Последний день в... Париже

День пятый. 2 часть

Кристина исчезла первой, только пятки сверкали. Я же задержалась в кофейне на первом этаже здания. Просто тянула время.

Мой внутренний голос шептал, что я спятила. Поднимаясь на лифте до нужного этажа, я старалась держаться прямо, но ноги словно сами подгибались в коленях. Шагала по просторному коридору, залитому мягким светом. Под ногами – светлый ковер, по стенам – картины современных художников с откровениями. Я замедлилась, чтобы всмотреться в них подробнее, находя фаллические намеки в обыденном и ухмыляясь этому.

На ресепшене меня встретила милая девушка с приветливой улыбкой. Соня была права, ощущение, как в дорогом спа или косметологическом центре. Руки дрожали, когда я передавала паспорт для оформления. В документах внимание притягивала графа о неразглашении – конфиденциальность царила на каждой странице. Поставив подпись, я тяжело выдохнула.

– Можете пока присесть, это займет пару минут, – девушка на ресепшене была совсем как в «Хилтоне». Не то, чтобы я там была. Но догадывалась.

Я опустилась на край мягкого дивана и напряглась, стараясь держать спину ровно. Еще одна девушка, двойник ресепшионистки, подала бокал шампанского и каталог, который оставила рядом на кофейном столике.

– Это мне? – я удивилась. Соня рассказывала лишь о кофе.

– Да, пожалуйста, – добродушно улыбаясь, ответила девушка. – В каталоге все, что выберете, уже оплачено.

– Что? – переспросила я, уверенная в том, что ослышалась.

– Второй участник клуба все оплатил, включая сегодняшнюю сессию.

Сессия. Так это называлось. Я раскраснелась, возможно, с головы до пят. В голове роилась тысяча вопросов, но от смущения язык прилип к нёбу, и я не задала ни один из них, а сразу уткнулась носом в каталог.

Шампанское выпила почти залпом, от волнения не могла никак унять дрожь в руках. Наклонила голову так, чтобы за упавшими косичками не было видно, какого цвета мое лицо. Мне поднесли еще бокал, который теперь я пила медленно, пытаясь заглушить стыд.

Каталог был новенький и блестящий, манил и пугал одновременно. Откровенные костюмы вызывали шок. Я закрыла его, не собираясь ничего выбирать, но мысли о подругах, и их будущем возмущении вернули меня к нему обратно.

Второй участник клуба все оплатил. Щедро. Учитывая цены.

Я выбрала короткие ажурные шортики и изящную майку, под которую не предполагался бюстгальтер. Думала, чем скрыть лицо, и остановилась на маске, закрывающей его наполовину. Потом добавила чулки и пояс с застежками. Это напоминало костюм из «Мулен Руж». Не хватало только бриллиантов. Ха!

Мне принесли все, что я выбрала, в черной коробке. Все было уложено невероятно красиво и выглядело дорого. Я прошла в примерочную и, переодевшись, долго изучала себя в зеркале. Наконец-то поняла, зачем это все. В этом наряде я почувствовала себя иначе. Красивой, желанной, сексуальной и свободной. Сделала несколько снимков, не веря, что это я, отправила девочкам в чат. Соня лайкнула, завалив поцелуйчиками, Кристина прислала эмодзи с лижущим языком. Дурочка! И сразу же кинула фото своего наряда, в котором она была сногсшибательной и вызывающе откровенной. Бедные Жан и Поль. Эта дьяволица не просто трахнет их, она заберет их души.

Хмыкнув, я оставила свои вещи в шкафчике и вошла в следующую комнату, как меня проинструктировали.

– Второй участник клуба задержится. Располагайтесь и дайте знак на камеру, когда будете готовы.

Я размышляла, какой будет эта «комната» и, самое главное, как сохраняется конфиденциальность. Войдя, я поняла все сразу.

Помещение, словно номер в роскошном отеле, с ванной комнатой, обустроенной всем необходимым. Все было оформлено в нежных пастельных тонах, царила атмосфера уюта и элегантности. Мягкий свет наполнял просторную комнату. В центре – большая кровать с балдахином в тон интерьеру. По замыслу я должна была лечь на кровать и закрыться этим самым балдахином, как ширмой, оставшись закрытой по пояс. Сама идея заползти на кровать и сделать это казалась мне сюрреалистичной. Я разволновалась так, что к горлу подступила кислота. Даже выпитое шампанское не справилось с тем, чтобы меня расслабить.

В ванной я включила воду, ополоснула лицо. Долго смотрела на свое отражение, дыша тяжело, будто спасалась от погони. И все же надев маску, хотя ее отсутствие не будет видно за балдахином, приготовилась к неизвестному.

Я долго не решалась выйти. Хотелось сбежать, но я понимала, что уже слишком далеко зашла. В мыслях звучал голос Кристины: «Не смей бояться! Сбежишь, я тебя лично накажу!»

– Ладно, я справлюсь, – прошептала я сама себе и вернулась в комнату.

Я забралась на кровать, которая, как назло, была чертовски мягкой, удобной, с новенькими хрустящими простынями, приятно касающимися тела. Утопая в подушках, тихо усмехнулась себе под нос, представляя, как обалдеет чувак, если я нечаянно отрублюсь здесь. Постель была шикарная!

