Последний наследник

Глава 2

Калой Мах — это не только планета, но и целый мир с уникальными особенностями и сокровищами, озаряемый светом своей звезды в бескрайнем космическом пространстве. Она находится на таком расстоянии, что её можно увидеть через телескоп как яркую синеватую точку, обращённую к своей звезде, словно страж, хранящий тайны.

Несмотря на относительно скромный диаметр в 12500 км и массу, которая в 4,1 раза меньше массы Земли, Калой Мах обладает собственной гравитацией, ощутимой с каждым шагом на поверхности. Планета совершает полный оборот вокруг своей звезды за 72 земных дня, переживая короткие, но интенсивные сезоны, а 12-часовые сутки задают необычный ритм жизни.

Ландшафт Калой Мах представляет собой уникальное творение природы, богатое разнообразием форм и оттенков. Покрытая водой, атмосфера на планете относится к углеродной группе. Но люди могут дышать только на определённых высотах, где воздух имеет такую же плотность, как на Земле.

Одно из самых поразительных явлений Калой Мах — это цепь криовулканов на полюсах планеты, протянувшихся на сотни километров. Извергая воду, аммиак и тёплые газы, они создают уникальные условия для жизни и эволюции различных биологических видов.

Столица планеты, город Махан, является символом творчества и упорства человечества. Этот величественный мегаполис, стоящий на водах Калой Мах, служит не только центром жизни и деятельности, но и основным транспортным узлом, соединяющим все уголки этого удивительного мира. Здесь расположены порт, космодром и аэропорт, обеспечивающие связь с космическим пространством и планетарными районами.

(Выдержка из «Галактического путеводителя»)

Раскалённый карлик, сверкая золотым светом, гордо освещал каждый уголок своей звёздной системы. Вокруг звёзды, будто в мистическом хороводе, вращались восемь планет, отличающиеся уникальной цветовой палитрой. Именно к одной из них, окрашенной в ярко-синеватый оттенок, стремился корабль, медленно пробираясь сквозь разряженный пояс астероидов.

— «Когда-то здесь была планета», — подумал Ториан, всматриваясь в тёмно-серые обломки, плавно движущиеся в безграничной тьме космоса. Глаза ловили каждый мелькающий объект, проплывающий мимо панорамных окон корабля. Он успел заметить мёртвые остовы космических судов — различные по строению, назначению и времени создания. Также встречались станции, крепко врывшиеся в твёрдые породы крупнейших астероидов.

С каждой минутой пространство вокруг становилось всё более очищенным от астероидного мусора, постепенно уступая место маленьким автономным дронам. Эти небольшие машины, занимавшиеся ремонтом или изучением, бесшумно скользили мимо летевшего корабля. Рядом с ними время от времени пролетали спутники или резвые корветы-курьеры, каждый из которых отличался уникальной формой и раскраской.

— Подходим к орбите Калой-Мах 6, — мягко прозвучал женский голос через динамики, и ангар наполнился жизнью, эхом суеты и предвкушения предстоящего. Свет отражался на защитных костюмах техников, что снуют здесь и там, увлечённо готовя крылатые аппараты к предстоящим заданиям или проводя тщательный осмотр компактных летательных судов. Рабочие, одетые в мощные экзоскелеты, уверенно манипулировали тяжёлыми грузами, аккуратно загружая их в трюмы трёх шаттлов, готовых к отлёту. В воздухе витал запах машинного масла, а звуки металла и работы палубной команды создавали симфонию технологического прогресса, подчёркивая величие и масштаб предприятия, которое только, что начиналось.

В это время молодой человек, всё так же неотрывно следил за тем, как вдали, среди звёздной пустоты, синеватый огонёк постепенно обретал форму и размер. Чем ближе они подходили, тем яснее становится контур огромной космической станции.

От величественной центральной секции во все стороны расходились многоуровневые надстройки. Образуют сложную сеть переходов и платформ, окружающих ядро, подобно стальным рёбрам гигантского космического существа. Во всех направлениях, как звёзды в ночном небе, мерцают сенсоры и радары, создавая иллюзию звёздного роя, вечно вращающегося в танце вокруг станции. Эти мерцания выполняли жизненно важные функции навигации и наблюдения.

