Попала, или Жена для тирана - 2

Глава 20

Путь до Мандоры предстоял неблизкий, но Редфрит надеялся вернуться в столицу к закату. Именно поэтому он покинул Хельвиву с первыми лучами, верхом, в сопровождении лишь небольшого отряда. Мчался без передышки, будто за ним кто-то гнался. На самом деле ему просто хотелось как можно скорее добраться до города, известного своей достопримечательностью. Вот уже который век на склонах Мандоры, нерушимая и мрачная, возвышалась крепость Заблудших душ. В ней держали особо опасных заключенных. Были среди чудовищ в людском обличье и маги, и даже чародейка, совершившая самое страшное преступление из всех возможных. В погоне за могуществом она приносила в жертву младенцев.

Ужасающая правда открылась еще на заре правления Редфрита. Тогда родственники колдуньи, принадлежавшие к одному из самых влиятельных родов Треалеса, сумели надавить на молодого правителя. Добились вместо казни для сумасшедшей пожизненного заключения. Но сейчас…

Но сейчас ему уже нечего терять. Редфрит не верил, что Фантальм вернется к жизни, а значит, и за трон не стоит держаться. Не стоит переживать, что знать начнет бунтовать, когда одну из них, дворянку в демон знает каком поколении, превратят в приманку для Спящего.

Единственное, чего желал Галеано, — это исправить ошибку отца и матери. Усыпить духа и, возможно, пока еще будет оставаться королем, что-то поменять в отношении накаи. Ну а дальше…

Возможно, получится начать сначала. Без власти, к которой так привык, без раболепного преклонения, которое его порой раздражало. Но зато… с Даниэлой.

Подумав о своей светлой девочке — так часто он называл ее в мыслях, порой даже этого не осознавая, — король невольно улыбнулся. Он и сам не заметил, как привязался к ней настолько, что теперь не представлял без нее жизни. Да и Даниэла, пусть и продолжала сопротивляться, но с каждым днем становилась к нему все ближе. Шаг навстречу, и еще один… Они продолжали сближаться, с интересом друг друга узнавая, и Редфрит с каким-то мальчишеским восторгом представлял, как наконец сделает ее своей. Будет обладать этой женщиной ночами, любоваться ею по утрам, думать о ней целыми днями, а вечерами засыпать, заключив в свои объятия.

«Не отпустит», — твердо решил для себя монарх. И никому не отдаст. Если потребуется, надавит на Ярого, чтобы тот официально, при свидетелях, прекратил этот фарс с помолвкой.

Его светлая девочка будет только его.

На подъезде к Мандоре пришлось отвлечься от приятных мыслей. Приказав себе перестать витать в облаках, Редфрит сосредоточился на преступнице-чародейке. Было решено не рисковать и не вести ее в Хельвиву, а провести ритуал прямо в крепости.

Для этого нужна была принцесса. Пока остальные крылатые работали бок о бок со столичными магами, Редфрит и Арайна устраивали «паломничества» в треалеские тюрьмы. Накаи была отличной наездницей, но сегодня почему-то отказалась составить королю компанию, заявив, что долгой поездке верхом предпочитает стремительный полет.

— Так будет быстрее, — сухо объяснила она. — Я прилечу раньше тебя и все подготовлю. Главное, предупреди капитана крепости о моем появлении, чтобы меня ненароком не изрешетили стрелами.

Редфрит отчаянно надеялся, что сегодня все закончится, что тело чародейки, убийцы новорожденных, заинтересует духа. А если нет, они будут искать другой способ избавиться от заразы, поразившей их мир.

Он больше не мог продолжать приносить в жертву людей.

Капитан крепости, раболепно кланяясь, проводил его мрачными коридорами до входа в башню, где должен был состояться призыв. Карие глаза на одутловатом лице едва не светились от счастья, когда он говорил о заключенной номер шесть.

В крепости Заблудших душ имен не существовало, только цифры, которые присваивали безжалостным убийцам.

