Последний день в... Париже

День девятый

А вы знали, что в среднем, здоровый человек может оставаться в постели от нескольких дней до недели? Недели!

Думаю, я смогла бы это осуществить. По крайней мере в теории. Девятый день в Париже можно было бы сжать до одного предложения: «Мы занимались сексом всю ночь, утро и делали бы это весь день», если бы не его завершение…

Сегодня я, наконец, дождалась того утра, когда Алекс никуда не ушел и разбудил меня сладким поцелуем. И если вы закатили глаза от ванильности этого предложения, то я вас порадую: поцелуй был не в губы. И далек от целомудренного. Очень далек!

Обещание Алекса устроить для нас с девочками экстрим – вытащило нас из постели под вечер. Хотя, я бы с радостью отказалась от зип-лайна и продолжала запасаться серотонином с помощью оргазмов.

Мы назначили встречу с Соней и Кристиной у башни. К нашей компании вскоре присоединились Жан и Поль.

Как только девочки заметили меня, их взгляды тут же устремились к пальцу с кольцом. Кристина ликовала, издавая радостные возгласы, а Соня смотрела с тревогой.

– Я была права! Платье помолвочное! – Ланг продолжала танцевать, то обнимая меня, то бросая забавные взгляды на Алекса.

– Ты согласилась? – у Сони было другое настроение, она с тревогой смотрела на меня, все еще не верила новому повороту событий.

– Технически, я не произнесла «да», – я подняла указательный палец вверх, а Алекс укусил его. – Ай!

– Ты кивнула. И не только…

Я улыбнулась, совершенно не способная противостоять его восхитительному обаянию. Ночью он столько раз сказал: «Выходи за меня», сопровождая слова чумовыми фокусами в постели, что, возможно, где-то и получил неподконтрольное «да», каюсь. Чего только не скажешь, будучи под Алекс-кайфом.

Жан и Поль, завидев кольцо, предложили продолжить празднество в их магазине. Я уже жалела о том, что не сняла его; оно скользило по пальцу, грозя потеряться в любой миг.

– И что теперь? – спросила Соня, все еще ошарашенная.

– Я не знаю, спроси у меня что-нибудь полегче…

– Ты реально готова выйти за него?

– И да, и нет.

– Что вы так к браку относитесь? – цокнула Крис. – Она выйдет за него, получит вид на жительство, а потом гражданство Франции. Даже если они не будут потом месте и разосрутся, то хотя бы Эйнштейн станет наполовину француженкой. Что она, зря полиглот?

– Ты же в курсе что это значит? – на всякий случай уточнила я, прищурившись.

– Что-то о языках, но можно сказать один каламбурчик, пожалуйста? – Крис открыла рот, но я пресекла порыв, закрыв его рукой. Недолго думая, она лизнула меня между пальцами.

– Ой, фу! – отдернула руку, смеясь, сбежала от подруги, наткнулась на Алекса, который тут же укусил меня за обнаженную кожу на шее. – Да что вы, блин, творите?

– Ты вкусная и умная, тебя все хотят! – подмигнула Крис. – Если ты не выйдешь за принца, то можно это сделаю я? Я тоже хочу его наследство и статус аристократки с парочкой поместьев. А ты – дурочка, раз не хочешь всего этого.

– Как мне хочется пожить в твоем мире, женщина, – фыркнула Соня.

– Не пройдешь фейс-контроль, – деловито заявила блондинка.

– Так, угомонитесь, брейк! – заворчала я на подруг. – Я еще не сказала «да»!

Алекс слышал наш разговор, но не вмешивался. Я чувствовала его напряжение даже на расстоянии и свою вину за это. Пусть он и пытался скрыть нервозность, но то, что я держала его в подвешенном состоянии без ответа, кажется, начинало его изводить. И меня тоже.

***

На лифте башни мы поднялись на второй этаж, где нас встретил инструктор. Экипировка, каски, ремни – все выглядело довольно серьезно и безопасно. Мне некогда было дрожать от страха или передумывать. Рядом всегда был Алекс. С яркими глазами и таинственной полуулыбкой он уверенно проверял мое снаряжение.