Вокруг станции летали многочисленные корабли. Занятые своими повседневными задачами: некоторые из них прикованы к докам и стыковочным узлам, где их корпуса тщательно ремонтировали или обновляли, в то время как другие готовились к первому полёту, маневрируя среди звёзд. Громадные орудия станции, расположенные по наружному периметру, создавали впечатляющее оборонительное кольцо, напоминая о мощи и неприступности космического бастиона. Тёмные стволы, готовые в любой момент выпустить грозный залп, служили напоминанием о силе имперского закона.

Как тень, скользящая по звёздному полотну, рядом со станцией величественно парит космический крейсер империи. На бортах остроносого корпуса, окрашенный в тёмно-серебристые тона, виднелось имя корабля. Эгида. Массивные двигатели, словно спящие гиганты в корме судна, готовы в любой момент зажечься, высвобождая огромный импульс энергии. Едва заметные на фоне гладких линий корабля ионные пушки и лазерные турели, аккуратно встроены в корпус, образовывая ряды смертоносных орудий, готового к битве. А возле бойниц располагались шахты пуска космических торпед и ракет. Командный мостик возвышался над корпусом, прикрытый мощный энергетический щит, окружавшие синевой всё космическое судно.

В ангаре, наполненном эхом шагов и звуками работающей техники, вдруг раздался металлический голос диспетчера: —Пассажирам челнока «Жук три» прошу пройти на посадку. Вылет на Калой-Мах шесть произойдёт в восемнадцать сорок по судовому времени.

Ториан, оторвавшись от лицезрения орбиты родной планеты, двинулся к шаттлу.

Сопровождавшая охрана юноши стояла у космического аппарата, в ожидание молодого человека. Бойцы выглядели весьма внушительно в военной парадной форме: строгие куртки с высокими воротниками, скрытые под ними белые рубашках, тёмно-зелёные брюки, блестящие чёрные ботинки, придававшие статус и строгость. В отличие от охраны, на Ториане, одетого в такую же форму, красовались эполеты и погоны золотого цвета, подчёркивающие высокий статус.

Подойдя к шаттлу, напоминавшему земной самолёт двадцать первого века, с элегантными, динамично выгнутыми крыльями, предназначенными для высокоскоростного манёвра, Ториан с лёгкостью поднялся на борт. Молодой человек, утопая в море воспоминаний о доме, который покинул шесть лет назад, казался отстранённым от реальности. Глаза, тускло отражающие свет, были прикованы к происходящему за иллюминатором, а лицо озарялось воспоминаниями.

Солдат, чей лик искажало недовольство, подошёл к юноше. Брови охранника нахмурились, а голос звучал резко и требовательно: — Господин Ториан, вам не следует садиться возле иллюминатора. Если что-то произойдёт…

Молодой человек повернулся к сопровождающему, с лицом, наполненным спокойствием, контрастировавшим с напряжённой мимикой охранника. Юноша мягко перебил мужчину, умиротворяющим голосом, словно говорил не только чтобы успокоить сопровождающего, но и убедить самого себя: — Не беспокойтесь, мне просто хочется взглянуть на то, что оставил много лет назад.

Несмотря на спокойный и учтивый ответ юноши, солдат остался недоволен. Тревожный взгляд и сжатые губы выдавали внутреннее напряжение и готовность к действию при любом непредвиденном обороте.

С шипением, предвещающим начало нового путешествия, люки шаттла закрылись. Через несколько мгновений пассажиры ощутили резкий толчок, что бесповоротно оторвал судно от космической станции, отправляя людей на поверхность Калой-Мах 6.

Шаттл начал спуск в атмосферу планеты, передний край загорелся из-за трения о воздушные слои. Вокруг корабля постепенно формировался светящийся ореол, словно аура, предвещающая скорое прибытие. Внутри шаттла пилоты и пассажиры ощущали лёгкое давление, поскольку корабль преодолевал атмосферное сопротивление, устремляясь к поверхности. Вскоре за иллюминаторами начала мелькать величественная синева планеты, постепенно уступая место густым фиолетовым облакам, скрывающее болезненно бирюзовое море. Под шаттлом начал возникать огромный океан, полный штормов и массивов искусственных островов. Представлявшие собой возвышенные плато, что поднимались над мрачными волнами, как неприступные крепости.

