Попробуй обмани

22 глава

Когда обо мне вспоминает кто-то наподобие Лили, то в голову сразу приходит тысяча возможных причин, из-за чего да почему. Вряд ли она вдруг воспылала ко мне любовью. И если учитывать, что она лучшая подруга той, что предала меня, то недоверия ещё больше.

— Как дела? — достав из сумки помаду, подкрашивает губы и, закончив, напоследок причмокивает. — Я вижу, что у вас с Ванечкой дела идут отлично.

— И?

— Я так рада за вас, — воодушевлённо продолжает щебетать, не обращая внимания на моё хмурое лицо. — После всего пережитого ты достойна счастья. Ваня — выгодная партия. Симпатичный, богатый, молодой. Тебе повезло, что он обратил на тебя внимание. Не могу не признать, что вы хорошо смотритесь. Всё-таки у тебя смазливая мордашка. Но больше не знаю…

— Очень важная для меня информация, — скучающим тоном тяну я. — Я без неё жить раньше не могла, ты даже себе не представляешь. Это всё?

— Никусь, а ты уверена, что не пожалеешь? Ваня всё-таки не Вадик, да и не привык он к тому, что имеет только одну девушку. Мы с Оксаной за тебя переживаем. Понимаем же, что ты у нас чуткая и наивная девчуля, а таких надо оберегать…

— Лиля, отвали. Хватит ломать комедию и делать вид сочувствующей доброй тётушки. Следи со своей Оксаной за собой, я не нуждаюсь в общении с вами и вообще каких-то дел не желаю вести, — поправляю воротник на девушке, чуть похлопываю по плечам и мило улыбаюсь, замораживая взглядом. — Прекрати скрывать свою сучность, о ней и так все прекрасно осведомлены.

— Зачем ты так? — гневно сужает глаза Лиля, но продолжает удерживать маску доброй милашки. — Я же к тебе со всей душой.

— Ты ещё заплачь, — закатываю глаза. — У тебя отвратительные актёрские навыки.

Лиля открывает и закрывает рот. Видимо, пытается сдержаться и не проявить свою настоящую натуру. Чего привязалась-то? Будто других дел нет. Лучше бы следила за своей успеваемостью — выпускной курс как-никак.

— Будь осторожна. Не стоит до конца доверять парням. Им же от нас только одно и нужно, — смотрите-ка, справляется со своими эмоциями. Какая жалость.

— Сама разберусь. Всё, катись по своим наманикюренным делам. Или что ты обычно делаешь вместо учёбы? В любом случае мне неинтересно.

Обогнув Лилю, иду навстречу Рокотову, который только что вышел из здания со своими друзьями. Двое из ларца, судя по их жестам и мимике, пытаются Ваню куда-то втянуть, на что-то уломать.

— Потом сама придёшь, — несётся мне следом высокомерным голосом, после чего слышится цокот каблуков. Кто вообще зимой шпильки надевает? Даже Ева перешла на ровную подошву.

— Отставить! — гаркаю я, парадируя отцовскую манеру. — Что вы задумали? — смотрю на парней прищуренным взглядом, уперев кулаки в бока, из-за чего с плеча падает сумка.

— Ничего, — хором говорят двое из ларца, и их невинным мордашкам даже хочется верить.

— Сделаю вид, что поверила, — хмыкаю, сунув руки в карманы. — В любом случае делайте, что хотите, но без Вани.

— Но он нам нужен!

— Ага! Попались! — восклицаю я, довольная, что сумела их поймать на лжи. — Вы же ничего не задумали, так зачем тогда вам нужен Ваня?

— Просто время провести, — находится с ответом Богдан, поёжившись от дуновения ветра, который от души плеснул ему в лицо колкие снежинки.

— Ты у нас друга забрала! — идёт в атаку Гера-Гоша и тут же прячет нос в ворот дутой куртки. — Не стыдно тебе, женщина?!

— Тебе ли меня стыдить. Лучшая защита — это нападение? Да, мальчики? — лукаво гляжу на них.

Пока я общаюсь с друзьями Рокотова, сам он, приблизившись, становится рядом и поглядывает на меня с очень довольным, даже гордым видом. Вот правда, сейчас перья павлиньи распушит и грудь выпятит колесом. Смехота одна.

