Повелители тьмы

Глава седьмая. Сломанные крылья

Нас разбудил телефонный звонок. Вернее, разбудил он меня, и я потом растолкал Нан, как ни жалко было её будить. Та неодобрительно поворчала, глядя за окно, где чернильная тьма ночи Леса чуть разбавилась посветлевшим востоком.

– Ладно, сейчас будем, – сказала. Одевшись и прихватив с собой доспехи и оружие, мы спустились вниз и направились к купальне.

Подсвеченный светлячками туман тяжело струился около ручья. Пройдя через порог тяжёлого пара, мы быстро выкупались, потёрли друг другу спины жёсткой травой, специально растущей в купальне. Выбрались на берег и едва не были сброшены обратно потоком тёплого ветра, за мгновения высушившего кожу и волосы.

Преодолев ветер, мы запрыгнули в одежду, помогли друг другу облачиться в доспехи. Я подхватил рукой прядь тумана, творя заклинание, тяжёлый холодный пар обвис в ладони, словно взятая поперёк тела кошка. Ворохнулся в такт заключительным словам заклинания, я отпустил, и белый зверёк неслышно заструился в лесной траве, запрыгал вверх по стволу дерева, неся моё послание.

А мы направились к лаборатории Вальи. И застыли, очарованные зрелищем.

– Отличная работа, Валья, – сказала Жасмин, стоя так же зачарованно.

– А то!.. – Валья гордо вскинула голову, обозревая своё воинство.

Со стороны они могли показаться толпой воинственных шотландцев. Но только издалека и в полутьме, как сейчас. Утро скрадывает очертания, но подойди ближе и увидишь… Деревянные куклы в рост человека, задрапированные в лохматые одежды и килты, с кошелями и сумками через плечо, с топорами и самострелами. Головы существ – грубые круглые болванки с четырьмя зелёными глазами, ниже «рот» – решётка динамика, вместо волос гребни металлических антенн. Кое-где в гладкие корпуса врезаны металлические узорчатые пластинки, блестящие заклёпки в виде золотых колец, складывающихся в затейливые узоры защитных чар. Трудно сказать, чего в биороботах больше – этого самого «био» или магии.

Жасмин устало улыбалась. Глаза красные – опять сидела мало не до утра, доводя до ума подвижную ферму для пушки.

Которая после испытаний была признана совершенно исправной. Ей было необходимо лишь электричество и охлаждение. Жасмин погрузилась в расчёты, забыв покой и сон, не давала спать и нам, и создала… создала такое!.. пока что, правда, лишь в памяти своего компьютера. Но вот теперь Валья открыла синие колодцы, выпуская долговязых «шотландцев», биороботов Т-2. Колодцы освободились, и Жасмин запустила сборку постоянной фермы для супероружия.

Дайрим тоже улыбался, сонно моргал красными глазами. Бдил вместе со своими женщинами, но вряд ли участвовал в работе. Его магия атакующая, со своим импом он не умеет обращаться столь виртуозно, как Архимаг и целительница. Так что он, верно, обеспечивал моральную поддержку.

Мужчина собирался что-то сказать, но удивлённо оглянулся в туман. Орла с мягко сияющей птицей на плече – выпендрёжница. Йурас, парень тревожно хмурится, смотрит на Жасмин – не нравится ему, что мать в последнее время работает на износ. Близнецы Ваэлли и Вэллаи приветствуют мать, а потом Дайрима, называя отцом – и тот смущается. Рыжая голова Райо светится в тумане едва ли не ярче птицы Орлы, седая шевелюра Грома, напротив, маскируется белыми клочьями.

Люди подходили и застывали, обозревая «шотландцев».

Нет, длинное слово. Переназови.

Пусть будут горцы, – предложил я, сбрасывая Нан кусочек своих воспоминаний, фотографию шотландского волынщика и незабвенного бессмертного меченосца в самом начале его многосотлетней карьеры…

– А с чего это вы все здесь собрались? – поинтересовалась Жасмин, когда восхищённые славословия утихли.

– Как это – с чего? – сказал Гром. – Ты же нас вызвала!..

– Кто, я? И не думала!..

– Я созвал, – спокойно сообщил я. – Чтобы сообщить всем вам, что я передумал. Со временем отправки. Мы идём прямо сейчас.

Мы шли целый день, сделав лишь часовой привал во время обеда. Я заранее предупредил, чтобы не смели спрашивать у меня, скоро ли прибудем, ловил на себе вопросительные взгляды.

Эх, кабы я знал, прибудем ли мы вообще!..

Рукотворные церкви Земли могли быть осквернены, разграблены, разрушены. Их сила, их защита – оружие паствы, прихожан.

Природные храмы вэйри могут сами о себе позаботиться.

Это места, где поселились Дэвы – некие духи, обладающие сознанием, памятью и своей, особой магией. Реку Дэва было невозможно найти, если он того не захочет. Её нельзя увидеть, если ты не обладаешь абсолютной уверенностью в том, что должен увидеть.

И даже если Дэв позволил тебе найти место своего обиталища, нужно ещё и узнать, что ты там, где хотел находиться. Река не имеет постоянного облика, оборачиваясь то крохотным ключом, то небольшой речушкой, то огромной полноводной.

Дэв реки, кажется, испытывает к нам симпатию… насколько можно интерпретировать чувства подобного существа. Река позволила достигнуть её, река спрятала меня и Нан, когда мы вынуждены были скрываться от команд охотников, жаждущих нашей крови. Река помогла нам перейти грань миров, впервые увидеть сны о других мирах. Река свела нас с Орлой, нашей ученицей. Позволила сократить путь при захвате чужаков…

Мы не замедлили с благодарностью. На реке нам была дана Чаша… которую мы оставили в Лихолесье. С помощью неё сила безумного Дэва была умалена. Меня не оставляла мысль, что ослабление тёмного противника выгодно Правдивой Воде. Если к Дэвам вообще можно применять такие человеческие понятия, как желание и выгода.

Я шагал, механически отслеживая путь через спутник, и раздумывал. Итак, мы неравнодушны тебе, Правдивая Вода… Прямо хоть придумывай моление реке, может быть, он услышит искренние слова, обращённые к нему.

И мысли, как я убедился немедленно, когда за поворотом тропы совершенно неожиданно сверкнула водная гладь.

Река была точно такая, какой я и Нан впервые встретили её. Неширокая, глубокая, медленно текущая меж низких берегов, поросших непролазным кустарником. Мы вышли напротив каменного пляжа, может быть, того самого.

– Привал, – сказал я. День уже клонился к закату. Свежий ровный ветерок дул от реки.

