Попаданец. Маг Тени. Книга 5

Глава 4

На диван Джиса села с таким выражением лица, будто бы она не историю своего супруга собиралась слушать, а рождественскую музыкальную сказку Щелкунчик в исполнении оркестра Мариинки. Во всяком случае, именно такое предвкушение восторга Андрей когда-то наблюдал у представительниц слабого пола в зале нижегородской филармонии, куда его однажды в конце декабря затащила Лика.

Ола Рей всё ещё ни могла прийти в себя от случившегося с ней чуда обретения седьмого ранга. Немченко за более чем год своего пребывания в Гертале понял, как много здесь значит повышение магической мощи. И одно дело подняться на очередную ступень умений, что ожидаемо, а совсем другое получить усиление самого дара.

— Не томи, любимый. — попросила Джиса расположившегося напротив неё в кресле супруга. — Видишь же, в каком я нетерпении.

— Надо сказать Эрге, чтобы вина принесла.

— Анд!

— Хорошо. Обойдёмся. Просто, пойми, даже не знаю с чего начать…

— Начни хоть с чего-нибудь. Я тебя люблю, ценю и приму какие угодно твои тайны.

В искренности сказанного Джисой Андрей не сомневался и всё же испытал некоторую заминку. Скрыть от неё своё не аристократическое происхождение? Зачем? По гертальским понятиям все жители Земли простолюдины. Так что, без разницы, из какой он семьи. Нужно ли ей знать всё о его прошлой жизни, о родителях, друзьях, подругах? Наверное да. Только не сразу, иначе их беседа может затянуться на недели. Тогда с чего начать и насколько подробно объяснять?

Пристальный, заинтересованный, предвкушающий взгляд жены мешал Немченко сосредоточиться. Он пересел к ней на диван и обнял за плечи.

— Помнишь, в Жизнеописании Великого мага есть слова о безграничности мира?

— Сага о путешествии с первым олом Тивернадием?

— Она самая.

— Это ведь и так понятно. Даже если небосвод твёрдый, то что за ним? А дальше? Я девочкой часто об этом думала. Жаль, Великий ничего не объяснил. А ты к чему…

— К тому, что я тридцать шесть лет прожил там, за небосводом. — Андрей слова почти прошептал, поцеловав Джису в висок. — Ну, ты чего так вздрогнула? Не смотри, я не сошёл с ума. Хорошо, давай я тебе сейчас расскажу историю об Андрее Немченко и о том мире, где он жил, а потом буду отвечать на твои вопросы — час, два, завтра, неделю, месяц, год, годы — сколько понадобится. Повествование на самом деле может быть бесконечным. А кое-что я тебе покажу. Синема нам в помощь. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Ты мудр.

— Да знаю. — вздохнул землянин и принялся рассказывать обстоятельства появления Андрея Немченко в Гертале, вначале вкратце объяснив общественное и государственное устройство родного мира. Географию и техническое развитие пока не затронул.

У Джисы не перебивать мужа вопросами хватило сил минут на двадцать, а затем ход повествования резко замедлился, пришлось часто давать ей время прийти в себя и откатываться в повествовании назад, объясняя некоторые подробности.

— Мы с тобой так вечность просидим. — сделал вывод попаданец. — Джи, ты ведь мне веришь?

— Конечно. — она обеими руками сжала его ладонь. — Слишком неправдоподобно, чтобы быть враньём, да и, я знаю, ты не станешь меня обманывать.

— Тогда, давай, дальнейшее лучше покажу. — предложил Андрей. — И постараюсь сделать это так, чтобы тебе было не только познавательно, но и очень интересно.

— Давай. Когда покажешь?

— Когда? Так, у нас до ужина три с половиной часа, и потом мне необходимо часа полтора-два. В общем, ты говорила у тебя дел полно? Иди и займись. А я сделаю первый иллюзион про жизнь на моей планете. Идёт?

— Идёт. — приподняла ола Рей кончики губ. — Создавай свою синему. Возьми одну из чёрных жемчужин, в них много энергии входит, значит и длительная история поместится. Я же, пожалуй, сегодня никакими делами заниматься не стану. Мне надо подумать. Нет, надо же, у меня теперь седьмой ранг! А мой муж явился из другого мира! Кому сказать, даже маме, никто не поверит! Ладно, Анд, не хмурься, я всё понимаю и никому ни словечком не обмолвлюсь. — она на миг прижалась к мужу, вскочила и быстрым шагом вышла из кабинета, бросив с порога: — Я по южной стене прогуляюсь.

Почему хозяйка Рея выбрала для своих прогулок именно эту часть замка, она и сама толком объяснить не могла. Вид на окрестности с разных сторон в общем-то мало чем отличался один от другого. Что на севере, что на юге, западе или востоке — везде леса, поляны, домишки и строения вблизи стен, а сверху небо.

