Пороховой погреб Европы

ОТ МАЛОЙ АНТАНТЫ К ТРОЙСТВЕННОМУ ПАКТУ (внешняя политика Югославии в 1920–1941 годы)

Мирный договор, подписанный в Версале в июне 1919 года, создавал такую систему международных отношений, при которой малые страны Европы попадали в политическую зависимость от великих держав — Англии, Франции и США. Таким образом в Европе возникла однополярная политическая система, в которой доминировали победившие державы Антанты; фактически они монопольно вершили судьбы континента, в том числе и судьбы Балкан.

В состав созданного в конце 1918 года Королевства сербов, хорватов и словенцев вошли не все территории, населенные югославянами. Новое государство имело территориальные претензии ко всем своим соседям, кроме Греции. Нерешенными были споры с Венгрией, Румынией, Албанией и Болгарией (македонский вопрос никто с повестки дня не снимал).

Наиболее острыми были итало-югославские и австро-югославские противоречия. Италия, основываясь на секретных статьях Лондонского договора 1915 года, оккупировала часть Далмации, Истрию и Триест. В составе Австрии остались исторические словенские земли — Каринтия и Южная Штирия. Урегулирование этих споров было одной из главных забот внешней политики молодого государства.

Решение их во многом осложнялось позицией держав Антанты. Англия, Франция и США не торопились с признанием югославского государства. На Парижской мирной конференции делегация Королевства сербов, хорватов и словенцев пыталась поднять вопрос об урегулировании территориальных споров с Австрией и Италией, но поддержки не получила.

Вопрос о государственных границах Королевства сербов, хорватов и словенцев был частично урегулирован только в сентябре на международной конференции, созванной в связи с подписанием мирного договора с Австрией. Тогда была решена проблема демаркации австро-югославской границы, а окончательно территориальный спор королевства с Австрией был урегулирован в 1920 году, когда в Словенской Каринтии, на которую претендовало королевство, под контролем представителей Антанты был проведен плебисцит по вопросу о ее государственной принадлежности. Большинство населения этой зоны, где преобладали словенцы, высказалось все же за сохранение Каринтии в составе Австрии.

27 ноября 1919 года страны Антанты подписали Нейиский мирный договор с Болгарией. По этому договору была установлена граница Королевства сербов, хорватов и словенцев с Болгарией, причем к королевству отошла часть болгарской территории площадью 2566 квадратных километров, на которой преобладало болгарское население.

В течение 1919–1920 годов королевство урегулировало пограничные споры с Грецией и Румынией. Гораздо труднее разрешился итало-югославский спор. Только под давлением Англии, Франции и США Королевство сербов, хорватов и словенцев пошло на переговоры с Римом. 12 ноября 1920 года в Рапалло был подписан итало-югославский договор, по которому Италия отказывалась от своих претензий на Далмацию. В то же время в состав Италии вошли города Триест, Пула, полуостров Истрия и несколько островов на Адриатике территории, которые югославы считали своими. Относительно хорватского города-порта Риеки (Фиуме), оккупированного Италией, стороны пошли на компромисс, признав Фиуме с округой независимым государством. Эти условия Раппальского договора, фактически навязанные великими державами, не удовлетворили ни Италию, ни Югославию — и спорные вопросы, формально решенные, продолжали осложнять итало-югославские отношения.

Территориальные споры Королевства с Венгрией были урегулированы в рамках Трианонского договора 1920 года, которым, в частности, определялась венгеро-югославская граница.

В 1920 году Югославия, Чехословакия и Румыния образовали военно-политический блок, получивший название Малой Антанты. Формально новый блок был направлен против Венгрии, но Франция, которая стояла за спиной Малой Антанты, рассматривала этот военный блок как важный инструмент своего влияния на Балканах. В результате Малая Антанта приобрела ярко выраженную антисоветскую направленность.

Политическая зависимость Югославии от стран Антанты, и прежде всего Франции, дополнялась зависимостью экономической. С начала 1920-х годов Франция, Англия и США установили контроль над рядом секторов югославской экономики, прежде всего финансовым и сырьевым.

