Потаенные ландшафты разума

В за­ле, за но­вым сто­лом, ус­та­нов­лен­ным по слу­чаю зав­тра­ка втро­ем, чин­но вос­се­да­ли Ага­та и док. При мо­ем по­яв­ле­нии их бе­се­да пре­рва­лась, и слу­ги по­да­ли пер­вое блю­до.

Я еще не до­шел до та­кой ста­дии ин­тел­лек­ту­аль­но­го рав­но­ду­шия, при ко­то­рой в уго­ду про­жор­ли­вой мыс­ли при­но­сят­ся в жерт­ву все ма­лень­кие ра­до­сти жиз­ни, и по­то­му, сколь не бы­ли слож­ны и важ­ны для ме­ня но­вые про­бле­мы, я от­ло­жил их на вре­мя в сто­ро­ну, при­дви­нув сто­ло­вые при­бо­ры.

Зав­трак про­хо­дил все в той же ро­зо­вой гос­ти­ной, рас­пи­сан­ной с тща­тель­но­стью чрез­вы­чай­ной, что не­со­мнен­но ука­зы­ва­ло на древ­ность ра­бо­ты. Ро­зо­во­ще­кие амур­чи­ки, пыш­но­те­лые вак­хан­ки и са­ти­ры, вы­пи­сан­ные с лу­боч­ной пря­мо­ли­ней­но­стью, пре­да­ва­лись буй­но­му ве­се­лью, об­жор­ст­ву и люб­ви в ее са­мом об­ще­дос­туп­ном по­ни­ма­нии. Сто­ло­вая по­су­да, сде­лан­ная в Мей­се­не, со свои­ми пас­то­ра­ля­ми бы­ла скром­нее и на­во­ди­ла ско­рее на ме­лан­хо­лич­ную за­дум­чи­вость, ко­то­рая боль­ше спо­соб­ст­ву­ет пе­ре­же­вы­ва­нию пи­щи, чем ор­га­сти­че­ские пир­ше­ст­ва псев­до­ан­тич­ных пер­со­на­жей. Ве­не­ци­ан­ские раз­но­цвет­ные бо­ка­лы, се­реб­ря­ные сто­ло­вые при­бо­ры, под стать всей этой рос­ко­ши, и изы­скан­ные блю­да - и все это, соз­дан­ное мно­ги­ми по­ко­ле­ния­ми гур­ма­нов, уза­ко­нен­ное пра­ви­ла­ми эти­ке­та и став­шее не­вы­чле­няе­мой ча­стью из по­то­ка ра­до­ст­но­го су­ще­ст­во­ва­ния, ста­ло се­го­дня об­ре­ме­ни­тель­ным и не­из­беж­ным. Моя бла­го­вер­ная бы­ла на этот раз в стро­гом, ес­ли его мож­но так на­звать, пла­тье, где обо­ро­чек, кру­жев и вы­шив­ки бы­ло раза в три мень­ше, чем обыч­но, и это, по-ви­ди­мо­му, в той же про­пор­ции от­но­си­лось и к ее на­строе­нию. Она, во­пре­ки сво­ему обык­но­ве­нию, бы­ла ти­ха, как ноч­ное озе­ро, чем-то оза­бо­че­на, го­во­ри­ла не­в­по­пад, и улыб­ка ее боль­ше не на­по­ми­на­ла вы­зов, как обыч­но, со­бе­сед­ни­ку, ус­лов­но­стям, соб­ст­вен­но­му на­строе­нию. Док же был взвин­че­но ве­сел, без умол­ку рас­ска­зы­вал о раз­ных ме­ди­цин­ских ка­зу­сах, смеш­ных и по­шлых, ужас­ных и от­вра­ти­тель­ных, но де­лал это с не­при­ну­ж­ден­ной вир­ту­оз­но­стью опыт­но­го рас­сказ­чи­ка, у ко­то­ро­го ори­ги­наль­ная фор­ма из­ло­же­ния на­столь­ко пе­ре­ве­ши­ва­ет и за­тме­ва­ет со­бой лю­бое со­дер­жа­ние, что и слу­ша­тель на­чи­на­ет так же не­серь­ез­но от­но­сить­ся к са­мой серь­ез­ной ис­то­рии, тем бо­лее, что ка­лей­до­скоп его крас­но­ре­чия не да­ет со­сре­до­то­чит­ся на чем-ли­бо од­ном.

