Последний из рода Грифичей

Глава 3

Выехав из замка, первым делом мы отправились в баронство Бартон. Дорога пролегала через засеянные поля с разбитой колеёй, накатанной сотнями деревянных колёс, укрепленных железными обручами и утрамбованная копытами лошадей, подкованных и запряжённых в нагруженные скарбом возы и телеги. До баронства добрались уже ближе к закату.

На перепутье дорог, ведущих в Бартон и соседнее баронство, стояли вооружённые люди. Два отряда, они о чем-то спорили и были готовы накинуться друг на друга и устроить бойню.

Первой мыслью было проехать мимо. А потом я вспомнил, что герцог Роберт поделился со мной своей властью, так что я теперь уполномоченное лицо и официальный его представитель.

Ко мне подъехал глава сопровождения.

— Милорд, может быть, стоит вмешаться и предотвратить пролитие христианской крови?

— Может быть, — коротко ответил я. — Будьте готовы вмешаться только, по-моему, приказу.

Спешившись с коня, я расстегнул портупею и снял меч со спины. Я направился в сторону вооруженных отрядов, за мной следовал Антуан.

Подходя к ним, я увидел уже знакомого мне барона Вальдемара Бартонского.

— Здравствуйте, барон, — я улыбнулся ему, хотя моя улыбка была больше похожа на оскал.

— И вы здравствуйте, Ратибор, — он лишь на секунду бросил взгляд в мою сторону, все его внимание было приковано к противникам.

— Что происходит?

— То наше дело, — с напряжением ответил мне барон.

— А так, — достав грамоту с печатью герцога, я её продемонстрировал. — Герцог уполномочил меня следить за порядком и проверить готовность войск в баронствах и графствах, — я немного лукавил, но джентльмены верят друг другу на слово.

Вальдемар сначала скривился, а после указал в сторону своих противников и заговорил.

— Разграбили повозку с продовольствием, а также убили нескольких крестьян, сопровождавших груз. Выживший указал на людей барона Александра Аденского, состоявших в его войске. Данная повозка с грузом одна из многих, предназначалась она к отправке герцогу Роберту Линскому.

Находящийся вокруг нас народ жадно прислушивался к нашему разговору с Вальдемаром, в том числе и противники.

— Это Александр? — я указал на выделяющегося среди противников мужчину.

Вольдемар лишь, нахмурившись, кивнул.

— Александр, что вы скажете в свое оправдание? — спросил я.

Вышел светловолосый парень среднего телосложения, лет тридцати пяти. На нём был кожаный дублет чуть выше колен с узким ремнем на левом бедре, на котором висел невзрачный меч. Было видно, что он передавался по наследству долгое время.

— Мои люди взяли только свою долю, причитающуюся за проезд через мои земли. К тому же его холопы неуважительно отнеслись к моим людям, за это и поплатились головой, — ответил барон Аденский, ничуть не смущаясь.

А в голове начали всплывать воспоминания: опять поборы, дань, убийства безоружных. Кровь начинает приливать к вискам, сердце биться, ускоряясь с каждым мгновением. Я держусь.

— Барон Александр, вы неправы. Данный груз не собственность барона Вальдемара. Этот груз предназначался герцогу Роберту Линскому. За проезд по чужим землям и перевозку взимается плата, поскольку все вы живете в герцогстве Роберта Линского. Таким образом, вы обязаны возвратить все похищенное из повозки и возместить барону Бартонскому потери за убитых крестьян, а также принести свои извинения за убийц, которых вы называете воинами.

Из толпы вышел мужчина, с вынутым из ножен мечом, в стальном нагруднике, кольчуге, крепкого телосложения. Он обратился ко мне:

— Я Стен, начальник стражи барона Аденского. Ты такой смелый, потому что у тебя бумага от герцога? Если один на один, то я докажу тебе, что мы настоящие воины, — нагло прорычал он.

Александр ухмыльнулся. Скрестив руки на груди, сделал несколько шагов назад. Так же отступили и все остальные. Оставшись таким образом в кругу вдвоем.

Сердце колотилось с немыслимой скоростью, и вновь все начало замирать. Видя, как Стен начинает замахиваться мечом, подняв правую руку, молниеносно достаю свой бастард из ножен, сделав выпад на правую ногу. Бью колющим ударом под поднятую руку, где не было никакой брони, поскольку кольчуга была короткая и закрывала только торс. На плечах она лишь свисала.

