Последний наследник

Глава 4

В истории межзвёздных конфликтов Первая Священная Война останется одной из самых значимых. Её завершение ознаменовалось падением могущественного Доминиона Чёрной Звезды и распадом этой империи на три независимых государства: Второй Матриархат Ламар, Халифат и Диктат.

Второй Матриархат Ламар и Халифат: Поиск Поддержки и Создание Анклавов

После войны, Халифат и Матриархат Ламар активно искали поддержку у стран-победительниц, стремясь укрепить свои позиции на межгалактической арене. Империя Русолем, наименее пострадавшее государство Альянса Нового Порядка, стало ключевым игроком в этом процессе. Благодаря успешной дипломатии, Халифату и Матриархату удалось создать анклавы на территории Империи, сохраняя при этом свою уникальную культуру и автономию.

Диктат: Наследник Доминиона

Диктат, заявивший о себе как о прямом наследнике Доминиона, выбрал путь независимости. Однако, в результате многочисленных санкций и экономической блокады, его положение оказалось сильно ослабленным. Несмотря на это, Диктат продолжал поддерживать образ силы и непоколебимости перед лицом международного давления.

Ничейные Территории: Неудачи Союза Стейнов

Территории, которые не были объявлены как новые государственные образования после падения Доминиона, стали ничейными землями. Союз Стейнов попытался освоить эти территории, но не смог достичь значительных успехов, столкнувшись с трудностями колонизации и сопротивлением местных жителей.

(Выдержка из «История Первой священной войны»)

Ториан медленно приходил в себя, ощущая тяжесть в голове и неприятную сухость во рту. Юноша был в гостевых покоях губернатора и лежал на огромной кровати с балдахином, украшенная тонкими резными узорами. Роскошные шкафы, тумбы и комоды из тёмного дерева с инкрустациями из благородных металлов, словно охраняли покой спящего. Стены, окрашенные в спокойные тёплые оттенки, создавали иллюзию мягко плещущихся волн, придавая комнате ощущение движения и жизни. Воздух был наполнен ароматом старинных книг и лёгким запахом лаванды, что добавляло атмосфере таинственности.

Ториан, чувствуя, как голова раскалывается от боли, прошептал в пустоту: — Чёрт, а я и забыл, что бывает, если перепить.

Слова юноши растворились в тишине, но неожиданно покой в комнате нарушил тихий, но уверенный голос: — За пять лет и не такое можно забыть — тон был спокойным, но чётко ощущалась скрытая ирония.

Юноша медленно повернул голову в сторону источника звука. Взгляд, тяжёлый от недосыпа и боли, остановился на фигуре, уютно устроившейся в кресле рядом с кроватью. Мария казалась частью тени, её присутствие было настолько невесомым и таинственным. Девушка рассматривала книгу из бумаги. Глаза, поднявшись на мгновение от обложки, встретились с юношей. Во взгляде было что-то загадочное, словно она могла читать мысли.

— Мария? — спросил Ториан, чей голос звучал тяжело, будто каждое слово было усилием. Он пытался скрыть своё изумление и смятение, но жесты выдавали: руки слегка дрожали, а взгляд был растерянным.

— Успокойся, имперец, — сказала Мария мягким голосом, в котором чувствовалась уверенность. Девушка положила книгу на столик рядом с креслом и перевела взгляд на Ториана. Глаза были спокойными, но в них сквозила решимость, — Я тебя не пытать пришла. А лишь поговорить. И не как в последний раз, — лицо дознавательницы оставалось неподвижным, а на уста сложились в улыбку, подчёркивающая серьёзность слов.

— Это в какой? Тот, в который я тебя застрелил? — с иронией спросил Ториан. Чей голос был насмешливым, а глаза искрились вызовом.

— Надеюсь, сейчас ты не совершишь подобную глупость. Иначе она будет последней, — продолжила Мария, от чьих слов повеяло холодом, словно каждое несло в себе предупреждения. Женский взгляд впился в фигуру парня, и молодой человек почувствовал скрытую угрозу.

— Смотрю, у тебя осталась привычка угрожать ослабленным людям. Что ещё ожидать от великой мастерицы пыток и грозной волчицы Доминиона? — сарказмом ответил Ториан, медленно поднимаясь с кровати. Юношеский тон был пафосным, а в голосе звучал яд. Парень упёрся взглядом в Марию, тело напряглось, словно был готово к действию.

Девушка, сохраняя невозмутимость, обратилась к Ториану, — Твои слова, как всегда, язвительны и насмешливы, — голос был спокойным, но речь пронизывало воздух как ледяной ветер.