Я закрылась балдахином, проверяя, чтобы ткань плотным кольцом окружала постель со всех сторон. В конце концов, спустилась по пояс вниз, так, чтобы перегородка лежала у меня на поясе, закрывая все, что выше.

– Боже, я сошла с ума! – я потерла лицо, не веря, что все это происходит на самом деле.

Каждая деталь в этой комнате была продумана до мелочей: от элегантных светильников до ароматных свечей, создающих атмосферу романтики и спокойствия, но меня колотило от нервов так, будто я лежала на операционном столе и ждала когда подействует наркоз.

Я показала знак «ок» в камеру, мигающую красным светом. Мысленно кричала от паники и заставляла себя не думать ни о чем, даже дыхательное упражнение вспомнила. Закрыла глаза и медленно считала обратным счетом.

«Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…»

Послышался тихий щелчок двери, и я закусила нижнюю губу до боли. Меня словно током шарахнуло, я вообще себя не контролировала. Стала считать заново, только быстрее.

–Черт возьми!– раздался тихий французский голос. –Вид восхитительный, красавица.

Я распахнула глаза, только сейчас заметив, что лежала, крепко зажмурившись. Голос незнакомца мне очень понравился. Как бархатный шелк, с низкими, глубокими и сомнительно знакомыми нотками. Но я отмахнулась от этого ощущения. Мысли о том, как выглядит сам мужчина, вызвали во мне одновременно и любопытство, и страх.

Я смотрела в потолок, пытаясь найти в себе смелость. Время шло медленно, и каждая секунда тянулась как вечность. Я ждала… и ощутила, как на той стороне постели матрас прогнулся под тяжестью мужского тела. Сердце забилось быстрее. Мои руки заскользили по мягкому покрывалу, в поисках… не знаю, какой-нибудь кнопки с перемоткой сразу до момента, где я наконец успокаиваюсь и расслабляюсь. Я чувствовала себя уязвимой, словно стояла на краю обрыва, ожидая, когда кто-то сзади подкрадется и столкнет меня.

–Ш-ш-ш, красавица,– прозвучал тихий шепот очень близко к ширме. –Ты в безопасности.

Я глубоко вздохнула, стараясь прогнать поступающую панику, но тут крепкие теплые руки подхватили меня за бедра. Я взвизгнула и закрыла рот рукой. Он нечаянно коснулся места, где была татуировка.

Незнакомец подтянул меня ниже, так, чтобы ткань ширмы оказалась у меня не на животе, а прямо под грудью. Я зажмурилась, дожидаясь, когда жжение на ягодице утихнет.

–Мне нравится твой выбор, малышка,– проговорил мужчина, нежно поглаживая мой живот поверх ажурной ткани. –У тебя потрясающее тело, этот наряд его еще больше подчеркивает. Я в восторге!

Ласковые прикосновения его рук к моему животу и бедрам были больше похожи на расслабляющий массаж, чем на прелюдию. И я понимала, зачем он это делал, меня все еще трясло, как в ознобе. Я старалась дышать ровно, замечая, как свет в комнате начал угасать, оставляя только свечи и тусклые ночники.

Он медленно гладил мой подрагивающий живот, его касания были легкими, как перышки, и каждое движение словно распускало клубок тревоги внутри меня.

–Дыши глубже,– сказал он тихо и скользнул пальцами по обнаженной полоске кожи между майкой и трусиками. –Ты девственница?

–Нет,– я собственного голоса не узнала, так он дрожал.

–Хорошо. Закрой глаза, расслабься. Все будет так, как ты захочешь. Я ничего лишнего не сделаю. Все только по твоему согласию. Договорились?

– Д-да…

Я закрыла глаза, послушно вдыхая глубже, ощущая как его ласки поднимаются выше по животу, задирая майку. К нежным пальцам подключились губы, оставляя легкие поцелуи на коже. Это было приятно. Очень!

–Твоя кожа приятно пахнет, милая,– как же мне нравилось, что он разговаривал со мной. Это успокаивало. Особенно то, что мужчина не набросился на меня сразу, а отнесся с пониманием к моей неадекватной реакции тела. Или, скорее, мозга.

–Умница, малышка, ты хорошо справляешься,– похвалил он, оголив мой живот и подключил к губам легкие укусы и прикосновения языком. –Я вижу, как твое тело постепенно расслабляется. Хочу, чтобы оно стало покорным и обессиленным, когда ты сладко кончишь. Позволь мне сделать это, милая.

Дыхание сбилось, но уже не от волнения, а от получаемого удовольствия. Его руки скользили по коже, а теплый язык, нежно и неспешно, прокладывал путь от пупка вверх. Без балдахина он продолжил бы дальше – к ложбинке груди.

Я ощутила легкий укус на коже под ребрами и прерывисто выдохнула. Если все продолжится в том же ключе, я удивительно быстро расслаблюсь. Это внушало оптимизм.