Слышен еле уловимый треск и хлюпанье телесных тканей. Острие меча вышло со стороны шеи. Медленно, но с нарастающим темпом из образовавшейся раны на шее прыснула и начала фонтанировать кровь.

Выдернув меч, мой противник простоял лишь пару секунд на ногах и упал замертво. Придя в себя, я увидел ужас и страх в глазах окружающих.

Все отошли еще на несколько шагов назад, кроме Антуана. Он продолжал стоять в шаге от меня, держа в руке поднятые ножны моего полуторного меча. Никто из воинов Александра и Вальдемара не мог произнести ни звука. После чего, как будто сговорились, в один момент подошли ко мне на трясущихся ногах оба барона.

— Кто ты такой? — спросил Александр.

— Ратибор. Проверяю войска на пригодность к войне по просьбе герцога Линского, или ты не слышал? — и я начал давить Александра взглядом, а после продолжил говорить: — У тебя был начальник стражи. Он даже не успел сделать ни одного удара. Думаю, и войско подготовлено отвратительно. Я доложу об этом герцогу. Ну, если больше смелых и тупых нет, то, барон Аденский, выплатите все барону Бартонскому в кратчайшие сроки, а также возместите потерю родным убитых и похороните Стена. Он был хоть и глупым, но храбрым. А вы, барон Вальдемар, доложите мне лично о выполнении обязательств бароном Александром.

Вложив меч в ножны и покинув столь высокое общество взглядом, я вернулся к своим людям, и мы отправились дальше. По дороге меня терзали мысли, ведь я не хотел драться. Но накал уже был слишком велик. Лучше пожертвовать одним, чем полегли бы все. Я только что убил человека. Я следователь, я страж закона. И что со мной произошло. Почему я так быстро принял решение убить? Нет, все верно. Он был убийцей. Убивал невинных безоружных людей. Возможно, он был и насильником.

Въехали в баронство Бартон, и сказать, что я был поражен, — это ничего не сказать. Кругом грязь, вонь испражнений. На городских улицах даже деревянных мостков нет, по которым можно ходить. Да уж, это, конечно, не дворец герцога.

— Обождите нас вон в той таверне. Я выдал пару монет сопровождению, навязанному мне герцогом Робертом. Дождавшись, когда они удалятся, я повернулся к Антуану.

— Антуан, веди нас к кузнецу, — отдал я распоряжение

Кузница располагалась практически на отшибе селения. Удивительно, но рядом с ней было сухо и положены деревянные мостки.

— Антуан, напои и накорми коней, это же твой дом, справишься? — дождавшись кивка от мальчишки, я шагнул в кузню.

Кузнец, что-то правил на наковальне, и удары молота разносились по всему помещению, ушам аж больно было.

Кузнец не сразу обратил на меня внимание, а я наблюдал за его работой, за четкими и уверенными ударами молота по заготовке. Подняв взгляд и увидев меня, мужик вздрогнул. Его можно понять, он был полностью погружен в свою работу, а тут раз, и вооружённый воин стоит рядом и внимательно на тебя смотрит.

— Тебя ведь Бернард зовут? — и, не дожидаясь ответа, я продолжил говорить. — Мне нужен боевой молот. С ударной стороны сделай зубчатую поверхность, с тыльной же шип в форме вороньего клюва, способного пробить любой доспех с кольчугой. Рукоять не более восьмидесяти сантиметров, справишься?

Он на мгновение задумался, что-то прикидывая, а потом ответил:

— Сделаем. Не первый день в этом деле, но пару дней нужно для изготовления обождать. Уж не серчайте. А откуда вы моё имя знаете, ваша светлость?

— Герцог Линский говорил, что ты ему латы когда-то ковал. Да и мальчонка твой сейчас при мне.

— Слава богу! Я думал, Антуан уже сгинул. Устроил тут, понимаешь, истерику и сбежал, я уж думал, все, не увижу больше сына, — и кузнец расплылся в радостной улыбке, — отдеру его так, что ходить не сможет и все баловство из головы выметет.

Отложив молот, Бернард оперся о стену и продолжил:

— А латы действительно славные герцогу выковали с гравировкой в форме его герба, то бишь со львом. А вы кто будете? Раньше вас не видал, да и не слыхивал.

