Последний торпедоносец

* * *

— Оп! Держи!

Лешка, довольно ловко оттолкнувшись. Боковым маятником перелетел на площадку, на которой стоял Игорь, стукнулся наколенником, улыбнулся:

— Ну как?

— Ничего, — оценил Игорь, провисая над обрывом. — Плечо ничего?

— Да нормально…

Денис и Генчо растягивали между двумя жандармами[39] канатный переход. Игорь увидел, как Генчо, встав на туго натянутый канат, раскинул руки и прошёлся туда-сюда на высоте пяти метров, ловко поворачиваясь в конце пути. Помахал рукой.

— Дебил! — крикнул Игорь. Здешним мальчишкам не хватало техники и приёмов. А так — их с руками оторвали бы в любой альпинистской команде. — Все вниз!

Они в самом деле налазались — солнце уже садилось за горные отроги, один из жандармов украшала надпись краской из баллончика:

КУБАНЬ

ОСТАНЕТСЯ

БЕЛОЙ!

Короче — повеселились. Игорь так и сказал, когда сматывали снаряжение. Ребята дружно ржали, потом присели на камни — перекусить бутербродами и минералкой. Место выбрали там, где между двух скал на землю ещё падало солнце, зажигая в белых камнях искры слюды.

— Завтра, — сказал Денис, жуя, — у входа в Керченский пролив.

Болтовня и звуки жрачки прекратились. Все разом посмотрели на капитана.

— Что там такое? — спросил Сенька. Денис пояснил, стряхивая с шортов крошки:

— Наркота. Пойдёт в Керчь.

— Значит, не пойдёт, — невозмутимо сказал Сашко. — Заночуем в эллинге? — Денис кивнул. Николай уточнил:

— Погодка-то завтра — луна и полный абзац?

— Что делать, не всегда же штормить будет… — Денис улёгся на серую траву, раскинул руки крестом. — А ну бы его всё к чёрту, — вдруг сказал он весело. — Лежать здесь и познавать мир.

— Ну да ну да, — закивал Сенька. — Пока ты его будешь познавать, тебе обрезание сделают.

— То-то и оно, — согласился Денис. Игорь уточнил:

— Там ведь уже украинские воды?

— Бу-у-у-у-у!!! — подражая героям американских фильмов, загудели остальные. Денис объяснил:

— Сколько раз тебе говорить: во-первых, нет таких государств — Украина и Российская Федерация. Это всё выдумки педерасов и абсракцисьтов. А во-вторых — а пирату не всё равно, в каких водах дела делать?

— Каперу, — поправил Сенька. — Пират — это разбойник. А капер — служит стране на свой страх и риск.

— Каперу, — согласился Денис.

— Каперсы Её Величества, — задумчиво сказал Игорь, потирая локоть. — Круто… Бутерброды ещё остались, каперсы?

Ответом был смех.

— Тощаешь ты, Игоряша, — сказала бабушка Надя. Игорь фыркнул в миску с окрошкой и удивлённо посмотрел на неё:

— Я что, поросёнок на откорме? Привес в тетрадочку записывать, что ли?

— День и ночь воюет страна, — пел в соседней комнате по радио Расторгуев: -

Кому хрен, кому ордена…

— Скоро домой поедешь, — она вздохнула и посмотрела в окно. Игорю вдруг стало её жаль.

— Разве это скоро? — спросил он, вставая и наливая себе грушевого кваса. — Я ещё тебе, ба, помогу в саду убрать…

— А тебе самому домой не хочется разве? — поинтересовалась бабушка Надя.

Игорь не донёс до рта холодный, мгновенно покрывшийся испариной стакан.

Домой? А что такое: «домой»? Он подумал, ополовинил стакан и пожал плечами. Потом сообразил, что бабушка этого не видит и дипломатично сказал:

— Я пока не соскучился… Мы с ребятами завтра на рыбалку, заночуем там… где-нибудь, ладно?..

…По уже укоренившейся привычке Игорь не закрыл дверь сарая. Лежал, чуть свесив голову и глядя на крупнющие звёзды. Слушал станичные звуки. Лето. Но ведь будет зима, ветер холодный, про который ему рассказывали, голые ветки деревьев в садах… Он вспомнил московскую зиму: вечное серое небо, вечную слякоть, вечное отвращение ко всему этому на лицах людей. Холодную кашу под ногами. Нет, это не лучше…

Он перевернулся на спину и вздохнул. Почему отец так поступил? Внезапно ему захотелось поговорить со старыми друзьями отца. Они знаю, что Игорь его сын… Никак этого не показывают. Но что они думают о его отце?

Вспомнилась вдруг старая запись — ещё на советской кассете Мк1, которую он слушал недавно у Дениса. Пел его отец — в смысле, пятнадцатилетний мальчишка, которым когда-то был Губин-старший. Слова и гитара — сквозь заезженный скрип:

Наверное, отец тоже пел эту песню. Почему так получается, почему в детстве все хорошие? А потом… Но ведь некоторые находят в себе силы такими и остаться — Геннадий Андреевич, отец Сеньки и Наташки, Губин-старший, атаман Иргаш…

А другие меняются — и потом ещё и презирают тех, кто остался прежним…

А может — делают вид, что меняются? А на самом деле им больно и стыдно — и они прячут боль и стыд за циничными словами. Пока сами не убедят себя в своей правоте?

А как же та девчонка? Которая долгие годы ждала его отца? Её-то как можно было предать? Она же ждала его, как Кончита в " «Юноне» и «Авось» «…[40] Только Рязанов погиб, а его отец окончил Бауманку, купил квартиру, устроился в фирму…

А… Наташка? А он сам-то что собирается делать?

Игорь ударил кулаками подушку. Завтра ночью — не спать. Сейчас надо, надо, НАДО уснуть.

«Да спи же!» — в отчаянье приказал он сам себе.

Игорь проснулся от того, что кто-то был в сарае. С недавнего времени он спал с пистолетом под подушкой (Денис разрешил брать ручное оружие по домам). Сколько-то в этом было от игры. Но далеко не всё. Игры кончились тогда, когда он увидел, как тонет торпедированный корабль.

Игорь приоткрыл глаза. Напрягся.

И увидел… Наташку.

Она сидела на пороге, глядя в его сторону — наверное, просто перемахнула через забор. И напевала — именно напевала, Игорь с изумлением узнал песню, которую слышал в одном фильме, древнюю такую песню, свадебную, что ли? Так вот Наташка её и пела, и вся эта сцена отдавала чем-то диким, первобытным почти…

Игорю показалось, что Наташка плачет. Но он видел её лицо — оно было лунным и спокойным. А слова стекали с губ…

Голос её сорвался. И вот в этот момент Игорь понял:

ДЕВЧОНКИ ВСЁ ЗНАЮТ.

— Знаю я, что они знают, — хмуро ответил Денис. — Давно. С мая месяца. Я сразу понял. Это вы ничего не видите…

— Да ты понимаешь… — Игорь задохнулся, вскакивая. Денис толчком усадил его за столик с рацией:

— Сядь, — сказал он почти угрожающе. — Вам повезло с девчонками. Не как мне. Скорей Чёрное море вскипит, чем они нас предадут.

— Да я не об этом! — Игорь опять вскочил. — Им… им-то каково?!

Денис поправил кобуру с «маузером». Грустно усмехнулся:

— А как ты думаешь, это бывает? Мы воюем. Они ждут и верят… всё по-взрослому, Игорян… Включай связь, сейчас выходим.