Отношение единого югославянского государства, которым управляла сербская олигархия, к Советскому Союзу было подчеркнуто враждебным. Добившись «объединения и освобождения», сербская правящая верхушка утратила интерес к своему некогда великому союзнику. К тому же правящие круги королевства опасались экспорта революции из России, тем более что почва под революционными настроениями в Югославии была, и весьма солидная. Поэтому королевское правительство в межвоенный период воздерживалось от любых контактов с СССР. Дипломатические отношения с Советским Союзом Югославия установила последней из стран Европы — только в июне 1940 года.

Зато в Югославии нашли приют множество эмигрантов из России, среди которых было большое количество научной интеллигенции. Этот шаг Белграда был во многом вызван сугубо прагматичными интересами: нищая, разоренная войной Сербия, в которой человек с высшим образованием был редкостью, получила в свое распоряжение ценнейшие научные кадры Российской империи. Благодаря этому в короткий срок Югославии удалось добиться существенного укрепления высшей школы, где русские приват-доценты и профессора готовили для Югославии высококвалифицированных специалистов.

Таким образом, до 1933 года Югославия не имела никакой внешнеполитической альтернативы союзу с Францией. Связка Белград — Париж стала еще прочнее после подписания в ноябре 1927 года договора о дружбе между Югославией и Францией. Но внешнеполитических позиций Югославии этот договор отнюдь не усилил, а лишь продемонстрировал возросшую зависимость югославской политики от Франции. Военная мощь Югославии почти целиком зависела от поставок французского оружия и от французских кредитов.

Италия считала Югославию своим главным соперником на Балканах и целью ее политики в отношении Югославии было расчленение страны на несколько слабых и желательно зависимых от Италии государств. Рим принял самое активное участие в формировании и становлении движения усташей — хорватских фашистов. Используя противоречия в отношениях Югославии с Болгарией, Венгрией и Грецией, Италии удалось серьезно осложнить внешнеполитическое положение Югославии и фактически поставить ее на грань изоляции на Балканах — даже союзники Югославии по Малой Антанте, Румыния и Чехословакия, отказались гарантировать ей помощь в случае начала итало-югославской войны. А установив в Албании полностью зависимый от Италии режим, Рим получил плацдарм для дальнейшей экспансии на Балканах.

В ноябре 1926 года был подписан итало-албанский пакт о дружбе и безопасности, в результате чего Албания фактически превращалась в итальянский протекторат. Позиции Италии улучшились, а позиции Югославии, раздираемой внутренними противоречиями, существенно ухудшились. Югославская дипломатия активно пыталась урегулировать отношения с Италией, но узел противоречий был завязан слишком туго. В феврале 1934 года в Афинах был подписан пакт о создании нового военно-политического блока — Балканской Антанты, в которую вошли Югославия, Турция, Греция и Румыния. Этот блок был явно направлен против Италии. В ответ Италия пошла на сближение с Австрией и Венгрией, создав тем самым противовес Балканской Антанте. Идея воссоздания монархии Габсбургов, которую активно поддерживала Италия, для Белграда была постоянным внешнеполитическим кошмаром.

В поисках союзника страны Центральной и Юго-Восточной Европы все чаще обращали свои взоры на восток, в сторону Советского Союза. В январе 1934 года Постоянный совет Малой Антанты высказался в пользу нормализации отношений с СССР. Следуя этому решению, правительства Чехословакии и Румынии в июне 1934 года установили дипломатические отношения с СССР. Однако Югославия отказалась последовать примеру своих союзников. Югославское правительство не вняло и убеждениям французского министра иностранных дел Луи Барту, который в конце июня 1934 года специально приехал в Белград, чтобы уговорить сербские правящие круги установить дипломатические отношения с СССР. Это было маленькой сенсацией — Белград впервые не пошел покорно вслед за Парижем. И на это имелись весьма серьезные причины.

1933 год стал переломным в судьбе межвоенной Европы: в Германии к власти пришел Гитлер. Берлин взял курс на пересмотр Версальского мира мира, на котором фактически зиждилась вся послевоенная Европа и была построена Югославия.

Этот подкоп под фундамент, на котором стояла Югославия, не мог не повлиять на югославскую внешнюю политику. В Белграде, и не только в Белграде, достаточно быстро поняли, что в монополярной до того Европе появился новый фактор силы. В среде малых европейских государств началась перегруппировка.

