Поскрёбыши

Любовь и жизнь женщины

Четырнадцатилетняя Аглая идет по цветущему лугу. Плаксивая, обидчивая, шляпка с лентами, юбка в оборках. Пятнадцатилетние близнецы-кузены всего этого так не оставят. Заходят с флангов и – шварк Аглаечку в илистую речку. Какие вопли! о! как трагична жизнь женщины!

Все против меня. Никто не хочет, чтоб я встала в полный рост. Во всех знакомых домах по нескольку дочерей. Редко где один сын. Что случилось в природе – не знаю. Чувствую только, что я лишняя. Правда, моих кузенов двое, и они надо мной вдвойне издеваются. Куда нас, женщин, столько? зачем? – Аглая, глупенькая, никто не знает глобального замысла. Тебе придется жить в предлагаемых обстоятельствах, вот и всё. – А я что делаю?

Два года прошли с грехом пополам. Аглая вроде бы стабилизировалась. Мощный стабилизатор зовется Владиком. Ему семнадцать, он стоит в обнимку с Аглаей на лестничной площадке. Аглаина семья обеспокоена. Виновница переполоха неожиданно заявляет, что намерена выйти за Владика замуж, только попозже. Развязка наступила пораньше. Финансовое положенье Аглаиной семьи рухнуло, Владик исчез. Аглая храбро ходит в материных обносках двадцатилетней давности. Ей уже семнадцать. На прежде умильном лице появилось не по возрасту твердое выраженье. Ничто в Аглае-подростке столь сильного характера не предвещало. Это благоприобретенное.

Меня никто не ждал в этом мире. Это жесткий мир, и я стану жесткой. Меня предали, и я предам. Научусь уходить раньше, чем меня бросят. Стану чуткой, как зверь. – Ага, станешь, только не сию минуту.

На земляничной поляне где-то в час дня Аглая наигранно равнодушно смотрит, как вылазит из палатки ее парень с растрепанной девчонкой. Не Вадик, другой, как имя – неважно. В сумасшедшем доме свобода, какая и социалистам не снилась. Тяжеле пудовых вериг. Аглая пытается расшевелить какого-то сонного, который ей в подметки не годится, и то не выходит. Всем всё до фени.

Я добьюсь успеха любой ценой. Сделаю себя – нарядную, ухоженную, самоуверенную. Стану камень на горе бить, но не буду больше покинутой. - Точно. Скарлетт говорила что-то в этом роде. Не буду голодной.

С дипломом дизайнера Аглая подает в казино горячительные напитки. От нее веет дорогими ароматами. Похоже, здесь хорошо платят. Она себя сделала, как обещала. От этой девочки несмелой, влюбленной, бедной и простой не осталось следа. Очень дорогая красота. Завтра поедет в Анталию. Не больше и не меньше. Купальники самого выигрышного фасона.

Море – моя стихия, я по знаку рыба. Единое, слитное, как капля на стекле, оно объемлет землю. Катается, встает на дыбы. Чуть касается губами пиратских берегов Малой Азии. Набежит, схватит наскоро какую ни на есть добычу и отступит в свои разбойничьи пределы. Гляди хоть до боли в глазах – оно заиграло украденное.

Какие сейчас бизнесмены? Те, что к девяносто первому году едва успели окончить академию народного хозяйства. Теперь владеют заводами. Крупные чиновники в момент приватизации оформляли документы на внуков с дочерней стороны. Молодые люди быстро научились управляться с собственностью. Перебесившись, любят морализировать в обществе интеллектуалок безупречной внешности. Аглая, на старт… внимание… марш!

Отец сыну не поверил, что на свете есть любовь – веселый разговор! Если вдруг окажется, что она всё еще существует, я к ней из-под земли прорвусь. Не станем раньше времени отрицать… может быть… как очень временное, неустойчивое состоянье. При прапрадеде моем неверующий врач Захарьин однажды перекрестился и потом оправдывался – а ну как есть? Пока что я от своего бескорыстия ничего кроме отчаянья и ломки не видала. Так что делаем ставки. Играть так играть Хуже не будет.

