Последний день в... Париже

День седьмой

А вы знали, что 90% людей с похмелья сразу ищут воду, а оставшиеся 10% — виновника их бед? Мне, кроме себя, некого было упрекнуть.

Проснулась от гудения в ушах и невыносимой боли, охватившей все тело. Не сразу поняла, где нахожусь: не дома, не в Москве, не в отеле, а… Черт возьми, у Алекса!

Попыталась встать, но голова закружилась, как будто я еще пьяная. А я и была.

Упав обратно на постель, нащупала рукой ее поверхность, хрустящую от чистоты. Белоснежные простыни и подушки окружали со всех сторон, заманивая зарыться и забыться в них. Я лежала, вглядываясь в высокие сводчатые потолки, словно оказалась в залах Лувра.

Почему же я снова ничего не помню?

Алекс, вечеринка Жана и Поля, вспышки фотокамер и море шампанского…

Приподняла пуховое одеяло и заглянула под него.

– Блин! – на мне были только трусики.

Вторая половина постели была примята, а значит, Алекс был рядом. Мы спали с ним в одной постели, но я не помню, как в ней оказалась. Радовало, что на мне нижнее белье, а значит мы ничем не занимались. Хотя, это не гарантия…

И где, черт побери, сам Алекс?

Поднялась на локтях, окидывая взглядом комнату. Светлая, роскошная спальня с огромными окнами до пола, открывающими вид на башню. Дверь была нараспашку, но из квартиры не доносилось ни звука. Странно.

На прикроватной тумбе нашла стакан сока, бутылку воды и пару таблеток на блюдце. В оставленной записке всего несколько слов, написанных тем же почерком, что и моя татуировка:

"Выпей, станет легче. Я на пробежке."

Я отложила записку и осторожно встала, чтобы голова не раскололась. Судя по тому, как она болела, такая перспектива была очень даже возможна.

Сок оказался апельсиновым фрешем, и я утолила жажду с удовольствием. Не отказалась бы и от кофе, даже двойной порции.

Оглядела комнату в поисках одежды. На краю постели лежал аккуратно сложенный белый халат. По размеру он был явно мужской, но мягкий и пушистый. Я закуталась в него и босиком отправилась изучать квартиру.

Я почувствовала себя как героиня фильма, попавшая в мир роскоши и романтики. Первое, что бросилось в глаза, – идеальная, почти стерильная чистота. Все выдержано в лаконичном, современном стиле, много света благодаря панорамным окнам и мягким пастельным тонам.

– Вау, – я увидела лестницу, ведущую на второй уровень, – офигеть!

Прежде чем подняться, пошла к открытой кухне, манящей кофемашиной. Управиться с ней оказалось проще простого, и вот уже по квартире раздался звук перемалывания зерен, и до обостренного обоняния донесся аромат обжаренной арабики.

Заглянув в холодильник в поисках молока, ахнула: Алекс сдержал слово и заполнил его до отказа. Овощи, фрукты, зелень, контейнеры с готовыми блюдами из ресторанов, даже кусочек торта в изящной коробочке. Жаль, из-за похмелья все это лишь вызывало тошноту. Надеюсь, вечером станет легче и я попробую всего понемногу.

Найдя открытую пачку кокосового молока, добавила в кофе. Задумалась о выборе Алекса отказаться от животной пищи. С мясом все понятно, но почему веганы исключают то, что животные дают, вроде молока и яиц? Пообещала себе разобраться в этом вопросе подробнее.

Поднимаясь по лестнице, уловила шум улицы и поняла, что она ведет на крышу. Чего не ожидала – так это увидеть большой бассейн.

– Ого… – прошептала я, осматриваясь. – С ума сойти можно!

Бассейн сверкал на солнце, окруженный уютными шезлонгами и зеленью. Вода была такой чистой и прозрачной, что хотелось погрузиться в нее, как в нежные объятия. Представила, как плаваю под бодрящими лучами, наслаждаясь видом города.

На крыше стоял небольшой бар с высокими стульями и стильными столиками.

