Последняя осень

В гнездах покинутых рылись вороны,

И гибель носилась вокруг.

В избе, где вручили листок похоронный,

Рыданье послышалось вдруг!

И все, кто услышал, тотчас зарыдали,

Как листья осины одной,

И всем представлялись холодные дали,

Где муж или сын их родной…

Закричит возле дома сорока —

Мать, волнуясь, глядит из сеней:

О! Наверное, гость издалека

С доброй вестью торопится к ней!

Но… войну накричала сорока!

Сколько зим пронеслось, сколько лет

После этого скорбного срока!..

Но сороке доверия нет.

Закричит возле дома сорока —

И тотчас, будто что-то стряслось,

Мать встревоженно смотрит с порога:

Злой иль добрый появится гость?

Ты был землепашцем на этой земле.

Но отдыха время настало —

Сложив свои руки, без мук на челе,

Заснул ты устало, устало.

Я знаю, что там темнота, забытье…

Но здесь, где живут в непокое,

Пусть светлым останется имя твое

И долго звучит, как живое!

Было видно село издалека

Даже темною ночью, как днем:

Вся земля озарялась жестоко

Ослепительным смертным огнем.

Падал с воздуха огненной свечкой

Самолет, и дымилась стерня…

А чтоб только не выстудить печку,

Часто не было в доме огня!

Не смолкали горящие звуки…

А соседки, сквозь пули, тайком,

Чтоб над печкой погреть свои руки,

Шли к другим за живым огоньком.

Село, где на чинаровом столбе

Осталась моего рожденья дата,

Зеленогрудое! Грущу я о тебе…

Мои поля! Где мной трава не смята…

Давно по свежевспаханной земле

Я не бродил и не слыхал спросонок,

Как блеют за стеною в теплой мгле

Коза и разлученный с ней козленок.

Давно я не вставал по крику петухов

И солнце не встречал в лощинах вешних,

Но домик наш — гнездо моих стихов

Не забываю, как скворец скворешник…

Человек переносит любую беду,

Он сгорает в болезненном жарком бреду,

И заносит его обезумевший снег —

Все равно переносит беду человек!

Но как трудно, как трудно бывает тогда,

Если рядом случится чужая беда!

Если кто-то страдает у вас на виду,

И, душой проникая в чужую беду,

Вы не в силах пройти стороною и прочь,

Но не в силах ничем человеку помочь!

Всегда заботой матери храним

От колыбельных дней и до конца,

Взрослеет сын, и борется, и дышит!

Так почему за именем своим

Он пишет имя гордого отца,

А имя доброй матери не пишет!..

Меня война солдатом не застала.

Чтоб взять винтовку, был годами мал.

Но тоже рос голодный и усталый!

Но тоже груз на плечи поднимал!

Своим крылом безжалостное время

Махало так, что мой мутился взгляд, —

Недетских слез и всех лишений бремя

Я тоже нес, как будто был солдат!..

Ты рожден под крылом водопадной струи,

Там, где властвуют скал перевалы,

Будь же чист, как высокие воды твои,

Будь же тверд, как родимые скалы!

Горбоносый,

В коротких штанишках,

Он стоял у родного крыльца.

И мечтал,

увлеченный мальчишка,

Что изведает мир до конца!

Он мечтал

и не ведал сомнений

В том, что имя его прозвенит,

Что везде

И у всех поколений

Будет подвиг его знаменит!..

Где же подвиг твой,

гордый мальчишка?

Где крылатая слава твоя?..

Горбоносый,

В коротких штанишках,

Это был…

неужели не я?

Жизнь и время —

взмыленные кони!

Время мчится к далям

дорогим,

И в азарте бешеной погони

Человек соперничает с ним.

И пока для слез, для

упованья

Существует в мире человек,

Бесконечен бег

соревнованья,

Знаю я, что вечен этот бег!

— Эй, человек:

твой путь не вечен!

О чем же, голову склонив,

Ты размышляешь каждый

вечер,

Один среди уснувших нив?

— Да, я умру. Я это знаю.

Но свой секрет не утаю:

Склонивши голову свою,

О жизни я стихи слагаю.

Черная туча

надвинулась вдруг,

Мрак нагоняя на душу.

Черная, черная ходит

вокруг,

Чтоб навязать свою дружбу!

Черная туча!

Уйди подобру!

Я, если надо, не струшу.

Даже на миг я в друзья

не беру

Тех, кто чернит мою душу!

Пусть цветут на улицах твоих

На меня похожие цветы.

Может быть, везде встречая их,

Обо мне задумаешься ты!