Попробуй обмани

7 глава

Всю неделю встречаемся с ребятами в стенах института, так как ещё не нашли удовлетворяющее всех место. На удивление, когда надо, Рокотов ведёт себя очень профессионально, будто сто лет в этой среде находится. Но это не значит, что поток его шуток иссяк. Вовсе нет. Он становится только больше. Это поддерживает дружескую атмосферу в коллективе, что хорошо сказывается на работе, которая плодотворно продвигается в хорошем темпе, поэтому я не одёргиваю парня.

На каждое собрание Ваня приносит то пиццу, то кофе, то комплексный обед, то пирожные… перечислять можно долго. Невиданная щедрость.

Дата презентации назначена перед самым Новым годом. С одной стороны, времени много, а с другой — нет. Оно летит быстро. О чём говорить, если неделя пронеслась перед глазами, как краткий миг.

— Рокотов, руку убери, — не отрываясь от просмотра документов, цежу сквозь зубы. — И дыши подальше от меня. Раздражаешь.

Мужская ладонь не спешит покидать моё бедро, удобно расположившись на нём, а ухо всё-ещё опаляет горячее дыхание. Мы сидим немного в отдаление от остальных. Ребята, разбившись на группки по смежным темам работы, обсуждают свои идеи и возможности их реализации. Сидя на последней парте у окна, я разбираю распечатанные документы, которые отрыла на сайтах, попавшихся мне чисто случайно, когда я отдыхала вчера вечером от работы и учёбы, просто листая новости. Рокотов, до этого момента занимавшийся своими обязанностями, вдруг решает уделить мне внимание, о котором никто его не просил.

А так хорошо всё шло…

Шлёпаю рукой по наглой конечности, всё также не отрываясь от изучения документов. Сбоку слышится вздох, но ничего не меняется.

— Рокотов… — не договариваю, что хочу, замерев из-за неожиданного нежного прикосновения к лицу. Парень наблюдает за своей рукой, которая заправляет мне прядь волос за ухо, очерчивает контур лица.

Ошеломляюще.

Я сбита с толку. Все слова застревают в горле. Чувствую себя полной дурой, залипшей на популярном мальчике. Ко мне ни разу ещё никто так не дотрагивался. Были слабые попытки, которые я быстро давила у желающих. Тут же без всяких расшаркиваний Рокотов берёт и прикасается ко мне, не боясь получить болезненную оплеуху. Поразительная самоуверенность. Или лучше сказать глупость?

— Рокотов, не лезь ко мне, — почти рычу, отстраняясь и возвращаясь к бумагам. — Лучше вообще отсядь.

— Да что с тобой? — не понимающе спрашивает «король». — Всё же было хорошо, мы нормально общались же. Что на тебя нашло? У тебя ПМС?

— Это у тебя ПМС, — огрызаюсь я. — У нас нормально всё было ровно до того времени, как ты решил меня облапать.

— Я думал, что ты не против.

Гляжу на него с сомнением, как на очень большого дурака, и он печалится. Или делает вид, что печалится.

Мы на самом деле вполне не плохо общались до сегодняшнего дня. Сама себе удивлялась, как так получилось. Просто Ваня как-то довольно плавно втискивается в мою жизнь. Постоянно окружает вниманием. Но до этого времени оно было ненавязчивым. Так вполне могли общаться просто друзья-знакомые. А Рокотов всего лишь не оставляет идею подкатить ко мне свои фаберже.

Не сказать, что я огорчена, но и от восторга не прыгаю. Может, душу и женское самолюбие греют «ухаживания» одного из самых популярных парней института, но не более. Я не плыву, как это описывается в романтических книжках с тропом, в котором участвует наглый, самовлюблённый, уверенный в своей неотразимости мажор. Не цепляют его действия ни одной струны моей души.

Рокотова спасает от расправы окликнувший меня Богдан. Кидаю на «короля» строгий взгляд и подхожу к нашему дизайнеру. Поставив руку на парту и склонившись над его плечом, рассматриваю эскизы. Некоторые из них уже начаты в цвете. Богдан поясняет, что очень увлёкся, поэтому немного отступил от плана, когда делал наброски. Получается очень даже хорошо. Не помню ни одной рисованной рекламы или сайта на нашу тему, поэтому считаю, что хотя бы этим сможем привлечь внимание людей с детьми.

