Последний шанс на счастье

Глава 24

Филипп. Часть 2

Утро. Первые ленивые лучи несмело заглянули в незашторенное окно моего номера. Даже не заметил, как уснул на диване. Сердце ныло и в груди пекло. Сегодня я ее увижу. Свою девочку. Родную дочь. Плод настоящей любви. Коннор не был обделен отцовской любовью, но практически не знал материнской. Флоранс любила его, но какой-то странной извращенной любовью. Дорогие подарки и баснословные суммы денег на его безумные желания. В школьные и студенческие годы, мой сын был самым настоящим мажором. Сорил деньгами, закатывал вечеринки и вел довольно праздный образ жизни до тех пор, пока впервые не поехал в горы. После возвращения, Коннора словно подменили. Он стал одержим горами. Я смирился с его страстью, а вот Флоранс, так и не смогла. А сейчас у парня появилась новая страсть. Девушка с кудрявыми волосами. Простая, милая, нежная. Такая же, какой была моя Дора, когда я впервые встретил ее на ферме.

Встал. Подошел к окну и взглянул на красивый рассвет. Пора в дорогу. Выезжать нужно уже сейчас. Руки дрожали, а дыхание сбивалось. Я намерено гнал от себя мысли о девушке, которая была моей дочерью. Я чувствовал, что это не ошибка. Что она моя.

Сев в такси и заплатив водителю кругленькую сумму я отправился на ферму, что находилась в часе езды от Бостона. Глядя на меняющийся пейзаж за окном, пытался понять, с чего начать разговор. В чемодане лежал один из тех свитеров, что вязала Дора, который я трусливо стащил из ее платяного шкафа, пока ее не было в спальне. Почему-то мне казалось, что это хорошая идея. Но сейчас, наоборот, подумал, как глупо это выглядит.

— Простите, — дрожащим голосом обратился к молодому таксисту. — По дороге не будет каких-либо магазинов, где я могу купить игрушку для внука?

— На любой заправочной станции, — водитель улыбнулся мне в зеркало заднего вида. — Сколько лет парнишке?

Я замер. А ведь я даже не спросил, сколько лет малышу.

— Не знаю, — честно ответил мужчине, достал из кармана платок и вытер холодный пот со лба. — Это странно, понимаю, но я узнал о внуке лишь накануне, — попытался объяснить недоуменному водителю, не желая вдаваться в подробности.

Парень лишь пожал плечами, включил радиоприемник и, весело насвистывая продолжил путь, больше не задавая вопросов.

На ближайшей заправке я вышел, выпил стакан не очень хорошего растворимого кофе и купил конструктор.

— Все мальчишки в восторге от них, — заверила молодая девушка, что стояла за прилавком. — Не волнуйтесь, ваш внук обязательно оценит.

Ферма находилась в живописной деревенской местности. Летом здесь должно быть все утопает в цветах, но сейчас было холодно. Попрощавшись с водителем и прихватив чемодан, я вошел в деревянную калитку. Немного пройдя, заметил конюшни и ее. В лучах зимнего солнца, волосы девушки казалось сотканы из чистого золота. Она стояла у открытого загона и расчесывала гриву белоснежной лошади.

— Вьюга, какая же ты красавица, — голос Виктории был звонким, но спокойным.

Сердце пропустило несколько ударов. Она назвала лошадь Вьюгой. Также звали любимую кобылицу Доры.

Гнедой конь, что стоял рядом, дожидаясь своей порции ласки, увидев меня, недовольно фыркнул.

— Гром, веди себя прилично, — улыбнулась девушка и только сейчас заметила меня. — Простите, он не очень жалует чужаков. Вы кого-то ищите? Возможно, я могу помочь?

— Можете, — решительно ответил ей, но руки мелко дрожали. — Я ищу вас, Виктория.

Девушка с интересом рассматривала меня.

— Пойдемте в дом, — она указала рукой на небольшой одноэтажный коттедж. — На улице прохладно, а я вас напою потрясающим чаем.

В доме было тепло и уютно.

— Я снимаю это жилище. Часто приезжаю сюда, — пожала плечами Виктория, заметив, с каким интересом я рассматриваю интерьер. — Мой сын болен. У него астма. Потому привожу его сюда. Тут воздух чистый. Я педиатр и знаю, что ему полезен лесной или горный воздух.

— Тогда, вам нужно переехать в Канаду, — улыбнулся, рассматривая девушку, которая уже сняла теплую курточку.

— Я думала об этом, но пока не могу осуществить задуманное, — она хмыкнула, точно так, как это делала ее родная мать. — Отсутствие денег, как всегда. Присаживайтесь. В ногах правды нет. Я не расслышала вашего имени.