–Позволь избавить тебя от лишнего…– с этими словами он подцепил мои трусики-шорты, медленно стянув их вниз, на этот раз, на удивление, не задев татушку. Ткань соскользнула по ногам и исчезла. Остались чулки и пояс. –А это, пожалуй, оставим.

Он говорил медленно, растягивая слова, заставляя сердце биться быстрее. В его интонациях чувствовалась уверенность и харизма, действующая на меня успокаивающе. Я поймала себя на том, что ждала с предвкушением его действий и (боже, я ли это?!) почти не стеснялась того, что он увидит мою самую интимную часть тела.

Осторожно, нежно, он гладил мои ноги и развел их в стороны.

– Я сегодня счастливый сукин сын, –полушепот за ширмой вызвал у меня смешок,– хочу попробовать тебя на вкус…

Я предвкушала долгую прелюдию, в продолжение той, что была минуту назад, и никак не ожидала, что он приступит к делу прямо сейчас. Раздвинув мои ноги еще шире, незнакомец расположился между ними и сразу же припал губами к самому нежному и чувствительному месту.

Из груди вырвался тихий стон: смесь шока и наслаждения. Я закусила губы, стыдясь собственной реакции.

–Не сдерживайся, милая,– его теплое дыхание ощущалось между моих ног, а горячий, мягкий язык скользнул от промежности к нежному клитору, отправляя мой разум в небытие. –Хочу услышать твои сладкие стоны.

Я кивнула и, осознав бессмысленность этого жеста, усмехнулась.

–Будем не спеша изучать, что тебе нравится, милая. Шаг за шагом,– нежный поцелуй и укус на чувствительном клиторе вызвал у меня еще один стон, я инстинктивно дернула бедрами вверх. –Обожаю это!

Не знаю, что именно свело меня с ума: его чарующий, бархатный голос, звучащий на французском – языке заботливом и пленительном, или же его мастерство. Но уже спустя минуту я отпустила все мысли и растворилась в хаосе ощущений.

О, этому человеку стоило бы снять видео, обучающее искусству оральной ласки, он бы нажил целое состояние! Женщины покупали бы их и показывали своим партнерам, как руководство к действию.

И фишка не только в технике (хотя и в ней тоже), как ловко он менял ритм, переходя от нежных ласк языка к поцелуям и мягким покусываниям. Настоящая магия в том, как он это делал – с удовольствием и страстью. Не было в нем стремления скорее перейти к основной части, не было ощущения обязанности. Он наслаждался процессом, считывая каждую мою реакцию, откликаясь на нее с искренним интересом.

Я больше не смущалась, вообще перестала думать. Мозг отключился и, кажется, вышел из чата. С непривычной откровенностью я извивалась и стонала, подсказывала, что мне нравится больше. Как просто, оказывается, испытать наслаждение, когда ты открыто говоришь партнеру о своих желаниях, когда направляешь его в своем удовольствии, а он при этом слышит тебя и готов его доставить.

Я ощутила знакомое тепло, поднимающееся по позвоночнику.

–О, Боже!– вскрикнула я на французском, сжимая покрывало с обеих сторон, когда горячая волна подняла меня и не отпускала. Я затряслась всем телом. –Я сейчас…

Язык на клиторе, став твердым, заработал без остановки, лаская чувствительную точку в самом нужном ритме. Кожа на всем теле покрылась мурашками. Медленно, сладко и мучительно я поднималась все выше и выше… и выше, не представляя, каким стремительным и острым будет падение. Я чаще задышала, выгнув спину, а мужчина за ширмой еще больше ускорил темп, простонав в ответ на мой вскрик.

Все мое тело содрогнулось и полетело на раскаленных волнах длительного, сокрушительного экстаза, достигнув высшей точки и медленно возвращаясь к покою…

–Черт, нифига себе!– я истерично рассмеялась, кусая кожу на руке, изнемогая от желания хорошенько выругаться по-русски.

Я лежала на постели, ошеломленная пережитым, наслаждаясь ленивой нежностью его поцелуев и укусов по внутренней поверхности бедер и лобка. Как это было прекрасно! И как я могла сомневаться в том, что прийти сюда – плохая идея?

–Умница, малышка,– хриплый голос незнакомца возвратил меня с небес на землю. –Можно мне еще побаловать твою сладкую киску и оттрахать ее языком? Просто скажи «да», милая…

Он нежно обвел языком вокруг входа, поднимаясь, касаясь чувствительного клитора и легонько дул на него, дразня.

– Да, –простонала я, покрываясь мурашками.

Черт возьми, я хотела этого. Поверить не могу, что шла сюда, дрожа от страха. А теперь…

После похода в клуб, мой мир кунилингуса уже не будет прежним. Сегодня мне очевидно попался редкий представитель «homo lambendo»...

–Потрогай свою милую грудь, красавица,– попросил незнакомец, заставив вернуться в мир удовольствия. Он закинул мои ноги себе на плечи, устраиваясь удобней для второго раунда. –Поласкай себя, как тебе нравится.

Я подчинилась, коснулась груди и поласкала свои затвердевшие соски, они были невероятно чувствительными.

–Ты будешь хорошей девочкой, сладкая?