— Но, если бы я действительно была той, кем ты меня называешь, домой никто бы не вернулся, — девушка подошла ближе, и женский силуэт обрисовался в полумраке комнаты.

— Я здесь не для того, чтобы угрожать, а, чтобы предложить мир между тобой, имперец и мной, — добавила Мария, в чьих глазах появился таинственный огонёк.

Ториан с ироничной улыбкой перекрестил руки на груди, — О, мир, говоришь? — тон голоса звучал насмешливо, а взгляд был полон скепсиса.

— И как же ты представляешь этот 'мир', Мария? — юноша сел на край кровати и рассмеялся.

— Не смеши меня. Твои 'предложения' всегда имеют цену, и я не намерен платить её, — добавил молодой человек, чьи глаза блеснули вызовом, — В последний раз это мне чуть не стоило измены.

— Но предательства не было. Ничего не вышло, мы оба получили ранения. Всё быстро кончилось. Разве не так? — голос девушки был спокойным, но каждое слово прозвучало весомо, особенный акцент делался на последнее предложение. Мария слегка наклонилась вперёд, брови сошлись в центре лба, а взгляд стал более пристальным, словно искал подтверждение своей речи в глазах собеседника.

— Или имперская гордость шепчет, что было всё по-иному? — продолжила дознавательница, в чьём тоне появилась издёвка. Уголки губ слегка поднялись, выражая скрытое насмешливое удовольствие от собственной остроты. Поза оставалась расслабленной, но в глазах мерцал готовность принять вызов парня.

Ториан на мгновение замер, словно в голове боролись два противоположных чувства. — Мария, — начал юноша, и голос дрогнул несмотря на попытки скрыть это, — Может быть, ты и права, — молодой человек отвернулся, стараясь избежать женского взгляда.

— Предательства не было… Это война, и в ней оба стали жертвами, — парень сделал глубокий вдох, словно пытаясь вобрать в себя силу.

— «Имперская гордость…» — промелькнули слова в разуме Ториана. Вспоминая о крушении корабля, юноша чувствовал, как сердце сжимается от ужаса и боли. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а взгляд потускнел, словно снова видел перед собой искажённые лица пленных, которые томились в клетках, а затем были безжалостно забыты под грудой камня или расстреляны. Мёртвую тишину космоса, в пространстве которого летали погибшие пилоты и остовы уничтоженных кораблей. Юноша почувствовал, как старые раны вновь начали болеть, напоминая о душевном сломе, что до сих пор не зажил.

— Скажи, Мария, сколько человек ты замучила? Сколько таких же, как я, не выбрались из камер вашего лагеря? — голос Ториана был едва слышен, словно каждое слово было выдавлено с трудом. В глазах мелькала тень горечи, а плечи невольно опустились под тяжестью воспоминаний.

— Столько, сколько требовала та война, — начала Мария, голос которой звучал решительно, но во взгляде промелькнуло сожаление. После паузы девушка добавила: — А сколько вы убили моих товарищей, оставляли в ямах, полных крови и грязи, или глумливо расправлялись, вспоминая старые добрые дни охоты?

— Извини, мне тяжело тебя услышать и проникнуться, — Ториан отвернулся, голос охрип, а взгляд потерялся в далёкой точке, где прошлое сливалось с настоящим.

— Возможно, будь мы на передовой долгое время, в этих ямах и окопах, я бы воспринял твои слова, но — увы… Не повезло мне быть пленником у тебя, видеть остальных заточённых, — юноша замолчал, и в глазах вспыхнул огонь душевной боли.

— Я помню, что было в камерах, Мария, — продолжил молодой человек, и в чьём голосе прозвучала нотки страха, словно он не хотел снова столкнуться с ужасами прошлого. В памяти всплыли образы истощённых фигур, которые больше не походили на людей, их взгляды, полные отчаяния и безнадёжности.

— И что тогда дальше будет, Ториан Руссо? — голос Марии был спокойным, но в глазах появилась настороженность. Тело девушки напряглось, словно готовилось к худшему исходу.

— Как ты и сказала, мир, между тобой и мной. Очень хрупкий, — Ториан начал медленно, но голос был полон решительности.

— И его целостность зависит от того, как часто мы будем видеться и взаимодействовать. А также, что будет с моим дядей, — взгляд парня был пронзительным, и каждое слово казалось острым ножом, приставленный к горлу девушки.

Мария внимательно выслушала молодого человека, взор серых глаз не отрывался от юношеского лица, — Очень рада тому, что мы смогли с вами договориться, молодой человек, — на губах появилась улыбка, полная таинственность.