Всё же не могу избавиться от мысли, какой он милый. Впервые, не считая мелких, хочется кого-то затискать. Меня пугает такая мания, это непохоже на меня. Глубоко внутри маленькая девочка протягивает ручки к парню, притягивает его к себе и зацеловывает. Ой, или не только она. Хорошо, что настоящая я ограничивается поцелуями в губы, а то позора-то было бы. Хотя почему позора? Скорее я бы почувствовала себя неловко, потому что не привыкла выражать такие свои чувства на людях. Рокотов — не Тоша, и не сестрички-близняшки, и на маленький Дан, и не родитель. Он парень, просто парень, который до определённого времени не рассматривался мной для отношений. Для любых.

— Ты привела меня на выставку картин? — Ваня с удивлённым видом разглядывает вывеску и постер рядом с ней.

Недавно на улице мне дали флайер, на котором была вся информация. Я заинтересовалась и решила, что будет необычно сходить на свидание, чтобы посмотреть на работы современных художников, а не всемирно известных и давно умерших.

— А ты против? — кокетливо уточняю я и прохожу внутрь, где уже ходят люди от одной картины к другой.

— Нет, — с улыбкой обнимает меня Ваня. — А дальше что у нас по плану?

— У меня занятия, у тебя — не знаю.

— Тогда и у меня занятия.

В первом зале расположены пейзажи, в основном деревенские и летние. Надолго зависаем у портретов. Тут есть и один, и два, и даже четыре человека в разных ракурсах и позах. Мельком проходим мимо абстрактных картин, так как ни я, ни Ваня не понимаем это направление.

В общем мы проводим около получаса на выставке и уходим, держась за руки.

— И куда это ты собрался? — останавливаю парня, когда он уверенно доходит до дверей моей парадной.

— Туда.

— Можно поподробней?

— Я к тебе, — поясняет тот и открывает дверь, жестом приглашая меня внутрь.

— Я занята.

— Ты говорила, — подталкивает меня в спину и заходит следом. — Я просто побуду рядом, поработаю, пока ты не освободишься.

— Я освобожусь поздно вечером, — упрямо повторяю я, хотя послушно захожу за ним в лифт. — И вряд ли буду в состоянии для хоть каких-нибудь приключений.

Вместо ответа получаю долгий поцелуй, из-за которого все возражения улетучиваются из головы. Хочет тусоваться со мной, пока я работаю? Да пожалуйста! Его выбор, пусть только потом не жалуется — я предупреждала несколько раз, а дальше уже не мои проблемы.

Ваня располагается на моей кровати с ноутбуком на коленях. Его он взял с собой из машины, а я даже и не заметила. Постоянно на него оглядываюсь, сидя за столом, пока жду, когда подключится первый ученик. У Рокотова такой сексуальный серьёзный вид, что даже глазам не верится. Сейчас и не скажешь, что он милашка-шалопай, который треплет мне нервы только так и ничуть этого не стесняется. Брови нахмурены, взгляд сосредоточен, губы поджаты, а пальцы бегают по клавиатуре.

— Кхм! — приводит меня в чувство Илья, который, видимо, несколько минут уже наблюдает за моей придурковатой физиономией.

Извинившись, начинаю занятие. Сказала бы, что я всё время не отвлекалась, да врать не буду. Мне сложно сосредоточиться, но к середине я всё же беру себя в руки и лишний раз не отвожу взгляд от монитора. Сегодня проходим Петра Первого и его реформы, также разбираем карты по Северной войне, которые могут встретиться на экзамене.

Между занятиями перерыв пятнадцать минут. За это время я хожу на кухню, где приготавливаю небольшой перекус, и возвращаюсь к себе. Застываю на пороге, увидев вольготно лежащего Ванюшеньку. Подняв голову, подмигивает мне, «король». Вручаю ему тарелку с фруктами и стакан с минеральной водой и сажусь на своё место. Пока едим фрукты, переглядываемся и беспрестанно улыбаемся.

Как только заканчивается занятие с Араксией, которая поделилась впечатлениями о написанном вчера экзамене, хлопает входная дверь, обозначая приход Вьюнковой.

— Ника, я тут подумала, а не сходить ли нам в клуб. О! — застывает на месте, увидев одну лишнюю личность в моей комнате. — Ого. Вот это уже интересно, — и закрывает за собой дверь.