Вэйри снимали рюкзаки, рассаживались. Нан достала из рюкзака плод хлебного дерева, разрезала, обнесла близстоящих. Перед тем, как куснуть свою долю, бросила оставшийся ломоть на середину реки.

Кусок покачивался на волнах, ещё одна вдруг накрыла, и жёлтая долька пропала. Я запоздало сообразил, что видел не волну, а чёрную спину то ли огромной рыбы, то ли змеи, тоже немаленькой.

Река приняла угощение.

– Привал на час, – сказал я. – Поедим, отдохнём, искупаемся…

И, может быть, за этот час я соображу, в какую сторону по реке нам следует двигаться, чтобы добраться до разбитого истребителя.

Райо, хвастаясь новообретённым умением – не единожды тренировалась в не таких уж мелких ручьях посёлка!.. – прыгнула с нависшего над водой ствола, нырнула почти без всплеска. В несколько движений выплыла на середину реки, махнула рукой, приглашая остальных.

Я посмотрел на Нан. Девушка сидела на берегу, подтянув колени к подбородку, смотрела на Райо. Поймав мой взгляд, усмехнулась.

Снова думаешь о этих своих купальных тряпочках? – протелепатировала.

Думаю, но не о своих! – я напомнил ей, когда мы вдвоём путешествовали по реке, во время водных процедур обходились вовсе без одежды.

Подавляющее большинство лесного народа плавать не умеют, я поразил людей клана Хидон этим невиданным искусством. Сказал, что в моём клане плавать умеют многие, и имел неосторожность намекнуть о специальных нарядах для плавания – рубахи, еле закрывающие локти, и короткие штаны – аж до колена!.. Молодёжь с восторгом восприняла подобную революционную идею, но никто пока не осмелился примерить такой невероятно открытый наряд.

Дай срок, и вэйри будут купаться в «тряпочках», а не в этих десантных комбинезонах!

Главное, не переборщить и не ввести ненароком моду на нудизм!

А почему нет?

Орла ревниво наблюдала за подругой-соперницей, сама полезла в воду. Следом Йурас и близняшки. Подростки сначала вели себя сдержанно, потом принялись плескаться, визжать, нырять и пытаться утопиться и утопить друг друга. Валья наблюдала тревожно.

– Серый…

– Доставайте. Пора ознакомить всех с новейшими достижениями цивилизации.

Валья подозвала одного из «горцев», полезла в его рюкзак и достала… пластиковую надувную лодку.

Лодок в лесах не знали. Тем более надувных. Концепция такого транспорта привела Жасмин в восторг, и она заставила Валью сделать парочку. Конечно, то был не пластик, а какой-то биоматериал, очёнь лёгкий и прочный, в больших количествах производимый синими колодцами. Чаши, которые можно сунуть в костёр или в карман, сначала скатав в маленький рулончик, нескользящая обтяжка на рукоятях ножей, оперение для стрелок.

Валья прикоснулась магией, и раздалось громкое шипение.

Гром и Дайрим подскочили от неожиданности. Валья откровенно ухмыльнулась опаске, с которой они наблюдали за непонятным предметом.

Я потрогал подозрительно тонкую плёнку, проверяя давление, Валья взялась с другой стороны. Вдвоём мы отнесли лёгкую, но громоздкую лодку на воду, Нан запрыгнула, побалансировала, явно наслаждаясь всеобщим вниманием.

– Они достаточно прочные, – сказала, отвечая на незаданные вопросы. – И вместительные, по нашим расчётам, каждая такая лодка запросто выдержит десятерых.

Валья достала следующую лодку. Подростки полезли на берег.

Без конфузов не обошлось. Лёгонькие вёрткие лодки норовили вывернуться из-под ног, кто-то плюхался на мелководье. «Горцы» неплохо ходили по твёрдой земле, могли передвигаться и по пересечённой местности, но их вестибулярный аппарат, как бы он там ни был устроен, на неустойчивой опоре стал сбоить. Так что при погрузке от них толку было мало, в конце концов их разогнали по лодкам и велели сидеть тихо.

Отчалили. Рулевым, а значит, капитаном первой лодки была Нан, Валья командовала своим. Адмиралом я скромно назначил себя и устроился на носу первой лодки. Тихо зашуршали, забулькали водомёты – моторы, странные сооружения, объединяющие в себе механику и магию. Мы пошли вверх по течению.

Берега медленно плыли назад, в глубинах отражалось небо. Мы рассекали ровную гладь воды и подминали облака чуть загнутыми вверх носами. Эх, благодать…

– Не зевни отмели и коряги, адмирал! – окликнула Нан с кормы.

– Лучше плохо плыть, чем хорошо идти, – отозвался я. Кажется, моё мнение разделяли не все. Некоторые лица сравнились по цвету с зеленоватой глубиной вод, кое-кто судорожно вцепился в борта, в специальные петли. Лесным людям знакомы путешествия по воде на плотах, хотя в Лесу не так много рек, которые даже самый маленький плот не перегородит от берега до берега. Но одно дело – надёжное плавучее дерево, другое – тонкий пластик и воздух!..

Нан на Тихой Речи предложила занять людей греблей, мол, быстрее привыкнут. Я раздал загодя приготовленные короткие вёсла, объяснил теорию. С практикой дело обстояло гораздо хуже, поминутно окатывая друг друга водой, люди скорее мешали плыть. Зато они на самом деле отвлеклись. Я попытался обучить и биороботов.

Через пару часов дело и у вэйри, и у «горцев» пошло на лад. Движение лодок ускорилось, маломощным водомётам помощь пришлась кстати. Мы даже немного пообгоняли друг друга, если ширина реки позволяла. Я вспомнил спортивные игры своей родной планеты, гонки на длиннейших узких лодках – академическая гребля, так, кажется? Впрочем, река текла слишком прихотливо, едва ли на всём её течении был хоть один прямой участок длиннее ста метров. То и дело приходилось подтормаживать, выгребать в сторонку, чтобы не оказаться за крутым поворотом сразу, не разглядев, что там.

Иногда река сужалась, разбивалась островами на несколько протоков. В узких местах мы хватались за ветви наклонённых над рекой деревьев, ускоряя или замедляя ход. Случалось, что низкая ветка или большой камень на дне со скрипом проходились по бортам. Но прочная ткань лодок выдерживала такие испытания, и скоро мы почти перестали обращать на это внимание, всё же стараясь избегать торчащих веток, коряг и камней.

– По-моему, где-то здесь, – сказала Нан. Я завертел головой, разглядывая берега.

