Дом, эффектно расположенный на самой вершине холма, окутывал туман. Внутри дома мерцали свечи в подсвечниках из веджвудского фарфора. Комната библиотеки дополнительно освещалась жарко пылающим огнем в камине с мраморной облицовкой. Возле камина, расположившись за столиком из красного дерева, сидели друг против друга две женщины - Милдред Сэвидж, в блузке из шелка цвета слоновой кости и в льняных брюках, и Берта Червински, в наряде, похожем на театрализованный костюм и состоящем из бледно-лилового тюрбана на голове и просторного длинного восточного халата из шифона радужной расцветки.
Берта долго копалась в большой сумке из декоративной гобеленовой ткани с цветным узором и наконец достала небольшой аметистовый шар.
- Удивительно, как он лучится сегодня положительной энергией, - сообщила она.
- Вы действительно верите, что этот… Ярлаф поможет нам найти Элисон?
Берта даже возмутилась.
- Ярлаф лишь проводник, Милдред, помогающий подняться на более высокий уровень, эволюционировать.
- Я бы предпочла, чтобы он пропустил всю эту чепуху с эволюцией и отыскал мою внучку, - проворчала пожилая леди.
Милдред всегда считала себя здравомыслящей женщиной. Она с усмешкой слушала всякие истории, в которых у фермеров неведомая сила каким-то таинственным образом похищала детей, а потом так же таинственно возвращала. Не верила она ни в Бермудский треугольник, ни в снежного человека, ни в Лохнесское чудовище. Вступив в брак, она стала равноправным партнером в деловом мире Сэвиджей, владевших цепью универсальных магазинов, в фирме, основанной ее мужем. Когда Майкл Сэвидж скончался от сердечного приступа - а с этого времени прошло вот уже почти тридцать лет, - она взяла бразды правления в свои руки и с тех пор не сделала ни одного ложного шага.
Несмотря на солидный возраст и то обстоятельство, что теперь она предпочитала вести дела из дома в Сарасоте, а не колесила, как прежде, по всему побережью до Майами, где находились их главные торговые центры и штаб-квартира правления, Милдред оставалась энергичной и продолжала работать, сохраняя за «Сэвидж» репутацию самых преуспевающих универсальных магазинов в мире.
Та же ее целеустремленность, что обеспечила фирме ведущую роль в сфере торговли модной одеждой, обусловила и другую, даже более ожесточенную, не ослабевающую с годами одержимость. Милдред поклялась во что бы то ни стало отыскать свою пропавшую внучку. И хотя прошло уже двадцать с лишним лет после ее похищения, она не оставляла своих попыток.
В дни годовщины исчезновения Элисон она помещала в многочисленных газетах, выходивших в больших и малых городах, объявления, в которых обещала щедрую награду за информацию, имеющую отношение к похищению ее внучки. Но до сих пор безрезультатно.
Менее упрямая женщина сдалась бы, тем более что все вокруг считали своим долгом убеждать ее в тщетности поисков. Но упорство было у Милдред в крови. К тому же подсознание подсказывало ей, что, если бы ее внучку убили, она бы это почувствовала. Элисон жива - в этом Милдред нисколько не сомневалась.
- Как всякая деловая женщина, вы больше используете левое полушарие мозга, управляющее логикой, - говорила Берта.
Милдред вернулась мыслями к предстоящему сеансу.
- Ярлаф поможет вам войти в контакт с вашей интуицией. Как только проход откроется, вы получите необходимый вам ответ.
Милдред отметила про себя, что голос медиума звучит неприятно, напомнив ей одного из тех телевизионных вещателей, который недавно выступал в передаче «Шестьдесят минут». Но, не желая упустить любую возможность, она внутренне решилась на все. Даже на это сомнительное занятие оккультизмом, от которого ее пресвитерианские предки, должно быть, перевернулись бы в своих гробах.
- Ладно, - сказала она охрипшим голосом, - давайте начнем.
Берта положила между ними на стол алфавитную гадательную доску и водрузила в ее центре кварцевый шар.
- Кварц тесно связан с энергией луны, - продолжала она. - Я считаю, он создает более сенсорный канал, чем обычные указатели. Аметистовый экран обладает исключительной мощью.
Милдред кивала головой и удивлялась - а такое с ней уже случалось, - почему она позволила себя уговорить на эту дурацкую затею.
- Теперь, - Берта подожгла палочку ладана, - вы должны очистить свои мысли. Прочь все сомнения!
Только свяжись с этим, нашептывал Милдред беспокойный дух отрицания. Она почувствовала дискомфорт и заерзала на месте.