«А он еще и тусовщик!» – пронеслось в мыслях.

Осмотревшись, я проверила степень приватности этой части дома, все еще одолеваемая желанием искупаться. Этим летом еще не было шанса поплавать, все время было занято завершением учебы.

Убедившись, что меня здесь никто не увидит, допила кофе и сбросила халат на шезлонг. Колебалась насчет трусиков, но все же решила снять и их.

Медленно погружалась в воду, чувствуя, как она обнимает меня, словно мягкое покрывало, и не сдержала блаженного стона. Я нырнула и проплыла немного. Вода освежала, но все равно не могла полностью стереть чувство тяжести в теле. Я плавала и плавала, и постепенно становилось легче. Тело возвращалось к жизни с каждым движением. Вода словно очищала не только физическое состояние, но и мысли. Я легла на спину, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на ощущениях.

– Кто. Вы. Такая?– раздался требовательный голос над моей головой.

Я вздрогнула и распахнула глаза, вскочив в воде, прикрывая грудь руками. Передо мной величаво стояла пожилая дама в элегантном деловом костюме и изысканной широкополой шляпе. Она глядела на меня с высоты не только своего роста, но и непреклонного достоинства, как будто я была не голая девушка в бассейне, а какое-то ничтожество. И без того мне было стыдно, но под ее взглядом это чувство приближалось к отчаянию.

–Я… я…– пролепетала я, потеряв способность связно говорить по-французски, видимо, последствия вчерашнего алкоголя.

–Думаю, вам стоит привести себя в…– ее нос чуть дрогнул, когда взгляд наткнулся на мои стринги, небрежно брошенные поверх смятого халата, –… в подобающий вид и спуститься вниз, юная леди.

Нужно иметь особое мастерство, чтобы, говоря «юная леди», иметь в виду предосудительный подтекст

Когда она, цокая каблуками, удалялась, я выбралась из бассейна, отжала воду из своих косичек, сожалея о забытом полотенце. Набросив халат на мокрое тело, запахнула его по самый подбородок и отправилась вниз по лестнице.

Женщина сидела на краю дивана, ее осанка была безукоризненной. Я, взглянув на нее, попыталась расправить плечи, но чувство стыда слишком давило на меня.

–Может быть, вам предложить кофе?– спросила я, хотя тоже была в гостях, но мной овладела неведомая почтительность, и хотелось хотя бы намека на благосклонность от этой женщины.

–Предложите, – кивнула она, не спуская с меня изучающего взгляда, в котором смешались легкое любопытство и презрение.

Я с дрожью в руках возилась с кофемашиной.

–Сахар? Молоко?– спросила я.

–Вряд ли в этом доме найдется хотя бы капля нормального молока.

– Это да, – вздохнула я себе под нос по-русски и, словно в подтверждение своей неловкости, уронила чайную ложку.

Поднимаясь с ней в руках, ударилась головой об открытую дверцу шкафчика, прошептав проклятие по-русски. И тут вспомнила, что Алекс говорил о своей бабушке, которая была тоже русской. И судя по тому, с каким нескрываемым любопытством женщина посмотрела на меня после того, как я еще и хорошенько проматерилась при ней, она явно поняла каждое слово. Я делаю успехи!

– Вы русская? – спросила она меня, снисходительно склонив голову набок.

– Да, – ответила я, подавая ей чашку кофе на блюдце, руки предательски дрожали, я потерла ушибленный лоб, – меня зовут Вика. Виктория.

Женщина приняла напиток, поблагодарив, и снова меня оценивающе оглядела.

– Приятно познакомиться, Вика, Виктория. Я – Мария Леонидовна, – чинно представилась она. Я суматошно запахнула полы халата, на ее вопрос: – В этом доме, случайно, нет какой-нибудь одежды?

– Она… эммм, – я потерла переносицу, опускаясь в кресло напротив, – честно говоря… не знаю, где она.

– Чудненько.

Ну вот и поговорили.