Два дня мы плыли (шли?) вверх по реке, останавливаясь только на ночёвку, на каждой лодке люди внимательно глядели в воду. Иногда приостанавливались, чтобы как следует рассмотреть глубокие места. Кое-где даже ныряли. Благодаря импланту я мог в точности восстановить наш тогдашний путь, но в том-то и дело, что берега были незнакомы. Дэв не счёл необходимым ради моего удобства поддерживать какое-то постоянство территории, которую занимал.

Утром третьего дня я скомандовал отбытие, едва рассеялся туман, и не прошло и часа, как Нан объявила, что места ей кажутся знакомыми. Поворот реки, небольшой обрыв, каменистая отмель… отмель!..

Я опёрся животом на нос лодки, чуть не вывалившись за борт, склонился к воде, изо всех сил вглядываясь в зелёную глубину. Зелёные камни, ленты водорослей струятся по течению, и между ними сверкнуло что-то металлическое…

– К берегу! – завопил я. Лодка покачнулась от резкой перемены курса, я взмахнул руками и всё-таки ухнул в глубину.

Успел лишь придать телу такое положение, чтобы не шлёпнуться плашмя, а сразу нырнуть, и мгновенно пошёл на дно. Маска шлема за миг до падения захлопнулась, я словно оказался в сплошном скафандре. Вдохнул затхлый воздух накопителя.

Всё в порядке, – послал зов Нан. – Причаливайте, а я пока гляну…

Летательный аппарат лежал на дне так, как мы его и оставили. Я проплыл над ним, извернулся, заработал руками и ногами против течения. Схватился за крыло, подтянул себя. Мутные струи поднятого мной ила струились вокруг маски.

Какое-то время я плавал вокруг затонувшего истребителя, смывая наносы ила и обрывая плети водорослей. Скелет из кабины словно наблюдал за мной.

Оттолкнувшись от крыла ногами, я всплыл вверх, в несколько гребков достиг берега. Люди и биороботы уже выгрузились, Валья и Дайрим спорили о том, как закрепить лебёдки, что-то считали на своих импах, Орла с подругами безнадёжно запутались в сдутых лодках.

– Наконец-то! – Валья торопливо подошла. – Ты видел? Хорошо разглядел? Запись вёл?

– Угу, – озадаченно отозвался я. Женщина выглядела странно, глаза её горели, руки тряслись.

– Покажи!

Я сбросил на их импы записи собственной памяти. Вокруг недовольно заворчали, Валья покосилась на детишек, тоже желающих приобщиться к зрелищу, и повела рукой, формируя иллюзию. Развернулся магический экран.

Разбитый истребитель лежал на дне, тусклая матовая броня была расцвечена бликами с поверхности воды. Вот скользнула вытянутая тень – моя собственная.

Машина была мало похожа на земные самолёты, напоминая скорее нечто фантастическое. Короткие крылья, раздвоенное хвостовое оперение, два двигателя с широкими дюзами. Не было видно заклёпок, стыков листов брони, словно самолёт был отлит из одного куска металла.

Картинка подошла с другой стороны, и стало видно правое крыло. Пробитое до середины неведомой силой, разлом доставал до фюзеляжа. В кокпите за разбитым фонарём кабины скалился скелет пилота.

Вэйри толпились за моей спиной, вздыхали испуганно и восхищённо, перешёптывались. Валья поводила рукой, перематывая, останавливала картинку и увеличивала, разглядывая детали.

Кино закончилось. Наступившую тишину прервал звучный хлопок – Дайрим вдарил ладонью по лбу.

– И я, дурак, до сих пор не научился… – сказал он, глядя с тоской на то место, где погас экран.

– Чему не научился?

– Плавать я не научился, – со стоном ответствовал Дайрим Валье. – Я должен это видеть!

– Тупица! – позвала Валья. Волшебник уставился на неё удивлённо и обиженно:

– Эт-то ты мне?

– Не только… – поименованный биоробот подошёл, Валья велела ему повернуться и принялась копаться в рюкзаке. Вытряхнула пластиковые верёвки, какую-то деталь, вручила мужчине биокомб.

– Держи. В этом ты не утонешь. Никогда не поздно учиться. Поныряй сперва у берега.

Дайрим ушёл переодеваться. Я затянул петлю на растущем у воды дереве и снова полез в реку, разматывая верёвку. Нырнул, кое-как закрепил конец на крыле, дёрнул, проверяя. Так, кажется, достаточно прочная…

Дайрим в броне, с трудом соизмеряя движения, неловко полез в воду. Цепляясь за верёвку, потащил себя в глубину. Я зашёл следом и видел, как он долез до истребителя, выпустил верёвку, схватился за крыло. Немедленно соскользнул, течение понесло его, беспомощно растопырившегося, наверх. Я сделал несколько кругов вокруг самолёта и наконец разглядел у левого крыла какие-то неровности на гладкой броне.

Скобы, заподлицо утопленные в корпус, были занесены илом. К тому времени, как Дайрим вернулся ко мне, я уже прочистил их и прикидывал, как пропустить верёвку. Сверху опустилось страшное человекоподобное чудище – Нан.

Сам ты чудище!.. – она полюбовалась моей работой, ловко извернулась в воде и отправилась искать такую же дыру по ту сторону самолёта. Нашла. Дайрим, неловко перебирая руками по корпусу, добрался до носовой части и махнул оттуда рукой. Я подплыл, судя по жестам, Дайрим предлагал охватить нос самолёта верёвкой.

– Лучше широкой лентой, – сказал я на берегу. – Вот так…

Валья снова высветила проекцию истребителя. Мы столпились вокруг, тыкая пальцами и переругиваясь. Конец спору положила Нан и Райо – девушки нашли ещё четыре технологических отверстия, по паре под крыльями, одно на носу и одно у хвоста. Судя по расположению дыр у крыльев, цеплять истребитель за них должны были какие-то механические клешни. Или не механические.

Толстенные пластиковые канаты, несомые «горцами», весили немало. Тут лучше переосторожничать, чем остаться с порванной аммуницией. Я взвалил себе на плечо бухту каната, вошёл в воду и мгновенно пошёл ко дну. До скоб пришлось добираться пешком, пробираясь по камням.

Счастливые обладатели биокомбов ползали по дну, выплетая вокруг истребителя что-то вроде сетки. Только когда он был надёжно упакован в гигантскую «авоську» и повреждённому крылу не грозила опасность вовсе оторваться при подъеме, мы принялись собирать и устанавливать на берегах лебёдки. Валья на своём импе считала примерный вес машины, сопротивление течения, прочность канатов.