Встав на платформу, расположенную на высоте Эйфелевой башни, у меня захватило дух от восторга и страха. Сердце заколотилось в груди, словно пытаясь вырваться на свободу. Я чувствовала, как адреналин наполняет каждую клеточку тела.

Алекс решил ехать первым. Вышел, но не прицепил карабин к тросу. Стоял на самом краю, повернувшись к нему спиной, и смотрел на меня с вызовом.

– Что ты творишь? – пульс подскочил к горлу, мне хотелось подойти, схватить его за ремни и оттащить от края. Высота больше ста метров, он сошел с ума?!

Инструктор уже начал обратный отсчет, а этот чокнутый не прикреплял свой карабин и смотрел на меня ухмыляясь. Я в страхе оглядывалась на инструкторов, но похоже они были в сговоре с этим ненормальным или были какими-то товарищами по психбольнице. Ничего ему не говорили на эту выходку и только ржали.

– Алекс, блин! – вкрикнула я.

– Выйдешь за меня?

Инструктор уже прокричал «один», Алекс качнулся на краю, расставив руки в стороны.

Взвизгнув, я закрыла лицо руками. А когда убрала их от лица, он уже исчез. Трос завибрировал и загудел, говоря о том, что мой извращенец в безопасности спускается вниз. Хотелось плакать! И хорошенько его отругать.

Моя очередь была следующей. Ноги подкашивались не из-за страха за себя, а из-за него. Меня все еще не отпускал адреналин.

Смотря вниз, я видела город, раскинувшийся подо мной, и в этот момент мир словно замер. Все вокруг казалось таким маленьким и далеким. Я могла слышать, как шум Парижа доносится до меня, но это было лишь фоном. Перед глазами запечатлелась картина с Алексом на краю обрыва и его вопрос: «Выйдешь за меня?»

Все тело трясло от пережитого страха, чертов идиот!

– Давай, Эйнштейн, не ссы, решайся! – крикнула Крис, собираясь пойти следующей.

– Знаю, не торопи!

– А я не про зип-лайн.

Я обернулась на подругу и глянула на нее с укором. Нашла время для шуток.

Когда инструктор начал считать, мой живот закололо от волнения. Мысли метались: «Что, если я не справлюсь? Что, если это слишком страшно?» Но в то же время меня охватывало чувство восторга. Я понимала, что этот момент – шанс испытать нечто невероятное, бросить себе вызов.

На «три» я шагнула вперед, на «два» сделала глубокий вдох, а на «один» оттолкнулась от платформы, устремившись в полет. Ветер засвистел в ушах, а земля стремительно пролетала подо мной. Трос загудел.

Этот миг полета был одновременно пугающим и восхитительным. Я визжала, глядя вниз на Марсово поле под ногами и людей вокруг, которые оборачивались на мой визг. Словно в замедленной съемке я пролетела мимо всего этого. Внутри бушевали эмоции: радость, свобода, смелость.

На финише я коснулась ногами платформы, Алекс с улыбкой поймал меня за талию, а я по привычке обхватила его ногами. Он отцепил меня от троса и понес на руках в сторону.

– Молодец, веснушка, ты справилась! Понравилось?

– Да, очень! Еще хочу!

– Серьезно?

– Да!

Меня колотило от эмоций, которые, как ни странно, были очень похожи на те, что я испытывала вчера в ресторане.

– У меня есть идея получше, – Алекс с пониманием смотрел на меня, кажется, знал, о чем я думала. – Ты мне доверяешь?

– Да.

Он все еще испытывающе смотрел на меня, будто бы я не понимала, что он спрашивал серьезно и не шутил.

– Уверена?

– Да, – и прошептала на французском: –мы не предохраняемся, ты реально берешь меня всеми известными тебе способами, и ты думаешь, что я при этом тебе не доверяю?