Тот сумбур, который сейчас наверняка царил в сознании Джисы, за час-другой не успокоится, так что Андрей мог спокойно приступить к выполнению обещанного.

Немного посидел в задумчивости и полез в закрома, магические. Вначале ошибся с выбором шкатулки, жемчуг оказался в другой. Со смесью иронии и удовольствия подумал, что надо бы каталогизировать содержимое сокровищницы, раз уже сейчас путаница с её содержимым, а когда они с Джисой ещё более разбогатеют, что-то найти в хранилище станет и вовсе труднее.

Выбрал самый мелкий из чёрных шариков, лежавших в мешочке вперемешку с перламутровыми, и задумался. Какую синема сделать первой?

В его решении свою роль сыграло ассоциативное мышление, он уже несколько последних дней продумывал план, как во время проведения в Хатине весеннего бала поставить жирную точку в его разборках с Манелами. Название города, центра провинции, оказалось созвучно Хатико, фильму с участием Ричарда Гира. Джисе наверняка понравится эта трогательная мелодрама.

Сюжет картины довольно простой, но очень душевный. Университетский профессор находит однажды щенка, и они становятся настоящими друзьями. Подросший пёс каждый будний день провожает своего хозяина, уезжающего на работу, до железнодорожной станции, а вечером приходит к платформе его встречать.

Так продолжается изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год, пока не случается несчастье. Профессора накрывает сердечный приступ, и он умирает.

Верный Хатико не верит в смерть своего хозяина и по прежнему вечерами встречает на платформе электропоезда, надеясь, что его друг всё же вернётся.

Родственники профессора пытаются пса забрать к себе, подкармливающие собаку работники станции надеются ему что-то объяснить, но ничего не помогает. Верный Хатико до самой своей смерти так и ждал возвращения хозяина.

Андрей не без задней мысли решил делать упор на таких трогательных историях. Помимо того, что они будут познавательны — в фильмах присутствуют и поезда, и автомобили, и прочая атрибутика его родного мира — они, возможно — как там у Пушкина? — и чувства добрые я лирой пробуждал? — изменят отношение благородной олы Рей к простым людям, и она сбавит немного накал своей жёсткости.

— Так, чтобы два раза не повторяться, поработаем в сумраке. — попаданец вложив в перл магический узел привязки, погрузился в слой тени. — Таня! — позвал подругу.

— Я уже здесь. — раздался смех за его спиной. — Чувствую, что ты мне нечто интересное приготовил. Как там Джиса? Осознала, с кем её судьба свела?

— Пока только переваривает. Она большая умница. Всё поймёт правильно. Я тут ей иллюзион сейчас буду изготавливать. Предлагаю тебе тоже посмотреть.

— Надеюсь, не про войну?

Подруга-стихия хоть и с интересом смотрела боевики, но особого восторга они у неё не вызывали. Мелодрамы, сказки или мистические фильмы вроде сериала «Мастер и Маргарита» ей нравились намного больше.

— Нет, совсем не про войну. Всё как ты любишь. Смотри.

В сюжет для познавательности Андрей от себя в двух местах добавил виды заходившего на посадку и взлетавшего самолётов. Пусть Джиса сегодня посмотрит, как выглядят те самые металлические птицы, летающие без всякой магии, о которых он ей вскольз упомянул.

— Таня, ты куда? — спросил он вслед исчезнувшей по окончании записи фильма подруге.

Та не ответила и не вернулась. Похоже, слишком сильно зацепило, раньше от неё такой реакции землянин не видел.

Для Немченко по прежнему оставалось загадкой всё, что связано с сущностью его стихии. Она одна на всех магов, только перед каждым своим адептом предстаёт в разных ипостасях? Или у каждого ола-теневика своя покровительница? Ответа на эти и подобные вопросы, пожалуй, ещё очень долго ждать, если вообще дождёшься. Магия вполне может быть такой же непознаваемой как и само мироздание. На откровенный разговор Тень с ним не идёт, вместо ответа отдариваясь улыбками, смехом или просто молчанием.

— Анд, я вернулась. — Джиса, оставив рабыню за порогом кабинета, прошла к креслу супруга у рабочего стола и села. Она не сомневалась, что муж сейчас находится рядом в слое сумрака. — Не торопись. Я пока с ведомостями закупок ознакомлюсь.

— Не успеешь. — ответил Андрей, появляясь в реальности. — К тому же, нам пора подкрепиться.

— Сделал синему? — обрадовалась ола Рей. — Мне прям не терпится её посмотреть.