Море не разочаровывает. Выталкивает Аглаю с двойной силой, помогает держаться на плаву. Не нападает без штормового предупрежденья. В те дни, когда оно таскает взад-вперед неосторожного купальщика, не давая встать и выйти из воды, всё равно спасатели влезть в воду не позволят. Близко не подпустят, заорут по-турецки в матюгальник. Когда оно тихое, за буйки заплыть тоже не дадут. От буйков же сильная Аглая, обтекаемая, как морской лев, раз пять-шесть вернется, хоть и с легким головокруженьем. Маленькая и тяжелая, она ходит, как торпеда, мимо неосторожных мужчин, расталкивая воду, распространяя направо и налево свою упрямую ауру. На ее сережках иероглиф «успех», волосы выкрашены по очень сложной технологии. Здесь, на воде, она чувствует себя победнее, чем нежели на пляже, где лежат штабелями красавицы того же ранга, плюс-минус лапоть. Море загребает прозрачным неводом плоскую гальку, отправляет посушиться на солнце. Снова слизывает, белёсую и шершавую, соленым языком. Посейдон полощет ею свой зев и учится произносить громовые речи. Горе тому, на кого он их обрушит вдали от суши. Безопасно лишь на этом пятачке.

Пресвятая Богородица, что же рыба-то не ловится? Или невод худ, или нет ее тут. Видно, не я одна здесь такая искательница жемчуга. Московские суперденьги наштамповали цирцей. При них жиголо, а не бизнесмены. Деловые люди уж вспомнили слово «приданое». Я бесприданница – как романтично. Что эта жизнь без любви ожидания… пусть потечет по иному руслу, мне всё равно. Вот сейчас лягу на воду, буду долго глядеть в то, другое, воздушное море. Там потянулся косяк востроносых облачных рыб. Свобода тоже неплохо… я научусь одиночеству… мне сейчас двадцать два. – Это так мало, Аглая!

Просто не знаю, что делать с моей героиней. Конечно, Аглая сильный игрок, но ее и опекают как сильного игрока. Необходимо искусство, чтобы ввернуть слово, когда тебе не оставляют ни малейшего промежутка между чужой болтовней. Чудом произнесённое слово должно быть заметным, точно приветствие Иосифа, обращенное к Потифару. Нужно втереться в тусовку, где пятьдесят процентов участников неистово против, а остальные пятьдесят очень умеренно за. В общем, светские успехи Аглаи пока нулевые. Она недостаточно концентрируется на этой охоте, не восхищается преследуемым зверем. Оборотный капитал ее души слишком нужен ей самой. Поэтому Аглаечка проигрывает на дистанции драгоценные секунды. Добыча достается более прилежным.

Замах хуже удара. Я пообещала сорвать куш в игре, а вместо того теряю время с инструктором по плаванью из Боснии. Этот турок говорит по-сербски так, что я всё понимаю. Тонок как бритва, уклончив в беседах. Взглядом же прям и являет врожденную гордость. Похож на горы, на море, на солнечный свет. Опять у меня в руках ничего, кроме разве что высшего знанья, приобретенного за две недели. Благословен этот берег, куда я ступила ногой.

Сырая московская осень. Аглая нашла наконец работу по специальности. Занимается дизайном столовых приборов. Что ли ножик вилкин муж? Казино тоже не бросила. Самостоятельна до чёртиков. Бизнесмены не проявляют к ней интереса. Любят во всём ясность. Пока не перешла в категорию «девушка по вызову» – вызова не жди. За их тайны – всегда с нарочным, за их страсти – всегда с рассыльным – Аглае их слегка жаль. Сама она нанимает однокомнатную квартиру и выглядит непроницаемой. Даже без темных очков, а в очках и подавно. Все счастливые семьи похожи одна на другую, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. В жизни ведь нет сюжета, когда же он есть – он трагичен. Не надобен мне сюжет, спасибо, я обойдусь, лишь обойди несчастье мою героиню.