День перевалил за середину. Коротко перекусив, мы вернулись к работе. Самолёт лежал на дне косо, требовалось точно рассчитать работу для каждой лебёдки.

Я наблюдал снизу. Нырнув, облапил подходящий камень, чтобы не утягивало течением, дал команду. Лебёдки выбрали слабину, канаты натянулись, задрожали, мелкие пузырьки и ленточки водорослей сорвались с них.

Истребитель шевельнулся, вокруг него поднялась муть. Страшно медленно выправился и пополз вверх.

Было жутко наблюдать, как он покачивался в зелёной мгле, косо подвешенный на шести тонких струнах, на самом деле – довольно толстых канатах.

Вира помалу!

Истребитель поднимался, медленно, но верно. Вот уже полметра над дном. Метр. Полтора… тяжёлая муть струилась из отверстий машины. Скелет смотрел пустыми глазницами, невесело щерился из кокпита, истребитель тоже как будто скалился острыми осколками фонаря кабины.

Призрак былых времён отправился в свой последний полёт…

Я оторвался от камня и начал медленно всплывать наверх. Течение подталкивало истребитель снизу, река словно стремилась освободиться от инородного тела.

Всплыли.

Канаты струнно дрожали. Если лопнет хоть один, конец ударит с силой достаточной, чтобы убить человека. А ты тут на поверхности бултыхаешься, ни выскочить, ни нырнуть мгновенно… спасёт ли доспех?..

Люди и биороботы ждали команды, готовясь снова приналечь на колёсные рычаги лебёдок. Они были защищены от канатной угрозы прочными деревянными щитами. Лебёдки на одном берегу уже переключили на обратный ход, готовясь стравливать канаты.

Я дал отмашку. Защёлкали шестерни, и древний истребитель, потихоньку покачивающийся на канатах, пополз к берегу.

Несколько брёвен, ошкуренных, смазанных древесным маслом и притопленных в воде, захрустели надсадно. Выдержат? Должны выдержать! Канаты басовито пели, вода разлеталась с них тонкими брызгами.

– Стоп машина! – сказал я по радио.

Истребитель прочно сел на салазки. Убедившись, что ничего не случится прямо сейчас, я вышел из воды немного ниже, вскочил в кусты, где меня уже ждали. Нан оказалась рядом, протягивала щиты, я продёрнул себя в петли, надев на грудь и на спину, и словно навстречу пулям вышел к истребителю.

Облачённые помимо доспехов и в «деревянные костюмы» (тьфу, вот ведь сравненьице!), мы закрепили на «авоське» ещё пару десятков верёвок, швартуясь за стволы деревьев.

– Отходим! – бросила Нан по радио. Лебёдки на противоположном берегу по сигналу ослабили канаты. Истребитель чуть качнулся.

– Можно! – выдохнул Дайрим.

Я бросился в воду, в несколько гребков достигнув провисших канатов, и быстро перетащил себя на другой берег. Лебёдки уже демонтировали. Громоздкие механизмы остроумно разнимались на несколько не таких уж больших деталей. Переправив их на ту сторону, мы снова собрали лебёдки на том берегу, закрепили канаты. Я дал знак, люди и оплетаи приналегли на рычаги. С душераздирающим скрипом истребитель прополз немного и замер.

– Стоп!

Излом крыла пришёлся как раз на один из стволов деревьев, пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить это бревно из-под машины.

– Вира! – в который уж раз за этот день выхрипел я.

Истребитель возвышался на подпорках, подминая толстые стволы деревьев. Я взялся за крыло, попытался качнуть, но он стоял незыблемо. Вэйри столпились вокруг, с жадным любопытством смотрели на машину, боясь прикоснуться. В Лесу нередки артефакты минувшей эпохи, но такой невероятный, большой и хорошо сохранившийся…

– Ура, – сказал я, бледно улыбаясь.

– Ура! – нерешительно крикнула Нан.

– Солиази Арат! – ломким голосом выкрикнула Орла древний победный клич вэйри.

У Вальи тряслись руки. Целительница, биоинженер, изобретательница, она смотрела на образец невероятной техники и, наверное, жаждала разобрать его по винтику.

– Вэй Серый, полагаю, вы никому не уступите право первому… – она замялась.

– Никому, – усмехнулся я. – Но сначала отдохнуть и подкрепиться.

– Как вы можете в такой момент думать о еде? – возопила Валья.

– Не могу, – признался я. – Но поесть надо…

Расселись вокруг, достали мясо, разожгли костры. Над поляной поплыл добрый запах. Народ жевал, не сводя глаз с истребителя.

Дайрим, Валья и Гром мгновенно проглотили свои порции, принялись бродить вкруг машины, а то внимательно наблюдали за моей трапезой, так, что мне кусок в горло не лез. Нан веселилась, Орла кусала губы, стараясь не улыбаться, Райо разве что не хихикала, хотя ей тоже было до смерти любопытно.

Старшие, кажется, заподозрили, что над ними издеваются. Прикончив последний кус мяса и выпив горьковатый отвар фарри, я поднялся, с нарочитой ленцой подошёл к истребителю. Все тут же вскочили, столпились вокруг истребителя. Йурас пританцовывал рядом. Дайрим тоже «пританцовывал» на свой манер – стоял прямо, не сводя с меня напряжённого взгляда. Гром нетерпеливо сопел. Валья поглаживала истребитель по крылу, осторожно, словно собаку, которая и цапнуть могла.

Усмехнувшись, я одним движением взлетел на крыло истребителя, женщина ахнула от такого кощунства. И приняла мою руку, влезая следом.

– А что делать с ним? – неуверенно кивнула на мутную воду в кокпите. От передвижений пилот совсем потерял форму, осыпался костями.

Я выбрал крупные осколки из кабины, принялся соображать, как бы убрать из кокпита воду. Нан вскочила на крыло, едва не спихнув меня вниз:

– Тебе делать нечего? – провела рукой над поверхностью воды, призвав магию, и тонкие холодные струйки пара потекли меж тонкими пальцами. Нан потянула за них, и вода стала выливаться из чаши кокпита через край плотным ватным туманом.

Я запустил руку в этот туман, нащупал гладкий мокрый череп, достал, вгляделся в пустые глазницы.

– Вэй Валья, это по вашей части, – сказал тихо, передавая череп. Целительница приняла бестрепетными руками:

– Ну, тут уж я ничего сделать не могу, – произнесла задумчиво. В ответ на циничное замечание раскатились нервные смешки.

