальше с одной стороны и еще через несколько секунд с другой.

«Проспал таки.»

Одну минуту под ним раздавались звуки переворачиваемой мебели, а затем незваный гость покинул помещение. Тимофей очень осторожно и в то же время очень быстро приподнял голову и тут же снова припал к крыше. Разглядеть удалось не многое. В трех десятках шагов от него, возле дома Прокопа, стояли три запряженных телеги, к которым было привязано несколько человек. Еще несколько человек в них лежали связанными. Кто их схватил узнать так и не удалось, видимо они как раз сейчас обходили все дома и искали оставшихся.

«Ну и где эта хваленая охрана, когда она нужна?»

Ответ нашелся уже через пару минут. Со стороны столовой раздались звуки короткой битвы, а затем на улицу вывели двоих раненых связанных дружинников, и еще одного волокли за руку, двигаться тот видимо совсем не мог, а возможно уже никогда и не сможет.

— Боярин! Просыпайся! — заколошматил в дверь Прокопа похоже один из напавших.

«Точно, он же в доме Прокопа должен был ночевать, а дружок его в пустом доме. Черт, сейчас и этого повяжут. Сколько их хоть?»

Приподняв еще раз голову совсем на миг он еще быстрее чем до этого юркнул обратно, узнав стучащего. Это был один из новиков Якова Прокшинича, присланный на обучение ратному делу.

«Трындец. Они же знают все, где тут что находится, где землянка и склад с товаром, кто где живет и сколько людей быть должно. Гады.»

Тем временем перед домом становилось все теснее, людей прибавлялось. Это приводили новых пленников и привязывали их к телегам или складывали бессознательные тела внутрь. Больше Тимофей старался не высовываться, никакого плана в голове не созрело, а связываться с непонятным количеством противников, одетых в доспехи, это не то же самое, что отстреливать практически бездоспешных и неопытных разбойников. Эти конечно тоже мастерством на тренировках не блистали, но защищены были хорошо, с 30–40 шагов можно и не пробить.

«По ногам надо стрелять или в шею. Ага. Так они и будут стоять на месте, пока прицелишься. Это же не конные, которые пусть и быстро передвигаются, но только туда, куда лошадь повернет.»

Голосов становилось все больше и теперь было совсем непонятно, сколько же нападавших.

«Не меньше десятка это точно. Иначе не посмели бы нападать даже на таких алкашей. Наверняка раза в два или три больше. О, похоже боярин наконец-то очнулся. Ну ты и бухать! Пушкой не поднимешь. Тут уже всю твою деревню под нож пустили, а ты все подушку давишь. Защитник земель хренов.»

Судя по звукам, боярин даже попытался оказать какое-то сопротивление, но не слишком серьезное. Вскоре он затих, а короткий взгляд, брошенный в ту сторону, сообщил о том, что его повалили и связывают руки.

«Живой пока, пень старый. Делать что? Мои то все на месте?»

Тимофей принялся изучать крыши соседних домов и почти везде, где должны находиться стрелки, увидел ошалелые и вопросительные взгляды.

«Надеюсь на крышу они не залезут, а то сразу всех спалят.»

Показав рукой, чтобы все пока притихли, Тимофей медленно и как мог осторожно отполз к противоположному от разворачивающихся событий краю крыши и попытался осмотреть, что же происходит там. К своей радости он почти никого не увидел, но к своему удивлению разглядел Бушу, притаившегося около дровяной поленницы.

«Что ты там дурень делаешь? Какого вообще с крыши слез!»

— Да просыпайся ты, боярин! — вновь раздался голос, но уже ближе к дому парня. Видимо его сюда подтащили.

— Что ж ты, Иуда, сотворить решил?

Хриплый голос Якова Прокшинича ощутимо подрагивал, видимо ему не только хорошо досталось, но и последствия вчерашнего веселья не давали о себе забыть.

— Забираю свое. — раздался уже другой голос, но тоже вполне узнаваемый баритон Алексея Сбыславича.

— Почто на брата руку поднял?

— Какие же вы мне братья, когда в трудную минуту и руки никто не подал. Только говорить и умеете, а как до дела дошло, то и не причем все оказались.

— Попросил бы помощи, я б не отказал. — Яков Прокшинич закашлялся, как будто после своей фразы получил приличный удар под дых.

— У тебя? Да ты сам должен был первым предложить, когда я упредил тебя про татей и помощь свою оказал. Но ты все себе заграбастал. А остальные даже слушать не стали, долговые расписки потребовали, да товары с работой им подавай.

— И что теперь? Убьешь побратима своего? А жить как станешь? Не будет тебе после таких злодеяний житья на этой земле.

— На этой не будет, а на другой будет.

Тимофей внимательно вслушивался в разговор, хотя это особо и не требовалось, он велся на весьма повышенных тонах, а вот внизу изменения были. Буша постепенно пробирался к краю его дома и если будет двигаться дальше, то станет видим для напавших. А это было совсем не желательно.

