Потаповы&Potapoffs (СИ)

70. Рассказ Вероники

Вечером после небольшого отдыха все собрались в потаповском дворе. Вечер был теплым и ласковым, на небе зажглись первые звезды, мужчины запалили костер. Благодать, которая разлилась вокруг, накрыла Потаповых с головой. Вероника пошушукалась с Бетти и обратилась к родным:

— Дорогие мои, сегодня такой хороший день. Мы, Потаповы и Потапофф узнали о существовании друг друга десять лет назад, но, мне кажется, только этим летом по-настоящему познакомились. Сегодня мы собрались все вместе рядом с домом, где когда-то жили наши предки. Казалось бы, мы узнали о них все, что можно, однако недавно на американском заводе был обнаружен тайник, где хранился неизвестный нам дневник одного из четырех братьев, Василия Потапова. Мы с Бетти смогли расшифровать часть текста и хотели бы вам об этом рассказать. В дневниках, относящихся к предреволюционным годам, хранящимся у нас в доме, некоторых страниц не хватает. Это первой заметила Бетти. Может быть, на вырванных страницах говорилось о причинах отъезда Василия и Игната в Штаты. Мы пришли к выводу, что оставшиеся в России братья Алексей и Николай боялись, что дневники попадут в руки ЧК или подобной организации, поэтому удалили все, что могло скомпрометировать Потаповых перед новой властью. Зачем я об этом рассказываю? Для того, чтобы мы все осознали, что мотивацию отъезда Василия и Игната в США мы не знаем. Можем только предполагать. Это может быть и ощущение близящейся революции, и боязнь потерять в России весь капитал, и расчет на то, что бизнес в Америке может принести большую прибыль. Заложить на новом месте заводы и наладить бизнес — это не кот начхал. На это требуются годы, поэтому Василий и Игнат уехали за океан с семьями. Не знаю, уехали бы Алексей и Николай вместе с братьями в США или все братья остались бы на Родине, знай они, что 1917 год разлучит их навсегда. Вряд ли когда-нибудь мы сможем найти ответ на этот вопрос. Уверена в одном: Василий уезжал с тяжелым сердцем, так как его сын Сергей был на фронте. Мы считали, что Василий так и не узнал о судьбе своего сына. Из найденного дневника следует, что это не так. Вы все знаете, что в конце двадцатых, начале тридцатых годов двадцатого века отношения между СССР и США потеплели: возникла взаимная заинтересованность деловых кругов в торговле друг с другом. У нас началась индустриализация страны, причем не последнюю роль играла электрификация. Наша страна и, в частности, Потаповский завод нуждались в новом оборудовании. Делегация наших ответственных товарищей поехала в Америку, чтобы понять, что к чему, и, если выгорит, прикупить что-то хорошее и нужное. Из дневника следует, что двое советских товарищей: — инженер и кто-то вроде комиссара — встретились с Василием и Игнатом. Встреча была вынужденной, наши советские люди плохо знали язык и рисковали вернуться домой ни с чем. Однако к встрече с Потаповыми готовились еще в СССР, она была запасным вариантом на случай полного провала миссии. Наши хотели апеллировать к чувству патриотизма русских, пусть и капиталистов, живущих на чужбине.

Василий и Игнат следили за тем, что происходит на их Родине. Это отражено в дневниках. Думаю, что рассказы об ужасах, творящихся в России, были несколько преувеличены эмигрантами, но это неважно. Скажем так, Василий и Игнат были готовы к тому, что от степени их лояльности к просьбам советских посланцев может зависеть судьба родственников, оставшихся в Потаповске.

Встреча состоялась в ресторане. Беседу начал советский инженер, комиссар молчал. Прежде всего инженер передал Василию и Игнату несколько номеров газеты «Красный потаповец». В довольно свежем номере была большая статья о Николае и Алексее Потаповых, которые порвали со своим буржуазным прошлым и в настоящее время трудились на ниве просвещения. В статье были фотографии семейного дома в Потаповке, Алексея с учениками на уроке физики и Николая, что-то сажавшего с ребятами в потаповском парке. Василий с Игнатом чуть не прослезились, когда увидели поседевших братьев, но российские купцы показать слабину перед советскими выскочками не могли. Степенно попросили разрешения взять газету с собой. Разрешение было получено. Дальше взял слово комиссар. Он развернул номер газеты с большой статьей о Потаповском заводе и начал рассказывать о настоящем большевике, выходце из народа Семене Иванове, который выучился и теперь работает на заводе главным инженером. Дальше пошла речь о том, что заводы теперь принадлежат народу, а не кучке кровопийц-дармоедов, которые заставляли простых людей день и ночь трудиться, чтобы дармоеды могли жить в роскоши. У Игната глаза начали наливаться кровью, а Василий не слушал разглагольствующего комиссара, он сразу узнал на газетной фотографии сына. Василий очень испугался, что они с братом ненароком могут выдать Сергея. Он свернул газету, пододвинул ее поближе к себе и прервал комиссара: «Уважаемые господа-товарищи, мы с братом люди деловые, на пустые разговоры время терять не можем. Если вам нужна помощь, излагайте, если — нет, спасибо за вести с Родины и прощевайте». Дальше опять заговорил инженер. Он попросил Василия и Игната оказать содействие в закупке партии станков для Советской России и для Потаповского завода, в частности. В России надеются, что Василий и Игнат все же русские люди и помогут в индустриализации Родины. Самим советским справиться трудно: плохо знают язык и не понимают, кому можно доверять, кому нет. Василий с Игнатом взяли список необходимых станков и назначили следующую встречу через три дня. Всю дорогу домой Игнат матерился. Это же надо назвать Потаповых кровопийцами-дармоедами, ведь они все всю жизнь работали, а сколько сделали для Потаповска! Взять бы этих советских и раздавить, как тараканов. Василий молчал. Дома братьев ждали, собралась вся родня. Василий был немногословен: «Братья живы, о Сергее ничего не известно. Все подробности позже». Он пригласил Игната и жену к себе в кабинет и запер дверь. «Мать, смотри…», — Василий развернул газету с фотографией Иванова. «Сереженька…», — зарыдала Анна Тимофеевна. «Какой еще Сереженька, это же какой-то большевик…», — Игнат склонился над газетой. «А и правда, Сережка… Как же его жизнь-то ушибла, весь в шрамах», — Игнат заплакал. Василий тоже смахнул слезы: «Смотри, мать, у нас и внучок в России растет. В конце статьи фотография. Алешка с Колькой — молодцы. Обвили вокруг пальца большевиков. Все рассказали. Только, мать, никому даже вида не подавай, что что-то про сына знаешь. Жизнь Сережкина от этого зависит. Я в ресторане страху натерпелся, боялся, что Игнат племянника узнает и ненароком выдаст».

Все станки для советской России были закуплены в лучшем виде с большим дисконтом. Василий и Игнат также купили два станка для Потаповского завода на свои деньги. На них братья поставили клеймо «БП» — братья Потаповы. Такое клеймо они придумали еще в детстве.

Алекс, Денис и Надя сразу же загорелись поискать станки на заводе, вдруг они еще где-то стоят…