– Разве что… – вгляделась, как и я, в черты лица черепа. Тьфу, звучит жутковато, но как сказать иначе. – Разве что предать останки земле… – произнесла рассеянно.

– Положить чужого в землю нашего Леса, на берегу реки Дэва? – возмутился кто-то. Послышались поддерживающие реплики.

– Он и так невесть сколько времени лежал вовсе на дне реки! – огрызнулся я.

– К тому же… – Валья задумчиво повертела череп. – Никакой это не чужой. Судя по черепу, этим странным устройством управлял самый что ни на есть вэйри.

Воцарившаяся тишина ударила по ушам словно раскат грома. Лесные жители замерли, не веря своим длинным ушам.

Наконец зашумели, ошеломлённо переглядывались. Никто не поставил под сомнение то, что Валья может установить расовую принадлежность черепа.

– Может быть, он угнал это странное устройство? – предположил Гром, как и Нан месяцы назад, когда мы впервые наткнулись на этот артефакт минувшей эпохи.

– Если и угнал… – Дайрим уже был рядом, навис над обезглавленным скелетом. Вода уже вся вышла из кокпита, тяжёлым туманом стелилась по поляне. Вид облепленных водорослями и грязью останков особого впечатления на волшебника не произвёл, он навис над приборной панелью. – Слишком сложна. Значит, этой штуковиной нужно учиться управлять. Значит, он имел доступ… к тренажёрам или самой машине.

Я доставал кости из кокпита, Валья выкладывала скелет в сторонке, подальше от берега. Вэйри толпились вокруг, глядя, как собирают этакий жутковатый паззл. Тот факт, что скелет принадлежал их сородичу, произвёл на всех впечатление. Кто-то растерянно молчал, кто-то вполголоса разговаривал, Йурас так вообще принялся толкать речь о былом величии лесной расы и о возможности возрождения. Уловил мой насмешливый взгляд и смущённо заткнулся.

Наконец весь скелет был извлечён и кости расположены в изначальном природном порядке. Мы прикрыли их отрезом ткани, на всякий случай отогнали посторонних подальше и подступили к самолёту.

Истребитель стоял, грозный и в смерти.

– Так… – я откашлялся. – Начнём, вэйри? Предлагаю всем посторонним удалиться на безопасное расстояние.

Раздался нестройный хор недовольных голосов.

– Возможно, то, что мы будем делать, небезопасно, – я повысил голос. – Вспомните о гранате!.. Вас заранее предупреждали, что вскрытие будет проводиться без вас.

Тут же выяснилось, что каждый считал – уж к нему-то это не относится. Подростки поворчали, но отошли, а вот целительницу, Дайрима и Грома пришлось вытуривать чуть ли не в шею.

– А не перенести ли нам вскрытие на завтра? – я прищурился на светило, клонящееся к закату. – Поздновато уже…

Дайрим застонал. Валья уставилась на меня с недоверчивой улыбкой. Гром замотал бородой.

Нан дёрнула плечами и наставительно сообщила:

– Не оставляй на завтра то, что можешь разломать сегодня.

– Хватит томить, видишь, люди уже извелись, – сказала целительница.

Помедлив, я уселся в ложемент. Устроился поудобнее.

– Что-нибудь чувствуешь?

Я медленно помотал головой, хотя вообще-то чувствовал.

Смерть. След, оставленный ею, нельзя смыть даже водами Реки.

Я закрыл глаза.

ДОСТУПЕН СРЕДНИЙ АТМОСФЕРНЫЙ ИСТРЕБИТЕЛЬ «ФЕНИКС-3».

КОМПЬЮТЕР – ЕСТЬ ОТКЛИК.

ДВИГАТЕЛЬ – ТАЙМ-АУТ.

ОРУДИЙНЫЕ СИСТЕМЫ – ТАЙМ-АУТ.

СИСТЕМА СВЯЗИ – ЕСТЬ ОТКЛИК.

ВСЕ ЗНАЧИМЫЕ СИСТЕМЫ – ТАЙМ-АУТ, ВЫПОЛНЕНИЕ БОЕВОЙ ЗАДАЧИ НЕВОЗМОЖНО.

ИМЕЕТСЯ ПОСМЕРТНАЯ ЗАПИСЬ. ПРОИГРАТЬ АДАПТИРОВАННУЮ ЗАПИСЬ – ВКЛЮЧИТЬ ПОЛНУЮ ЗАПИСЬ?

Валяй адаптированную.

Тот, кем я сейчас был, сидел – скорее, полулежал, вытянувшись, в кокпите истребителя, который падал в Лес. Блестела зелень и серебро листвы, что-то похожее на одуванчики мелькало мимо, пушистые шарики размером с кулак проносились вдоль кабины. Очень красивы были последние минуты пилота Равека Мохвада Дженна, которые сейчас показывал мне компьютер его истребителя.

Пилоту было не до любования красотами. Ему – «мне» явно было плохо. Или даже хреново. Тяжёлое, со всхлипами и присвистом, дыхание, иногда сдавленные стоны. Истребитель дрожал и норовил свалиться за крыло, но «я» что-то делал, отодвигая смерть.

Штурвал и педали здесь были совсем другими. «Мои» руки были опущены на подлокотники, и кисти их охватывали системы управления, похожие на перчатки, приделанные к креслу. Точно так же ноги были зажаты в… сапогах, что ли?.. и «я» несильными надавливаниями ступней ориентировал раненый истребитель. Грудь и живот опоясывали мягкие на вид опоры, прижимающие «меня» к ложементу, они немного амортизировали тряску.

Прозрачный материал кабины потрескался и помутнел, но компьютер ещё выдавал на него какие-то данные – закорючки смысловых знаков, линии, ромбы, выделяющие что-то на земле. Если бы я включил полную запись, я бы даже их понимал, а так оставалось только догадываться.

Я и догадывался. Что-то полыхнуло тревожным алым цветом, передо мной высветились знаки, обозначающие явно что-то нехорошее. Рядом – схематическая фигурка человека.

Очевидно – пилота. Которому стало совсем плохо.

Привязывающие к ложементу опоры содрогнулись раз, другой, третий. То ли кололи стимуляторы, то ли делали массаж сердца, то ли всё это было лишь агонией истребителя и пилота. «Мои» глаза закрывались, перед зрением всё размывалось.

Странный мягкий свет возник внизу, «я» тронул педали, из последних сил направляя истребитель туда. Понял, что на самом деле то была блестящая под солнцем поверхность реки за секунду до того, как машина в неё врезалась.

И «я» провалился в какое-то сияние.

Я – уже без кавычек я – вскинулся, задыхаясь, глотал воздух.