Космическое судно летело к одному из творений человека. Шаттл начал снижаться и взял курс на цепь действующих криовулканов. Сквозь иллюминаторы пассажиры увидели, как гигантские горные обрывы, тянущиеся на сотни и тысячи километров, извергают струи воды, аммиака и тёплых газов. Воздух наполнился гулом раскатов грома, а белые молнии, перекрещиваясь в небесах, казалось, приветствовали пришельцев в этот тревожный, но завораживающе красивом мире.

— Приготовьтесь к посадке, — голос капитана челнока эхом прокатился по кабине, и судно начало медленное снижение к удивительному городу, возвышающемуся на горизонте.

Поселение, виде четырёх колоссальных небоскрёбов, взмывало в небо. Тем выше поднимались здания, тем сильнее структуры построек перетекали друг в друга, образуя защитный купол. Строение, напоминающие гигантский террариум, укрывал под собой жилую зону, где искусственное солнце венчало небо, излучая мягкий свет, обеспечивающий жизнь на пространстве, равном десятку гектаров.

У основания небоскрёбов, где архитектура открывалась наружу, располагались лабиринты террас, усеянные зелёными садами и парками, создавая оазисы спокойствия и красоты. Промышленные здания, мощные и непоколебимые, стояли у фундамента небоскрёбов. Простые формы — цилиндры, кубы, параллелепипеды — создавали контраст с изяществом жилых башен.

Массивные стены, словно гигантские щиты, окружали город. Поверхность строения служила площадкой для могучих орудий, стволы которых мрачно устремлялись в небо. Внутри стен скрывался транспортный хаб, являющийся сердцем коммуникаций всей планеты.

Челнок проскользнул в массивные ворота, встроенные в стены, и приземлился на взлётной площадке. Члены охраны, находившиеся в пассажирском отделении, сосредоточенно переглянулись. Во взглядах читалась напряжённость и готовность к действию.

С шипением люк челнока медленно отворился, предоставляя пассажирам вид на взлётно-посадочную площадку порта Калой-Маха. Место наполнено жизнью, где каждый миг хранил в себе истории встреч и прощаний, сделок и труда.

Мерцающее освещение, словно звёзды, утопающие в тумане галактики, и непрекращающийся гомон толпы, создавали атмосферу вечного движения. Пассажиры спешили на борт или сходили с кораблей. Усталые пилоты, чьи фигуры казались призраками в толпе.

Рядом с людьми двигались роботы-механики, спешившие выполнить рабочие обязанности, направляя звёздные лайнеры к стыковочным узлам. Вокруг машин, словно актёры в пьесе, двигались разнообразные пассажиры — от людей до величественных Ури, чей облик напоминал древних морских созданий.

В этом водовороте новоприбывших, встречи превращались в прощания, и все вместе они сливались с ритмом жизни порта. На заднем плане, посадочные команды, словно мастера оркестра, управляли потоком прибывающих судов. Докеры, усиленные экзоскелетами, с ловкостью загружали и разгружали грузы.

Запах озона, смешанный с ароматами десятка миров, создавал уникальный букет, который наполнял воздух порта. Этот шквал звуков и запахов окутывал пространство, а гул шагов на стальном полу, скрытом от шума силовых линий и системы очистки воздуха, создавал фон для симфонии жизни.

В бурлящем океане людских тел, где каждый прохожий был лишь каплей в море, выделялась процессия из четырёх фигур. Они шли благородной походкой, возвышаясь над беспокойным потоком. Воздух, окружавший группу, был пропитан шёпотом тканей и приглушённым бормотанием толпы, но один голос прорезал тишину радостным восклицанием.

— Ториан!

Когда имя прозвучало, молодой человек повернулся, и взгляд переплёлся с образом дяди Лиомина, окутанный ореолом благородства и стремления к величию. Губернатор, человек невысокого роста с крепким телосложением, обладал внешностью, украшенной гармонией длинных кудрявых светло-русых волос и оживлённых, маленьких, радушных глаз, искрящихся предвкушением встречи с племянником. На его широком лице расцветала улыбка, излучающая тепло и радость.

