Последний реанорец. Том V

Глава 22. Слёт врагов и помощь извне…

Первое кольцо. Вена.

Зимняя резиденция Габсбургов-Австрийских. Хофбург.

Малый приёмный зал.

Поздний вечер…

Рудольф Габсбург-Австрийский не находил себе места. Причем уже второй час кряду. По долгу своего положения правитель должен быть непоколебим и беспристрастен, но произошедшее сегодня выходило за всякие рамки, но самое скверное было то, что план касательно столпового магинария трещал по швам.

А бросив взгляд на своих венценосных коллег Франциска и Фридриха, он прекрасно осознавал, что оказался не единодушен. К тому же взор Валуа был необычайно холоден. Владыка Французской Империи не сводил глаз со своей бледной и еле стоящей на ногах внучки, а также не менее раздраженно тот смотрел на искалеченного Оттона, оба столпа стояли перед троицей западных правителей, чуть склонив головы вниз. Бледные и еле живые.

— Это позор. Позор! Позор и крах вашей и частично нашей репутации! Не вмешайся мы сегодня и вас бы прилюдно казнил этот ублюдок! ‒ раздраженно отчеканил Габсбург, медленно поднимаясь со своего места и в демонстративной манере стал обходить столпов по кругу. ‒ Вы даже представить себе не можете на какие уступки нам пришлось пойти, чтобы выкупить ваши жизни у этого мелкого выродка Лазарева и Романова. Двенадцать стигм! Двенадцать! С меня и Франциска! ‒ стоило прозвучать данному число, как оба уникума опасливо сглотнули и испуганными глазами посмотрели на своих родичей. ‒ Но и это не всё. Теперь мы еще обязуемся передать несколько партий дорогостоящих эликсиров, зелий и артефактов Российской Империи! Вам сказать кому они предназначались в преддверии нарастающей конфронтации? Вы осознаете, что ваша промашка может повлиять на решимость наших союзников? Что вы обещали нам?!

— Не надо, дед… Мы… мы понимаем, ‒ болезненным голосом тихо отозвался Оттон. ‒ И мы… виноваты.

— Вы обделались по полной! ‒ раздраженно припечатал Франциск. ‒ Глядя сейчас на вас мне уже кажется, что я и Рудольф зря остановили бой.

От услышанного Селена резко задрожала и с тревогой посмотрела на своего родственника.

— Деда… он… Лазарев не был отравлен, ‒ тихо заскулила та, а после сглотнув добавила. ‒ И я говорила… что он опасен. Захар сильнее… чем кажется. Он не магистр. И он… чудовищно силен.

— Он… минимум архимаг, ‒ кивнул с явной опаской Оттон, покосившись уже на своего родича.

— Хватит! Парализатор был вашей страховкой! И мы его задействовали! ‒ зло отчеканил Валуа, приложившись по подлокотнику кресла рукой да с такой силой, что стёкла в приёмном зале задрожали, а их внуки лишь сильнее вздрогнули. ‒ Вы два полноценных архимага не смогли одолеть одного только-только оперившегося мальчишку! И сейчас я даже не говорю о вашем возрасте. Ему только недавно исполнилось девятнадцать, а вы вскоре перейдете в среднее поколение. Он размазал вас в ленивой манере.

— Кстати, Фридрих, ‒ вдруг взял слово Рудольф. ‒ Почему парализатор на него не подействовал? Мне доложили, что он точно его выпил. Ты разобрался в этом? И почему в начале боя этот выродок показал себя слабаком? Выходит, Селена была права и Альбрехт нам соврал?

— Нассау клянутся, что всё вышло так, как и было задумано, ‒ неспешно заговорил владыка Прусской Империи. ‒ Наблюдатели подтвердили, что он точно выпил яд. Видимо, мы многого не знаем о самом Лазареве. Касательно же его действий вначале боя, то здесь тоже есть подозрения, ‒ нехотя изрёк старик. ‒ Девчонка и её мать пропали. Те, кто пришли за девкой проделали всё чисто. С Альбрехтом в случае чего я разберусь лично. Если они что-то утаили, то поплатятся за это. Точнее уже поплатились, но лишь частично.

— Разумовские исчезли? ‒ внезапно насупился Валуа, пропустив мимо ушей последние слова друга. ‒ Когда?