– Секс-сексом, но что насчет твоей жизни? Ее бы ты мне доверила?

Перед ответом я заглянула в его глаза, пытаясь понять подтекст. Если это шантаж для согласия на брак, я не готова. Мне сложно дать такое обещание, хотя доверяю ему полностью.

– Доверила бы, – подтвердила я, вздернув подбородок.

– Тогда выходи за меня, – добавил он с улыбкой.

Я шутливо ударила его в грудь кулаком.

***

Мы ждали, пока все остальные спустятся по тросу, радовались за каждого, чувствуя те же эмоции, что нас всех объединяли.

– Давайте отпразднуем этот момент вечеринкой, – предложила энергичная Кристина.

– Наш последний вечер в Париже, хочется чего-то особенного! – поддержала Соня.

– А может, поженим Алекса с Викой прямо здесь и сейчас? – предложила блондинка, считая свою идею гениальной.

– Ты с ума сошла? – прошептала я сквозь зубы, следя за реакцией Алекса. – Тише, ты не понимаешь, что говоришь.

– Это же не Вегас, – пригодилось благоразумие Сони, – тут нельзя жениться за один день. Тем более, Вика – русская.

– Так что выходит? Ты с нами домой поедешь?

– Наверное, – я пожала плечами, не оборачиваясь на Алекса.

– У тебя виза на месяц, – давила Крис, видя его за моей спиной.

Я закрыла лицо руками, не зная, как остановить этот разговор.

– У меня есть кое-какие мысли на этот счет, – Алекс подключился к беседе, обнимая меня. – Вчера я все узнал. Сделать это «здесь и сейчас» действительно невозможно. По многим причинам. Одна из них – я еще не спросил разрешения у мамы веснушки. Ну, и она не произнесла настоящего «да».

– И почему ты такой идеальный? – нахмурилась Крис. – Аж пить захотелось, прям приторно стало…

– Налейте ей кто-нибудь уже, – засмеялась Соня, извиняясь, глядя на меня и Алекса. – Она пьяная чуть спокойней. Но это не точно.

– На счет вечеринки я не против, – сказала я, оборачиваясь к Алексу.

– У меня для тебя другие планы, – уклончиво ответил он, и я засомневалась, что это связано с постелью.

– Мне стоит бояться?

– Да, очень.

– Опять будешь просить меня выйти за тебя? – сощурилась я, наступая на него, – Или что-то, связанное с принуждением к замужеству? Свяжешь меня и потащишь в мэрию?

– Продолжай подкидывать мне идеи, веснушка, – он призывно ухмыльнулся. – Но, это никак не связано с моим предложением. А с риском для жизни – на все сто процентов.

– Хорошо.

– Учти, я не дам тебе отступить, отказаться в последний момент не получится.

– Мы сейчас снова о свадьбе?

С легкой усмешкой он взял меня за руку и, попрощавшись с окружающими, повел к машине. Девочки провожали меня взглядами, у каждой на лице отражались разные чувства. Кристина - с гордостью, Соня - с беспокойством. Я прекрасно их понимала.

Завтра у нас вылет обратно домой…

***

Мы приехали на парковку небоскреба Монпарнас – современного символа Парижа. Каждый день я любовалась им, как новой вехой города, тогда как Эйфелева башня остается классическим символом. Я была благодарна, что Алекс выбрал именно его, чтобы показать мне в последний день моего путешествия.

В машине мы оживленно обсуждали зип-лайн. Алекс рассказывал о захватывающих маршрутах в разных странах и мечтал об очередных поездках вместе. Я с охотой поддерживала его, не разрушая хрупкую иллюзию его планов. Однако внутри меня сверлило неприятное чувство, как будто маленький, но назойливый червячок поселился в мыслях. Такой противный, зараза!

В лифте башни сердце забилось быстрее от волнения. Стальные стены лифта, отражающие кругом, создавали ощущение, будто я на мгновение оказалась в другом мире.