– Да… о-о-ох…

Его упругий язык проник в меня, по телу пробежал теплый ток. Я тихо всхлипнула, выгнувшись дугой. Каждое его движение зажигало новые искры в теле, я никогда не испытывала подобного.

Я закрыла глаза и отдалась этому моменту, ощущая, как его язык скользит кругами, задевая клитор и возвращаясь к влажному входу. Это повторялось вновь и вновь, и мне казалось, я теряю рассудок. Дрожь пронзала меня, от развивающихся теплых волн по всему телу.

–Потрись об меня, милая, ты уже близко,– пророкотал голос за ширмой, и я тут же задвигала бедрами, скользя самой чувствительной точкой по его твердому языку.

С губ срывались бесстыдные стоны. Я чувствовала себя невероятно желанной, потеряла счет времени и полностью раскрепостилась. И когда оргазм снова прокатился по моему телу, снося рассудок к черту, я почувствовала его горячие ласки повсюду: на клиторе, в пульсирующей вагине и, кажется, у ануса.

Перед глазами все поплыло и мир вокруг растворился, оставляя лишь затапливающее наслаждение. Все тело, расслабленное и удовлетворенное, покрылось мелкой испариной. Сказать, что это было прекрасно – ничего не сказать! Я старалась восстановить дыхание, еще наслаждаясь сладкими поцелуями и нежными прикосновениями человека… нет, Бога за ширмой.

И вдруг снова ощутила его язык между ягодицами и замерла, обдумывая, нравится ли мне это и не переходит ли это мои границы допустимого. Я, блин, только что можно сказать скакала на языке неизвестного мне мужчины, которого я в глаза не видела и я все еще думала о каких-то границах?

–Просто скажи еще одно «да», сладкая, и я продолжу,– шепнул обольстительный голос, и его язык плавно закружил вокруг моего ануса.

–Хорошо.

«Сгорел сарай, гори и хата!» – прозвучал голос Кристины на задворках разума, и я быстро закрыла рот рукой, но кажется, незнакомец услышал мой смешок.

–Все только с твоего согласия, милая, –его голос пленил, я реально была готова на все, –будь уверена, ничего плохого я тебе не сделаю…

Я уже слышала это обещание однажды, только на русском. Мысль промелькнула словно вспышка и исчезла, в ожидании восхитительных, интимных ласк, которые мне хотелось испытать.

–Да,– прошептала я, цепляясь за покрывало, которое уже было изрядно помято под моим извивающимся телом.

«И голос слишком знакомый…» – внезапно меня осенило.

В это время человек за ширмой бережно ухватил меня за бедра, перевернул на живот и приподнял мою попу вверх.

–Пожалуй так будет удобней и… –и тут же резкий громогласный возглас на чистом русском: – Твою мать!

Я бессильно уткнулась лицом в подушки, готовая зарыдать.

Он прав. Трижды «твою мать»!

Это был Алекс.

***

Нежное прикосновение к коже возле татуировки еще больше подтвердило мою догадку.

– В-веснушка… – его заикающийся голос сорвался, а после напряженного молчания последовал глубокий, протяжный выдох.

Я упала на живот, сгорая от стыда, окончательно исчезла за ширмой, не зная, что сказать. Если бы могла телепортироваться, сделала бы это тотчас, лишь бы оказаться далеко отсюда.

Послышался тихий нервный смешок. Весело ему!

– Веснушка, в-вылезай… – сдался Алекс. Его голос. Как я могла не догадаться, что это был он?

Чувство стыда сводило меня с ума. Я боялась его осуждения, но вскоре поняла: мы ведь в одной лодке.

– Верни мне трусы, пожалуйста, – угрюмо проговорила я, вытянув руку из-за ширмы.

Несколько секунд спустя он вложил тонкий кусок материи в мою ладонь и неожиданно вытащил из моего «убежища» за руку. С визгом, я соскочила с постели на ноги, оказавшись в кольце крепких татуированных рук.

– Что т-ты здесь делаешь? – спросил он строгим тоном, от которого мои щеки еще больше вспыхнули от смущения.

– А ты? – мой взгляд сам перескочил на одну из камер.

Разве мы не нарушаем сейчас самое главное правило клуба? Нельзя видеть друг друга и делать то, что не написано в условиях. Ни на одной из камер не горели красные точки, и я перевела испуганный взгляд на Алекса.

– Они н-не работают, веснушка, – мягко пояснил он. Уголок его губ слегка дрогнул, но он вернул выражению лица строгость. – Когда здесь я, камеры выключают.

Внимание приковал блеск на его губах и подбородке от… моей влаги. Меня пронзило вспышкой стыда. Я искала слова, чтобы все объяснить, но вместо этого лишь опустила взгляд, чувствуя себя обнаженной не только физически, но и эмоционально.

Я зацепилась за его слова и саркастично хмыкнула:

– Особые привилегии, как для VIP-клиента?

Теперь все совпало: его разговоры про темные стороны и извращенские замашки…

– Нет, – Алекс заставил меня взглянуть ему в глаза, – как владельцу клуба.

Мои глаза чуть не вывалились из орбит, сердце ухнуло к ногам. Ну, ничего себе!

