Потаповы&Potapoffs (СИ)

68. Петрушка и Боб

В очередной раз Бетти и Павел уселись рядом с компьютером. Боб собирался рассказать им, отцу и матери новости. Он проследил весь путь колье, заказанного Кларой в Америке, до Потаповска. Теперь дело было за следователем Ереминым. Роман уже считал часы до момента, когда, наконец, будет оправдан. Клубок тайн потихоньку распутывался, оставалось только поймать Хоффмана. Боб выглядел совершенно измученным.

Дверь в комнату потихонечку приоткрылась, и там появился маленький носик в рыженьких конопушках.

— Дядя Боря, дядя Боря, — закричала Танюшка, — это ты? Почему ты не приезжаешь? Я жду, жду. Вчера мама целый вечер плакала, что ты ее забыл. Тетя Майя ее утешала. Я вчера тебя нарисовала, чтобы мама на тебя смотрела и не плакала. Маме не очень понравилось, сказала, что это каляка-маляка. Сейчас я сбегаю и покажу тебе.

— Танюша, давай познакомимся. Меня зовут бабушка Таня, — лицо у Татьяны Николаевны просветлело, — я — мама дяди Бори. Он очень любит тебя и маму, но сейчас очень занят, ему трудно вырваться к тебе. А ты не хотела бы приехать к нам? Мы бы с тобой сходили в зоопарк, покатались бы на аттракционах.

— Я бы поехала… — задумалась Танюшка, — только мама… Мама говорит, что мы английского не знаем, поэтому нам в Америке делать нечего. Дядя Боря меня учит английскому, когда приезжает, я все слова повторяю, почти каждый день повторяю, но почему-то быстро забываю.

— Танюш, давай я буду учить тебя английскому, — предложила Бетти. Если захочешь, быстро заговоришь. Я могу и с тобой, и с Петей, и с Никитой заниматься.

— Хорошо, тетя Лиза, я очень хочу выучиться, только я у мамы должна разрешения спросить. Я сейчас за своей калякой-малякой сбегаю, хочу дяде Боре показать.

— Боря, почему Рената плакала, вы что поссорились? — заволновалась Татьяна Николаевна.

— Ничего мы не поссорились. Просто я последние дни в архиве работал, туда с гаджетами не пускают. Нашим американским утром Петрушка была уже на работе — не до разговоров, а нашим вечером — она уже спала. Я ей только эсэмэски писал. Сегодня позвонил, а она, мол, не помню, кто вы такой, видите ли, у нее память девичья.

— Ну и что, ты спасовал? — отец был готов начать учить сына уму-разуму.

— Почему спасовал? Послал Петрушке СМС: «Приеду, выдеру!»

— Боря… — Татьяна Николаевна махнула рукой и не стала продолжать.

— Интересно, что ты получил в ответ? — Павлу было смешно.

Боб включил планшет и показал картинку. На ней был изображен кукиш, доминантой был длинный красный ноготь на большом пальце. Павел с Бетти дружно рассмеялись.

— Дядя Боря, дядя Боря, смотри, как я тебя нарисовала. По-моему, похоже получилось, вовсе это не каляка.

— Танюшка, Танюшка, иди домой, не мешайся, — раздался голос Петрушки за дверью.

— Петрушенция Ивановна, — расплылся Боб, — вы что, испугались? Решили за дверью спрятаться?

— Уж не вас ли нам бояться, Борис Макарыч? — Петрушка вошла в комнату. — Просто мы, убогие, свое место знаем. Нам ли сирым отвлекать вас от государственных дел?

— Папа, мама, позвольте вам представить мою любимую женщину, Петрушенцию Ивановну. Я на ней собираюсь жениться.

Петрушка не ожидала, что Боб окажется не один, и немного смутилась:

— Здрасьте.

Петрушке пришлось сесть на стул, который принес ей Павел. Вести светские беседы Петрушка терпеть не могла и сильно разозлилась на Борьку, который так подло ее подставил.

— Рената, — Макар Петрович почему-то считал, что его сыновья не умеют обходиться с женщинами, — мой сын, Борис, клоун и скоморох. Не сердитесь на него. Нам с матерью его уже не перевоспитать, одна надежда на вас. Я с удовольствием подарю вам ежовые рукавицы.

— Ежовые рукавицы — это то что надо, — Рената улыбнулась.

— Рената, — Татьяна Николаевна решила подправить мужа, — Боря, конечно, не ангел, но он хороший мальчик. Он очень устал. Вы ведь знаете, сколько на нас навалилось. Речь идет не только о нашем честном имени, о нашем бизнесе, речь идет о наших жизнях. Ставки очень высокие. Рената, я вас очень прошу как женщина женщину, вы ведь тоже мать, пожалуйста, приезжайте. Вы очень нужны Боре.

— Петрушка, правда, приезжай. Если тебе нужно получить разрешение от Ивана на выезд из страны Танюшки, то Пол это сможет организовать, не волнуйся.

— Ничего организовывать не надо. Ванька помер. Еще осенью помер.

— Как помер? Почему ты мне не сказала?

— А чего лишнее болтать? Алкаши, дружки Ванькины, телефон Лехи разыскали и позвонили. Мы с Лехой поехали. По-человечески Ваньку похоронили. Леха даже алкашам денег дал на помин души. Здесь, в Потаповске, отец Андрей панихиду отслужил.

— А картины? Ты говорила там какие-то ценные в квартире остались?

— Нет, в квартире пусто, ничего нет, одни бутылки из-под водки по углам валяются. И Ванькины картины, и отца моего — все тю-тю.

— И что концов не нашли?

— Почему не нашли? Леха все выяснил, олигарх один картины прикупил. Мы к нему с Лехой ездили, хотели выкупить. Олигарх этот из бандюков, в искусстве — ни бе, ни ме, ни кукареку… Цену заломил немыслимую. Леха бандюку визитку оставил на случай, если тот в интеллигента наиграется и картины решит продать. Пока не звонил.

— Слушай, Петрушка, если Иван умер, тебе же не надо развод оформлять, чтобы за меня замуж выйти, и Танюшку я могу удочерить. Если потребуется, я могу оформить себе второе гражданство.

— Ты что, хочешь Танюшку удочерить? — у Петрушки ручьем потекли слезы.

— Конечно, а ты как думала? Любезная моя Петрушенция, я при всех своих родных предлагаю тебе свою руку и сердце. Обещаю любить до гроба. Между прочим, я дом для нас прикупил, совсем рядом с домом Бетти. Там пока все стены белые, но мне рекомендовали хорошего дизайнера…

— Убью, — сквозь слезы пригрозила Петрушка.

Макар Петрович про себя решил, что «убью» следует расценивать, как «да», поэтому стал ковать железо пока горячо:

— Думаю, что на неделю, Борис, ты сможешь съездить в Россию. Павлуша, организуй в Потаповске все, что надо для оформления брака и подготовь документы, необходимые для получения визы Ренате и Танюше. Я похлопочу, чтобы все оформили быстро.