– Ты что, включил полную запись?! – Нан заглянула в глаза.

– Нет, – выхрипел я. Но и «понарошку умереть» иногда не легче, чем «почти по-настоящему».

Мотая головой, я выбрался из ложемента.

– Значит, так, – пробормотал, – всё – тайм-аут. Только вот система связи и компьютер шурупает.

Плазмомёт, принадлежавший ранее пилоту, стреляет. Компьютер-браслет работает, хотя всю инфу с него и потёрли. Истребитель… разбит, но тоже не тронут временем!..

Хотя по виду скелета явствует, что прошло немало этого самого времени.

Странно это.

– Что ж, друзья, – сказал я, – пациент скорее мёртв, чем жив…

И полез из ложемента.

Опустился вечер. В полусотне шагов от реки, на небольшой цветущей поляне между колоннами древних деревьев мы выкопали неглубокую могилу. Люди собрались в круг, я и Дайрим подняли за края отрез ткани с лёгким скелетом и опустили в могилу, укрыв этой же тканью.

Могилу засыпали сначала цветами, потом закидывали руками, клок вырезанного дёрна водрузили на место, и живые цветы закачались над местом упокоения. Дайрим сказал короткое прощальное слово, люди молча постояли вокруг и вернулись на берег.

За ужином постепенно разговорились. Йурас хмурился, Райо и Орла говорили тихо о том, что мы нашли в древней машине, Дайрим и Валья, кажется, готовы были поругаться. Потом к ним присоединился Гром, и они заспорили о чём-то, чертили то прутиком на песке, то огненным письмом в воздухе, пересыпали речь специфическими словечками.

Живая звучащая тьма окружила наш лагерь. Со стороны Леса – шорох листвы, голоса ночных птиц, от реки доносилось сонное бормотание волн, игра рыб. Засидевшиеся вэйри устраивались на ночлег, кто-то уже похрапывал, но многие не спали. Говорили о «вскрытии», переназначенном на завтра, о сборе трофеев с древней машины. Говорили о похоронах, строили гипотезы о погибшем.

Опустилась ночь, сияющая мириадами звёзд. Здесь небо гораздо «богаче» нашего, кажется, что этот мир находится ближе к центру Галактики. Если Гарханна находится в той же Галактике, что и мой мир. Если у Галактики – какова бы она ни была – вообще есть центр. И вэйри говорили о звёздах, которые им не так уж часто доводилось наблюдать из-под сплошной крыши Леса. Перечисляли созвездия, выискивали кометы и Око небесной твари – на самом деле единственный спутник над Лесом. Кто-то вспомнил древние легенды о том, что вэйри ходили между звёзд, несколько голосов заспорили, сошлись на том, что с такими вожаками, как Серый и Нан звёзды от нас никуда не денутся.

Нан едва слышно хмыкнула.

Не денутся?

Мы лежали голова к голове, разглядывая звёздное небо.

Обязательно, – отозвался я. – И на пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы!..

Тут со своей планетой разобраться бы… – Нан зевнула. – А другие миры хороши, когда видишь их во сне…

Да, чужие миры очень хороши, когда видишь их во сне…

…В первый день ночёвки на берегу я хотел было предупредить всех, чтобы отнеслись с осторожностью ко своим снам. Нан отговорила, мол, Дэв умный, ему видней, навевать сны или не навевать, не стоит мешаться в его магию… Я хмурился, сбивчиво пытаясь объяснить, что ничего не имею против того, чтобы мне самому приснился значимый сон, но перед остальными было как-то неловко…

– …Понимаешь, я ведь за всех отвечаю, и не хочу, чтобы Дэв морочил им головы… слишком уж сильно… Пусть хотя бы будут готовы к этому!.. Я лишь предупредю… предупрежду…

– Твоё предупреждение перебьёт сон, создаст настроение для бессонницы, затмит смысл ниспосланного сна!..

Ладно, решил я, сон – личное дело человека, и у каждого есть право на озарение. Река не зла, хотя бывает жёсткой и холодной, но будь честен к самому себе и сила Дэва примет тебя.

Утром убедился, что Нан была права. Настроившись на значимый сон, был удостоен нелепого сумбурного видения, если в нём и был какой-то смысл, то настолько глубокий, что я его не заметил вовсе. Лишь почувствовал ироничное внимание Дэва Реки, проснувшись, понял, что он незло посмеялся над моей жаждой какого-то высшего сакрального знания.

Мы проснулись ранним утром. Ушли от стоянки и купались голышом, как в первом путешествии по Реке, побродили по рощам и свернули на каменный пляж.

До восхода оставался час, но высокие облака отражали свет, проливая на Лес рассеянное сияние. Истребитель возвышался на поляне, туман оседал сверкающими каплями на матовой броне.

– Древняя мощь, – Нан прогладила машину по носу, словно зверя, задумчиво обошла, ступая по колено в тумане. Вдруг споткнулась, ойкнула, кто-то ругнулся из-под ног. Гром ошалело вскочил, завертел головой.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался я строго.

– Сплю… Спал, – он смачно зевнул. – Вечером никак не мог уснуть, пошёл полюбоваться на машину, бродил вокруг, ну, и сморило…

– Понятно, – я сделал пару шагов вбок и ткнул ногой в белую мглу. – Ему, видимо, тоже не спалось…

Йурас отмахнулся, не просыпаясь.

– Пусть его дрыхнет, – сказал Дайрим, воздвигаясь из тумана недалеко от истребителя.

Юноша зашевелился, что-то бормоча, сел, помотал головой, раздирая рот в зевоте:

– Что, уже утро? – встал. – А чего это вы тут делаете?

– Бессонницей страдаем, – буркнула Нан.

– Вот и я… – зевок, – тоже. Ну, давайте продолжим?

– Света мало, – Дайрим косился на истребитель как волк на кус ветчины.

Перебрасываясь ленивыми репликами, мы вернулись к «спальной» поляне. Народ потихоньку просыпался. Дымок затеплившихся костров мешался с туманом, молодёжь полезла купаться, с восторгом открыв, что вода теплее воздуха. Я с одобрением заметил, что купались только в одежде, научились за три дня держаться на воде. И – с досадой, – что оружие только у Орлы лежало так, чтобы можно было выскочить, схватить и сразу пустить в ход, а биомеч она вообще не снимала, благо не боится воды.

– Стройсь! – рявкнул я. После секундного замешательства те, кто ещё сидел вокруг костров, повскакивали, те, кто купался, вылетели из реки.

Я оглядел их, мокрых, встревоженных. Молодёжь… сразу расхотелось ругаться.

