Попаданка со стажем

Глава 27

Дни бегут, похожие и в то же время совершенно не похожие друг на друга.

Дома ложный мир. Дядюшка против отца всё равно что котёнок против матёрого льва, даже пикнуть боится. Да и зачем огрызаться, когда достаточно подождать? Однажды лев состарится. Тётушка заперлась у себя, Тиана и вовсе носа из своих комнат не показывает. Господин Енц завершает подсчёты, он дотошно поднял учётные книги больше, чем за десять лет. Если совсем точно, то за точку отсчёта он выбрал печальную, но героическую гибель Надиры, именно тогда отец оставил Нишаль в спокойной столице и не повёз в Самск, прежде всего боясь, что город захлестнёт война.

Каждый день мы с папой куда-нибудь выбираемся: в город на поиски лучшей кондитерской, за город в храм, знаменитый своими садами, в чайную с отдельными кабинетами, полукругом нависающими над сценой, с которой выступают музыканты, певцы и, реже, танцоры.

Тенер больше не приглашал меня на свидание, и заработал в моих глаза ещё один жирный плюс. Папе придётся вернуться в Самск, каждая минута с ним дорога. С Тенером у нас впереди целая жизнь.

Его высочество появился лишь один раз. На следующий после приезда день отец посетил дворец, чтобы отчитаться перед императором, а ещё через день прибыл Тенер. Ненадолго, выразил отцу почтение, как зять будущему тестю, передал для меня коробку с подарками и попрощался. В коробке оказались свежие экзотические фрукты. Отец, в отличии от меня, разбирающийся в ценах, удивлённо цыкнул.

Один раз ночью я сбегаю. А как иначе встретиться с господином Пландиком? Папа бы вряд ли сумел оценить «смелые» альбомы моего авторства, да и интерес к книгам о магии будет непросто объяснить.

Той же ночью, но уже не в образе художника, а под личиной Странника я навещаю министра юстиции. Хотела проведать пациента, но выяснилось, что министр отправил сына в один из храмов, как я и советовала, с повышенным магическим фоном.

По вечерам я читаю…

Время до фестиваля Света пролетает незаметно, о нём напоминает вестник, доставивший именные приглашения во дворец – на отца и на меня.

На дядю – нет.

– Пропустить не получится? – верчу я карточку в руках и выразительно морщу нос.

– Нишаль, ты же сама знаешь, – смеётся папа.

– Угу, знаю.

Моё нежелание идти его забавляет, а вот я серьёзна. Хорошо помню, чем закончился банкет императрицы, и вряд ли в этот раз удастся избежать проблем.

Словно отвечая на мои мысли, входит Ата, держа в руках плотный конверт.

– Господин, юная госпожа, письмо от его высочества старшего принца юной госпоже.

Ох, Ата… Вроде бы неглупая, но зачем же про письмо при отце говорить? Мне теперь придётся показать, так принято. Или слуга, доставивший конверт, намекнул, что в письме нет ничего особенного?

– Для Нишаль? – удивляется папа.

Невестам пишут редко, если есть дело, то обращаются к отцу или главе семьи.

– Тенер хорошо ко мне относится.

– Кхм, – мою манеру называть принца по имени папа не одобряет, но своё мнение не навязывает. – Да, его высочество во всех отношениях достойный мужчина, ему я доверию тебя со спокойным сердцем.

Отец был против брака Нишаль с Каланом, но Нишаль, наслушавшись Тиану, просила…

Я вскрываю конверт и, не читая, передаю письмо отцу. А что делать? Шокировать отца вопиющим нарушением традиций пока рано, а о тайне личной переписки тут, увы, не слышали, причём не только в отношении дочерей и жён, но и в отношении сыновей. Хочешь сохранить письмо в секрете – прочти и скорми его огню, только так.

Отец пробегает текст глазами, хмурится. Я ничего не спрашиваю, дожидаюсь, пока отец сам отдаст мне бумагу.

Приветствие и дежурный комплимент я пропускаю. «Нишаль, на банкете её императорского величества вы стали стали признанной красавицей. Многие говорят, что вы затмили первую красавицу юную леди Иолиль из рода Гайр. Отец леди Иолиль уважаемый генерал, безупречно управляющий самой крупной из наших армий. Три дня назад была заключена помолвка между моим младшим братом Нареном и леди Иолиль. Вероятно, во время фестиваля леди приложит немало усилий, чтобы подчеркнуть своё превосходство над вами. Я буду рядом, чтобы поддержать вас, но будьте осторожны».

– Иолиль Гайр, значит, – вздыхаю я, отложив письмо. – Не живётся девушке спокойно.

– Нишаль…

– Папа, не о чем волноваться. Почему нас должно беспокоить, что первая красавица хочет в очередной раз выставить себя напоказ?

Я помню её по банкету, помню, как она влезла со своей песней. Если бы не поддержка императрицы, девочка бы, будем честны, опозорилась. Тогда я не поняла, почему её величество была так добра, теперь понятнее – примерно по той же причине, по которой император поддержал меня. Влиятельная семья привязывается к императорской через брак детей.

– Юная госпожа, – вклинивается Ата, – я слышала, юная леди Иолиль Гайр талантливая иллюзионистка.

Да, на фестивале принято показывать таланты.

– Думаешь, она захочет, чтобы я тоже выступила?

Ну-ну.

– Нишаль, его высочество прав. Если не юная леди Иолиль, то кто-то другой наверняка попытается выставить тебя в дурном свете.

– Пап, ты имеешь в виду Калана?

Один раз он уже попытался. Может, не лично он, а его сестра или вообще вдохновителем был глава семьи Дар.

– Да, Нишаль.

– Папа, я успею взять пару уроков искусства иллюзий до банкета.

– Пару уроков?

– Почему нет? Я хотя бы увижу, что могут мастера.

Отец, как всегда, соглашается:

– Если хочешь, то я приглашу.

– Спасибо, папа!

Взрослые девочки ведут себя по-взрослому, но папе безумно нравится, когда я радостно бросаюсь ему на шею и обнимаю, он «добирает» то, чего был лишён в детстве Нишаль. А я… мне не трудно сделать приятное, да и в радость, тем более в мыслях я всё чаще называю его не Гадаром, не отцом, а папой.

Я меняю тему и задаю неприятный вопрос:

– Пап, а как долго ты сможешь остаться в столице после фестиваля?

– До конца фестиваля, дочка. Я точно не знаю, но предполагаю, что император назначит твою с его высочеством свадьбу на последний день фестиваля. Мы сможем увидеться на следующий день, и я уеду.

Если свадьбы в последний день фестиваля не будет, то тоже уедет. Понятно…

– А вдруг свадьба будет не так скоро? Тогда я смогу поехать с тобой?

– Нишаль…, – папа улыбается, но с горечью.

Я замолкаю. Ответ понятен – независимо от сроков в Самск отец меня не возьмёт. Нет, если попросить…

– Там действительно всё настолько серьёзно, что ты не можешь выбираться в столицу почаще?

– Раньше так и было, теперь я могу ненадолго оставлять Самск, но…

Слов не требуется. Раньше Нишаль изображала ледяную глыбу, воротила нос. Отец старался не докучать ей и не расстраиваться лишний раз. Тц, почему мне за неё так стыдно, а?

Тьфу!