«Напасть сейчас? Боярин стоит открытый, пусть и в доспехе, но попасть реально. Один или два выстрела точно успеем сделать, пока к нам поднимутся. Жаль что кроме ножей у стрелков ничего больше нет, если залезут, то кранты.»

— Буша. — очень тихим шопотом позвал парня Тимофей, но тот моментально повернул голову, видимо прислушивался к каждому шороху. — Когда мы начнем стрелять, выжди момент и беги в сторону дружинников. Режь веревки. Всем. Не думай о том, чтобы стрелять, тебе нужно освободить всех связанных. Потом убегай в сторону и только если за тобой никто не пойдет, тогда стреляй. Не дерись сам, убегай.

Убежать у легкого парня шанс был практически стопроцентный. Все нападавшие, кого видел Тимофей, были одеты в кольчуги, а это минимум лишний десяток килограмм груза, так и оружие явно побольше весит, чем самострел или хотя бы так же.

«Надо чтобы они отвлеклись в другую сторону. Если выстрелю я, то побегут к моему дому и увидят Бушу.»

— Крысеныш твой молодец. — продолжал петь соловьем Алексей Сбыславич. — Баб и детей увел, а тебя тут бросил. Но ничего, мои люди знают где схрон ваш.

— Ирод! — раздался громкий крик Игната, которого тоже повязали.

— Заткните его. Или ты думал, что пара стрелков на крышах вас спасут? Так мы их еще ночью взяли. Храпят громче тебя, пока еще боярин Яков Прокшинич. Как и стража твоя налакалась вдрызг.

— Я тебе заплачу. У меня в тереме схрон есть. Отдам его. — еле слышно предложил боярин без особой уверенности в голосе.

— Не переживай. Он тоже мой. И деревни твоей тоже больше нет. Ты же не думал, что у меня всего полтора десятка верных людей? Уже завтра мы соединимся в Березе и исчезнем вместе с твоими людьми и добром. Добрый куш за твоих мастеров предложили, аж сам удивился, но и правда способные, как посмотрю.

«Начинать надо уже. А то сейчас закончат разговоры разговаривать и каюк боярину. Черт. Как же они нашли стрелков. Хорошо хоть ночью их вязали, видимо в темноте не разглядели остальных.»

Тимофей опять приподнял голову, встретился взглядами с затаившимся отрядом арбалетчиков и руками изобразил выстрел. Кричать было нельзя.

«Надеюсь поймут. Черт, и почему я не додумался придумать беззвучных команды? Стратег фигов.»

Тем не менее уже через десяток секунд раздались тихие щелчки спущенной тетивы, первые болты улетели в нападающих и видимо даже поразили несколько целей.

— Крыши! — завопил один из бывших дружинников Якова Прокшинича и с мечом наперевес бросился к ближайшему дому, с засевшим стрелком.

Через несколько секунд и остальные, кто был в зоне выстрела разрядили свои самострелы и теперь спешно поднялись на ноги, чтобы быстрее взвести их обратно. К сожалению никаких признаков новых попаданий слышно не было. Да и понятно, противник уже не стоял на месте, а начал разбегаться в укрытия. Буша быстро выглянул из-за угла и сразу ломанулся к дому Прокопа, огибая тот с противоположной стороны. Несколько секунд и он снова становится невидим для врага, а до телег остается не больше десятка метров.

«Ну и мне тогда пора начинать.»

Взводить самострел в лежачем положении оказалось не так то просто, но возможно, так что уже скоро первый болт полетел в притаившегося бойца, засевшего за бочкой с водой. К сожалению вреда он причинить не смог, чиркнув по боку кольчуги, он лишь привлек внимание к самому Тимофею, спешно взводящему тетиву для нового выстрела. Боец практически сразу метнулся к его дому и найдя приставленную лестницу начал карабкаться.

«Лестница!»

Он забыл убрать приставную лестницу от стены и именно по ней сейчас взбирался противник. Парень резко дернулся к ней и изо всех сил начал толкать, но внизу уже был противник, который не захотел мириться с таким положением дел и махнув мечом оставил на руке Тимофея приличный порез. Подхватив самострел он быстро прицелился и выстрел почти в упор в незащищенную шею противника.

Спускаться вниз было нельзя, поэтому лестница упала в сторону, а Тимофей вновь начал свои попытки поразить противников из арбалета. Буша тем временем вовсю орудовал ножом, освобождая пленников, среди которых было и несколько дружинников Якова Прокшинича с Лютомиром во главе. Выглядел он правда не слишком опасным противником в таком состоянии, явно не сдался просто так и перед пленом успел получить неприятную рану в руку, не говоря про сильно помятый внешний вид. Но тем не менее, получив свободу он сразу присоединился к Буше.

