Попаданки рулят! (СИ)

Глава 25

Ратмир покачал головой, осторожно выпутывая мою левую руку из простыни:

— Наумова, а ты в курсе, что «упрямству» твои соотечественники дают нелестные определения?

— Пусть дают, что хотят. Я не буду с тобой заниматься любовью… сейчас, — пришлось добавить, потому как Савойский напрягся и деланно изобразил мстительный прищур.

— А когда?

— Когда хотя бы влюблюсь! Знаешь ли, я не сплю, с кем попало!

— А твой «жених»?! — брови брюнета подлетели к упавшей на лоб чёлке. — Что-то я не увидел у вас в отношениях никакой приязни…

— Я… я просто… — к щекам прилила кровь.

— Ты что?

— Я… я не…

— Ты — ДЕВСТВЕННИЦА!?

Резко захлопнув рот, сдулась, будто бы меня сейчас запозорили.

Да, в свои тридцать лет, к огромному изумлению не только себя, но и своих подруг, я до сих пор оставалась девственницей. Это казалось диким, но действительно так.

Когда тебя не занимает ничего, кроме выживания и борьбы за приличные условия жизни, карьерный рост и достижение определённый целей — не то, что с девственностью расстаться, мне гулять было некогда!

Естественно, для причины существования моей невинности это было не единственным оправданием.

Я стоически не переваривала прикосновения мужчин. Мне постоянно мерещились их голые волосатые ноги… потные подмышки… Короче, маниакальную брезгливость приглушило немного только знакомство с Костиком, но и оно никак не позволило зайти нам так далеко в общении, как хотелось бы Демидову.

Я всё никак не могла решиться, останавливая мужчину на половине «пути». Уже больше трёх месяцев всё давала от ворот поворот, объясняя себе это тем, что никак не могу довериться Демидову.

«И ведь я оказалась права! Костик — настоящая скотина».

— Да твой жених — кретин! — поддержал Ратмир мои мысли.

— Не кретин он! — вопреки единодушию, упрямо сдвинула брови. — В том, что я ещё не рассталась с девственностью виноват не Костик. Это я не хотела спешить! Меня не всё устраивало! — Лицо у полунага-полудемона приобрело слишком довольный вид. — Только посмей сказать что-нибудь в стиле «я — самец, и я тебя устрою!»

— И в мыслях не было, Наумова, — мило улыбнулся Ратмир, реально выглядя забавно.

Я прыснула от смеха, который тут же подхватил хохот Савойского.

Когда мы немного успокоились, а моя истерика прошла, вылившись в одну из своих весёлых форм, почувствовала, как сильные пальцы ахура гладят запястье левой руки. Герцог смотрел на меня с сожалением.

— Начнём?

— Красиво хоть будет?

Ратмир улыбнулся так обворожительно, что у меня сердце ёкнуло.

— Красиво… но безумно больно.

— Ты меня нарочно пугаешь!

— Нет, милая. Поверь мне, лучше сто раз девственности лишиться…

Я фыркнула, видимо перенимая привычку у Его Светлости:

— Пф! Так говоришь, будто имеешь представление о степени сравнения этих двух процессов.

Савойский покраснел, и это было прикольно:

— Так говорили некоторые дамы… замужние дамы. Да и у девственниц я не замечал агонии от боли…

— Перестань меня пугать. Я всё равно останусь при своём мнении. Тем более, что хотя бы один бонус в этом есть!

— Какой?

— Я стану супер-крутой! Буду отменять твои приказы и…

— … и отхватывать по полной, как только мы будем оставаться наедине.

— Ты поднимаешь руку на женщин?! — я быстро захлопала ресницами, почему-то заранее зная, что это не так.

— Нет, — усмехнулся герцог. — Но есть другие, намного эффективные методы убеждения.

— Какие? — казалось, у меня уже всё лицо пылает.

«Я заигрываю с ним! О, Боже! Я заигрываю с демоном!» — хотелось улыбаться. Я прикусила губу, чтобы не спалиться. — «Не хватает, чтобы моё любопытство было признанно флиртом… И не важно, что именно им это безобразие и является!»

— Ты отказываешься познакомиться с ним… сейчас, — припомнил мою же фразу Ратмир, любезной её возвращая с той же заминкой.

— Давай уже начинать, — решила прервать наш милый диалог, который, если честно, в полной мере мне раскрыл личность Савойского. Ведь только порядочный мужчина может остановить свой железо-бетонный натиск, несущий ему выгоду, и уступить панической атаке женщины, мягко находя выход из сложившейся ситуации, опять же развернув её в свою пользу.