Югославия одной из первых стран Европы поспешила на сближение с Германией. Уже в марте 1934 года между этими государствами начались переговоры о заключении нового торгового договора. Обсуждение условий этого договора в скупщине фактически вылилось в поток прогерманской пропаганды. «Между Германией и Югославией нет ни политических, ни экономических противоречий, — заявляли сербские депутаты. — Мы искренне желаем германо-югославского сближения». К весне 1934 года в политических кругах Белграда уже сложилась мощная прогерманская группировка. Германофилы возлагали большие надежды на помощь Берлина в урегулировании итало-югославских противоречий. Кроме того, в Белграде нашли полную поддержку требования Гитлера присоединить Австрию к Германии. Сербские правящие круги считали, что «аншлюсс» (присоединение Австрии к Германии) является меньшим злом для Югославии, чем существование независимой Австрии.

Появление с приходом Гитлера очага новой войны в Европе потребовало перегруппировки и в стане великих держав. Франция начала активно искать сближения с Италией. В Белграде это вызвало панику: за союз с Римом французы могут расплатиться югославскими территориями! Эти шаги Парижа привели к росту прогерманских настроений у сербских властей. Король Александр немедленно отправился во Францию: требовалось добиться от союзника ясности в отношениях.

В Марселе короля встречал министр иностранных дел Франции Луи Барту. Оба политика сели в открытый автомобиль, и кортеж двинулся по улицам Марселя, приветствуемый толпами горожан. И вдруг раздались выстрелы…

Король Александр и Луи Барту были убиты группой хорватских усташей. Если бы король остался жив, он, вероятно, очень удивился бы, узнав, что «заказал» его Берлин — тот самый Берлин, на который в Белграде возлагали такие надежды. В Германии видели в профранцузски настроенном Александре препятствие для сближения Югославии с Берлином, хотя главной мишенью все же являлся не он, а энергичный министр иностранных дел Франции Луи Барту.

Преемником короля Александра стал его 11-летний сын Петр. До совершеннолетия короля от его имени правил регентский совет, который возглавил принц-регент Павел, тяготевший к германофильству. В руках его была сосредоточена королевская власть — напомним, что Югославия по конституции 1931 года фактически была абсолютной монархией.

Убийство короля Александра чрезвычайно обострило итало-югославские и венгеро-югославские отношения. Обе страны фактически являлись базами для деятельности хорватских усташей, из числа которых и были завербованы убийцы короля. А рассмотрение жалобы Югославии на Италию и Венгрию только ухудшило югославо-французские и югославо-английские отношения: обе великие державы были гораздо больше заинтересованы в сближении с Италией, чем в удовлетворении притязаний своего второсортного союзника, который и так никуда не денется. И в Белграде, где издавна привыкли лавировать между разными полюсами силы в Европе, вероятно, в который раз с горечью пожалели о том, что России больше нет… Впрочем, был Советский Союз, но с ним Югославия не желала иметь ничего общего. Оставался Берлин…

«Югославия не следует чьей-либо политике, а идет своим собственным путем и руководствуется лишь своими интересами». Эти гордые слова премьер-министра и одновременно министра иностранных дел Югославии Стоядиновича в реальности маскировали начавшееся с 1935 года стремительное сближение Югославии с фашистской Германией.

До 1936 года в экономике Югославии доминировали Франция и Англия. В конце 1936 года в общем объеме иностранных инвестиций в Югославии доля Франции составляла 17 %, Англии — 14 %, Чехословакии — 12 %, Германии — 0,88 %. Но уже через два года Германия вышла на первое место в югославской внешней торговле и на третье — по объему инвестиций. Югославские военно-воздушные силы заменяли устаревшие «фарманы» на современные «мессершмитты». Югославские сырьевые продукты, в первую очередь цветные металлы, были очень нужны возрождающейся германской военной промышленности. А лидирующая роль Югославии на Балканах облегчала Германии задачу развала системы военно-политических пактов между государствами Центральной и Юго-Восточной Европы, которую успела создать Франция.