Вздохнув, выхожу из комнаты и ищу подругу. Она оказывается на кухне. Застаю я её с поднесённой поварёшкой ко рту, кастрюля в одной руке, холодильник открыт, ящик с посудой тоже.

— Нормально поесть — не судьба? — поднимаю брови я, прислонившись к дверному косяку.

— Фу, напугала, — отзывается та, даже не дёрнувшись. — Как ты оставила своего прынца? Заскучает бедолага. Да не смотри ты на меня так, — передёргивает плечами, вернув кастрюлю на место и закрыв холодильник. — Я, кстати, ненадолго — только переодеться.

— Ев, если это из-за Рокотова, то не стоит.

— Да нет, — Вьюнкова достаёт из верхнего ящика пряник и запихивает его целиком в рот, после чего невнятно продолжает. — Я ф клуп сопиралась, тепя хотела позфать, но тут уже не варик, — заканчивает нормально.

— Я бы всё равно не пошла, — качаю головой. — Устала за сегодня. Скорее бы проект сдать, расквитаться с сессией и домой.

— Кстати, про дом! Мне по секрету сообщили, что Ромка наконец-то почтит нас своим присутствием.

Следую за подругой. Ева начинает разгребать свою многочисленную одежду в поиске наряда для клуба на сегодня. Наблюдая за её мучениями, сажусь на край кровати, стоящей совсем рядом с дверью.

— Кто тебе новости постоянно поставляет и почему я ничего не знаю?

— Потому что мои агенты слишком тебя уважают, чтобы трясти деньги за информацию, которую бесплатно не желают давать. Вот это? — прикладывает к себе белое блестящее платье до колен, но с разрезом до середины бедра.

— А если тебя украдут? — с сомнением тяну, любуясь девушкой. — Ты не хочешь урезонить Васек?

— У меня охрана будет, — и, заметив мой заинтересованный взгляд, Ева поясняет. — Двое из ларца. Хотела бы, да не получается. Они же шибко умные, чуть что сразу правами кичатся. Мне не хочется лишний раз выслушивать семейный кодекс и какой-то там раздел Конституции. Мне несложно дать им пару соток, а им приятно.

— Ты поощряешь их наклонности к вымогательству.

— Прочитай им на каникулах уголовный кодекс.

— Обязательно, — закидываю ногу на ногу. — Сначала разберусь с Тошей, который вдруг решил контролировать мою личную жизнь.

— Он тебя любит и боится, что ты встретишь ещё одного Вадика.

— Да знаю я.

Подруга прогоняет меня к незваному гостю, который успел за время моего отсутствия избавиться от рубашки и сейчас щеголяет голым торсом. Сидит за моим столом, увлечённо печатая и время от время неразборчиво бурча, подозреваю, нелестные отзывы в адрес исполнителя работы, которую он проверяет. Ошеломлённо на него поглазев несколько мгновений, беру с полки недочитанную книжку и заваливаюсь на кровать.

Я давно не читала, а эту не могла закончить уже полгода. Столько раз её откладывала, а сейчас она, кажется, попадает в настроение и в нужное время, когда я хочу разгрузить мозг несложной литературой.

— Так, я ушла! — доносится из-за двери громкий голос Евы. — Вы тут пошалите для приличия. Вернусь часам к четырём, может быть. Ориентируйтесь на это время, — после чего громкий хлопок и звук поворачиваемого замка.

— Замечательная у тебя подруга, — хмыкает Ваня, развернув кресло ко мне лицом.

— Ага, очень. Ты когда отчаливаешь?

— В ближайшее время не планировал, а что? — понявшись во весь рост, тянется, разминая спину. — У меня есть одна идея.

— Отлично, я тоже хочу есть, — сажусь, отложив книгу на подушку. — Пойду чайник поставлю.

— Я вообще-то не это имел в виду, — бормочет Ваня и следует за мной.

Немного кручусь по кухне, доставая всё необходимое и выкладывая на разделочный стол, после чего завариваю чёрный с лесными ягодами чай.

— Так. Держи доску и нож, я сейчас овощи помою, — деловито разглядываю огурец и кидаю к остальным в миску, после чего замачиваю в воде и промываю вместе с зеленью.