— После сегодняшнего все вздохнут с облегчением. Графиня… — Мужчина осекся и, стерев рукавом выступивший от волнения пот, с дрожью в голосе продолжил: — я хотел сказать, заключенная под номером шесть — страшная женщина. Опасная ведьма. Нам всем будет лучше, когда это исчадие тьмы покинет мир живых.

Было видно, капитан чародейку боялся. Да и на лицах сопровождавших их солдат, несмотря на попытки оставаться бесстрастными, читался страх.

— Она слишком могущественна.

— Это хорошо, что могущественна, — сосредоточенно кивнул Редфрит. — Именно это нам и нужно — сильный «сосуд».

Военный недоуменно моргнул, но уточнять, что имел в виду его величество, не решился. По винтовой лестнице они поднимались в молчании, и в башню, в которой уже все было готово для ритуала, вошли, не проронив ни звука. При виде начертанного на полу круга, края которого были испещрены незнакомыми знаками, капитан прошептал короткую молитву и поспешно ретировался к своим солдатам. Заклинание-клетка, придуманное северными чародейками, удерживало одержимого, не позволяя тому вырваться за пределы круга и причинить вред кому-нибудь из присутствующих.

Бегло осмотрев помещение, Редфрит приблизился к Арайне.

— Готова?

— Более чем, — хмуро отозвалась принцесса и опустила голову, словно не хотела встречаться с ним взглядом.

— Все в порядке?

А вот теперь она посмотрела ему в глаза, и Редфрит едва не отпрянул под ее полным затаенной злобы взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Все будет в порядке, когда древний исчезнет. А сейчас не мешай, мне надо готовиться.

Накаи отвернулась. Спросить, что с ней происходит, король не успел. Тяжелая дверь отворилась, и в комнату вошла закованная в кандалы колдунья.

Годы заточения не пощадили красавицу графиню. Да и темная магия, на которой та помешалась, оставила свой след на ее лице. Глубокие складки изрезали лоб женщины, залегли в уголках рта грязными тенями. Некогда яркие зеленые глаза потускнели и рыжие волосы побелели от седины.

«А ведь она моя ровесница», — с удивлением рассматривал преступницу Редфрит.

Впрочем, стоило отдать колдунье должное: слабой она не выглядела и шла твердо, величаво расправив плеч. Так могла бы держаться королева, а не осужденная за несколько минут до смерти.

Перед тем как войти в круг, она остановилась, словно раздумывала, стоит ли двигаться дальше. Один из тюремщиков толкнул ее в спину, и чародейка оказалась в центре колдовского рисунка.

Еще несколько минут приготовлений, и вот она лежит на изъеденном временем камне, надежно скованная чарами. Редфрит считал каждую секунду, умоляя богов, чтобы на этот раз все получилось.

Но кажется, боги о нем забыли.

— Можем начинать. — Закончив наносить на тело осужденной ритуальные знаки, Арайна вышла из круга.

— Удачной охоты, ваше величество, — криво усмехнулась колдунья, словно происходящее ее забавляло.

Редфрит не удостоил ее ответом. Перевел взгляд с ведьмы на принцессу и нахмурился. Арайна смотрела на него с ненавистью такой же очевидной, что и в день, когда он убил ее брата.

Словно не было последней недели и их обоюдных попыток построить мост между королевством людей и Средиземьем.

— Начинай, — велел Галеано, и накаи, прикрыв глаза, стала нараспев произносить слова призыва.

В этот раз все было так же, как всегда. Напряженные минуты ожидания, ужасающие метаморфозы, происходящие с заключенным, тщетные попытки одержимого вырваться из круга.

Магия северянок не отпускала, а тело колдуньи, ко всеобщей радости, оказалось сильным сосудом.

— Кажется, получается… Он слабеет! — взволнованно воскликнула Арайна и с еще большим жаром стала выкрикивать слова заклинания.

— Ну же, давай засыпай, — шептал, как молитву, Редфрит, не сводя взгляда с беснующейся чародейки.

Сейчас лишь чудовище за призрачной чертой имело значение. Мир вокруг перестал существовать. Остались только он, молодой король, и древняя сущность, опрометчиво разбуженная его родителями, заточенная в теле колдуньи.