Ослаблению позиций Франции на Балканах вообще и в Югославии в частности во многом способствовал мировой экономический кризис начала 1930-х годов. Зато Англии удалось сохранить и даже упрочить свое влияние в Югославии. И с середины 1930-х годов определяющую роль в югославской политике стало играть уже англо-германское противостояние.

В сербских политических кругах существовала достаточно сильная проанглийская прослойка. В первую очередь к ней относилась Сербская земледельческая партия, а также часть сербских радикалов. На Англию ориентировалось и левое крыло Хорватской крестьянской партии. Многие ведущие политики страны — члены королевской семьи, министры, высшие чиновники — были тесно связаны с международной финансовой олигархией, с англо-французским капиталом.

Англия поддерживала Югославию в итало-югославском споре. Это давало Белграду возможность лавировать между Лондоном и Берлином, опираясь одновременно на поддержку тех и других.

Франция к этому времени сблизилась с Италией и поддерживала ее планы реставрации в Австрии монархии Габсбургов для создания противовеса возрастающей мощи Германии. В Югославии считали, что этот шаг угрожает территориальной целостности страны и приведет к восстановлению враждебной Австро-Венгерской империи. Поэтому для Белграда более привлекательным был «аншлюсс», в результате которого Австрия вообще исчезла бы с карты Европы, а Югославия получила бы общую границу с дружественной Германией. Эта позиция Белграда способствовала дальнейшему германо-югославскому сближению.

В январе 1937 года при активном участии германской дипломатии был заключен Договор о вечной дружбе между Болгарией и Югославией. Тем самым фашистская Германия выступила в роли «поборника дружбы двух славянских народов», а система созданных Францией пактов на Балканах получила первый серьезный удар — ведь эти пакты заключались в том числе и против Болгарии! Этот шаг Белграда привел к охлаждению его отношений с недавними союзниками — Румынией и Грецией.

Посредничество германской дипломатии позволило Югославии урегулировать свои отношения и с главным вероятным противником — Италией. Длительные переговоры, которые долго держались в секрете, привели в результате к тому, что 25 марта 1937 года в Белграде был подписан пакет итало-югославских соглашений о дружбе, нейтралитете, торговле и мореплавании. Этот договор стал большим успехом югославской дипломатии. Италия отказывалась от территориальных претензий к Югославии, обязывалась прекратить деятельность на своей территории хорватских усташей, улучшить положение югославских национальных меньшинств в Италии, развивать итало-югославскую торговлю на выгодных для Югославии условиях. И этот успех был достигнут с помощью Германии — новой европейской силы, на которую в Белграде отныне возлагали большие надежды.

В мае 1937 года в Белград прибыл Герман Геринг. Он встретился с принцем-регентом Павлом и премьер-министром Стоядиновичем. Через месяц югославскую столицу с официальным визитом посетил министр иностранных дел Германии фон Нейрат, который зондировал почву для заключения договора о дружбе между Германией и Югославией. Но белградское правительство, которое теперь имело возможность лавирования между центрами силы в Европе, не спешило идти на этот шаг.

В октябре 1937 года премьер-министр Стоядинович посетил Париж и Лондон. В Париже он подписал соглашение о продлении франко-югославского договора о дружбе, но отказался подписывать с Францией пакт о взаимной помощи в случае агрессии Германии.

Из Лондона югославский премьер отправился в Берлин, где встретился с Гитлером, и в беседе с ним еще раз подтвердил, что Югославия считает возможный «аншлюсс» Австрии чисто внутригерманским делом и не собирается этому препятствовать. Более того, Югославия намерена всемерно развивать отношения с Германией. «Ничто так не отдаляло Югославию от Германии, как французские очки, — заявил Стоядинович. — Югославия теперь сбросила эти очки».

Через два месяца, 13 марта 1938 года, немецкие войска вступили в Австрию. «Сбросившая очки» Югославия увидела гитлеровские войска у своих границ, но ничего, кроме одобрения у Белграда это не вызвало. 14 марта югославское правительство опубликовало заявление, в котором говорилось, что «аншлюсс» — «чисто внутреннее дело немецкого народа», а Югославия будет и далее проводить дружественную политику по отношению к Германии.