Дознавательница медленно встала с кресла, — Надеюсь, это поможет улучшить отношения между нами, лейтенант Ториан," — произнесла Марияя, покинув комнату с лёгкостью и грацией, которая контрастировала с напряжённой атмосферой разговора.

Ториан остался один, взглядом проводив Марию.

— Но это не значит, что я не буду готов выхватить пистолет, если вы станете опасны, — мысленно добавил молодой человек, в чьих глазах вспыхнул огонь решимости, готовности защищать то не многое, что осталось у юноши.

Ториан вошёл в столовую, где каждая деталь интерьера отражала неоклассический стиль: высокие потолки с роскошными лепнинами, стены, украшенные фресками античных сцен, и массивные дубовые столы, украшенные мраморным покрытием. Свет от кристальных люстр наполнял комнату тёплым, золотистым оттенком, подчёркивая изысканность и величие пространства.

Лиомин, сидел за одним из столов, наслаждаясь напитком изумрудного цвета из тонкостенного хрустального бокала. Шаги юноши отчётливо раздавались в тишине помещения. Молодой человек остановился рядом с губернатором:

— Вновь пьёшь вино, дядя? — спросил парень, в чём голосе чувствовались игривые нотки, а после юноша сел рядом с губернатором.

Лиомин медленно опустил бокал и посмотрел на племянника. Взгляд был спокойным, но в глубине глаз таилась осторожность. Мужчина слегка наклонил голову в сторону Ториана, и низким голосом произнёс: — Нет, отвар из водорослей. Успокаивает нервы. Тебе тоже советую его выпить. Сегодня отправишься в министерства правительства Калой-Маха.

Ториан, с лёгким недовольством в голосе, ответил: — И зачем мне туда отправляться?

Юноша сел в ближайшее кресло, удобно устроившись. Сиденье, обитое тёмно-зелёной кожей, скрипнуло под весом Ториана.

Лиомин, с лёгкой усмешкой и наигранным пафосом в голосе, протянул каждое слово, словно те имели материальный вес: — Принять самый страшный и трудный бой. Встретится с имперскими бюрократами, — мужчина подмигнул племяннику, подчёркивая иронию.

— Тебе нужно будет подать документы на снятия статуса 'пропавшего без вести', и заявление о возвращении в ряды имперского флота.

Ториан внезапно замер, глаза расширились, словно две тёмные луны в беззвёздной ночи. Юноша медленно повернул голову к Лиомину. Взгляд скользнул по лицу дяди, ища признаки шутки.

— Как это подать документы на снятие статуса 'пропал без вести? — голос юноши звучал напряжённо, словно струна, готовая оборваться, а брови сблизились в выражении глубокого раздражения.

— Я уже несколько дней как дома! Это просто абсурд. Ведь обо мне доложили сразу, как корабль, госпиталь вошёл в систему. А значит такие бумаги должны были быть сделаны автоматически, — рука взмахнула в воздухе, в жесте отчаяния и недоумения, словно пытаясь отогнать невидимую паутину иронии, окутывающую ситуацию.

— Что эти важные 'колёса' имперской бюрократической машины всё ещё вращаются, также медленно и неэффективно? — продолжил молодой человек, чей голос приобрёл язвительные нотки, а каждое слово было как удар кнута.

— Может быть, кто-то должен подать заявление о том, Ториан Руссо прибыл на Калой-Мах после лечения. Особенно высокопоставленный?" — его последние слова звучали мягко, с нотками преклонением перед весомой фигурой.

Лиомин улыбнулся тонкой и едва заметной линией уст, в которой читалась лёгкая издёвка. В глазах мелькнул озорной блеск, когда мужчина произнёс: — Ториан, ты забываешь, что работа в любой бюрократической системе — это искусство. А в таких вещах необходимо терпение.

Голос губернатора был спокойным и уверенным, словно дядя делился вечной мудростью. На мгновение Лиомин задумался, взгляд был прикован к Ториану, ища в глазах юноши понимание.

— Они не просто слепо следуют инструкциям, а руководствуются принципами и процедурами, которые, как нам всегда кажется, должны улучшать порядок и безопасность.

После паузы, в которой Лиомин словно взвешивал каждое слово, мужчина продолжил: — Может быть, в следующий раз ты сам попробуешь пройти по этому лабиринту бумаг и печатей, чтобы ощутить всё 'очарование' процесса на себе, — тон стал более игривым, и едва сдерживаемая улыбка широко расплылась на лице, — Кто знает, возможно, твой вклад помог бы ускорить дело?

В конце речи Лиомин явно с трудом сдерживал смех, который пробивался сквозь слова, и глаза сияли, наблюдая за реакцией Ториана, чья бровь поднялась в немой просьбе перестать издеваться. Юноша, в свою очередь, смотрел на дядю с лёгким недоумением и скепсисом, словно не веря, что такие слова могут исходить от человека, который сам когда-то страдал от бюрократической волокиты.