— Сегодня. Прямо во время боя, но их уже ищут, ‒ скривился от недовольства Прусский. ‒ Сукин сын, похоже, тянул время и всё рассчитал. Не удивлюсь, если это дело рук статских Потёмкина, а получив отмашку, выродок стал действовать всерьез. Его ранг мы также еще раз перепроверили. Парень магистр и витязь. В этом нет сомнений. По итогу могу сказать, либо Лазарев невероятный гений, который встречается раз в сто лет, либо мы очень многого о нём не знаем. Но твоя внучка права. Он опасен. Опаснее Ростислава Романова. От него нужно избавиться. По поводу же отданных стигм и пятен, то не стоит переживать из-за это так сильно. Если наша затея и затея наших союзников увенчаются успехом у нас будет возможность забрать проигранное, а то и преумножить наши империи. Но у меня есть хорошие вести, ‒ и довольно осклабившись, Фридрих удобнее расположился в кресле и забросил ногу на ногу.

И стоило старику произнести последние слова, как в зале произошло заметное оживление.

— Хорошие? Какие именно? ‒ спохватился невольно Франциск.

— Перед тем, как приехать сюда, ‒ расплылся в довольной усмешке пожилой мужчина. ‒ Разведка мне доложила, что меленького ублюдка увозили из Колизея в большой спешке. Тот был без сознания, а те, кто его сопровождали были необычайно напуганы. Поэтому есть вероятность того, что парализатор всё-таки подействовал, но с большим опозданием, возможно, ему как-то удалось отсрочить неизбежное, либо выродок просто перенапрягся и выложился на полную в схватке с Оттоном и Селеной, а нанесенные раны дали о себе знать практически сразу.

— Брат, ты же понимаешь, что после таких промашек, ‒ и Рудольф тут же раздраженно глазами указал на двух провинившихся столпов. ‒ Полагаться на волю случая нельзя. Да, из всей троицы Юстан является самым выдающимся и сильнейшим, но отныне даже я понимаю, что Лазарев не так прост. Теперь он как кость в горле. Если ублюдка действительно подкосили раны, либо яд, нам это только на руку, но если это тёмные делишки Романова и Потёмкина, то нам следует подготовиться. Надеюсь, ты предусмотрел такой исход? Юстану лучше подготовиться и без победы не возвращаться с арены.

После заявления Австрийского улыбка Фридриха стала лишь шире некуда.

— Поэтому я и сказал, что Нассау и Альбрехт уже поплатились за все свои упущения. А Юстаном уже занимаются нужные люди.

— О чем ты? ‒ нахмурился мгновенно Франциск.

Даже провинившиеся столпы выглядели заинтересованно после вышесказанного.

— Наши друзья из древних кланов поделились занятными вещицами и предметами из своих закромов и личных разработок. Замечу, что сделали они это по своей воле. Оказывается, Лазарев оттоптал многим на родине больные мозоли. И убил их родных.

— Неужели… монументал? ‒ спохватился мгновенно Рудольф.

— Высшей пробы, который предназначен лишь для основной ветви, и еще кое-чего по мелочи, ‒ расплылся в улыбке Фридрих, и злобно ощерившись твердо добавил. ‒ К утру он будет готов. И завтра не проиграет! К тому же, Юстан сам согласился.

— Но они не хотели им делиться, ‒ заметил хмуро Франциск.

— Ясака и Хиго настояли. Говорю же, выродок наследил везде. Его смерти желаем не только мы. За ним даже хунхузы охотились.

— А распорядители?

— Не подкопаются. Очень редкая медицина, ‒ отмахнулся Габсбург-Прусский.

— Что? ‒ неверяще и совсем тихо вырвалось у Селены, которая в мгновение ока приковала к себе всё внимание. ‒ Вы хотите накачать малыша Юстана… наркотиками и усиляющими эликсирами? Это ведь опасно для дальнейшего развития. Мы ведь и так поступили бесчест…

Однако договорить девушка не успела, потому как моментально осеклась под тяжелым взглядом своего деда и вновь виновато склонила голову.

— Замолчи! Отныне лучше думай, что делать со своей разрушенной репутацией! Думайте оба! ‒ холодно припечатал Валуа, испепеляя внучку взглядом. ‒ Лазарев сам виноват в случившемся ‒ полез не в своё дело. У таких людей как он лишь два пути. Либо подчиниться власть имущим, либо сдохнуть. К тому же у него и Нассау свои счеты. Если Юстан так сильно хочет заполучить Потёмкину, то пусть постарается, ‒ и отняв взор от девушки, вновь обратился к Рудольфу и Фридриху. ‒ На всякий случай нужно форсировать события и поторопить остальных. Пусть лучше это произойдет покамест Всеволод в Вене, а Петр в отъезде.

— Поддерживаю, ‒ утвердительно кивнул Фридрих. ‒ Медлить нельзя. Во избежания различных недоразумений.