Одетый в белый хитон, дополненный зелёной накидкой с пушистыми краями и золотым узором, напоминающим древние руны, придавали облику мужчины особую торжественность. Накидка, утеплённая, пропитанная водоотталкивающим материалом, свидетельствовала о практичности и заботе о собственном удобстве даже в чуждой среде.

— Дядя Лиомин! — радостно воскликнул Ториан, чьи глаза засветились узнаванием и теплотой. Молодой человек широко распахнул руки и с силой, но без лишней грубости, обнял мужчину. Голос юноши был полон восторга, а лицо озарилось улыбкой, когда прижался к дяде, словно ища утешения после длительного отсутствия.

— Ну и сильно тебя потрепала та битва, и похудел заметно, выглядишь как призрак, — с заботой и лёгким укором произнёс Лиомин, чьи брови слегка нахмурились от беспокойства. Мужчина осторожно, с почти отцовской нежностью, отпустил племянника, чтобы взглянуть в глаза юноши. В голосе звучали нотки тревоги одновременно с облегчения, а взгляд был проницательным и полным любви.

— Я ведь действительно был призраком, дядя. Но сейчас я нарастил мясо и кости и могу ходить среди живых, — ответил Ториан, чья усмешка была звонкой и заразительной, а глаза игриво блестели. Юноша широко жестикулировал, подчёркивая слова, а взгляд скользил по свите дяди.

Неожиданно взор Ториан уловил силуэт, следующий за Лиомином. Сердце на мгновение остановилось, охваченное внезапным шоком. Среди охраны выделялась фигура девушки с гладко выбритой головой и ярко-белыми глазами, в которых не было зрачков.

— «Мария Волкович», — нервно пронеслось в разуме Ториана, когда юноша увидел девушку среди охраны. Брови сдвинулись в выражении недоумения и скепсиса, а сердце тревожно забилось.

— «Не может быть, я видел, как она умерла…» — мысли юноши были полны сомнений и неверия.

Мария стояла неподвижно, словно статуя, с холодным и расчётливым взглядом. Девушка пристально осматривала Ториана.

Юноша, пытаясь скрыть волнение, принялся изучать Марию, не веря самому себе, — "Она была мертва… Я же её пристрелил," — размышлял молодой человек, чьи глаза сузили, пытаясь разгадать тайну возвращения девушки из мёртвых.

В отличие от остальных охранников, Мария была одета в плащ бежевого цвета, что обтягивал фигуру как вторая кожа, подчёркивая линии прочной кирасы и кобуру с оружием у бедра. Одежда была лишена украшений, светлые штаны и туфли дополняли образ, придавая строгий и деловитый вид. Мария стояла неподвижно, руки сложены на груди, а взгляд, наполненный острым недоверием, не отрывался от Ториана.

Лиомин начал представлять Марию с видимой гордостью, но слова резко оборвались, когда юноша, с горечью и презрением в голосе, произнёс: — Мария Волкович. Не думал, что верный пёс Доминиона после войны так быстро найдёт себе убежище в лапах имперской аристократии. Хотя, чего ещё стоило ожидать от той, кто так стремился встретиться с имперцами.

Воспоминания о последнем столкновении с Марией вспыхнули перед глазами юноши: серая, холодная комната, фигура девушки, нависшая над ним. Оружие в руках и бездыханное тело дозновательницы, в которую юноша выпустил несколько зарядов. Но теперь перед Торианом стояла живая и невредимая Мария, что лишь усиливало шок.

— А вы меня, молодой человек, сильно разочаровали, — ответила девушка, чей голос был едким и полным презрения, — Так хотели вернуться домой. А приехали только сейчас, и то, потеряв себя. Буквально.

Ториан напрягся, руки медленно скользнули за спину, ища оружие, но Лиомин ловко взял юношу под руку, уводя от, возможно, опасной ситуации, и направил к выходу, где их уже ожидал лимузин.

Пройдя сквозь гудение и суету загруженного ангара, Ториан и Лиомин вышли на площадь, где их встретил внушительный лимузин. Тёмно-серебристый корпус блестел под лучами солнца, отражая мягкий свет, создавая впечатление роскоши и неприступности. Лиомин, словно отгоняя тени недавней неприятной встречи, уверенно направился к автомобилю.