— Усни… Пожалуйста, оставь этот мир… — беззвучно шептал Галеано, глядя в затянутые бельмами глаза.

Казалось, вот сейчас все закончится, и он сможет наконец облегченно выдохнуть, но неожиданно одержимая, не оставлявшая попыток вырваться из колдовского рисунка, застыла.

Белые губы растянулись в сумасшедшей улыбке.

— Неинтересно, — прошипела сущность и, отделившись от тела, исчезла в одно мгновение.

На полу осталась лежать мертвая чародейка.

Прикрыв глаза, его величество выругался сквозь зубы.

— Неинтересно ему… Проклятая тварь.

— Ваше величество… — совсем близко раздался голос капитана.

— Что?! — резко, не сумев сдержать досады, рыкнул король.

— У… у вас кровь.

Военный указал на руку правителя, и только тут Редфрит почувствовал боль от пересекающего ладонь пореза.

— Даниэла!

Он смутно помнил, как спускался по лестнице, преодолевая за раз по несколько ступеней. Словно в трансе бежал к конюшням и сам, не дожидаясь конюха, выводил из стойла свою лошадь.

Впервые с тех пор, как Фантальм вернули в Хельвиву, на руке проявился порез. А это значило, что с ней что-то случилось.

— Демоны!

Редфрит не стал дожидаться своих людей. Пришпорил лошадь, вынуждая сразу перейти в галоп, вылетел за ворота и помчался по истоптанной дороге, оставляя за собой клубы пыли.

В голове пульсировала одна-единственная мысль: скорее! Как можно скорее добраться до Хельвивы! Если бы знал, что с женой что-то произойдет, отправил бы в Мандору только накаи, а сам бы остался.

— Проклятье!

Время, проведенное в дороге, показалось королю вечностью. Уже начало смеркаться, когда вдалеке показались размытые летними сумерками очертания городских башен. Солдаты его так и не нагнали. Впрочем, за ним бы сейчас и демон не угнался. Заклинание, наложенное на его коня, придавало животному силы, позволяло двигаться быстрее обычного. В противном случае он бы не поспел в Хельвиву и к полуночи.

— Ну же, еще немного, — подбадривал он животное.

В следующую секунду неведомая сила подхватила его за шкирку и вышвырнула из седла. Он и сам не понял, как оказался в пыли изрезанной колеями дороги. Закашлялся, заморгал, а когда перед глазами прояснилось, увидел принцессу Диких. Накаи тяжело опустилась на землю, сложила крылья, глядя на него, как на добычу.

— Арайна… — только и успел выронить.

Яростно прошипев какое-то проклятие, крылатая бросилась на него. Силы ей было не занимать, да и то, что застала его врасплох, сыграло ей на руку. Вот только для Редфрита это была не первая схватка с накаи, и слабаком он тоже не был.

Короткое сражение закончилось поражением Дикой. И пусть она успела расцарапать ему всю грудь (видимо, пыталась добраться до сердца, чтобы вырвать), в конце концов все равно оказалась на спине, придавленная к земле разозленным мужчиной.

— Что с тобой происходит?! Арайна!

Редфрит боролся с желанием отхлестать ее по щекам. А может, придушить. За то, что осмелилась на него напасть.

— Ты. Убил. Моего брата! — с ненавистью выплюнула крылатая.

— И именно сегодня ты решила об этом вспомнить?

— Выродок!

Накаи утробно зарычала и снова попыталась вырваться, укусить противника, но Редфрит держал крепко.

— Как же сильно я тебя ненавижу! Тебя и весь твой гнилой род! Будь ты проклят, король!

Его величество мрачно усмехнулся:

— Что-то мне подсказывает, что я уже давно проклят. Но сейчас не об этом. Я хочу понять, что с тобой, демон побери, происходит?!

— Вы, люди, никчемные, трусливые, ни на что не годные существа! — продолжая исходить злостью, прошипела принцесса. — От вас нет никакого толку и поддержки у вас тоже искать не стоило!