– Это многое объясняет, – я кивнула, с трудом сдерживая смех и слезы одновременно. – Не можешь контролировать извращенца в себе – создай клуб единомышленников и возглавь его?

Алекс старался не улыбаться, но его глаза выдавали веселье. Он произнес со смехом в голосе:

– Спрошу еще раз: что ты здесь делаешь?

Я шагнула от него, всплеснув руками и тут же обессиленно их опустив:

– Да, я… вот.

Слова забыла. И пока мне нечего было сказать, я надела свои трусики-шорты, которые не сильно то помогали. Я все равно чувствовала себя голой перед ним.

– Бессмысленно прятаться, веснушка, – Алекс ухмыльнулся, глядя на мой живот. – Особенно теперь.

У меня в груди сперло дыхание. Я уставилась на него взглядом потерянной совы, а он будто специально медленно и красноречиво вытер свои губы большим пальцем, а потом еще и облизал его, не сводя с меня глаз.

Я громко сглотнула.

Этот офигенный рот и эти губы, язык, несколько минут назад превратили меня в повернутую на сексе банши. Внутри бушевали противоречивые чувства: облегчение от сознания, что этот опыт подарил мне Алекс, и страх, как это скажется на наших отношениях.

Алекс скрестил руки на груди. Его уверенная осанка и легкая улыбка создавали мозгодробительный эффект. Я невольно перевела взгляд на собственное прозвище, запечатленное на его коже, как аллюзия на связь между нами.

– Ты знал, что это буду я? – глупый вопрос, он был искренне удивлен, увидев мою татушку.

Он покачал головой. Конечно, он пришел с намерением довести до оргазма другую девушку. Я почувствовала укол ревности. Мы провели незабываемую ночь, мне казалось, что она что-то значила. А он пришел сюда ублажать клиентку клуба языком спустя четыре дня.

– А ты? – спросил Алекс, и я видела в его глазах скрытую боль.

– Откуда? – я тихо хмыкнула, все равно злясь на него. – И, знаешь, как-то не разобрала, что язык в моей вагине тот же самый, что был у меня когда-то во рту!

Алекс закрыл рот кулаком, маскируя за кашлем усмешку.

Я оглядела комнату уже другими глазами, с пониманием, что вся она, весь этот клуб принадлежал ему. Это одновременно и шокировало и вызывало любопытство.

– И как часто ты здесь бываешь? – спросила я, решаясь наконец встретиться с ним взглядом и увидела в выражении его лица ту же вину и стыд, что испытывала сама.

– Веснушка… – он устало вздохнул, опустив руки с груди и сделал шаг ко мне.

– Зачем спросила? Конечно, часто! Такое мастерство требует практики, – хмыкнула я, коря себя за то, что не способна скрыть уязвимость. – Это было офигенно, кстати. Только не зазнайся.

Я неосознанно поправила резинку от трусиков, все еще чувствуя между ног физическую потребность в продолжении. Вся внутренняя поверхность бедер была влажная от того, как я, блин, потекла от его божественного куни.

– Ты меня вдохновила, – его кривая ухмылка выбешивала, но то, с каким вожделением он смотрел на меня все окупало. – У тебя очень аппетитная и симпатичная киска.

Таких комплиментов мне еще не говорили. Я не знала как реагировать и скрестила руки на груди его манерой.

– Всем это говоришь?

Алекс сделал еще одну попытку подойти ко мне. Я поняла, что еще немного и упрусь в стену, но все равно шагнула от него. Он сделал рывок и поймал меня за талию. Я взвизгнула и уперлась ладонями в его горячую грудь.

– Меня с ума сводит одна только мысль, что здесь мог оказаться не я! – рыкнул он, подтолкнув меня спиной к прохладной стене и прижал своим телом. Его рука сжала мою шею, заставляя смотреть в его неистово пылающие глаза.

– Да, был бы уже другой эффект, без этих сладко нашептанных «ma douce», «ma chérie» и «ma petite»… – я с достоинством встретила его взгляд, призывно сощурилась. – Или как ты там называешь одноклубниц?

– Так я не называл еще никого, – Алекс отрешенно моргнул, будто его самого поразил этот факт.

– Ну-ну, – скептически усмехнулась я.

Он отпустил меня, отступив в сторону. Казалось, все тело заныло, лишенное его прикосновения.

Мы стояли друг напротив друга: он в одних брюках, а я в развратном костюмчике, и не знали что теперь делать. Мы пришли сюда за секс услугой от других и попались. А что касается четырех дней молчания: ни я ему не позвонила, ни он ко мне не пришел. В этом была некая обоюдная вина.

– Как твоя татуировка? – наконец нарушил молчание Алекс, нежно притянув меня за руку. – Я случайно задел ее, когда потащил тебя вниз?

Я едва заметно тряхнула головой, пытаясь перестать слишком много думать.

– Ты так зашипела, я понял, что сделал тебе больно, но не сообразил как именно, – он коснулся моих косичек и аккуратно заправил их за ухо.

– А как твоя? – я опустила глаза, коснувшись его теплой кожи рядом с надписью моим почерком. – Она заживает лучше моей. Ты не ящерица случайно?