«Аншлюсс» Австрии вызвал обострение англо-германской борьбы за влияние на Балканах. Германия продолжала целенаправленно разрушать систему послевоенных пактов. Под ее давлением и при лояльной позиции Югославии страны Малой Антанты признали за Венгрией равные права на вооружение и 23 августа 1938 года отменили соответствующие статьи Трианонского договора. Но к сближению Югославии с Венгрией это не привело. А через месяц, 29 сентября, великие державы подписали Мюнхенские соглашения о расчленении Чехословакии, и Малая Антанта прекратила свое существование.

Сближение Югославии с Германией продолжалось. Воевать с югославами в Берлине не собирались, и вся политика Германии на Балканах была нацелена на экономическое подчинение стран этого региона и использование их ресурсов в военных целях. В частности, с этой целью германские спецслужбы и созданное в Белграде при их активном участии Югославо-Германское общество способствовали распространению в Югославии прогерманских настроений. В стране функционировали организации немецкого «Культурбунда» («Культурного союза»), активно действовавшего в среде этнических немцев-граждан Югославии (таких насчитывалось более 500 тысяч). Под крышей этого союза почти открыто работали агенты германских спецслужб, создавшие широкую шпионскую сеть в югославской армии и кругах политической элиты, формировавшие «пятую колонну» внутри страны. Под видом спортивных организаций действовали школы боевиков, где германские инструкторы готовили из числа этнических немцев диверсионные группы для будущей войны. Штат германского посольства был увеличен на 500 человек. Большинство этих «дипломатов» имели к дипломатии самое отдаленное отношение.

Европа уверенно шла ко Второй мировой войне. В марте 1939 года Германия оккупировала остатки Чехословакии. В апреле того же года Италия захватила Албанию. В ответ на эти действия Англия заключила договор о взаимной помощи с Турцией.

Летом 1939 года германская дипломатия развернула энергичные действия по развалу Балканской Антанты и созданию вместо него прогерманского военного блока в составе Югославии, Болгарии и Венгрии. В июне принц-регент Павел посетил Берлин, где вел переговоры с Гитлером. Затем Павел в традициях югославской политики лавирования отправился в Лондон, чем навлек на себя гнев немцев. Германия демонстративно отложила подписание соглашения о поставках в Югославию немецкого оружия и военных материалов.

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война — гитлеровская Германия напала на Польшу.

В ответ Англия и Франция объявили Германии войну. Югославия заявила о своей нейтральной позиции. В народе говорили: «Принц-регент у нас за Англию, правительство — за Германию, армия — за Францию, а мы — за Россию!» Но как раз с Россией правящие круги Югославии не желали иметь ничего общего.

Фактически экономика страны с самых первых дней войны работала на Германию. Внешняя торговля Югославии практически полностью переориентировалась на германский рынок. Резко возросший спрос на металлы (медь, хром, свинец), уголь, сельскохозяйственную продукцию оживил эти отрасли югославской экономики. Одновременно война вызвала глубокий кризис в ряде других отраслей, особенно работавших на привозном сырье и материалах.

С началом войны началась и ожесточенная дипломатическая борьба. Воюющие державы активно пытались расширить свои сферы влияния в Европе и привлечь на свою сторону новых союзников. Югославская дипломатия продолжала политику лавирования, стараясь извлечь максимум выгод из своего положения.

Германия к осени 1939 года имела в Югославии прочные позиции. Ячейки «Культурбунда», разветвленная сеть агентов влияния в среде югославских политиков и офицерства, сербская националистическая организация «Збор», хорватские усташи, несколько резидентур германской военной и политической разведки в совокупности образовывали сеть, пронизывавшую все структуры югославского государства. Одновременно в Югославии, особенно в Сербии, сохраняли свое влияние те круги, которые традиционно ориентировались на Францию и Англию. Однако их позиции резко ослабели после разгрома Франции в мае 1940 года.

Поражение Франции коренным образом изменило военно-политическую обстановку в Европе. Только Англия в одиночестве продолжала вооруженную борьбу с Германией. Польша, Франция, Дания, Бельгия, Нидерланды, Норвегия были оккупированы. В континентальной Европе оставалось лишь одно государство, способное противостоять Германии — Советский Союз. Но СССР был связан с Германией пактом о ненападении, и советско-германские отношения внешне выглядели вполне благополучными. Взвесив все «за» и «против», в Белграде сделали осторожный шаг, который, по большому счету, ни к чему его и не обязывал: в июне 1940 года Югославия установила дипломатические отношения с СССР.