— Сам я неместный. Прибыл издалека. Сейчас еду с проверкой готовности войск во всем герцогстве. Расскажи о бароне, какой он и как относится к крестьянам.

— Помилуйте, ваша светлость, какое отношение может быть. Вы видели, что творится в городе? Никому дела нет до простых людей, он только налоги собирает, а чтоб помочь или выслушать, так ему некогда. Вон, полгода тому назад у пекаря Флавия, друга моего, дочку в счет налогового долга взял да надругался над ней. А девчонка молоденькая совсем, я ее с пеленок знал.

Она, видно, не стерпела, да и повесилась, как пришла обратно. Жена-то его после этого умерла, больна была, а он сам головой тронулся. На городской площади сейчас побирается.

Да, тут кругом разврат и насилие. Некоторые так вообще безвестно сгинули. В городе пройти невозможно, грязища и говнище. Обращались к нему, так он сказал, что нет средств, но бордель содержать у него средств хватает. Ему неважно, есть у нас деньги или нет, где и как мы заработаем, — и тут он оглянулся и добавил шёпотом: — Ходят слухи, что некоторые, кто не смог уплатить налоги, пропадают вовсе.

— Пару дней, значит, на изготовление. И бордель, говоришь, есть у барона. Хорошо, проверю. Пусть Антуан найдет меня завтра.

Не став дожидаться трогательной встречи отца и сына, я вышел из кузницы. И неспешным шагом отправился на центральную площадь с жестким намереньем проверить, действительно ли барон содержит бордель. Проходя по узким улочкам городишки, почувствовал что-то в своем кармане. Ага, вор.

Резкий разворот через правое плечо, хватаю хозяина руки, находящейся в моем кармане. Вот черт! Это девочка. Совсем маленькая девочка, лет шести. Грязная, худая, неухоженная.

— Дядя, опусти! Отпусти, пожалуйста!

— Как тебя зовут? И где твои родители? — я присел на корточки, не отпуская девчонку.

— Я Берта. Родителей нету. Убили их. А кушать хочется. Живу в заброшенном старом доме вместе с другими детьми, — на лице девчонки испуг начал проходить.

— Отведи меня к своим друзьям. В этот старый дом.

Девчонка замотала головой.

— Не бойся, дуреха, я вас не обижу, честно, — я постарался по-доброму улыбнуться ребенку.

И маленькая Берта, немного подумав, все же кивнула мне.

Взяв Берту за руку, как отец своего ребенка, я зашагал к заброшенному дому, расположенному недалеко от центральной площади. Зайдя в дом, увидел около десятка маленьких ребятишек примерно от шести до десяти лет, у меня сердце кровью начало обиваться.

Расспросил их, почему они тут оказались, ответили все как под копирку: родителей убили, или они пропали. Воспоминания о жизни в интернате всплывали в моей голове, а меня начало потряхивать. Голод и холод.

Позвав с собой двух мальчишек, самых старших, мы отправились на центральную площадь. Дети постоянно озирались и как будто прятались за мной.

От этого кровь начинала приливать к вискам, а сердце ускоряться. Я держусь. Пожалуйста, не сейчас. Как же мне научиться контролировать это чувство. Вдруг услышал позади голос Антуана, который спешил ко мне. Дети, увидев его, бросились бежать.

— Не бойтесь, это мой друг, — я удержал ребят за плечи, — он ничего плохого не сделает.

Отпустил ребят, они все равно предпочли отойти и держались в нескольких шагах.

Вместе с Антуаном и детьми мы заходили в различные продовольственные лавки, скупая продукты. Я не знал стоимости товара, но на один серебряный пекарь отдал все, что было на прилавке, собрав в два больших мешка и дав сдачу в три медных монеты.

Зашел в соседнюю лавку к мяснику, так же за один серебряный он отдал целый мешок различного мяса, копченого, вяленого. На отданные пекарем монеты у стоявшего напротив торговца приобрели овощи, так же почти мешок.

Мешки были не как в современных магазинах, а настоящие мешки для хранения зерна, литров на сто пятьдесят. За один раз унести все купленное было невозможно, и пекарь предложил довезти все на его телеге.

Все продукты отнесли в заброшенный дом. Дети такому подарку были непомерно рады, набросились на мешки, чуть ли не до драки делили еду. А у меня выступили слезы на глазах.

Неужели в этом виноват барон. Он или с его, так сказать, благословения были убиты родители этих детей. Он лишил их родительской ласки и любви. Надо разобраться. Я просто обязан это сделать.