Внутри лимузина царила неожиданная просторность. Интерьер, выполненный в тёмных тонах, с акцентами из натурального дерева и мягкой кожи, окутывал атмосферой уединения и комфорта. В центре гордо располагался бар, укомплектованный самыми изысканными видами экзотических деликатесов и алкоголя, что искушали взгляд и обещали наслаждение вкусом. Машина плавно тронулась, создав ощущения, будто парит над дорогой, а тихая, успокаивающая мелодия, доносившаяся из скрытых колонок, придавала поездке ощущение отрешённости и безмятежности от внешнего мира.

Садясь на мягкое кожаное сиденье, Ториан почувствовал, как шок от неожиданной встречи с Марией Волкович начал медленно утихать.

— «Как она могла выжить после того? И почему она с дядей?» — Ториан морщил лоб, пытаясь уложить в голове последние события. Вспоминая слова Марии, юноша не мог отделаться от ощущения, что мир вокруг него становился куда сложнее и запутаннее, чем казалось ранее.

— «Что же теперь будет? Как мне быть с дядей, зная, что рядом с ним она?"» — сомнения начинали разъедать молодого человека изнутри.

— Откуда у тебя в свите дознаватель Доминиона? — резко спросил Ториан, чей голос был напряжён, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

Лиомин, несмотря на острую нотку в голосе племянника, сохранил спокойствие и дружелюбную улыбку, — Бывшая слуга Доминиона, — начал мужчина, достав из бара бутылку шампанского, которую аккуратно открыл.

— А затем, доблестный боец матриархата. Знаешь, через два года после битвы при Зак-Крах-Бели, где ты пропал, на Пиранье, родине Марии, началась гражданская война между Гарпиями, — он тщательно налил шампанское в бокал, продолжая, — Чёрные — те, кто поддерживал правительство Доминиона, и голубые — наследницы первого матриархата. Победили голубые гарпии. После войны молодое государство начало искать опору и покровительство среди победителей. Вот так она была прикомандирована ко мне.

Ториан нервно улыбнулся, чувствуя, как медленно начал закипать внутри.

— Нет, дядя, я не пью, — резко отказался юноша от предложенного родственником бокала, — Ты сам знаешь, матушка мне голову оторвёт.

Лиомин тихо рассмеялся, в глазах на мгновение промелькнула грусть. Мужчина осторожно положил бокал обратно на столик бара.

— Что ж, понимаю, — сказал губернатор, прикрывая бутылку и спрятав её за стойкой.

Ториан устремил взгляд в окно, пытаясь скрыть нарастающие эмоции. Взор потерялся в отражении проносящегося мира, где каждый объект казался размытым и неопределённым, словно собственные мысли.

Лимузин мягко скользил по мостовой, пронзая рабочие кварталы, что тянулись вдоль старинной стены, словно стражи прошлого, охраняющие покой настоящего. За окном разворачивалась живопись обыденности: рабочие, уставшие, но довольные окончанием дня, оживлённо обсуждали новости, смеялись и шутили, создавая атмосферу братства и товарищества. На каждом углу уютно располагались забегаловки, из которых доносился гомон посетителей, создавая музыку городской жизни — то весёлую и задорную, то задумчивую и меланхоличную.

Ториан, едва приоткрыв окно, впустил в салон калейдоскоп ароматов: пряный дух жареного мяса, смешивающийся со свежестью кондиционера для белья, пронизанная тонкими нотками сигаретного дыма и влажного асфальта, что напоминал о недавнем дожде. Этот ароматный вихрь, уникальный и неповторимый, был для юноши символом дома, источником неожиданного спокойствия и предметом ностальгии.

Внешний мир оживал перед глазами: бессвязные крики и громкие разговоры сливались в одну мелодию, детский смех и звуки телевизоров из открытых окон добавляли ритма, а юмористические рекламные слоганы местных магазинов придавали особый колорит. Всё это наполняло мир за пределами лимузина живостью и динамикой, контрастируя с внутренним состоянием юноши, полным сомнений и раздумий.

Ториан смотрел в окно, где рабочий квартал медленно сменялся на более изысканные пейзажи губернаторского района. Брови расслабились, уголки губ слегка поднялись, отражая уменьшение внутреннего напряжения.