— Потому что я боюсь его назвать, — тихо ответил девушке, сглатывая мерзкий комок. — Я Филипп Брайтон и я…

— Мой отец, — девушка побледнела и уронила чашку. — Я знала, что вы меня найдете. Была уверена. Вы сейчас не перебивайте меня. Ладно? — я кивнул, соглашаясь. — Скажите, вы ведь не отказались от меня? Мать рассказала мне историю моего рождения, да только сдается мне, что есть в ней нечто криминальное. Мы постоянно меняли место жительства. Номера телефонов. Я не успевала запомнить имена одноклассников, как меня тут же переводили в другую школу. Все это складывается в жуткую картинку.

Девушка вцепилась изящными пальцами грубую столешницу.

Я присел на диван, обхватив руками голову и рассказал ей то, что произошло на самом деле.

— Значит, я права, — она всхлипнула. — Меня просто украли. А моя мама? Настоящая, которая родила, она жива? — глаза девушки наполнились слезами.

— Да, но пока не знает о том, что жива ты, — тихо прошептал я. — Я не могу просить тебя называть меня отцом. Это, наверное, невозможно. Я просто хочу присутствовать в твоей жизни, Виктория. Если бы я знал, то искал бы тебя. Нет моей вины в произошедшем. Хотя, что уж там. Всему виной мое малодушие. Мой сын Коннор совсем не такой, как я. Вы обязательно подружитесь.

— Значит, у меня есть брат, — девушка прикрыла глаза. — Он сын той женщины, что толкнула с лошади мою мать?

Я кивнул. Девушка присела рядом и неожиданно положила голову мне на плечо. Приобнял ее, перебирая грубыми пальцами темные локоны.

— Ма, у нас гости?

В комнату вышел мальчишка лет пяти с плюшевым медведем.

— Да, Винсент, познакомься со своим дедушкой. Это мой папа, — тихо сказала Виктория, и я заплакал.

Она назвала меня папой, и это было необъяснимо. Я плакал от счастья. Рядом со мной сидела моя дочь, а на пушистом ковре стоял маленький внук. Мой последний шанс на счастье.

Вспомнив о том, что в чемодане лежат подарки, бросился к нему. Винсент восторженно хлопал в ладошки, увидев конструктор, а Виктория с нежностью прижимала к себе ярко-розовый кашемировый свитер, связанный руками родной матери.

— Поразительно, — улыбнулась девушка. — Это мой любимый цвет. А еще, я просто обожаю вязание. Как только родился Винсент, не выпускаю из рук спицы.

— И свою лошадь назвала Вьюгой, — я обнял внука и поцеловал темную макушку. — Так звали лошадь Доры.

— Филипп…Папа, — девушка потерла пальцами виски. — Не говори ей сейчас. Я не могу с ней встретиться. Моя мама доживает последние дни, и я нужна ей. Как только пойму, что готова, я сама свяжусь с вами…с тобой.

Сейчас я понимал, что мне не нужен анализ, подтверждающий родство. Виктория была копией Доры. А малыш Винсент, напоминал мне маленького Коннора.

Пробыв с дочерью несколько часов, я засобирался обратно в Бостон. Нужно было успеть на вечерний рейс до Нью-Йорка. В голове уже зрел план. Я решил развестись с Флоранс, оставить ей чертов особняк и купить небольшой домик в лесной местности Ванкувера. А после, на коленях просить Дору простить меня и уехать со мной. Я верил, что дочь поедет с нами.

— Мне пора, — я обнял Винсента, а затем Викторию. — Хотел спросить. Эти лошади твои?

— Нет, конечно, — рассмеялась девушка. — Они принадлежат хозяевам фермы. Я и приехала лишь за тем, чтобы проститься с ними. Их продают.

— И покупатели есть? — лукаво улыбнулся, понимая, что должен купить их.

— Есть, — пожала плечами Виктория. — Мне будет не хватать этих двоих. Но увы, я не могу их купить.

Дочь проводила меня до ворот и крепко обняла.

— Я обязательно позвоню, слышишь? Береги себя, папа, — девушка поцеловала меня в щеку и побежала к домику. Я дождался пока за ней закроется дверь и прошел к большому двухэтажному строению.

Деньги все еще делают невозможное. Заплатив за лошадей вдвое больше прежних желающих, улыбнулся и покинул ферму. Значит, нужно искать недвижимость с конюшней. И как только я приобрету свой дом, лошадей доставят по нужному адресу.

Сидя в салоне бизнес-класса, попивал крепкий виски и довольно улыбался, вспоминая встречу с дочерью. Я даже не надеялся, что она примет меня и признает. Но девушка была такой же доброй и простодушной, как моя Дора. Вспомнив женщину, поморщился. Виктория просила не говорить ей пока, а мне ужасно хотелось рассказать и ей, и Коннору. Но пока не могу. Я дал слово дочери. Теперь придется молчать и хранить такую страшную тайну. Вспомнил Тину. Кто меня за язык тянул? Зачем втянул в это девушку? Наверное потому, что видел в ней союзника.