Парень крутит нож и, кажется, не совсем понимает, что и почему я от него хочу. Ну не думал же он, что я дам ему бездельничать, пока буду хлопотать на кухне? Одно дело, если бы я его приглашала в гости, а так — он сам же пришёл, сам напросился, отказ не принял, а значит, будет сам себя кормить.

Из холодильника достаю стейк из индейки и вскрываю упаковку, но не чищу мясо от лишних частей, так как отвлекаюсь на парня, который до сих пор просто сидит с ножом в руках.

— Ты салат-то сделать сможешь? — насмешливо спрашиваю у него, оглянувшись. — Тебе надо только нарезать на равные кусочки.

— Всё я могу, — недовольно смотрит на меня, а потом подтягивает к себе доску с миской и берёт помидор. — Я умелец на все руки.

— Ну да, — хмыкаю я и возвращаюсь к своему занятию. — Мы посмотрим на тебя ещё, умелец, не переживай.

Пока подготавливаю стейк, не оглядываюсь на Ваню, чтобы его не смущать и себя не отвлекать. На самом-то деле я могу и сама всё по-быстрому сделать, но мне очень захотелось повредничать, поэтому кое-кому досталась работёнка.

Парень вполне сносно все овощи нарезает, недолго занимаясь этим, а потом встаёт вплотную ко мне, прислонившись бедром к кухонному гарнитуру, и наблюдает, как я надрезаю в нескольких местах стейки, обмазываю специями и выкладываю на раскалённую сковороду.

— Мне нравится, что я вижу сейчас, — тихо произносит Ваня, заставив меня поднять на него глаза.

— Женщина у плиты? Это же такое невероятное событие, — язвительным тоном отвечаю. — Или для тебя это действительно в новинку?

— Что-то вроде того, — чешет затылок он с очень смущённым видом.

— Тут нет ничего удивительного, — пожимаю плечами, возвращаюсь к плите и переворачиваю стейки. — Ты говорил, что у тебя не было серьёзных отношений даже в половинном понимании этого понятия. Исходя из моих невольных наблюдений и слухов, витающих вокруг тебя, то можно сделать вывод, что ты не сильно интересовался умениями девушек помимо постельных.

Слышится тяжёлый вздох.

— Умная какая.

— Какая есть. Сам ко мне прилепился, сам сделал свой выбор, я тебя не заставляла. Пока не зашло слишком далеко, можешь уйти, — равнодушным тоном бросаю, постаравшись скрыть эмоции в голосе.

Тишина. Только масло скворчит да вытяжка шумит.

— Ты этого хочешь? — наконец говорит Ваня и поворачивает меня к себе, сжав плечи.

Смотрим друг на друга.

Хочу ли я, чтобы он ушёл? Пожалуй, нет. Боюсь ли я, что у нас ничего не выйдет и мы расстанемся? Однозначно да. Всё же не могу отрицать, что я смотрю на перспективу и примерно представляю своё будущее, в котором есть или уже нет те или иные люди. И Иван Александрович там присутствует, что удивительно. Мне не хочется его терять. Ему удалось пробраться в мою жизнь и нагло обосноваться в ней вопреки всем моим словам и действиям.

Сложно сказать по поводу такой настойчивости. С одной стороны, это неуважение моего мнения, маньячьи наклонности, которые, будь на его месте кто-то другой, пугали бы до дрожи. А с другой — он поставил себе цель и планомерно её добивался, ничего противозаконного и откровенно пугающего не делал, просто оказывал знаки внимания. Тут как посмотреть и с какой стороны.

Ваня хороший, только его личность тесно связана с классическим понятием «мажор». То, как я о нём отзывалась и что знала, не красит меня и не оправдывает, мне даже немного стыдно за это. Мой взгляд скользит по светлым волосам, тёмным бровям, по лицу в общем и останавливается на почти чёрных глазах, в которых видно волнительное ожидание моего ответа.

Приходит осознание, что от него сейчас зависит многое. Если я скажу, что хочу, чтобы Ваня ушёл, то он действительно уйдёт и больше мы не будем так общаться как последний месяц-два. А если скажу, что не хочу, чтобы Ваня уходил, то обратного пути не будет.

Мы подошли к развилке в нашем непонятном общении, и сейчас нужно принять ответственное решение.