— Ты бы все-таки определилась, кого ненавидишь: меня или всех людей в целом, — не удержался от иронии Редфрит.

Накаи издала низкий гортанный звук, очень похожий на рычание разъяренного зверя. Впрочем, таковой она сейчас и выглядела — доведенным до бешенства хищником. Дернулась, но безуспешно: король держал крепко.

Редфрит не понимал, что с ней происходит. Может, в крепости Заблудших душ что-то случилось после его отъезда? Он тут же отбросил это предположение. Принцесса еще вчера выглядела раздраженной, а сегодня, стоило им увидеться, готова была испепелить его взглядом.

— Нужно было еще тогда тебя прикончить! Когда явился за своей драгоценной женушкой! Надеюсь, она все-таки подохнет, и ты вместе с ней!

Редфрит почувствовал, как в груди стынет сердце.

— Тот цветок… — Он сильнее сжал пальцы на плечах накаи. — Ты притащила его не чтобы помочь, а чтобы убить мою жену?!

Губы крылатой хищницы растянулись в безумной улыбке:

— Шарр… та… вар!

Мгновение, и его отбросило от накаи, протащило по дороге, словно кто-то тянул его за невидимую веревку, петлей овившую горло, а потом швырнуло к дереву. Сильный удар, глухой шелест листьев. Редфрит ощутил тупую ноющую боль, прорезавшую виски, ожегшую затылок. Перед глазами все поплыло. С трудом различил метнувшуюся к нему тень и вдруг осознал, что ни отреагировать, ни защититься не успеет. Просто не хватит сил и времени.

В тот момент он прощался с жизнью и не верил, что еще когда-нибудь увидит свою светлую девочку. Услышит ее нежный голос, будет наслаждаться прикосновениями к ее шелковистой коже.

Ничего этого уже не будет.

Он почти смирился, почти принял такой исход. Тем неожиданнее стало осознание, что Дикую спугнули проезжающие мимо всадники. Отряд военных, возвращавшийся в Хельвиву. Поймать накаи не успели, но ему жизнь спасли.

Во дворце его величеством сразу занялись лекари.

— Что с королевой? — Это было первое, о чем спросил Редфрит.

Мэтр Вруктилс и младшие целители недоуменно переглянулись.

— С ее величеством все хорошо. Ну то есть… как обычно, — после короткой паузы уточнил мэтр и еле слышно закончил: — Она по-прежнему спит.

Редфрит облегченно выдохнул, правда, тут же поморщился: чудодейственная мазь, усиленная заклинаниями, пекла безбожно. Было такое чувство, будто каждый порез старательно посыпают солью. Снова и снова.

— Сожгите цветок накаи. Немедленно! — приказал и прикрыл глаза, предчувствуя новую вспышку боли. А когда лекари закончили обрабатывать порезы и ссадины, с усмешкой заметил: — Знаете, Вруктилс, эта ваша мазь — неплохое орудие пыток. Я бы даже сказал, весьма изощренное.

— Зато действенное. И недели не пройдет, как на теле не останется ни малейшего следа, — довольно обнадежил его пожилой мэтр и тут же погрустнел, скорбно закончив: — Жаль, его светлости не повезло. Его укусили, и теперь мы не знаем, выживет ли.

Редфрит нахмурился:

— О ком речь и что здесь произошло?

Страх, который он испытал, решив, что с Фантальм случилась беда, не шел ни в какое сравнение с теми чувствами, что охватили его во время рассказа лекаря.

Тварь напала на Даниэлу. На его Дани.

На его светлую девочку.

— Убью! — прорычал его величество и подскочил на ноги, оттолкнув от себя замешкавшегося младшего лекаря. — Где этот ублюдок?!

— Ваше величество, с госпожой Вертано все в порядке. — К нему несмело приблизился накшерр. Опустил взгляд и тихо, будто извиняясь, сказал: — Я взял на себя смелость проводить ее в ваши покои. Она настаивала и… очень ждет вас. Просила… нет, умоляла ничего не предпринимать, пока с ней не увидитесь. Простите…

Лакей замер, не решаясь поднять голову и взглянуть на правителя. Застыли и остальные, ожидая, что его величество набросится на накшерра за своеволие, а потом отправится наказывать напавшее на важного гостя чудовище.