А вы знали, что в разных культурах восприятие молчания может сильно отличаться? В некоторых странах оно считается знаком уважения и размышлений, в то время как в других – признаком неловкости или незаинтересованности.

Тишину разрушил щелчок замка. Алекс вбежал, мокрый от пота. Увидев нас, он закончил разговор, сняв наушник.

– Бабушка? – его удивленный взгляд встретился с моим извиняющимся.– Что ты тут делаешь, прости за вопрос.

– Пью кофе, – она показала чашку, тепло улыбаясь внуку.

– Я не это имел в виду… – он отложил телефон и гарнитуру, подошел ближе.

– Ты не рад мне? – она изобразила обиду. – Ты сам дал мне ключи, приглашая приезжать.

Алекс подошел к ней и поцеловал в обе щеки:

– Конечно рад, бабуль, – он повернулся ко мне, – вижу, с Викторией ты уже познакомилась.

Подойдя, он поцеловал меня, подтверждая наши близкие отношения. Хотя то, что я плавала голой в его бассейне, уже как бы говорило об этом.

– Привет, веснушка, – улыбнулся он в мои губы, спросив тихо, – как ты?

– На слабую троечку.

– Из пяти?

– Из ста, – усмехнулась я.

– Исправим, – сказал он, снова касаясь моих губ, и отстранился.

Его бабушка с интересом наблюдала за нами.

– Вижу, я зря за тебя волновалась. Думала ты приехал ко мне в Вермонт сам не свой из-за разрыва помолвки. А теперь и сама вижу, что ты переживал явно не из-за Норы. Значит, благодаря этой девушке я сегодня буду пить шампанское? Ты же прекрасно знаешь как я не любила эту вертихвостку Фабье и всю их семейку!

– Все не совсем так, бабуль, я порвал с Норой еще до встречи с веснуш… Викой, – пояснил Алекс, ласково глядя на меня.

– Хм… – ее пронзительный взор смягчился, если это вообще возможно. – Но шампанское, я все же выпью. Самое дорогое. Позвоню Люку, чтобы забронировал мне столик в «Le Cinq».

– Извините, мне нужно принять душ, – показал Алекс на свое потное тело.

– Да уж, будь любезен, Александр, – кивнула Мария Леонидовна, – и верни девушке одежду.

– Веснушка, на пару слов, – он схватил меня за руку, уводя в спальню.

Я обернулась, как бы извиняясь перед его бабушкой, пока та провожала нас взглядом, полным любви и радости. И это совершенно не было похоже на то, как она смотрела на меня минуту назад.

Как только дверь в спальню захлопнулась, Алекс, прижал меня к ней спиной и напал с жадным поцелуем. Его губы были теплыми и мягкими, а прикосновения – полными страсти. От его мокрого тела исходил жар, и мне нравилось ощущать его мужественный запах с ароматом утра и кофе.

– Ты пахнешь так, будто я только что выловил тебя из бассейна, – пробормотал он, легонько касаясь моих мокрых косичек. Его же волосы были слегка растрепаны, а щеки горели румянцем.

– А ты пахнешь потом, – я уперлась руками в его влажную грудь.

– Теперь ты тоже, – он потерся о меня, но недовольный халатом, потянул за пояс и развязал его. – Хочу, чтобы ты пахла мной. И сексом.

Он распахнул полы халата и скользнул взглядом по моему телу, пробуждая сладостное напряжение внизу живота.

– У тебя бабушка в гостях, веди себя прилично, наследный принц, – удивительно, как я смогла сложить это связное предложение.

– Я совсем забыл, что она собиралась приехать! У меня было столько планов на тебя, веснушка… – он провел пальцами по ложбинке между грудей, медленно опускаясь к животу.

– Придется повременить с ними, – я едва сдержала разочарованный вздох.

Его рука скользнула вверх, нежно пощипывая сосок.

– Или вести себя тихо, – он распахнул халат еще шире и, склонившись, коснулся языком и зубами торчащей вершинки.

Я закусила губы, чуть не застонав от удовольствия, прокатившегося вдоль позвоночника.