— Хорошо, ‒ глубоко вдохнув согласился Рудольф. ‒ Я свяжусь с ними и надавлю как следует. ‒ Пора действовать.

Мрак был удушающим и холодным. Смертельно удушающим и холодным. Это была не та знакомая тёплая и убаюкивающая тьма Бездны. Данная тьма походила на тысячи жалящих и раскаленных клинков. А голоса и крики были настолько пронзительными, что их невозможно было терпеть.

Да. Я помню их. Отчетливо помню. Миллионы жизней различных разумных существ, которые отнял своими руками во имя мести и искупления. А также помню, словно вчера, эти утробные крики тех, кого не спас.

В эту самую секунду вопли убитых попросту перевешивали, вопли не спасенных. Разум был в полном хаосе и раздрае. Всё трещало по швам. Ведь для меня это была медленная и смертельная пытка. Последний раз такое происходило очень давно. В тот самый день, когда погибли родители. Когда погибла Занра, которой я дал обещание всегда быть рядом и защищать её от всего зла. Это было настолько давно, что я хотел об этом забыть навеки вечные, но и в тот же час я не хочу этого забывать. Так как именно эти мысли напоминают мне, что когда-то в прошлом я был тем, кто должен был оберегать и хранить, а не убивать и уничтожать. Я был Таром из дома Ар-Ир, сыном Айлы и Флараса, а не Линчевателем Мерраввина.

Именно эти душевные терзания. Эти невосполнимые потери. Эта внутренняя боль. Эти мысли. Прошлые клятвы. Всё это прямо сейчас разрывает разум на куски. И лишь одна Бездна знает, почему я вспомнил о подобном, когда Разумовская заговорила об этой малявке.

Как мне показалось эта ментальная пытка продолжалась вечность, но и такую же вечность спустя, я ощутил на лице и волосах заботливые прохладные касания. Почти в тот же миг вся боль и крики стали медленно отступать и затихать, а холодный и непроглядный мрак сменилась тёплой и уже знакомой убаюкивающей тьмой.

‒ Даже после несчетных смертей и отнятых жизней, ты всё пытаешься остаться прежним, ‒ раздался шелестящий зов во тьме. ‒ Ты бесчисленное множество раз ломал свои моральные принципы и устои, ломал самого себя, чтобы отомстить за родных и смыть грехи своего народа передо мной. И всё это оставило на тебе след. Но скажу тебе по секрету, мой милый Зеантар, ‒ вдруг с улыбкой в голосе произнесла Бездна. ‒ Именно поэтому ты мне и по душе. Твои свершения, твои старания, твои поступки, всё это заставляет меня чувствовать гордость. Ощущать трепет. Я без ума от них. Ведь именно такими я и желала видеть расу реанон. Поэтому не стоит корить и винить себя за прошлое. Прими это и живи полной грудью.

— Я предстал перед вами в весьма отвратном и жалком образе. Вы потратили на меня своё драгоценное время. Прошу меня простить за это, ‒ тихим голосом отозвался я. ‒ И спасибо вам, что спасли меня.

— Я? ‒ вдруг звонко рассмеялась женщина. Затылком я смог ощутить её колени, а нежные пальчики вновь коснулись моего лица. ‒ Вовсе нет, мой милый Зеантар, я здесь не при чем. Сейчас я далеко. Очень далеко. И в тоже время всегда рядом с тобой. Вот только времени у нас с тобой мало. Главное не забывай, мой дорогой, о том, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз. Грядет буря, что может смести всё в твоём мире. Если же хочешь выжить, то придется приложить усилия. А теперь… тебе пора проснуться. Дел еще предостаточно. И помни. Я всегда с тобой. Ведь ты мой… Жнец.

В одно из мгновений мне вновь захотелось посмотреть в глаза Бездны, но в тот же миг, стоило мне разлепить веки, как вместо ожидаемой тьмы и безупречного женского лица, я увидел перед собой лишь знакомый потолок своей комнаты в резиденции претендентов, а слух уловил мерное дыхание справа и слева от моей постели.

Вид вышел воистину занятным. Справа в кресле и поджав ноги под себя, спала Виктория, склонив голову на бок, а чуть левее от неё на соседнем диване примостилась спящая Алина, но стоило обратить свой взор влево, как почти сразу я встретился глазами со взволнованной и обрадованной Прасковьей, которая взирала на меня немигающим взором.

Девушка уже было хотела открыть рот, чтобы что-то произнести, но я лишь отрицательно покачал головой, и та быстро его закрыла, а затем медленно закивала.

— Как долго? ‒ шепотом спросил я.