- Чувствую в вас отрицательную энергию, - с упреком в ее адрес произнесла Берта и начала раскачиваться. - Ярлаф не придет, если его не ждут. Запишите искушающие вас отрицательные мысли на воображаемую черную доску. Теперь сотрите их.
Слава Богу, подумала Милдред, никто из знакомых не видит этой нелепой сцены. Она вздохнула и сделала новую попытку.
- Так, - кивнула Берта, - уже лучше. Расслабьте свое тело. Почувствуйте, как вас охватывает безмятежность. Откройте свои мысли. Позвольте вашему физическому и духовному началам обрести гармонию и слиться воедино, - нараспев произнесла она и положила пальцы на кварц. - Ярлаф, ты здесь?
Милдред увидела, как фиолетовый камень медленно заскользил по доске и остановился на слове «да».
- Мы приветствуем тебя, Ярлаф. Здесь присутствует мой большой друг Милдред Сэвидж. Ей нужна твоя помощь, Ярлаф. Очень нужна. Она пытается отыскать свою внучку Элисон.
Милдред знала, что такое невозможно, но, несмотря на жаркое пламя в камине рядом с ней, ей показалось, что воздух в комнате внезапно стал прохладнее. Она наклонилась вперед над столом.
- Спроси его, не видел ли он девочку.
- Терпение, - предостерегла ее Берта. - Ярлаф откроется в свое время. - Тем не менее ее следующими словами были: - Элисон с тобой?
Камень снова заскользил и остановился на слове «нет».
- Я знала это! - с радостным торжеством воскликнула Милдред. Проводник Берты сообщил ей то, что она и без него хорошо знала. Элисон жива!
Возникла длинная пауза. Затем мерцающий камень передвинулся на букву «Д». Затем на букву «Р», потом на «У». Вначале камень двигался медленно, потом все быстрее и быстрее. Составилась фраза: «Другой желает говорить». Язычки свеч эффектно склонились вправо, словно на них подуло ветром. Захваченная драматизмом момента, Милдред и думать забыла о своем недоверии.
- Кто с тобой? - вопросила Берта. - Кто желает говорить с Милдред Сэвидж?
На этот раз аметистовый камень рысью прошелся по доске. Огоньки свеч отражались в его гранях.
- Мертвый.
- Великий Боже! Наверное, Майкл. Или Астор. - Голос ее дрогнул при мысли о сыне. - Или Патриция. - Красавица, трагически погибшая, жена ее сына. Мать Элисон.
- Нет.
Берта недовольно посмотрела на Милдред, как бы напоминая ей, ради кого затеян сеанс.
- Тогда кто?
Молчание.
- Положите пальцы на камень рядом с моими, - посоветовала Берта. - Это увеличит приток энергии.
Милдред послушалась. Кварц неуверенно, то и дело запинаясь, снова стал передвигаться - от «М» к «Э». Казалось, аметист излучает тепло, потому что пальцы пожилой леди нагрелись. Камень остановился на букве «Р».
- Мэри! - ахнула Милдред. - Няня Элисон.
Подтвердив ее догадку, кристалл остановился на букве «И». У Милдред закружилась голова, в глазах заплясали какие-то пятна. Ярко вспыхнул огонь. Несмотря на безветренную погоду, громко задребезжали оконные стекла. Затем все погрузилось в темноту.
- Вы преувеличиваете, - настойчиво повторяла Милдред часом позже. Она по-прежнему находилась в библиотеке, и настроение у нее было далеко не лучшим. - Это просто легкий приступ тахикардии. Больше ничего!
Максвелл Стоун нахмурился, щупая пульс у женщины, чей возраст недавно перевалил за седьмой десяток.
- Это вы так считаете. Я и не знал, что у вас медицинское образование.
Вызванный сюда прямо со стоянки яхт, куда он только успел причалить свой кеч - небольшой двухмачтовый парусник, - Максвелл прибыл в чем был: в синей рубашке без ворота и в парусиновых брюках. Лицо у него обветрилось, волосы посветлели, выгорев на солнце за время прогулки на яхте вдоль побережья.
- Ты всегда был остер на язык, Макс, - парировала Милдред. - Я помню то лето, когда вам, мальчикам, только что исполнилось по семь лет и ты учил Астора ругаться плохими словами. Должна признаться, я отнеслась к этому сдержанно, как к забавному эпизоду, но Майкл не разделял моего мнения, и прошла целая неделя, прежде чем Асти смог сидеть.
- Это случилось зимой. И нам было по девять лет. - Из магнитофона на столике, стоявшем рядом с креслом, лилась индийская мелодия для флейты. Максвелл выключил его. - А если уж быть совсем точным, то это Астор учил меня плохим словам. - Он подошел к столу. - Я отправляю вас в больницу на обследование.