— Антуан, побудь с детьми. Посмотри, чтоб все было в порядке, и никто из взрослых не отнял еду у детей. Я в бордель к барону.

Быстрым шагом зашагал в сторону центральной площади, где и располагался бордель. Под ногами хлюпала грязь. Зашел внутрь, уже в холле борделя в нос ударил резкий запах какой-то курительной смеси, мочи, дерьма и пота.

Пытаясь заглушить этот запах, горели свечи с благовониями, отчего запах был еще более отвратительным. Тут же ко мне подошла женщина не очень приятной наружности, от которой просто разило алкоголем.

— Красавчик, может, тебе помочь? — и полезла меня обнимать.

Сбросив её руку с плеча, я скривился.

— Вальдемара ищу, он где? — все-таки я смог ответить, не нагрубив.

— Пойдем покажу, — ответила хрипловатым голосом и пошла в глубь дома, виляя своей задницей.

Поднялся вслед за распутницей на второй этаж, она указала на дверь.

Вошел в кабинет, барон сидел за столом, откинувшись на спинку массивного дубового стула. Хлопнув за собой дверью, барон засуетился, начал как будто что-то поправлять под столом.

— Ратибор, я тебя не ждал сегодня. Александр рассчитается завтра. Я у тебя в долгу за то, что ты сделал сегодня. Еще бы немножко, и началась бы бойня. А ты вовремя появился и спас Александра, ух я бы ему, — и барон потряс кулаком в воздухе. Да ты проходи, присаживайся. Может, вина?

В этот момент из-под стола вылез мальчик лет восьми и убежал из кабинета. Барон встал со стула и затянул ремень на дублете.

Я аж охренел от такого действа, так он и педофил еще! А рука сама потянулась к мечу, так и хотелось зарубить эту тварь. Прикрыв глаза, я пытался успокоиться.

— Ну так что, отужинаешь со мной? Ну что стоишь, как неродной. Проходи.

Меня переполнял гнев. Вот же ублюдок! Извращенец, скотина! Сердце начинает разгоняться. Только не сейчас. Я не могу убить его. Сейчас он барон. Нужно выждать время и подходящий момент. Сев за стол, я налил бокал красного вина. Выпил его залпом и наполнил бокал заново.

— Так как мне тебя отблагодарить? Может, шлюху хочешь? Выбирай любую. Если эти не подходят, могу подобрать и другую, если хочешь, девственницу приведут или мальчика.

Хотелось ответить, что лучшей благодарностью будет твоя смерть.

Тут барон медленно начал откидываться от стола на спинку стула и издал просто истерический крик. Секунда, и я прихожу в себя. Барон заикающимся голосом спрашивает, что случилось с моими глазами. Почему они стали ярко-белыми, как скорлупа от куриного яйца. Такими же, как тогда, когда я убил Стена.

— Ничего, просто вино у тебя кислятина. Как ты уже знаешь, я приехал с проверкой готовности войск по поручению герцога. Завтра пройдусь по твоим казармам, посмотрю, как твои воины живут. Кстати, почему у тебя в городе свинарник? Постелил бы какие-нибудь мостки, чтоб ходить удобно. А лучше собери крестьян, пусть сделают каменную мостовую вместо части оплаты налогов. А то по уши в дерьме, пока до тебя добрался, чуть не утонул.

— Да ты что! Для кого? Для этого быдла? Пусть спасибо скажут, что я добрый и не требую вовремя налоги и иду на уступки с отсрочкой платежа. Вот Александр, так он насчет этого строг. Если не заплатил вовремя, то выпорет розгами на площади прилюдно.

— А я тоже, по-твоему быдло? — я серьезно на него посмотрел.

— Ну что вы, Ратибор, вы поняли меня превратно, — Вальдемар начал передо мной вилять хвостом.

Допил вино со словами:

— Завтра с утра в казарме увидимся.

Вышел из кабинета барона. Гнев переполнял меня и никуда не делся. На улице уже было темно. Спешным шагом шел к дому, где оставил Антуана. Зашел в дом, дети уже спали. Остатки еды растащили и положили под импровизированные подушки из лохмотьев. Позвал Антуана, и мы двинулись в сторону кузницы.