Расходимся с ребятами ближе к вечеру, вновь выгнанные всё той же техничкой, которая уже меньше на нас ворчит, послушав, что именно мы пытаемся сделать. Оставляю охраннику ключ от аудитории и выхожу на улицу. Ёжусь от резко дунувшего на меня ледяного ветра, рассматриваю институтский двор, покрытый белыми хлопьями, собратья которых падают с неба.

Сегодня обещали тепло и лёгкий дождик. Как выясняется через пару минут, моё пальто не очень пригодно для такой температуры, хотя обещано, что оно спасёт и при более низкой температуре. Так и верь изготовителям.

— Ника, садись, подвезу, — окликает меня Дамир, догоняя и указывая на небольшую машину отечественного автопрома.

Но я не успеваю ответить.

— Извини, друг, но она уже едет со мной, — откуда не возьмись появляется Рокотов со своей ослепительной улыбкой и подхватывает меня под локоть, намереваясь усадить в свою тачку.

Дамир не возражает, и меня спокойно уводят от него. В этот решаю не играть в гордость и принимаю «приглашение» с удовольствием. На улице холодно, а в авто тепло. Рокотов открывает мне дверь и помогает усесться на переднее сиденье, находящееся до земли довольно низко. Оно и понятно — спорткар.

— Вот скажи мне, Рокотов…

— Ваня.

— Что?

— Почему ты меня постоянно по фамилии зовёшь, у меня же есть имя? — не глядя на меня, начинает движение.

— Какая разница как я тебя зову? — хмурюсь я, уже забыв, что хотела сказать.

— Для меня большая. Мне приятно будет услышать из твоих уст своё имя.

— Да как пожелаешь, — хмыкаю. — Как твоего отца зовут?

— Александр, — остановившись на светофоре, кидает на меня недоумевающий взгляд. — Ты уже хочешь познакомиться с моим отцом? Детка, да ты быстра.

— Иван Александрович, смотрите на дорогу и не называйте меня так пошло, — и услышав вздох, спрашиваю милым тоном. — Что-то не так?

— Всё в порядке, — цедит тот и тише что-то бубнит себе под нос, как старый-престарый дед.

У меня поднимается настроение. Ехать хоть и недалеко, но я всё равно успеваю полюбоваться Питерскими улочками. Какая всё же тут красота. Приезжаешь в этот город и будто в другую страну или даже эпоху попадаешь. Невероятная атмосфера. За несколько лет жизни тут мне не приедается ни местный климат, ни достопримечательности, ни разношёрстые здания, построенные в разных стилях и разных эпохах.

Незадолго до места прибытия Рокотов неожиданно паркуется у кофейни, молча выходит из машины, обходит её спереди, давая мне возможность поглядеть на него с недоумением и, открыв дверь с моей стороны, подаёт мне руку, на которую я машинально опираюсь, когда вылезаю из тёплого салона. Он не отпускает мою ладонь, когда ведёт внутрь кофейни. При входе нас сразу же сбивает обалденно вкусный кофейный аромат. За барной стойкой нас приветствует бариста. Девушка отдаёт большой ярко-оранжевый стакан мужчине в больших наушниках и интересуется делами Вани. Видать, они знакомы. Зачем меня сюда приводить?

Приветливый взгляд голубо-серых глаз обращается ко мне. Меня с интересом разглядывают, а мне кажется, что я сейчас нахожусь в витрине в качестве товара, который оценивает покупатель.

— Рокотов, ты меня зачем сюда привёл? — дёргаю парня за руку, которая меня так и не отпускает.

У девушки дёргаются брови, и она с насмешкой смотрит теперь на безмятежного «короля».

— Неужели ты начал общаться с нормальными девушками? — ироничным тоном обращается к нему, а мне вдруг подмигивает. — Меня зовут Дарина, — представляется, когда понимает, что никто не собирается этого делать. — Я давняя знакомая вот это мажора.

Этот мажор закатывает глаза, расплываясь тем не менее в широкой улыбке.

— Очень приятно, — протягиваю ей свободную руку. — Доминика, можно просто Ника.