- Но это же нелепо! Я отлично себя чувствую.
- Давайте убедимся в этом, хорошо?
- В медицинском всех вас, докторов, учат быть такими сукиными детьми?
- Прямо с первого курса. Одновременно с тем, как подтасовывать списки на оказание медицинской помощи за счет правительства.
- Да, остер ты на язык, - холодно повторила Милдред, качая головой.
Ее волосы и осанка стойко отказывались поддаваться возрастным изменениям. Роскошная золотисто-каштановая грива сохранялась в прежнем виде еще с тех времен, когда она была девушкой, за исключением одной серебряной пряди, которая появилась у нее за одну ночь после трагедии - двойного убийства и похищения ребенка.
- Я думаю, вам следует прислушаться к советам Максвелла, Милдред, - со спокойным достоинством вступил в разговор второй мужчина, находившийся в комнате.
- Это нечестно. Вы вдвоем ополчились против меня одной.
- Что же делать, - живо ответил высокий брюнет, на которого явно не действовал ее гневный взгляд.
Редклифф стоял, прислонившись к стене, обтянутой кожей, скрестив на груди руки. В отличие от врача, одетого по-спортивному, на нем был традиционный черный костюм, белая рубашка и темно-синий галстук. Ботинки со шнурками выглядели слишком степенными даже для этой цитадели республиканцев.
- Как президент фирмы «Сэвидж» я обязан делать все возможное, чтобы оберегать ее интересы. Для нас, Милдред, вы значите больше, чем основной владелец фирмы, вы источник ее жизненной силы. Вы нужны нам. - Он говорил со специфическим легким французским акцентом, который свидетельствовал о том, что он родом с Юга. Его темные глаза, скорее черные, чем карие, лучились теплотой. Грубо очерченные, поистине мужские губы изогнулись в ласковой улыбке. - Вы мне нужны, - добавил он.
Возможно, ей и шел восьмой десяток, но все равно Милдред продолжала оставаться женщиной. А как могла женщина с таким темпераментом, как у нее, устоять перед откровенно соблазнительной улыбкой?
Она было собралась обвинить его в том, что он пускается во все тяжкие, лишь бы настоять на своем, как дверь библиотеки распахнулась, и в комнату влетела Берта Червински, а вместе с ней сильнейший запах фиалкового корня и гвоздики, исходивший из серебряного флакончика для духов, который она носила на шее.
- Милдред, дорогая! - С напором, которому позавидовал бы бульдозер, она практически смела оказавшихся на ее пути двух мужчин и рванулась к софе. - Я совершенно схожу с ума с тех пор, как твои телохранители выгнали меня отсюда. - Она стрельнула гневным взглядом сначала в Максвелла, затем в Редклиффа, который спокойно выдержал это. Раздражение, вызванное ее появлением, проявилось только в более жесткой линии его губ.
Тонкая изящная рука Милдред утонула в толстых ладонях этой огромной женщины.
- Я отлично себя чувствую, Берта. Правда, - заверила леди. - Легкий приступ обычной тахикардии. Нет причин для беспокойства.
- Конечно нет, - охотно поддержала ее Берта. - Не волнуйтесь, дорогая. У меня есть именно то, что вам нужно, - тонизирующее из оранжерейных трав. - И успокаивающе улыбнулась. - Оно просто творит чудеса.
- Полагаю, вы сегодня натворили уже достаточно чудес, миссис Червински, - высказался Максвелл.
Яркая краска залила лицо пожилой женщины, что совсем не шло к ее бледно-лиловому тюрбану.
- Я не фокусник, доктор, и чудес не творю.
- Разве? - Редклифф сердито посмотрел на алфавитную доску. - А по-моему, очень похоже на забавный вечерок у Гекаты.
- Ред, - с упреком произнесла Милдред. - Ты не должен так разговаривать. Берта моя подруга. И она очень помогла мне. Мы были на пороге откровения.
- Откровения? - Редклифф не мог сдержать насмешку в голосе.
- Мы чуть не вошли в контакт с Мэри, умершей няней Элисон.
Глаза Берты, глубоко спрятанные в складках розового жира, вызывающе смотрели на него: посмеет ли он теперь оспорить слова Милдред?
- Посредник Берты сказал, что Мэри желает говорить с нами, - продолжала Милдред.
- Ах да, тот самый лживый посредник. Как теперь его называют? Челюсти? - ехидничал Редклифф.
- Ярлаф! - злобно выкрикнула возмущенная Берта.
- Прекрасно! - Редклифф кивнул. - А нельзя выяснить у старины Ярлафа, нет ли у него возможности привлечь побольше покупателей в наши магазины?