Развязывать узлы одной рукой то еще занятие, особенно, когда они завязаны на совесть, так что заметив первого приближающегося неприятеля, десятник тут же рванулся к нему и не смотря на свои повреждения очень быстро завладел его оружием. Пригнувшись к земле от пролетевшего рядом арбалетного болта он практически моментально вычислил позицию Тимофея и повернулся к паре новых приближающихся бойцов, которым этот выстрел и полагался. Один из них получил рану в ногу, но не остановился, а хромал следом за своим подельником.

Освобожденные мужики разбегались в разные стороны, хватали палки, кирпичи, камни и пытались оказать хоть какое-то сопротивление. Естественно не все, несколько человек сразу же побежали в сторону леса, но кто их может винить, воинами они явно не были и ни на что подобное не претендовали. А вот к примеру Радогор с такой силой нанес удар палкой по голове своего противника, что он моментально перестал подавать признаки жизни, а само оружие разлетелось на части.

Освобожденный боярин отобрал меч у кузнеца и бросился в ту сторону, куда удалился Алексей Сбыславич. А Тимофей решил все-таки слезть своего укрытия и последовать за Лютомиром. За спиной такого воина было явно безопаснее, да и помочь он мог хотя бы одним выстрелом, даже если поранит, то уже проще будет. Игнат молча присоединился к этому небольшому отряду, вооружившись мечом одного из поверженных десятником противников.

Осторожно пробираясь вперед Тимофей был вынужден отстать, чтобы наспех перевязать истекающего кровью Радимила, привалившегося к стене столовой. Видимо он был один из тех, кого повязали еще ночью, потому что стрелки должны были покинуть свои позиции только в самом крайнем случае и если до них еще не добрались, то они находятся на крышах.

— Сколько их знаешь?

— Все новики нашего боярина и десяток дружинников. — тихо прошептал пострадавший.

«Заслал значит. Давно уже готовился гаденыш. 23 человека, а у нас меньше десятка деревенских стрелков и меньше десятка дружинников.»

Лютомир с Игнатом уже скрылись где-то впереди, и Тимофей решил снова занять позицию повыше, но возле столовой лестниц быть не должно, только у кухни, а до нее придется пробежать по открытой местности с десяток метров. Вроде бы и недалеко, но если попасться на глаза даже одному врагу, можно и не успеть забраться, да и до сих пор непонятно, были ли у Алексея Сбыславича лучники. По идее должны были быть, но есть небольшой шанс, что во время обыска домов они их оставили на лошадях, которые сейчас находились вместе с телегами позади.

«И чего я даже не глянул? Обратно что ли двигаться? Нет, если там и правда были луки и до них кто-то добрался, то мне конец. Выживу только если первый выстрелить успею.»

Уже забравшись на крышу кухни Тимофей разглядел в двадцати метрах пару трупов. Примерно в ту сторону направились Лютомир с Игнатом, а вот с левой стороны на вдвое большем расстоянии рубились на мечах бояре. Узнать их по яркой одежде одного и блестящей кольчуге второго, было не сложно. Яков Прокшинич яростно наступал на своего противника, нисколько не стесняясь его защищенности, и хорошо справлялся. По крайней мере на первый взгляд. Алексей Сбыславич пятился шаг за шагом сдавая позиции.

Со стороны бараков в небо поднималась пара небольших струек дыма, но к сожалению не из печных дымоходов. Видимо или грабители получили приказ после обыска поджигать здания, либо в ходе сражений что-то пошло не так. Все четыре барака находились рядом друг с другом и если загорится даже один, но все остальные вспыхнут практически со стопроцентной вероятностью, если никто не будет следить за ними и тушить появляющиеся очаги. До остальных домов огонь добраться вряд ли сможет, слишком далеко, только если очень не повезет с порывами ветра.

С крыш бараков торопливо спустились фигурки стрелков и бросились внутрь зданий в попытке затушить разгорающееся несчастье, а следом за ними туда же ворвалась и пара вооруженных мечами людей. С такого расстояния было не очень понятно, свои это на помощь пришли или чужаки. Хотя какие это чужаки, дюжина из нападающих провели здесь уже почти три месяца, а остальные были ближайшими соседями.

Новых стычек больше видно не было. Только бояре по прежнему размахивали мечами, но теперь уже далеко не так усердно и быстро, кроме того ситуация изменилась в другую сторону. Теперь отступал уже Яков Прокшинич, причем очень неуверенно и подволакивая левую ногу.

«Тут метров 40–50. Не далеко. Успокойся. Отдышись. Главное в своего не попасть. Черт, ну куда ты грохнулся? Хотя так даже проще. Целимся…»

Алексей Сбыславич как раз очень удачно замер на месте, выговаривая своему оппоненту свое явно не слишком печатное мнение о его бойцовских навыках, но завершить поединок победой все-таки не смог.

— Боярин, давай в следующий раз без гостей приезжай. — не смог удержаться от колкости Тимофей, перевязывая тому раны.

Больше книг на сайте — Knigoed.net