— Как-как? — вдруг раздаётся удивлённое сбоку.

Повернувшись к нему лицом, с прищуром разглядываю вытянувшуюся физиономию, с которого слетает самодовольное выражение. Он теряет контроль, и я пользуюсь заминкой, выдёргивая свою ладонь из капкана сильных пальцев. Складываю руки на груди и добавляю своему взгляду выразительности.

— Ты даже не знаешь, кого ко мне привёл? — фыркает Дарина и повторяет мой жест. Теперь мы вдвоём сверлим незадачливого «короля», который не такой уж сейчас и король.

— Я думал, ты Вероника, — невразумительно оправдывается.

— Индюк тоже думал, — с намёком произношу.

— В суп попал, — подхватывает девушка, переглядывается со мной, и мы даём друг другу звонкую пятюню. — Ваня-Ваня, и давно ты стал таким… лохом?

— Что сразу обзываться?

— Ты выданные тебе документы вообще не читал? — спрашиваю я, снова сложив руки под грудью. — Там чётко написаны все имена участников, адрес жительства, контакты для связи и даже возраст.

— И как ты на него повелась такая умная? — тянет Дарина, посматривая на меня заинтересованным взглядом.

— А я не повелась, — равнодушно отвечаю, пожимая плечами. — Мы всего лишь работаем в одной команде над проектом.

— Но как же… — её взгляд красноречиво смотрит на свои руки.

— Это к нему вопросы, что он за самодеятельность устроил тут без каких-либо объяснений, — киваю на Рокотова, который уже вернул себе привычный вид короля жизни. — С начала не дал Дамиру меня отвезти до дома, заявив, что мы уже договорились с ним заранее, потом не довозит до дома, выгоняет из машины, хватает за руку и приводит сюда. А я есть хочу, и у меня через полтора часа занятие с ребёнком.

— Какой негодяй, — с хитрой улыбкой тянет та, а потом будто опомнившись. — У тебя есть ребёнок?

— Я репетитор, — поясняю, хотя меня так и подмывает пошутить, что я многодетная мать.

— Ванька, ты долго будешь столь замечательную девушку голодной держать? — упирает руки в бока, глядя на довольного не пойми чем Рокотова. Он оглядывает нас по очереди, будто рад, что мы с его давней знакомой быстро находим общий язык, и его не смущает, что объединяемся мы против него. — Если так тупит, то значит, ты ему очень нравишься, — заявляет заговорщическим тоном Дарина. — Что будешь? У нас есть обалденный салат с двумя видами солёной рыбы, просто пальчики оближешь.

— Давай салат и американо с классическим круассаном, — обращаю своё внимание на витрину, призывно светящуюся.

— Может лучше с форелью? — предлагает тут же бариста другой вариант.

— Не слишком много солёной рыбы за один раз? — со скепсисом в голосе спрашиваю я.

— Нормально. Тебе понравится, ты ещё за добавкой придёшь.

— Уговорила.

Не дожидаясь Рокотова, прохожу к столику недалеко от барной стойки и занимаю его лицом к ней, чтобы можно было общаться с Дариной без проблем и затекания шеи.

— Действительно вкусно, — съев всё подчистую, удивлённо произношу, так как не замечаю с какой скоростью исчезает еда. — И почему я сюда раньше не заходила?

— У нас нет ничего привлекающего внимание, а вывеска вообще блёклая, незаметная, — отвечает девушка. — Всё не могу хозяину доказать необходимость потратить деньги на ремонт.

— Что же это за бизнесмен, если не понимает таких элементарных вещей?

— Хреновый.

Через некоторое время прощаюсь с Дариной, пообещав заглянуть с подругой сюда ещё раз. Снег больше не идёт, но ледяной ветер по-прежнему дует.

— Оригинальное у тебя, конечно, предложение поужинать, — хмыкаю я, когда мы выезжаем с парковки.

— Ты мне столько раз отказывала, что ещё мне оставалось делать?

— За сообразительность и наглость пять, а за поведение два, — разморённая хорошей и вкусной едой, я даже не злюсь на него. Но для проформы надо немного поделать недовольный вид, чтобы не расслаблялся. Хотя, судя по довольной физиономии Рокотова, у меня выходит из рук вон плохо. Жаль.