Ториан обратился к своему дяде с лукавой усмешкой, моргая так быстро, что это больше напоминало намёк на что-то само собой разумеющееся, чем обычное моргание.

— То есть я еду один? — голос молодого человека звучал легко и непринуждённо, словно только что поделился весёлой шуткой.

Лиомин, наблюдая за племянником, не мог скрыть улыбку, которая пробежала по его губам, отражая внутреннее удовольствие от остроумия Ториана.

— Меня мало что пугает в том мире, — продолжил Лиомин, чей голос приобрёл более серьёзным, но в всё ещё чувствовалась лёгкая ирония, — Но возня с имперской бюрократией вызывает у меня дрожь в теле.

Мужчина хлопнул себя по животу, и плоть отреагировала лёгкими волнами, словно он был озером, в которое бросили камень.

— А я ведь губернатор целой планеты, — закончил Лиоми, голос которого принял торжественный оттенок, подчёркивая важность положения, в то время как руки, распростёртые в стороны, словно объятия, готовые охватить весь мир, подчёркивали слова. Этот жест был полон самоиронии и театральности, и в его глазах мелькнула искра юмора, когда взгляд переместился на фигуру Лиомина, ожидая его ответа.

Ториан поднял одну бровь, уголки губ слегка подтянулись в искажённой улыбке, — О, великолепно, — начал юноша с явным сарказмом в голосе, что звучал так, будто каждое слово было пропитано иронией.

— Всегда мечтал провести отпуск, путешествуя по бесконечным коридорам министерств, в одиночестве, без поддержки, — руки развелись в стороны в театральном жесте, словно молодой человек уже представлял себя идущим по лабиринту правительства.

В комнату тихо вступил слуга, чьи шаги были почти незаметны на мягком ковре. В руках покоился планшет, который человек держал с таким же почтением, как и древние свитки.

— Последние новости за неделю, господин, — голос был ровным и невозмутимым, словно слуга был лишь посредником между информацией и получателем. Мужчина протянул планшет и, не дожидаясь ответа, скрылся так же бесшумно, как и появился.

Ториан взглянул на устройство, выражая недоумение, — Не могу привыкнуть к этому, — пробормотал юноша, в чьём голосе слышалось лёгкое раздражение, словно говорил о неудобстве, — Будущее, а обмениваемся новой вариацией писем и корреспонденции.

— А так всегда, — произнёс Лиомин, чей голос был более задумчивым и слегка покачал головой в знак согласия с собственными словами.

— Все знают о летающих машинах, огромных кораблях, станциях, похожих на планеты, — руки медленно поднялись и опустились, словно взвешивали вес этих достижений, — Но кому интересно разбирать особенности космической связи, логистики, — мужчина закончил речь риторическим вопросом, и брови сошлись в центре, отражая глубокую мысль, которая мелькнула в разуме.

Юноша посмотрел на Лиомина, в глазах пронеслась искра иронии, словно только что услышал самую абсурдную шутку в своей жизни.

— Да, конечно, — начал юноша, голос которого звучал насмешливо, каждое слово было пропитано скепсисом, — Зачем нам углубляться в детали космической связи и логистики, когда можно всю энергию потратить на вечное переписывание форм и регламентов? — брови поднялись в выражении фальшивого удивления, а уголки губ слегка подтянулись в усмешке.

— Это же намного важнее, — продолжил Ториан, чей тон стал более серьёзным, словно обсуждал вопрос жизни и смерти, — Чем поддержание эффективности в системе, которая управляет целой галактикой.

Ториан сделал паузу, взгляд стал более пронзительным и медленно скользил вокруг, словно ища подтверждение своим словам в пустоте комнаты.

— Имперская бюрократия, похоже, стала создавать больше препятствий, чем ускорений в нашем технологическом развитии, — голос понизился до шёпота, и парень наклонился вперёд, словно делал секретное признание, — Где логика в том, чтобы галактические корабли, способные пересекать звёздные системы, ждали одобрения от кого-то, кто, возможно, не может отличить сверхсветовой двигатель от микроволновки?

Лиомин, сидевший рядом, слегка наклонил голову в сторону племянника, и губы изогнулись в ядовитую улыбку, — Вроде я тебе предложил отправиться в лабиринты бумаг и печатей," — произнёс он, и его голос был холоден и едкий, — Не превращай моё предложение в приказ, — добавил мужчина, чья улыбка стала ещё более язвительной, словно он наслаждался моментом неудобства Ториана.