Но король всех удивил.

— Давно ждет? — спросил у лакея, и голос его прозвучал на удивление мягко.

— Не слишком, но будет… рада вас видеть, — все еще опасаясь гнева короля, робко ответил слуга.

— Тогда чего стоим? Скорее перевязывайте! Ну же! — нетерпеливо прикрикнул на целителей правитель.

Еле дождался, когда грудь ему перетянут полосками мягкой ткани и, запахнув разорванную сорочку, тайным ходом поспешил в свои покои. Шел быстро, едва не срываясь на бег, а оказавшись в спальне, окинул ее жадным взглядом.

Казалось, если сейчас не увидит иномирянку, сойдет с ума. Но к счастью, Даниэла по-прежнему его ждала. Металась из угла в угол, заламывая руки и кусая губы, а увидев его, испуганно вскрикнула.

— Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?!

Только тут он вспомнил, что на нем окровавленная одежда, и мысленно выругался. Последнее, чего ему сейчас хотелось, — это еще больше напугать девушку.

— Все хорошо. Правда, — невольно улыбнулся под обеспокоенным взглядом. Стащил с себя окровавленные лохмотья, бросил на пол. — Так лучше?

— Не особо. — Она снова взволнованно закусила губу. — Выглядишь ужасно.

— Зато ты невероятно, преступно прекрасна.

Наверное, ей не терпится узнать, что произошло, и ему следует все рассказать. Вот только сейчас, в этот миг, когда они одни, говорить о случившемся совершенно не хотелось. Вообще ни о чем.

Приблизившись, он бережно взял ее лицо в ладони и прошептал, прижавшись лбом к ее лбу.

— Пожалуйста, не отталкивай меня.

Мгновение тишины, невыносимого ожидания, и она сама потянулась к нему.

— Больше не оттолкну.

Первые мгновения было сложно поверить, что все происходит на самом деле. Это не галлюцинация, и я действительно вижу, как кожу на ладони разрывает незримое лезвие. Так и сидела, забыв, как дышать. Смотрела на начинающий кровоточить порез и ничего не могла с этим поделать. А главное, никак не могла помочь Редфриту.

Выйдя из оцепенения, бросилась к двери, но та оказалась заперта. Видимо, лягушонок предусмотрительно ее закрыл, чтобы никакая служанка сюда не вошла и не застала посольскую невесту в покоях короля.

Пыталась открыть потайной ход, но безуспешно. Я понятия не имела, где находится скрытый механизм, за что тянуть или на что стоит нажимать. И сколько ни касалась кристалла вызова, накшерр так и не появился.

Еще немного, и начну колотить в дверь и требовать, чтобы меня отсюда выпустили.

Я так распаниковалась, что даже не сразу обратила внимание, как рана на ладони сама собой начала затягиваться. А когда поняла, что от пореза не осталось и следа, не знала, радоваться или продолжать бояться. Что это может значить? Редфрит в порядке или для него уже все того… закончилось, в общем.

От последнего предположения подкосились ноги. Не знаю, как смогла устоять и не упала. Запретив себе думать о самом страшном, продолжила мерить комнату шагами, убеждая себя, что все в порядке. Пореза нет? Нет. Значит, и опасность миновала. Как в прошлый раз.

Хватит нагнетать.

Не успела так подумать, как в дальнем углу раздался едва уловимый шорох. Я обернулась и вскрикнула, увидев его окровавленное величество. Ноги снова срочно пожелали подкоситься, а сердце и вовсе едва из груди не выскочило.

— Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?!

— Все хорошо.

Он слабо улыбнулся и снял с себя изорванную, перепачканную в крови рубашку. Но легче мне от этого не стало, и сердце продолжало стучать как ненормальное. Вдобавок ко всему еще и дыхание перехватило, когда он ко мне приблизился.