Поднимаясь на самый верх, я чувствовала, как воздух становится более разреженным, а мысли – легкими и свободными. С каждой секундой, пока лифт стремительно поднимался вверх, во мне нарастало чувство ожидания.

Никогда прежде я не была на такой высоте. Я ни разу не видела город с двухсотметровой высоты. Когда двери лифта открылись, меня охватило волнение. Я ожидала, что мы выйдем на смотровую площадку, но Алекс повел меня по коридору, затем по лестнице еще выше.

Он провел картой-ключом, и мы вошли в подсобку, где висело снаряжение. Алекс снова пристегнул на меня ремни, хоть и с немного другой конфигурацией.

– Тут тоже есть зип-лайн? – спросила я, совершенно не зная, что меня ждет.

– Нет, веснушка

– Но зачем тогда…

– Для безопасности.

– Ты думаешь, я шлепнусь с крыши?

Он посмотрел на меня как-то странно, я совершенно не поняла его реакцию и списала все на свое волнение.

– Не волнуйся, я буду осторожной, жить-то еще хочется.

– Вот как раз и проверим.

Он накинул на плечи тяжелый рюкзак, надежно закрепил его, несколько раз проверяя ремни и карабины. В нагрудном кармане он пристроил включенную рацию.

Я насторожилась.

– Пойдем, все готово, веснушка, – он взял меня за руку и повел за собой.

Мы поднялись на вершину парижского небоскреба, где раскинулся бесконечный город под золотыми лучами заката. Эйфелева башня гордо стояла вдали, а Сена сияла, как живая лента под солнцем. Чувство свободы наполнило душу.

Алекс привел меня к краю, встал за спиной и обнял за плечи.

– Все будет хорошо. Просто доверься мне.

Его уверенность окутала меня, я расслабилась. Глянула вниз – земля казалась далекой; сердце захлестнуло волнение. Зачем снаряжение, если нет ни тросов, ни инструкторов?

Рация в его кармане ожила:«Мы готовы, босс, все чисто!»

– Алекс? – позвала я с тревогой.

Голова закружилась, вспомнилась толпа безумцев, прыгающих с небоскреба, и вдруг я поняла: он был одним из них.

Алекс крепко пристегнул меня к своей амуниции, и я в страхе застонала, глядя вниз.

– Веснушка, ты не соглашаешься выйти за меня, потому что думаешь, что там в конверте плохие новости?

Его руки, обнимающие меня, дарили тепло и защиту, но вскоре меня охватил ужас. Ветер свистел, трепал волосы, мир перед глазами поплыл от адреналина.

– Я не…

– Скажи мне правду.

– Да, я так думаю, – прошептала я, захлебываясь эмоциями.

– Значит, ты уже заведомо считаешь себя мертвой?

– Что? Нет, я… – я врала.

– Считаешь, скоро умрешь?

Я хотела обернуться, объяснить, но мы были связаны, на самом краю, на высочайшей башне Парижа. И тогда я поняла – моя жизнь в его руках. Не в конверте. В его руках.

– Вика, ответь, – его голос был строгим, но он продолжал обнимать бережно. – Ты веришь, что скоро умрешь?

– Нет, я…– замотав головой, я пыталась найти слова, но город перед глазами слился в одно полотно.

– Вика!

– Да, черт, Алекс, да, я так думаю… потому что мои тетя и…

– Я не о них спрашиваю, я о тебе. Во что веришь ты?

– Я… – дыхание сперло, я искала ответ и не могла найти. – Я не знаю!

– Значит, ты не хочешь быть со мной?

– Что? Нет, конечно же, хочу!

– А жить? Жить хочешь, Вика?

– Что за вопрос… да. Да, хочу.

Он повернул мое лицо к себе, заставляя взглянуть ему в глаза, и произнес всего одно слово:

– Докажи.

И все изменилось.

Его рука, уверенно обнявшая меня, стала крепче, и прежде чем я успела полностью осознать происходящее, мир обрушился.

Мы упали вниз, в бездну.