Алекс тихо усмехнулся, вытащил из кармана брюк пульт и прибавил свет. Так вот, как он угасил его в прошлый раз! Он повернул меня спиной и присел, вглядываясь в мою татуировку.

– Покраснела немного. Обрабатывала?

От нежности его прикосновений я на мгновение забылась, но быстро ответила:

– Да, регулярно, – тут же поправила себя. – Ну, когда удается, девочки меня вымотали экскурсиями.

– Что вы уже посмотрели? – он встал и снова повернул меня к себе лицом, обнимая.

Я перечислила, где мы уже были, даже про то, как мы оказались в тюрьме и за что именно, повеселив его от души. Так странно было вести обычный диалог в этом месте, после того, что между нами произошло.

– Значит, гоняетесь за экстремальными ощущениями? – в его глазах что-то блеснуло: тайное и немного пугающее.

– А разве это не очевидно? – я обвела глазами комнату и нас.

Алекс слегка напрягся, погрузившись в свои мысли. Я не была готова обольщаться, ошибочно приняв это за ревность.

– У тебя есть еще какие-то пожелания? Что бы ты еще хотела посмотреть?

– Не знаю, – из нас троих Соня отвечала за экскурсионную программу, а мы тупо следовали за ней. – Если честно, самым желанным был Диснейленд, и я уже там побывала.

– Весь Париж за десять дней все равно не увидеть, – задумчиво говорил он, притягивая мою руку к губам и касаясь ими подушечек пальцев. – Но, кое-что, я бы тебе показал.

– Мы… – я откашлялась, не понимая, он говорил о достопримечательностях или еще о чем-то? – То есть, ты. Ты хочешь стать моим гидом?

– С ночной прогулкой и стрит фудом я неплохо справился, – его улыбка стала шире, когда он произнес следующие слова: – с оргазмом от оральных ласк, тоже. Дважды.

– Позер! – фыркнула я, отзеркалив его улыбку. Это нормально, что мне захотелось еще? Чисто теоретически, я бы смогла снова кончить? О, думаю, да.

Я сжала бедра от нахлынувших мыслей.

– … так что с тем, чтобы показать Париж, в котором я, можно сказать, вырос, уж точно не облажаюсь, – закончил он, смотря в мои глаза с застывшим вопросом.

Я, конечно же, была согласна! Не потому что так уж жаждала приключений вообще. Я хотела их именно с ним.

– В котором часу за тобой заехать, ma petite? – с лучезарной улыбкой поинтересовался он. – Утро и день у меня совершенно свободны, но вечером у меня есть кое-какие планы.

Я невольно обвела комнату рассеянным взглядом, но Алекс мгновенно возвратил мое внимание к себе, с улыбкой глядя на мое лицо.

– Это никак не связано с клубом, веснушка.

Внутренние противоречия раздирали меня на части. Воображение рисовало его среди всех этих женщин в масках, в костюмах, со странными желаниями. Я была готова принять любую его сторону. Но до этого мне нужно было пройти все остальные стадии.

– Мне жаль, что я не пришел к тебе сразу, – он словно прочитал мои мысли, желая успокоить бушующие эмоции. – Нужно было вообще тебя не отпускать. Но… – он тяжело сглотнул, оглядывая меня. – То, что ты сказала, о своем диагнозе. Это…

– Струсил? – я прекрасно его понимала и не винила.

– Скорее, запаниковал, – поправил он грустно. – Я не смог это сразу принять. Уехал в Вермонт на два дня, проветрил голову, вернулся сюда, но легче не стало. Наша встреча что-то изменила во мне, объяснить это сложно…

– Это и для меня так, – согласилась я, чувствуя, как сдавило горло от сдерживаемых эмоций.

– Последние сутки чего я только не вытворял, пытаясь вернуться к себе прежнему, хотел почувствовать то же, что испытывал раньше… Сюда в клуб притащился чисто по-привычке и тут – ты!

– Да, судьба, в которую ты так веришь, та еще приколистка.

Я усмехнулась, но Алекс прильнул к моим губам, пылко целуя. У меня снова поплыли мозги.

– Сколько вы здесь еще пробудете? – спросил он, разорвав поцелуй.

– Еще пять дней, утром на шестой улетаем.

Он согласно кивнул, нежно целуя меня в губы.

– Значит, у нас пять дней и пять ночей, – он оглядел мой наряд недвусмысленным взглядом. – Ты же понимаешь, что это значит?

– Что ты хочешь побыть непростым гидом, а с привилегиями? – у меня скоро щеки заболят от улыбки. Но это так кайфово!

– Называй это как угодно, веснушка, я с самого начала не скрывал чего хочу, – он погладил мою нижнюю губу большим пальцем, а потом легонько ее прикусил, а отпустив сказал: – Тебя.

– Но… – я лихорадочно искала слова в хаосе мыслей. – Через пять дней я все равно уеду.

Он понимающе кивнул.

– И мы больше никогда не увидимся.

На его лице тень мелькнула, кивок стал тяжелее.

– Если ты этого хочешь, – тихо сказал он, ласково гладя мою щеку.

– Это не то, чего я хочу, – от меня же не зависит моя судьба в конверте? – Так должно быть. Вот и все.