— Заранее прошу прощение. — Ахур погладил мою руку, аккуратно перехватил запястье, крепко зажимая его пальцами, и посмотрел мне в глаза: — Целуй меня.

— Я?! — запястье обожгло болью. — Ой!

— Быстрее!

С такой прытью я ещё ни одного мужчину не целовала!

И, действительно, стоило только коснуться губами губ Савойского, как боль притупилась. Напряжение между нами опять заискрило, рождая звёздочки перед глазами и бабочки в животе. Что-то мягкое и невероятно урчащее «гнездилось» сейчас именно там, перебивая дикое жжение на коже, в области запястья.

Мужчина что-то пробормотал. Зашипел, впиваясь в мой рот с ещё большим напором.

Боль нарастала.

Я прижалась в Ратмиру ещё ближе, ища защиту. Увы он не мог мне её дать. Ослепляющие волны боли накатывали друг на друга, распространяясь от запястья по всему телу.

— Ммммм…

— Упрямая девчонка, — прошептал мне в губы Савойский, от чего я рыкнула ему в ответ:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Заткнитесь, Ваша Светлость! Просто целуй меня! Ещё!!!

В голове зашумело.

Герцог усилил натиск. Мужчина уложил меня на спину, не разрывая наших пылающих от боли рук, и накрыл своим мощным торсом.

Ничего не помогало. Вопреки своему правилу «боль терпеть молча, а плакать тихо», закричала в голос.

Чувство, что запястье держат над открытым огнём и попросту жарят мне руку, рождало такую боль, что дар внутреннего убеждения растворялся.

— Ещё! — цеплялась за плечи Ратмира, умоляя его о поцелуях, хотя бы немного приглушающих кошмарную агонию. Когда Савойский отстранялся от меня, чтобы вздохнуть, я была готова его убить, до того мне было больно. — Когда это закончится!?

— Ты должна испытать оргазм…

— Да ты издеваешься!!! — взвизгнула, подскочив с кровати.

Савойский дёрнул меня обратно:

— Ты же хотела равноправия? Для достижения подобных бонусов надо преодолеть многое.

— Я же просила озвучить весь перечень мерзких пунктов! И о равноправии я речи не вела, это ты о нём сказал, чёртов демон.

— Зайка…

— Сам ты «зайка»!!! Ай! Делай что-нибудь! Или мне самой себя…

Савойский захохотал… и смех доктора Зло казался пением соловья по сравнению с хохотом Ратмира.

— Я пошутил, милая…

— Это не смешно!!! — толкнув мужчину в плечо, поднялась с кровати.

— Я просто понял, что поцелуи тебя не отвлекают. Пришлось обратиться за помощью к твоей вспыльчивости…

— Вспыльчивости!? Да я ни разу не вспыльчива!!! — экспрессивно взмахнув руками, увидела невероятно-красивую татуировку на руке. Она тянулась от запястья до самого локтя с внутренней стороны руки. — Воу… — я сама не заметила, как боль ушла, оставляя после себя лишь едва ощутимое покалывание. — Это и есть «вязь»?

— Да… — Ратмир в свою очередь смотрел на татуировку, появившуюся на его руке.

«Надо же… у папы была другая…»

— Что ты сказал?

— Я ничего не говорил.

«Зачем он врёт? Я же слышала!»

— Ааа! Ты об этом? — коварная улыбка только начала появляться на губах герцога, а я уже поняла в какую задницу попала!

«Мысли! Мы с этим грёбанным равноправием заимели способность читать мысли друг друга?! Нет-нет-нет!!!»

Ратмир довольно усмехнулся:

— Я даже рад, что ты не захотела со мной заниматься любовью. То, что теперь будет объединять нас с тобой… — такого доверия в паре удостаивается не каждый муж.

— Скотина — ты, а не муж! Что мне теперь делать!? — «Как вообще думать, чтобы… ооо! «Очарована, околдована. С ветром в поле когда-то обвенчана… Вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина!»

— Ты что? Поёшь? — глаза герцога стали напоминать пятирублёвые монеты. Они горели от смеха.

«Как же я теперь уб… «Ни веселая, ни печальная. Словно с темного неба сошедшая, ты и песнь моя обручальная, и звезда ты моя сумасшедшая!»

Хохот Савойского сотряс стены пещеры.