Но придётся, – Нан очень серьёзно относилась к воспитанию.

Вот ты и ругайся, – отпёрся я от своей обязанности. – Надо уже учиться.

Нан беспомощно глянула на меня, убедилась, что я не шучу, предлагая ей самой разобраться с учениками. Шагнула вперёд… и словно бы закаменела. Руки за спиной, подбородок надменно вздёрнут, презрительный изгиб губ. Неужели у меня такой же вид, когда я их распекаю?..

Ещё хуже, – хмыкнула девушка.

– Плохо, – сообщила в пространство, глядя поверх голов, звонкий голос далеко разнёсся над водой. – Орла…

– Вдвойне плохо. Не научила товарищей бдительности… – девушка упёрлась в ученицу грозными очами. Раздался нестройный гул оправданий, мол, мы гости Реки, она должна защитить, не подпустить чужих…

Я проглотил ругательства. Себя бранить надо.

Нан заговорила.

Через минут десять всё-всё понявшие и осознавшие ребята бросились готовить завтрак. После которого мы вернулись к истребителю.

По-моему, пролом был слишком мал, чтобы просунуть туда хотя бы голову, но Валья умудрилась залезть в него по пояс и даже что-то делать внутри.

– Пулемёт, – провозгласила, высовываясь. – Или ракетная установка?

Да, понять было мудрено. Женщина вытащила ракету, крохотную, не длиннее шариковой ручки. Или всё же это была гигантская оперённая пуля?

– Разберу – посмотрю, – Валья с нежной алчностью уставилась на добычу.

– Взорвёмся мы когда-нибудь с нашими опытами, – мрачно предрёк я. Дайрим поглядел тревожно, отобрал у подруги игрушку и вручил одному из «горцев». Тот сразу отошёл в сторонку.

– Излучатель, – продолжила Валья. – Насколько я могла судить, похож на тот, что монтирует Жасмин. Он занимает примерно вот что…

Отмерила по крылу.

– Глаза и уши. М-м-м, сенсоры?..

Я кивнул.

– Их я достать не смогла, – повинилась Валья. – Может быть…

Нан шагнула вперёд, прежде чем я успел её перехватить.

А кому ещё? Орла и Райо… пообьёмистее, – я ощутил её мимолётную зависть к объёмам подруг.

Йурас, – вякнул я.

Ничего не поймёт. Серый. Хватит меня опекать.

Валья на мой бешеный взгляд ответила лишь пожатием плеч. Я с невольной симпатией переглянулся с Дайримом. Каково мужикам, чьи женщины обладают такой деятельной натурой и желанием сунуть нос в каждую дыру!..

Нан не обошлась одним носом и залезла в упомянутую дыру почти полностью. Валья сбросила ей на имп то, что успела разглядеть сама. Из крыла раздался довольный возглас, щиколотки девушки, торчащие оттуда, завозились, и:

– Готово!.. – двинулись было назад. – Ой.

– Что?!

– Я застряла, – виноватые нотки, хотя голос искажён гулким железным отзвуком. Мы переглянулись.

– Ты посиди пока там, – заботливо сказал я, – а мы подумаем, как тебе помочь…

– Серый!.. – ноги бешено задрыгались. – Немедленно вытащи меня!..

Я подошёл и не отказал себе в удовольствии пощекотать босые ступни. Нан невнятно заругалась.

– Давай, ползи, – потянул на себя.

– Мне что-то мешает. Сейчас…

– Смотри, ничего не оторви.

Тут же раздался хруст.

– Все вон!.. – завопил я, оглядываясь бешено, так, что все порскнули. Нан взвизгнула, когда я выдрал её из дыры, словно пробку из бутылки, стала обиженно что-то говорить, я подхватил на руки и задал дёру в кусты.

Орла уже ожидала там, вскинув один из щитов, прикрыла нас, мы проворно отступили.

Истребитель стоял на берегу и никаких недобрых поползновений не проявлял. Мы подождали.

– Кажется, он и не собирался взрываться, Серый, – осторожно предположила Валья.

Зато был готов взорваться я. Нан, не такая уж невесомая, лежала на руках и задумчиво собирала со своего наряда какие-то серые нити, видимо, их она и оборвала. Я не слишком-то вежливо ссадил её наземь и разинул было рот рявкнуть…

Нан подняла глаза.

Через какое-то время я обнаружил, что обнимаю девчонку, баюкаю в своих руках, она тихо хлюпает мне куда-то в подмышку. Наши деликатные спутники вежливо удалились.

– Ведь дальше ты будешь всё изучать сам.

Я виновато пожал плечами. Ничего не поделаешь.

– Конечно, опасно, – ответил на её мысль.

– Тогда тебе лучше поторопиться, – прошептала Нан. – А то Валья уже примеряется мечом…

Я поцеловал её и отправился на поляну.

– Кое-что я поняла, – деловито сказала Нан. – Почему то крыло отзывается на звук глухо, как будто совершенно цельное, а у этого внутри можно лазить?

Тут, она, пожалуй, преувеличила – в проёме не полазишь, даже сама застряла.

– Ну и почему? – поддержал я разговор. Вэйри вокруг истребителя смотрели куда угодно, только не на нас.

– Там было что-то. Какой-то наполнитель. Биомасса, может быть. Мускулы или питательная среда. А в воде всё это разломилось и вылилось, постепенно вымылось. Или рыбы съели, – Нан сняла с плеча Вальи серую нитку, сама она была чуть ли не полностью в них. – Вот это оно и есть.

Мы постояли около истребителя. Нан, я и Валья сцепились нашими импами и сейчас мысленно обсуждали, как лучше осуществить вскрытие.

– Так и сделаем, – сказала Валья.

– Все вон, – приказал я.

Несколько часов ушло на разделку крыла. Материал брони был необыкновенно прочен, даже сверхострые лезвия, формируемые биоклинком, брали его не вдруг.

Мы с Дайримом, который всё же сумел убедить Валью уйти, сняли срезанную пластину и принялись очень осторожно чистить открытые механизмы от грязи.

– Вот и всё, – Дайрим задумчиво обошёл разложенные на берегу образцы – кусочки, сенсоры, какие-то механизмы… и – самое главное, – пушки. – В полевых условиях мы больше ничего сделать не сможем, остальное – дело лабораторий.

День клонился к закату. Валья напоследок облазила машину, тщательно всё запоминая и занося на имп. Связалась с Жасмин, сбрасывала ей и прямо на компьютер Хидона.