— Пожалуйста, не отталкивай меня, — мягкий шепот и нежные прикосновения к лицу.

Такие осторожные, словно боялся меня спугнуть. Боялся, что все-таки оттолкну, убегу. Но это он просто не знает, что нас коварно заперли, и я при всем желании не смогу капитулировать.

Да и не собираюсь.

Устала. И с ним, и с собой сражаться. Мне даже не хватит сил от него отстраниться.

И я сама к нему потянулась, ощутив, как от первого прикосновения губ тело охватывает знакомая, такая желанная дрожь. Сама ответила на поцелуй — бережный, невероятно нежный, как и касания его пальцев, — чувствуя, как груз проблем и страхов падает с плеч, и мне хочется, забыв обо всем, просто улыбаться.

Редфрит это заметил и шепнул, дразняще прикусив мочку уха:

— Я тебе говорил, что люблю твою улыбку?

— Мм… нет, тему любви мы еще не затрагивали.

— Непростительная с моей стороны ошибка.

Следом за страхами и проблемами на пол отправился пеньюар — там ему сейчас было самое место. Прикрыв глаза, я млела от чувственных ласк, наслаждалась поцелуями и прикосновениями, которые с каждой секундой становились все настойчивее, все требовательнее.

— Безумно сложно с тобой сдерживаться, Даниэла. Дани… — Он на миг остановился, чтобы дать мне перевести дыхание, а потом подхватил на руки и понес к кровати. — Моя Дани, — добавил с самым собственническим и совершенно довольным видом.

— Вообще-то ты ранен и не должен таскать меня на руках. Мэтр Фруктис будет недоволен.

— Ерунда. Просто царапины. — Редфрит по-мальчишески улыбнулся. — А мэтру Фруктису мы ничего не скажем.

Меня осторожно уложили на кровать. Вздрогнула от соприкосновения с прохладным шелком и едва не заурчала, когда его величество, не теряя времени, стал покрывать поцелуями мои плечи. Приспустив кружевные бретели, опускался ниже, исследуя грудь, обводя языком напряженные соски, заставляя хмелеть и плавиться под его губами.

Мне хотелось большего, и вместе с тем я желала, чтобы эта прелюдия не заканчивалась. Хотелось и дальше чувствовать на коже его дыхание, дразнящие прикосновения, от которых наслаждение внутри все нарастало.

Не помню, когда меня оставили без сорочки, но хорошо помню удивление, мелькнувшее в глазах моего мужчины, когда я легонько толкнула его в плечо, заставляя опрокинуться на спину.

— Теперь ваша очередь, мой король.

Пусть не думает, что только он тут умеет дразнить и распалять.

К тому времени, как я закончила ослаблять шнуровку на штанах, Редфрит едва сдерживался. Быстро избавившись от одежды, собирался подмять меня под себя, но я снова заставила его опуститься на кровать.

— Напоминаю: ты ранен.

— Спасибо хоть про лекаря больше не вспоминаешь, — скользнул по мне жадным взглядом. — И что предлагаешь? Если просто лечь спать, то я официально провозглашу тебя самой жестокой женщиной Треалеса. Да что там! Самой жестокой на всем белом свете.

— Значит, ваше величество плохо меня знает. Я совсем не жестока и, как уже сказала, останавливаться не собираюсь.

В доказательство своих слов потянулась к нему, удобно устраиваясь на королевских бедрах. Короткое замешательство со стороны тирана (сразу видно, что в постели тоже привык командовать), и он завладел моими губами, врываясь в меня жадным поцелуем. Глухо зарычал, когда наши тела наконец соединились, и все вокруг исчезло, утонув в мареве наслаждения. Я сама в нем тонула, захлебывалась этим чувством, своими стонами и глухим рыком моего любимого.

В какой-то момент он все-таки опрокинул меня на спину и, срывая с моих губ вместе с поцелуями невнятный шепот и стоны удовольствия, продолжил сводить с ума. И себя, и меня. До тех самых пор, пока нас не стало.

Мы рассыпались невесомым пеплом, а воскреснув, стали единым целым.