Я закричала изо всех сил. Сердце словно рухнуло в пятки. Это был первобытный крик ужаса, смесь паники и обиды – как так могло случиться, что я доверилась ему? Ветер ревел в ушах так громко, что я перестала что-либо понимать.

Мы падали несколько секунд, но эти мгновения стали самыми страшными в моей жизни!

Но затем, как в замедленной съемке, как чудо или неожиданное спасение, раскрылся парашют. Толчок превратился в плавное парение, и мир вдруг поплыл. Адреналин утих, уступив место радости. Я снова начала дышать. И плакать.

Страх отступал, оставляя пустоту и легкую эйфорию. Я не видела город, дома, улицы, все смешалось: виды, звуки, чувства…

Когда мы коснулись земли, ее твердость стала невероятным облегчением. Я задрожала от выброса эмоций и впервые по-настоящему почувствовала себя… живой.

Алекс отстегнул меня и повернул лицом к себе. Его глаза широко раскрылись при виде моих слез.

– Веснушка?

Я ударила его по лицу, чувствуя жгучую боль в ладони от силы удара. Потом еще и еще…

– Ты! Ты, черт возьми… ты! – слов не было, я истерически осыпала его пощечинами, колотила в грудь.

Зеваки вокруг оглядывались, малец восторженно указывал на парашют, упавший на пешеходную дорожку. Рация объявила, что тот, кто на том конце связи, уже в минуте от нас.

Алекс терпеливо выдержал мои удары, потом крепко взял меня за плечи и, стараясь успокоить, сказал:

– Ты не знаешь, чего хочешь, но я знаю. Ты не веришь себе, но ты доверила мне свою жизнь. Жизнь, которая тебе, может, и не нужна, но она нужна мне.Тымне нужна!

Алекс слегка встряхнул меня, будто отрезвляя после шока. В голове все еще звучало эхо моего крика во время свободного падения, но его слова проникли глубоко мне в душу, тронули каждое потаенное место, каждый уголок.

– Черт, Вика, произнеси хоть слово! – в его глазах застыл страх, перемешанный с надеждой, ставшей для меня невыносимой ношей.

– Я тебя… – тихий всхлип, грудь сдавило бурей чувств к нему, – …я тебя люблю.

Алекс впился в мои губы поцелуем, полным бесконечными чувствами, взаимностью и глубокой безысходностью. Столько эмоций, вложенных в один поцелуй, невозможно было вынести.

– Но ты все-равно уедешь? – с горькой усмешкой спросил он, оборвав его.

Я кивнула, до крови кусая губы, и слезы опять потекли, отражая боль в его глазах.

К нам быстро подъехала машина из которой вышел водитель, назвав Алекса боссом начал помогать с парашютом. Тревожный вой сирен где-то вдалеке заставил его действовать быстро и четко. Каждое движение отточено до автоматизма: они быстро освободили стропы, затем аккуратно сложили ткань. Алекс ловко открыл рюкзак и сложил в него парашют. Каждое движение – сочетание скорости и точности.

Звук сирен усилился, и время истекало. Я, охваченная паникой, помогла затянуть рюкзак, и он с удивлением взглянул на меня.

–В машину, босс, пора!– настойчиво призывал водитель, забросив в тонированное авто рюкзак.

Улица постепенно заполнялась волнующейся толпой, застигнутой тревогой от звуков приближающейся полиции.

Алекс обернулся ко мне, протягивая руку, и приглашал занять место рядом с ним. Мысль об отказе мелькнула в голове. Это было бы разумнее для меня. Он, несомненно, начнет уговаривать меня остаться, звать замуж и всячески прибегать к запрещенным приемам, чтобы заставить меня передумать. А я могу сдаться. Я уже на грани.

Заметив колебание в моем взгляде, он сам крепко взял меня за руку и мягко повел к машине:

– Я обещал тебе, что все будет так, как ты хочешь, помнишь? – тихо, словно опасаясь моего внезапного бегства, произнес он. – И у нас договор. Пять дней, веснушка. И пять ночей. Не смей лишить нас последней!