— Скоро утро, ‒ одними губами ответила Потёмкина. ‒ Сегодня финал. Юстан одолел своего противника тоже вчера.

Фух! Слава Бездне! Не хватало еще, чтобы всё полетело к мертвецам вечного поля битвы. Значит, мой ливерный друг победил. Что ж, иного и не ожидал.

— Не стоит шептаться, подобно влюбленным голубкам, ‒ вдруг раздался чуть заспанный, но уже в меру ровный голос Романовой. ‒ Мы не спим.

А секунду спустя я уже встретился взглядами с Викторией и Алиной, на лице Трубецкой почти сразу образовалось облегчение, а прошлые тревоги стали отходить на второй план, и та показала скромную улыбку.

— Я… я уведомлю остальных, что с тобой всё в порядке! ‒ скороговоркой смущенно пролепетала Прасковья и поднявшись со своего места умчалась прочь из комнаты, даже не думая поворачивать своё лицо ко мне.

— В таком случае я распоряжусь подать что-нибудь тебе на завтрак. Рада, что ты цел, ‒ с тёплой улыбкой сообщила Алиша, незаметно мне подмигнув и княжна моментально последовала за своей подругой.

И стоило дверям закрыться, как я вновь встретился глазами с Романовой.

Трепещи Ракуима! Как понимаю, эта приставучая и любопытная деваха, что-то увидела.

— Вы здорово нас напугали, граф. К тому же одним своим видом заставляете себе прислуживать сразу двух представительниц боярского рода, ‒ усмехнулась вдруг великая княжна, указав глазами на дверь. ‒ Кому рассказать ‒ не поверят. Весь высший молодой свет обзавидуется подобному отношению. Вы везунчик. Хотя не скрою, вероятнее всего, вы этого заслуживаете.

Стоп. Или всё-таки она не решилась?

Однако в следующий миг, все мои надежды разбились о суровую реальность бытия.

— В таком случае пока мы почти наедине, то хотелось бы узнать, кто такая Занра? Может, просветите меня? Если вам не сложно, само собой, ‒ внезапно осведомилась девушка. ‒ Или вам всё же есть… что скрывать?

Внутри почти мгновенно образовался бушующий ураган ярости, а лицо неведомым образом ужесточилось лишь следуя своим реанорским инстинктам.

Суккубья кровь! Когда-нибудь я прирежу эту стерву. Если Романовы не прирежут меня первыми. Значит, посмела залезть мне в голову. Ладно, я сам виноват. Придется выкручиваться.

— О чем вы говорите, ваше высочество? ‒ как можно спокойнее поинтересовался я. ‒ Но прежде, хотелось бы поблагодарить вас за помощь.

— Ваш разум был в полном хаосе, и среди бесчисленных криков я отчетливо слышала ваш голос и это имя. Про вопли, что могут свести любого с ума, я так и быть молчу, лишь одному богу известно, что творится у вас в голове, ‒ тихо отозвалась великая княжна внимательно меня рассматривая, и поджав губы добавила. ‒ Но как понимаю, этому разговору покамест не суждено сбыться. Вы к нему еще не готовы. Да и вынуждена признать, что на носу у вас важный бой. Не время для такого. И вовсе нет, граф, ‒ покачала головой Романова, поднимаясь с кресла и неспешно направляясь к дверям. ‒ Я вам ничем не помогла. Ваше тело и организм были целы, что не скажешь о ваших… мозгах. В общем и целом, тут нет моей заслуги. Просто хвала светлому князю, что он додумался привезти эту девочку сюда. Я лишь провела нужные параллели с тем, что успела понять и услышать. Вам нужно благодарить её. Советую заглянуть под одеяло.

Её?.. Твою мать! Неужели…

Лишь вдох спустя, я понял, что упустил еще одно дыхание. Совсем слабое. Детское. А её вес на моих коленях был вовсе неуловим.

В положении сидя я оказался моментально и грубо сорвав с себя одеяло, мгновенно встретился взглядом с кареглазой и черноволосой заспанной малявкой, которая всем своим видом напоминала Разумовскую и совсем малость прежнего Захара.

— Ты еще чего здесь забыла, мелюзга? ‒ осведомился резко я.

— Я… я не мелюзга… ‒ сонно потягиваясь и зевая, невнятно пробормотала девчушка с заметным французским акцентом, поднимаясь с моих коленей. ‒ Я… Анжелика. И спасибо вам, что спасли меня. Дедушка Саша мне всё рассказал. А… вы… вы и правда мой… братик? ‒ с лёгким смущением задала та вопрос, отводя раскрасневшееся лицо в сторону.

Твою мать! Во имя Бездны! Этого мне еще не хватало…