Дальнейшего сближения между двумя странами это не вызвало. Югославское правительство даже запретило «Общество друзей СССР», созданное группой левых политиков.

27 сентября 1940 года в Берлине был подписан пакт «трех держав» Германии, Италии и Японии, что явилось организационным закреплением оси «Берлин — Рим — Токио». 20 ноября к державам «оси» присоединилась Венгрия, 23 ноября — Румыния. Несколько ранее, в октябре 1940 года, ограниченный контингент германских войск по соглашению с румынским правительством вошел в Румынию — согласно директиве Гитлера, это позволяло «обеспечить решающее воздействие на отношения Германии с другими балканскими странами, с Италией и особенно с Советской Россией».

28 октября Италия напала на Грецию, но неожиданно получила сокрушительный отпор. Разгромленные итальянские войска, преследуемые греками, сумели закрепиться только в албанских горах. Война вплотную приблизилась к границам Югославии.

В Берлине Югославию рассматривали как «ненадежного нейтрала» и считали, что ее следовало либо прочно привязать к Тройственному пакту, либо уничтожить. В ноябре 1940 года начались интенсивные переговоры югославских лидеров с представителями держав «оси». За свое присоединение к Тройственному пакту Югославия требовала себе греческий порт Салоники (это при том, что сражающаяся Греция формально оставалась союзником Югославии). Германия в принципе не возражала, но Италия была категорически против. Чтобы несколько привести в чувство Белград, Муссолини отдал приказ о бомбардировке югославской территории. Налет итальянских бомбардировщиков на город Битоль в Македонии несколько убавил претензии югославских политиков.

Параллельно с усилиями Германии в Белграде активно действовала англо-американская дипломатия. В ее планах Югославии совместно с Грецией отводилась роль «балканского плацдарма», который должен был отвлечь Германию от высадки в Англии. Уинстон Черчилль направил югославскому премьеру Драгише Цветковичу личное письмо, в котором предупреждал, что присоединение Югославии к Тройственному союзу сделает распад страны неизбежным. В середине марта 1941 года посол Англии в Белграде встретился с лидерами национальных движений в Югославии и убеждал их оказать давление на правительство и удержать его от присоединения к Тройственному пакту. С начала 1941 года английское посольство в Белграде превратилось в штаб антигерманской оппозиции в Югославии.

В январе 1941 года Белград посетил личный представитель президента Рузвельта, один из руководителей американской разведки полковник Уильям Донован. Он встретился с принцем-регентом Павлом, премьером Цветковичем и хорватским лидером Мачеком, установил личные контакты с высокопоставленными югославскими офицерами (в том числе с командующим ВВС генералом Душаном Симовичем) и довел до них официальную позицию США: если Югославия выступит против немцев, то она получит помощь от США. В случае же присоединения Югославии к «оси», она не переживет конца войны и более не сможет рассчитывать на помощь западных держав. Аналогичные предупреждения содержались в личном послании президента Рузвельта принцу-регенту Павлу.

Параллельно с дипломатическим давлением британская разведка начала подготовку военного переворота в Югославии, опираясь на проанглийски настроенные круги югославского офицерства. Действия дипломатии и разведки координировал английский министр иностранных дел Антони Иден.

1 марта 1941 года к Тройственному пакту присоединилась Болгария. На ее территорию вошли германские войска. Югославия оказалась в кольце стран членов «оси».

19 марта в Белграде состоялось заседание Коронного совета. Принц-регент Павел и почти все ведущие политики страны высказались за присоединение Югославии к Тройственному пакту. 20 марта этот вопрос рассматривал Совет Министров. Из 18 членов правительства 10 высказались за присоединение к «оси», 5 — воздержались, трое выступили против и в знак протеста подали в отставку. Но это уже ничего не могло изменить.

25 марта 1941 года югославская делегация во главе с премьер-министром Д. Цветковичем подписала в Вене протокол о присоединении Югославии к Тройственному пакту. Отныне страна становилась союзником фашистской Германии.