— Я удивлён, что с ней встретился. Особенно после того, как выстрелил несколько раз в грудь. Думал, что сумел убить, — голос Ториана был спокойным, но чувствовалась тяжесть прошлых событий.

Лиомин, сидевший напротив юноши, прищурил глаза, а на лице появилась улыбка, скрывающая иронию, — Она же гарпия. Если большинство людей можно назвать естественными мутантами, то гарпии — это первые искусственно выведенные и, что важнее, ставшие полноценным подвидом людей. У них имеются дополнительные органы, высокий уровень сопротивляемости к наркотикам, ядам. Могут принимать любые имплантаты и части тел без генетического или биологического отторжения. Плюс к этому, они крайне сильные, ловкие и быстро обучаемые. Почти идеальные люди," — произнёс Лиомин медленно и вдумчиво.

Лёгкая усмешка заиграла на устах мужчины, когда тот, не дожидаясь ответа, обратился к Ториану, — Так вышло, что у нас, людей, женщины, всегда немного впереди мужчин, — голос звучал задорно, а взгляд был полон игривого сияния.

Ториан, с лёгкой иронией в уголке губ, ответил: — Возможно, но почти уверен, что никто не спрашивал женщин, хотят ли они тянуть это бремя за всю человеческую цивилизацию. И почти уверен, что это мы их так нагрузили," — слова парня сопровождались широкой ухмылкой, а глаза светились озорством.

— Ах, Ториан, не будем же мы притворяться, что излишняя нагрузка не добавляет некоторого… очарования, — продолжил мужчина, чей тон стал мягче, а взгляд — задумчивее.

— Разве не прекрасно наблюдать, как они умело балансируют между силой и нежностью, а мы, мужчины, остаёмся пленниками их грации. И кто сказал, что они сами не выбирают, насколько тяжёлый груз взять на свои стройные плечи? — мужчина задумчиво поднял бровь, а в голосе прозвучала нотка восхищения и лёгкой зависти.

Лимузин мягко катился по улицам губернаторского района, словно корабль, плавно пересекающий спокойные воды. Медленно проезжая мимо стройных рядов имперских солдат, что стояли у внутренних ворот. Навстречу двигались роскошные автомобили богатых граждан, медленно скользившие по широким улицам, освещённые ярким светом фонарей, везя властных пассажиров мимо грандиозных фасадов, украшенных благоустроенными террасами, изящными мостиками, соединяющими здания. Воздух был пропитан ароматами дорогих одеколонов, сигарного дыма, сваренного кофе и мяты, создавая атмосферу изысканности и благополучия. Лёгкие порывы ветра приносили смех, звуки молитв и уличной музыки, которые сливались в уникальную симфонию городской жизни, наполняя сердца прохожих чувством радости и безмятежности.

Ториан, утопая в мягком кресле лимузина, вглядывался в мир за окном. Взор был отстранённым, как если бы юноша видел не улицы губернаторского района, а картину из другой реальности.

Мысли о Гарпиях, искусственно созданных женщинах, заставляли брови молодого человека сближаться в задумчивости. В разуме всплывали слова дяди, описывающие гарпий как идеальных существ: умных, сильных и невероятно привлекательных.

— «Какого было бы обладать такой рядом?" — размышлял молодой человек, чьи губы непроизвольно изогнулись в полуулыбке, когда перед взором представляли гибкие, мощные тела, созданные для испытаний, но также искусно очаровывающие женственностью.

Автомобиль мягко ехал по широким улицам губернаторского района. Запахи сигар и свежего кофе, как обычно, витали в воздухе, но они не могли заглушить волнение, которое всё сильнее охватывало Ториана.

— Куда поедим, мой племянник? — мягко спросил Лиомин, чей голос был спокойным и загадочным.

Юноша, чьи нервы были натянуты, как струны, с трудом нашёл в себе силы ответить, — Я хочу навестить родителей, — произнёс юноша, дрожащим голосом, предательски выдавая внутреннее волнение, которое молодой человек старался скрыть.

Лиомин, казалось, не заметил нервную дрожь племянника, или, возможно, просто предпочёл не обращать внимания. На лице мужчины на мгновение появилась улыбка — быстрая и загадочная.