— Не спеши. Ещё необходимо запирающие кольца наложить. Кстати, на сколько сеансов сделать? Двух хватит? Кроме тебя и Тани это всё равно никто не должен будет увидеть. Во всяком случае, в ближайшие годы точно.

— Лучше три. Если понравится, ты ведь сможешь увеличить просмотры?

Немченко на миг обратился к полученным от тени знаниям и подтвердил.

— Смогу. Часок только помагичу. Ну, идём, или ты не распорядилась насчёт ужина?

Вечеряли владетели замка вдвоём, устроившись в малой гостиной. Всё-таки землянин нашёл возможность перед этим просмотреть бумаги, принесённые капитаном. Конечно, опытные вояки Рантин и Орнис разбирались в реалиях здешней караульной и патрульной служб лучше своего сюзерена, однако Андрей здраво рассудил, что необходимо демонстрировать подчинённым наличие постоянного контроля с его стороны. Пусть не расслабляются.

Вечернюю тренировку с мечами Андрей проводить не стал. Завершил изготовление иллюзии и лёг в постель читать «Путешествие благородного ола Гистена на материк вечного льда». Весьма поучительная книга, и, кажется, её автор не слишком много фантазировал. Очень много по описаниям было схоже с земными Арктикой и Антарктидой. В отличие от Земли, на Гертале оба полюса, и северный, и южный, располагались на материках.

— Держи подарок. — протянул он жемчужину явившейся из ванной комнаты Джисе, одетой в ночное платье. — Не суди строго, если что-нибудь не так.

Он не стал выключать осветительный амулет, который приделал внутрь изготовленного по его чертежу настенного бра, с улыбкой посмотрел, как нырнувшая под одеяло жена сжала в кулачке чёрную горошину и закрыла глаза. На спине Джиса пролежала меньше минуты и повернулась к нему попой. Не хотела, чтобы он наблюдал за её эмоциями. Немченко и самому не нравилось, когда на него смотрят во время размышлений.

Приподняв лежавшую на животе книгу, продолжил чтение с того места, где как раз шло описание повадок птиц, весьма похожих на антарктических пингвинов.

Окончание просмотра иллюзиона он сразу почувствовал. Худенькие плечи олы Рей тряслись, когда она принялась рыдать в подушку.

Андрей погладил её по спине, затем, задрав ночнушку, принялся водить ладонью по её бедру и ягодице. Когда же его рука протянулась к низу животика Джисы, та развернулась к супругу лицом.

— Спасибо тебе. — всхлипнула она, по-крестьянски вытирая тыльной стороной кисти слёзы и носик. — Я даже не знаю, как выразить то, что чувствую.

Этой ночью попаданец остался без любовных объятий своей подруги жизни. Ей было не до того, она вся ушла в переживания. На будущее Андрей решил быть крайне аккуратным в демонстрации трогательных сюжетов, иначе Джиса позабудет про свой супружеский долг.

Нет, зря так подумал про любимую. Утром его ждал такой порыв страсти, какой он не знал, ни в прошлой жизни, ни в этой. К чёрту утреннюю разминку вдогонку за вчерашней тренировкой. Как говорится, сгорел сарай, гори и хата. Эта пословица и объяснение её смысла очень развеселили благородную олу.

Мироздание стремится к равновесию. Вчерашние слёзы и душевные переживания перешли у Джисы в прекрасное настроение. Даже допустившая в ванной комнате оплошность молоденькая помощница Эмги, личной служанки госпожи, отделалась звонким, но не сильно-то и болезненным подзатыльником. Ещё вчера рабыньку ждал бы вкопанный по центру заднего двора замка столб, где наказывали глупых, ленивых, грязных или нерадивых слуг.

Надежды попаданца, что это так начало складываться изменение характера олы Рей с одного сеанса иллюзиона, не сбылись. Когда он после работы с олами рода спустился в подземелье, то застал там ругань супруги, вой распятого на вмурованных в стену кольцах полуголого пленного людолова и лепет оправдания Эльмия Катона.

Ещё в алхимической лаборатории находились двое тюремщиков с рожами садистов и служанка, недавно отобранная олой Рей из купленных рабынь для помощи в проведении опытов.

— Эльм, ну смотри же сюда! — Джиса горячилась и трясла перед носом своего студенческого приятеля развёрнутым свитком. — Я тут написала «сурьма», а не «купорос»! Видишь⁈ — на местном языке в написании этих двух слов разница была всего в одну букву, но даже если бы и больше, ошибка Эльмия вполне простительна. У хозяйки замка почерк, как у врачей на Земле, разобрать практически невозможно. — Теперь всё выливать придётся. А ведь я этот рецепт у матушки переписала.