– Пойдем со мной в душ, веснушка, – он поднялся с поцелуями к моему лицу, – будем поднимать рейтинг твоего самочувствия с тройки до сотни.

– Сразу до ста? – говорила я между нашими игривыми короткими поцелуями вперемешку с укусами. – Самоуверенно.

– Мы оба знаем, что я способный.

– Алекс, это неправильно, – говорила я, но мое тело предательски подтверждало обратное. Я терлась о него, как кошка. – К тебе бабушка приехала. А я, похоже, у нее не в фаворитах…

– Глупости, – его руки касались меня всюду, останавливаясь на груди и лаская напряженные соски. – Она в тебя уже влюблена.

– Мы говорим об одной и той же женщине? – я тихо постанывала, цепляясь за последние крупицы разумности.

– Твое присутствие здесь для нее уже о многом говорит.

– Ты никогда не приводил сюда девушек?

– Нет.

– У тебя там целый бар на крыше, ни за что не поверю, что ты тут чисто мужской компанией тусовался.

– Он там для антуража, веснушка, – он начал опускаться и осыпать поцелуями мой живот, – ты разве не заметила параноидальную чистоту в этой квартире? У меня же сорвет крышу, если одна из бутылок в этом баре будет стоять не строго по линии… Какие к черту компании и вечеринки?

– Ты серьезно? – я закрыла глаза, пытаясь собраться, но нить разговора убегала. Когда его язык коснулся ткани моих трусиков, я захныкала. Я жаждала его до одурения, забыв про скромность и то, что мы не одни.

– Зачем мне тебя обманывать?

Кое-как заставив себя одуматься, я запахнула халат и притянула его лицо к своему.

– Алекс, достаточно того, что твоя бабушка застала меня голой в бассейне, – сама не верю, что остановила его. – Не компрометируй меня еще больше.

– Ты плавала голой? – Алекс с весельем рассматривал меня.

– Знаешь, я как-то не прихватила с собой купальник в Париж…

– Черт, теперь я только и буду думать о том, как устроить с тобой обнаженный заплыв.

– И, кстати, где моя одежда?

– В стирке.

– Почему? – ой-ой, тревожный звоночек. А я точно хочу это знать?

– Ты не помнишь? – в его глазах мелькнула искра озорства.

Я помотала головой, а он поджал губы, сдерживая смех.

– Чем я испачкала одежду?

– Рвотой, веснушка.

– Моей?! – я думала, что после встречи с его бабушкой уже ничему не удивлюсь. Оказалось, нет. Снизу постучали.

– Ты не помнишь, как тебя тошнило?

– О, Боже… – я укрыла лицо руками. – Прямо на вечеринке?

– Нет, там ты тихо отключилась, – он чмокнул меня в лоб. – Тошнило тебя в машине.

– В твоей Тесле?!

– Нет, в такси.

– Вот, прям в салоне?

– Не, ты попросилась выйти, – он почесал свою колючую щеку. – Там еще проблема была, стоянка запрещена… нас копы оштрафовали.

– Где?

– Где-то в районе Елисейских полей, не суть…

– О, нет! – простонала я, на грани слез. – Меня рвало на Елисейских полях!

«Ну, хоть не описалась!» – я сразу подумала о девочках и о том, как они отреагируют, когда узнают. Особенно Крис.

– Можешь смело поставить еще одну галочку в списке отмороженных дел в Париже.

– А мои подруги: Кристина и Соня, они в курсе, что ты меня забрал к себе?

– Брюнетка знает. Блондинка… ты этого тоже не помнишь?

– Чего?

– Как мы застали твою подругу за сексом с Жаном и Полем в подвале их магазина.

– О, хоть что-то положительное в том, что я все снова забыла. Надеюсь, и не вспомню. Меньше всего хотела бы запомнить картину с ее тройничком.

– Снова?

– Да, я… немного забыла наш первый день знакомства, – как странно было рассказывать ему об этом. – Но все снова вспомнила. И это странно, потому что обычно я ничего не забываю.