– Хорошо, веснушка. Все будет так, как ты хочешь.

На его лице отразилась уязвимость: он не хотел показывать боль, но она была очевидна.

– Кажется, я уже слышала эти слова, – я перевела все в шутку, чтобы не расплакаться: от обиды, злости на обстоятельства, и на время, которого было издевательски мало.

Алекс ответил натянутой улыбкой и снова коснулся моих губ.

– Пойдем, веснушка, надо в аптеку, твоя татуировка плохо заживает.

Он повел меня через дверь, которую я не заметила. Выход из клуба происходил отдельно из каждой комнаты, чтобы клубные участники случайно не пересекались. Моя одежда и все мои вещи уже ждали в новой гардеробной в целости и сохранности. Одежда Алекса была рядом в соседнем шкафчике.

– Кто все это придумал? – я надела легкое платье поверх своего наряда, только чулки сняла. Для лета перебор.

Алекс наблюдал с озорством, но не комментировал, то, что я не стала при нем полностью раздеваться. Знаю, это было глупо.

– Кто придумал? – переспросил он, будто толком не услышал в первый раз. – Я.

– Сколько здесь всего комнат?

– Три этажа. Около трех десятков залов.

– Серьезно?! – я замерла, в шоке застыв, так и не перекинув сумку через плечо.

– Последний этаж целиком, в основном для… вечеринок.

– Оргий, – догадалась я, заливаясь краской.

– Что-то вроде того.

– Только мужчины и женщины, я надеюсь? – с ужасом подумала, как реагировать, если нет. Мне придется принимать его таким какой он есть чуточку дольше. – Никаких детей и животных?

– Господи, конечно, нет! Все в рамках закона.

Алекс закончил собираться, обулся и ждал, пока я завяжу кеды. Я подняла взгляд, встретила его ироничную усмешку.

– Ракурс отпадный, веснушка.

– Извращенец! – улыбнулась я, пряча смущение.

– Всегда к твоим услугам.

Я встала, а он, взяв мою руку притянул меня к себе и прижался к губам с потрясающим поцелуем. Кто бы мог подумать, что этот вечер завершится так – соглашением на интрижку. Пусть всего на пять дней.

– Почему ты выбрал меня? – спросила я, когда мы вышли на улицу, покидая высотное здание. – Я имею в виду, ответил на запрос про кунилингус?

– Это самое невинное, что я когда-либо совершал в этих стенах, – признался он, сжав мою руку. – Ты так дрожала от страха. Я даже подумал, что ты девственница.

– Нет, я просто сильно волновалась. Не каждый день мне отлизывает незнакомый чувак, пока я нахожусь наполовину за ширмой, как в операционной.

Алекс рассмеялся.

– Прости, это была моя идея. Я не подумал, что это будет ассоциироваться с чем-то подобным.

– И кто создал и оборудовал все эти комнаты?

– У нас есть готовые решения для постоянных клиентов, но если кто-то хочет чего-то особенного, мы вместе с командой придумываем, как это сделать комфортно для всех участников клуба.

– И что? Все эти извращения пользуются спросом до такой степени, что вам понадобились три этажа?

– Ты удивишься, но большинство запросов довольно стандартные: кто-то хочет попробовать себя с партнером своего пола, пары ищут разнообразия, а у некоторых просто нет времени на знакомства, но есть нужда.

– Да, если у тебя нет личной жизни, но есть деньги – добро пожаловать, – съязвила я. – Кстати, спасибо за костюм и за оплату.

– Я получил удовольствие, поверь.

Мы обменялись улыбками.

– Считаешь себя Робин-секс-Гудом? Помогаешь тем, кто обделен сексом?

– Нет, я таким себя не считаю. В мире хватает странных людей. К нам они тоже приходят.

– Вы отказывали кому-нибудь? Не принимали в клуб?

– Были случаи…

– Это все незаконно и может классифицироваться как бордель.

– Только не тогда, когда клиенты чиновники, полицейские и верхушка общества

– У вас же строгая конфиденциальность! – возмутилась я.

– Да, но не для меня и команды. Представь, если бы случайно на одну сессию пришли отец и дочь. Мы должны это отслеживать.

– Все невозможно контролировать, они могут быть под разными фамилиями или вообще, прикинь, даже не знать друг о друге.

– Тогда это не наша забота, не так ли?

– Это довольно мерзко…

– Мораль – понятие размытое, и у каждого она своя, веснушка.

Я шла молча, переваривая услышанное, все еще пораженная тем, как многие могут просто прийти сюда удовлетворить свои нужды. Да, в масках и за ширмами, но потом, в реальной жизни? Начальники и подчиненные, супруги и их любовники. Они могут сидеть напротив друг друга и не догадываться, что провели ночь вместе. Я поежилась от этих мыслей.

Мы остановились у киоска с мороженым, работающего в столь поздний час. Алекс предложил мне большой рожок с тремя шариками и присыпками, а себе взял один.

– Тебя снова на еду пробило? – спросил он, наблюдая, как я облизываю конфитюр.

– Да, я всегда хочу есть после хорошего оргазма, – призналась я и добавила: – Что случается нечасто.