— У твоего отца на крыше сарая сеновал есть. Он не будет возражать, если я переночую там? Не могу оставаться в этом городе, да и в таверну не пойду, я словно задыхаюсь. Ты был прав, барон та еще мразь. Я помогу тебе его наказать. Кстати, это правда, что дети говорили про своих родителей или просто разжалобить хотели?

— Конечно, ваша светлость. Оставайтесь, ради бога. Для нас это честь. Дети — это сироты на самом деле. Родителей их убили за то, что не смогли заплатить налоги. Или просто барону было так угодно. Это еще не все. Многие сгинули, некоторые ушли в соседние баронства, искать лучшей жизни. А где ее лучшую найдешь.

В кузнице всю ночь раздавались удары молота Бернарда, мешая мне спать.

Утром Антуан пригласил меня в дом на завтрак. На столе стояла овсяная каша и ячменные лепешки, а также травяной напиток наподобие нашего чая. Теперь понятно, почему Антуан так безжалостно уничтожал жареного поросенка в первый вечер нашего знакомства.

Каша с лепешкой мне показалась вкусней, чем все яства в замке у Роберта. Такой рацион был поголовно у всех крестьян, поскольку остальное считалось уже роскошью. Во дворе меня дожидался Бернард, который сидел на большем комеле[5] дерева неподалёку от кузницы. Заметив меня, спешным шагом подошел и сообщил, что молот готов.

Пройдя в кузницу, Бернард достал молот.

Древко молота было около восьмидесяти сантиметров, как я и заказывал, частично изготовлено из металла, рукоять обмотана кожей, очень приятно и удобно лежит в руках. Ударная часть молота напоминала мне современный молоток для отбивки мяса для стейка, только в несколько раз больше, и шипы острее. Тыльная сторона имела форму вороньего клюва, около двадцати сантиметров в длину, и была матового отшлифованного цвета. На щеках имелись какие-то загадочные узоры наподобие рунических символов.

— Ваша светлость, извольте проверить молот. Он пробьет любой доспех с кольчугой или без. Вот вам старый нагрудник с кольчугой.

На столбе, служащем подпоркой навеса кузнецы, висела кольчуга, поверх которой был нагрудник. Ударил что есть силы, острие молота вошло до рукояти, пробив кольчугу и нагрудник, застряв в столбе. Но без особо труда я достал его оттуда.

— Ваша светлость, вы довольны? Есть ли какие-нибудь замечания или предложения? Между прочим, это столб из высушенного дуба. Не каждый топор может его прорубить.

— Бернард, это просто замечательно. Великолепная работа, я не понимаю, как такой мастер, как ты, может прозябать в этой дыре.

Сняв меч с левого бедра, продел под ремень молот рукоятью вниз. Отдал меч Бернарду, также в довесок десять серебряных монет.

— Антуан, седлай лошадей, — крикнул я мальцу.

— Ваша светлость, не нужно денег. Я молот вам из уважения сделал. И что сына моего непутевого сберегли.

— Оставь себе. Это за старание и скорость.

Оседлав лошадей, двинулись к таверне за моими сопровождающими, а после и к казармам барона Бартонского.

Подъехали к казарме, Вальдемар уже нас ожидал. Сотня бойцов выстроились в пять шеренг по двадцать в каждой, облаченные в кольчуги. У нескольких были нагрудники, в руках держали копья. Спешившись и вынув из-за пояса молот, пошел осматривать это «войско». Где-то из середины строя улавливался стойкий запах перегара. Кто-то с трудом стоял на ногах, переваливаясь с одной ноги на другую.

Вспоминал свою службу в армии, и, глядя на них, у меня проступила легкая ухмылка. Остановившись напротив одного из этих доблестных вояк, размахнувшись, я слегка ударил молотом в нагрудник, немножко помяв его.

— Воин, выйти из строя. Почему ты не отразил атаку?

— Не посмел, ваша светлость. Испугался после вчерашнего, что вы сделали со Стеном.Какой смысл вообще отражать удар, если никто из нас не успеет этого сделать.

— Позорище! А в бою также будешь стоять как корова? Зачем сражаться, мы ведь всё ровно умрем рано или поздно. Вы только и можете, что беззащитных крестьян резать и убивать. Барон, ваше войско не готово к военным действиям. Я доложу об этом герцогу.Разойтись.

Сунув молот в петлю за пояс, я вскочил на коня, и мы галопом полетели из этого проклятого городишки, прямиком в графство Алиронское.