Распятый бедолага мог только выть от боли, его раскрытый рот был стянут сзади толстой пеньковой верёвкой. Правая подмышка мужчины представляла собой один сплошной жуткий, кроваво-угольный ожог, поверх которого рабыня нанесла какую-то темно-синюю слизь.

Огненную рану наверняка причинил коптящий факел в руках у одного из вертухаев.

— Прости, Джи, но правда здесь ничего не разобрать. — оправдывался приятель.

— Ага, а спросить никак? У тебя язык отрезали? — ола зло кинула свиток на длинный, метров десять, верстак. — Заткните эту тварь! — скомандовала она тюремщикам, посмотрев на людолова.

Надзиратель быстро и с радостью выполнил приказ, сделав шаг к распятому и нанеся такой мощный удар ему в живот, что тот, всхрипнув, потерял сознание и обвис на цепях.

— Кретин. — досадливо прокомментировала Джиса. — Кругом одни идиоты. Амулетом его исцели. Снимайте, обмойте и верните в камеру. Он нам ещё пригодится. Займа, вылей зелье, колбу помой.

— Да, дорогая. — Андрей вышел из темноты. — Сегодня не твой день. Привет, Эльм.

— Добрый день. — учтиво склонился провинившийся.

— С чего бы это не мой? — при виде мужа ола вновь пришла в хорошее настроение. Взяв висевший на спинке пыточного кресла плащ, с помощью приятеля накинула его себе на плечи. — Подумаешь, ошиблись разок. С кем не бывает. Да, Эльм? Не получилось с заживляющей ожоги мазью, зато заготовили почти два десятка склянок со снадобьями, повышающими мужскую силу, ну, ты понимаешь, какую. Дорого стоят и раскупаются быстро. Что ещё простолюдинам нужно? Только пожрать, поспать и совокупляться.

— Джи. — смущённо кашлянул главный алхимик Рея, совсем не относящийся к одарённым.

— Я же не про тебя. — отмахнулась ола. — Анд, ты когда в Фож к гильдейским выжигам поедешь?

Они втроём направились к винтовой лестнице по скудно освещаемому масляными фонарями коридору мимо толстых дубовых решёток, за которыми в каменных мешках сидели пленники, преступники и тяжело провинившиеся.

— Рассчитывал завтра. — ответил Немченко. — Если у тебя есть другие предложения, готов обсудить.

— Да нет других. — Джиса начала подниматься по ступеням первой. — Мы тогда с Эльмом успеем ещё бальзам для предотвращения роста волос на теле доделать. Две амфоры почти готовы. И вот, — она, полуобернувшись, вернула мужу иллюзион с Хатико. — Забери, пока не потеряла. Всё было очень восхитительно, но больше я смотреть эту синема не смогу. До сих пор, как вспомню, тоскливо становится.

— Эй, а вы о чём сейчас? — поинтересовался замыкающий их процессию приятель.

— Не твоё дело. — фыркнула ола Рей. — Думай лучше, что мы ещё с моим супругом можем в город отправить. Твои зелья от чириев готовы?

На следующее утро господина, отправляющегося в Фож, опять вышли провожать все обитатели замка. Надо с этой дурацкой традицией завязывать, подумалось Немченко. Хорошо, что у Реев пока не имелось своей кареты, иначе Джиса уговорила бы Андрея загрузить задницу в неё, а не в седло Буцефала.

Изготовление экипажа она собиралась заказать в Далие, столице, так что, ближайшие месяцы землянину можно жить спокойно. Однако и убыть в гордом одиночестве у него не получилось, с ним отправлялись десяток дружинников и фургон с товарами владения.

Чем больше ассортимент в лавке Лиитока, тем лучше. Немченко смотрел, как в повозку грузят последние изделия гончарной мастерской, и подумал, что надо бы подсказать своим мастерам идею костяного фарфора. Вспомнить бы ещё, как его делать.

Фарфор здесь знали давно, только вот привозили его из-за океана, стоил дорого, поэтому почти не продавался. Те, кто испытывал нужду в деньгах, предпочитали посуду из дерева, глины, олова или бронзы, а богатеи из серебра или золота. Не нашёл этот материал своей ниши.

Мало наладить и удешевить его производство, надо будет ещё сделать модным. Если с первым как-то можно что-то придумать, то вот как организовать рекламу в условиях средневековья, Андрей совсем не представлял. Хотя венецианцы, генуэзцы и прочие итальянцы или греки с евреями умели же продвигать товары. Жаль, что в финансовой академии этому не учили.

— Эфирник не забыл с собой взять? — спросила Джиса супруга, стоя у стремени.

— Я еду-то на пару дней. Да взял, взял.

Он свесился с седла и поцеловал красавицу в румяную щёчку.