- Ярлаф не занимается такими вещами, - со злостью ответила Берта. - Он духовный проводник, а не гадалка.
- Чертовски смахивает на колдовские штучки. - Редклифф снова обратился к пожилой леди, теперь уже не скрывая охватившего его гнева. - Черт побери! Милдред…
- Разве ты не понимаешь, Ред, - с полной убежденностью в серьезности своих слов прервала она его. - Мэри может сообщить нам, что случилось с Элисон.
Мужчины обреченно посмотрели друг на друга, как люди, утратившие былую самоуверенность и смирившиеся. Редклифф нервно провел рукой по своим черным волосам и тихонько выругался по-французски, на том французском, на котором говорили в тех местах, где прошло его детство.
- Милдред, - мягко, с неподдельной нежностью начал Максвелл, - прошло почти двадцать два года с тех пор, как Астор и Патриция… - Он замолчал, осторожно выбирая слова. - С тех пор, как исчезла Элисон, - поправился он. - Вам не кажется, что пора забыть?
- Я поклялась Астору, что найду его дочь. Никогда, пока был жив мой сын, я не нарушала данных ему обещаний, и будь я проклята, если сделаю это теперь.
- Я предлагаю всего-навсего провести несколько дней в больнице, - сказал Максвелл. - Пройти обследование. Получить давно необходимый отдых. В конце концов, для продолжения поисков вам необходимо быть в полном порядке. Если вы в самом деле настаиваете на этом.
- Да, настаиваю. - Но выражение непоколебимого упрямства на ее лице постепенно менялось. Она бросила взгляд на стол, возле которого они были так близки к контакту с няней девочки.
- Не мешает провериться перед тем, как мы поедем в Париж на сезонный показ мод в следующем месяце, - заметил Редклифф с той железной логикой, которой она всегда восхищалась.
Во многих отношениях этот молодой мужчина напоминал Милдред ее покойного Майкла. Несмотря на семейное богатство, доставшееся ее мужу по наследству, оба они - Майкл Сэвидж и Редклифф Морино - представляли собой, по существу, тот тип людей, которые добиваются успеха собственными силами.
Ред был ее личной находкой. Милдред следила за его стремительным взлетом с тайной готовностью. И хотя он еще об этом не догадывался, она готовила его к тому, чтобы сменить ее на посту руководителя всей цепи «Сэвидж» после ее отхода от дел. В случае ее смерти этот человек, о котором она привыкла думать почти как о сыне, получит солидный пакет акций, чтобы обеспечить контроль за группой «Сэвидж». Был в ее завещании и такой пункт, по которому большую часть личной собственности Милдред получала Элисон.
- Ладно. Но только на три дня, - окончательно решила Милдред, не обращая внимания на тщетные попытки разгневанной Берты отговорить ее. - И если через три дня вы меня не заберете оттуда, я позабочусь об этом сама.
Разумеется, она отдавала себе отчет в том, что Редклифф и без нее вполне справится с управлением их разветвленного предприятия, но упорно продолжала оставаться на этом посту. Слишком многие из ее коллег-мужчин, удалившихся от дел, просто умирали через полгода от сердечного приступа. Милдред не торопилась пополнить их ряды.
- Ладно, три дня, - согласился Максвелл. - Я только об этом и прошу.
- И я хочу, чтобы рядом с моей в палате стояла постель для Берты.
- Это невозможно! - вырвалось у Редклиффа, прежде чем успел ответить Максвелл. Его крупные суровые черты лица были словно высечены из гранита. - Никакого отдыха у вас не получится, если эта Сивилла-предсказательница будет кружить над вами, словно отвратительная ведьма из «Макбета».
Колючие глазки Берты потемнели. Она скрестила руки на своем необъятном бюсте и мрачно уставилась на него.
- Вам никто не говорил, мистер Морино, что у вас очень плохая аура?
- Постоянно говорят, - отрезал он.
- Милдред… - поспешил вступить в разговор врач. - Ред прав. Вам нужно отдохнуть, на время отвлечься от всего этого. - Он показал рукой на мистическое снаряжение, заполонившее комнату.
Милдред стояла на своем.
- Таковы мои условия, Макс, принимай их, или оставим этот разговор.
Профессиональная выдержка изменила ему, он и не скрывал, что потерпел поражение.
- Иногда я не могу решить, то ли вы самая упрямая женщина из всех, кого я когда-либо знал, то ли просто сумасшедшая, - тихо проговорил он, берясь за телефонную трубку, чтобы сделать необходимые приготовления.
Может, его слова и задели Милдред, только она не подала виду.
- Именно благодаря этим качествам я и надеюсь отыскать внучку.