Не­сколь­ко раз я за­ме­чал, как они об­ме­ни­ва­лись крат­ки­ми, мно­го­зна­чи­тель­ны­ми взгля­да­ми, как буд­то они вы­жи­да­ли мо­мент, что­бы осу­ще­ст­вить свой за­мы­сел, но вот уже и зав­трак кон­чил­ся, а они все еще ни на что не ре­ши­лись.

Ага­та пер­вой вста­ла из-за сто­ла.

- Пой­ду пе­ре­оде­нусь. Это пла­тье слиш­ком тес­но и не­удоб­но для про­гул­ки. Я ду­маю, ты со­ста­вишь мне ком­па­нию, до­ро­гой?

Во­прос, ад­ре­со­ван­ный мне, ко­неч­но же, чис­то ри­то­ри­че­ский. Шо­рох пла­тья, мельк­нув­ший в ров­ном сол­неч­ном све­те си­лу­эт, и она ос­тав­ля­ет толь­ко свой вол­ную­щий аро­мат, звук ша­гов та­ет, а с ним та­ют слов­но бы по­вис­шие в воз­ду­хе ее сло­ва, из ко­то­рых я улав­ли­ваю толь­ко "...у Ар­те­ми­ды..." и на­ко­нец по­ни­маю, что она уш­ла, и что сно­ва мы уви­дим­ся в верх­нем пар­ке, где на тер­ра­сах сто­ят пле­ни­тель­ные ста­туи бо­гинь.

Док ото­дви­нул от се­бя та­рел­ки, изящ­но вы­нул кар­ман­ные ча­сы, по­смот­рел так, слов­но бы ему бы­ли про­пи­са­ны не­ве­до­мым це­ли­те­лем та­ин­ст­вен­ные про­це­ду­ры, и, убе­див­шись, что не­ко­то­рое вре­мя у не­го все же есть, ска­зал:

- Вы не за­дер­жи­тесь на не­сколь­ко ми­нут, мой друг? Мне нуж­но ска­зать вам па­ру слов, - при этом он сде­лал упор на сло­ве "нуж­но".

- Ра­зу­ме­ет­ся, - с внеш­ней бес­печ­но­стью со­гла­сил­ся с ним я.

- Ме­ня очень ин­те­ре­су­ет, как вы от­но­си­тесь к опас­но­сти.

- Я счи­таю, что ис­тин­ная муд­рость и со­сто­ит в уме­нии так спла­ни­ро­вать свою жизнь, что­бы риск был ис­клю­чен из нее.

- Но ес­ли си­туа­ция вдруг вый­дет из-под ва­ше­го кон­тро­ля? Как вы по­сту­пи­те? Ре­ши­тель­ные дей­ст­вия или так­ти­ку вы­жи­да­ния?

- Я мак­си­ма­лист, ду­маю, этим ска­за­но все. Хлад­но­кров­ные бы­ст­рые дей­ст­вия, на мой взгляд, все­гда пред­поч­ти­тель­ней ос­то­рож­но­го вы­жи­да­ния, ко­то­рое да­же са­мо по се­бе и в от­сут­ст­вии опас­но­сти - опас­ность.

- Впол­не удов­ле­тво­рен от­ве­том, - ши­ро­ко улыб­нув­шись, ска­зал док.

Я встал и це­ре­мон­но от­ве­сил ему по­клон. Он, в свою оче­редь, от­ве­тил ко­рот­ким по­кло­ном, и в бле­ске его глаз мне по­чу­ди­лось, что ка­кая-то тя­жесть упа­ла с его плеч.

- Вы ее лю­би­те?

Его вне­зап­ный во­прос ос­та­но­вил ме­ня на по­ро­ге за­лы.

"Люб­лю ли я ее? Стран­ный во­прос. Лю­бит ли отец свое ди­тя? Но мо­жет быть еще что-то..." Я не­оп­ре­де­лен­но улыб­нул­ся и по­жал пле­ча­ми. "На­до бы­ло спро­сить "КАК вы ее лю­би­те?".