– Похоже, мне стоит заполнить холодильник до отказа…

Я толкнула его в бок, смеясь.

– Уверенность в себе – это хорошо.

– А разве она не обоснована?

Я взглянула на него в тот момент, когда он слизал каплю мороженого. Непринужденный жест, а я была очарована. Захотелось стать мороженым, чтобы снова попасть под его язык.

– Ты опять на меня пялишься, веснушка? – он неожиданно наклонился ко мне и лизнул мои губы, оставив след от кислого сорбета.

– Любишь смородину? Тебя бы на нашу дачу в Подмосковье. Просидишь под кустами, собирая ведро-другое, как бабка отшепчет есть эту ягоду.

– Я не против, – пожал он плечами. – Если позовешь.

Так, мы коснулись запрещенной темы. SOS!

– У тебя такой выносливый язык! – выпалила я первое, что пришло на ум. Не совсем обладающий тормозами. – Ты как-то тренировал его, что-ли? Как можно так долго им работать?

Алекс опять засмеялся.

Моя мама вечно ругала меня за мою непосредственность, когда я говорила все, что думала. В основном, это конечно были приличные и умные мысли, так уж у меня мозг устроен – все запоминать. Но за хламом теоретической информации не было практической части. Мне очень ее недоставало по жизни.

– Ладно, расскажу, – он доел мороженое и выкинул вафельный рожок в мусорное ведро.

– Зачем ты это сделал?! Настоящее кощунство!

– Я не люблю вафли, – пожал он плечами.

– Тогда бери в стаканчике, зачем выбрасывать?

– Тогда придется есть ложкой, а они такие маленькие, вечно ломаются. Да и к тому же рожок – дополнительная тренировка для языка.

Я прищурилась, не зная, шутит он или нет. Он засмеялся и обнял меня.

– Так о языковом опыте, Робин Гуд? – напомнила я.

– Ничего особенного, – он сложил руки в карманы брюк. – Я просто однажды, еще с начала клуба, попросил двух девушек, состоящих в паре, научить меня.

– Почему именно их?

– Никто лучше девушки не знает, как это сделать.

– Хм… умно.

– А то!

Я спрятала стыдливую улыбку, которая почему-то перешла в зевок, хотя я не хотела спать.

– Подруги и правда тебя вымотали? – но он заметил, что я зевала и достал телефон, вводя в навигатор название моего отеля. Запомнил. – Провожу тебя домой, веснушка. Тебе нужно выспаться.

– Но… – разве мы так рано расстанемся? Я думала, что мы поедем к нему или…

– Формально, наши пять дней начинаются только утром.

Он остановил меня, обернул к себе и поцеловал.

– Я бы с удовольствием утащил тебя к себе, ma petite, – он откусил небольшой кусочек от моего шарика мороженого, а потом, вернувшись к моим губам протолкнул его в мой рот. Так вкуснее. Возьмите на заметку. – Но завтра ты нужна мне отдохнувшая, выспавшаяся и полная сил.

– У тебя в планах активная программа?

– Да, – ответил он, взяв мороженое у меня и, медленно и все же адски соблазнительно, облизывая ложку. – Но не на день.

– У тебя же вечер занят, – напомнила я.

– Но ночь свободна, – подмигнул он.

По пути мы нашли аптеку, где приобрели более эффективное средство для заживления, и Алекс сам настоял на том, чтобы обработать мою рану. Хорошо, что место, где он собрался это сделать, оказалось не многолюдным. Умелыми движениями он быстро продезинфицировал руки и нежно, ватной палочкой, нанес крем на чувствительную кожу, тщательно заклеив свежим пластырем.

До отеля мы дошли невероятно быстро, смеясь и болтая о пустяках. Время с ним летело стремительно, что радовало и одновременно пугало. Пять дней – так недолго, чтобы побыть в счастье.

– Может, я зря отпускаю тебя? – шептал Алекс, крепко обнимая у дверей, покрывая мое лицо поцелуями. – Только сейчас понимаю, что совершил глупость…

– Ты сам сказал, что я нужна тебе выспавшаяся.

– Спи крепко, милая, – шепнул он моим губам. – Завтра я не дам тебе сомкнуть глаз. Возьму всеми известными мне способами.

У меня резко во рту пересохло. Вот это обещание на ночь! И как тут выспаться?

– Может, наоборот, известнымимнеспособами?

– Нет, – он покачал головой, указывая на себя пальцем. –Мне!

Ох!

Спокойноймненочи.

На негнущихся ногах я вошла внутрь. Но тут в голову пришла проказливая мысль. Быстро оглядевшись, я спряталась в темноте и сняла свои трусики. Поправив платье, бросилась на улицу.

– Алекс? – позвала я. Он обернулся, не успев еще уйти.

Увидев меня, он просиял и пошел навстречу. Я подбежала, обняла его и вложила в руку черное ажурное мини-недоразумение. Взгляд Алекса опустился, он сжал в руке мои трусики и тяжело вздохнул.

– Один-один, веснушка, – его голос стал напряженным.

– И тебе сладких снов, извращенец, – проворковала я, довольная собой, грациозно вернувшись к дверям отеля.