Мы собрались на каменистом берегу, глядя на машину. Истребитель стоял выпотрошенный, практически без одного крыла. Валья открыла рот, кажется, намереваясь то ли подшутить, то ли как-то прокомментировать печальное зрелище, но посмотрела на наши лица и сказала только:

– Начинайте, мы подхватим.

Я и Нан взялись за руки, отстранённо глядя на древнюю машину. Тихо запели заклинание. Гром встал рядом, сжал мою ладонь своей ручищей, скоро вокруг истребителя сомкнулся круг, к нашим голосам присоединились другие. Магическая сила сгущалась в сомкнутых руках, светящимся туманом затопила каменный берег. Я даже не попытался понять, что именно делают волшебники вэйри, просто отдавал свою силу.

– Примерно так, – сказала Валья осипшим от песнопений голосом. Волшебный круг распадался, туман рассеивался… и вместе с ним исчезал истребитель. Хотя, казалось, бы, куда мог деваться огромный летательный аппарат прямо из-под наших носов?

Отступив к опушке, я устремил взор туда, где, по-моему, находился истребитель. Ничего… Опустив голову, как баран, атакующий новые ворота, я устремился вперёд…

И прошёл к берегу напрямик безо всяких помех. Свидетели со стороны могли бы поклясться, что я сделал петлю, обходя что-то невидимое… и затруднились бы объяснить, где это самое невидимое находится и с какой стороны я его обошёл.

Тем временем я стоял на берегу, смотрел на воду и напряжённо вспоминал, что я здесь делаю. Вспомнил – истребитель, он же…

…где-то здесь… или нет?..

– Отлично! – Дайрим прошёл в самый центр пустого пространства, старательно там пошарил. – Великолепно!.. и психологический компонент заклинания… – шатнулся туда, сюда, как человек с завязанными глазами, играющий в жмурки. Остальные волшебники не переминули испытать собственное заклятие.

Странное, должно быть, зрелище представляли мы со стороны… полдюжины человек бестолково топтались по берегу, ненароком натыкались друг на друга, что-то нашаривали в воздухе, словно пытались изваять скульптуру из клочков вечернего тумана.

Нан протянула руку, Дайрим встал с другой стороны. Едва наши ладони сомкнулись, как из ниоткуда перед нами соткался древний аппарат. Прямо перед моим лицом возник оскаленный излом крыла, я даже шарахнулся от испуга, разжал руку… и самолёт исчез. Я вытянул ладонь… ничего!..

– Едва ли даже старик Мёрдох сможет преодолеть заклятие, наложенное сразу многими магами Хидона, – Дайрим улыбался устало, но довольно.

Заклятие отняло немало сил. Волшебная вода реки древнего духа помогла восстановиться. Оставив закрытый от посторонних глаз истребитель, мы вернулись в основной лагерь, распределили трофеи между людьми и «горцами», собрали и увязали всё так, чтобы завтра только похватать рюкзаки и отправиться в путь.

Вечером рассказывали волшебные истории, рассказы о путешествиях, дальних краях. Рождалась новая традиция – байки у костра. Сейчас бы гитару, подумал я. Ну, и Тоху к ней. И Светку со второй гитарой или флейтой. Какую-нибудь тихую песню.

Я понял, что опять скучаю по ребятам – по беспокойным братцу и сестрице Старковым, по Крохе и Денису, по Сорке и Ольке, по Шурке и Сашке…

И по Джулии.

… – Если у нас с тобой будут дети, они обязательно должны научиться играть на чём-нибудь этаком музыкальном…

Джулия моргает, смотрит на меня, какой у неё забавный взгляд, словно никак не может решить, злиться ей или с радостным воплем броситься на шею.

– Дурак! – безапелляционная реакция достойна первоклассницы, с которой ровесник заговорил о любви. Я хохочу – и получаю подушкой. Боремся, совершенно разоряя постель, я почти не поддаюсь, позволяя девушке прижать себя – ох, здорово её Светка натаскала!..

– Будешь заставлять сына или дочь торчать за фортепианиной, – ехидно спрашивает, устроившись сверху, – и разучивать гаммы?

– Нет, не заставлять. Но сделаю всё, чтобы он или она сами захотели играть…

Нан пихнула в бок, я торопливо оборвал вечер памяти. Но она всего лишь приглашала включиться в разговор, кажется, вовсе не соизволила заметить, что на меня напала ностальгия. Орла пристроилась к нам, тихо рассказывала о снах, что приходили ей на этой реке. Девушке постоянно грезилось, что достаточно сделать шаг, чтобы оказаться в приснившихся мирах.

– Ты, пожалуйста, не делай этого шага, – предупредила Нан. – А то действительно окажешься…

Она была абсолютно серьёзна.

– Угу? – не поверил я. – Бывают же просто сны.

Орла слегка покраснела, словно узнала цитату из древнего анекдота.

– Здесь, у Дэва – не бывает, – отрезала Нан. – Так что ты, пожалуйста, запоминай и обдумывай свои видения, может быть, в них есть подсказки.

На этот раз ученица залилась густой краской так, словно в последнее время ей снились исключительно эротические сны. Пообещала запоминать и скомкано пожелала спокойной ночи, канула во тьму. Все постепенно расходились.

Почему бы и нет? – спросила Нан, устраиваясь на травяной постели. – Возраст тот самый, в психологическом взрослении наши расы не очень отличаются друг от друга.

Я устроился рядом.

А тебе снились эротические сны? – ляпнул не подумавши.

Нан скорчила физиономию:

Дурак! – и словно подушкой припечатала.

Значит, ты видела? – спросил я, отплевавшись от придуманных перьев. – Извини. Я не хотел тебя расстраивать…

Я далека от мысли запрещать тебе воспоминания и ревновать к прошлому.

Твой телепатический голос звучит неубедительно.

Девушка вздохнула устало, словно до крайности удручённая моей тупостью.

Ну, хочешь, мы вытащим её сюда, и станет она тебе второй женой? Кажется, сейчас это вполне возможно.

У тебя что, работы по дому много? – осведомился я.

Чего?

Ты, должно быть, одна не справляешься с домашней работой, раз всё время пытаешься женить меня во второй раз.

Серый, ты тоскуешь по дому. Плачешь о матери, я знаю. Если частичка дома будет с тобой, тебе будет легче.

Я помолчал.

– Лучше бы сюда, в самом деле, вытащить маму, – пробормотал вслух. – Я единственный её сын, а с её болячками… как бы чего не стряслось.

И поёжился. Нан обняла, словно защищая от холода. Я, в сущности, довольно простое животное, мне этого оказалось достаточно, чтобы отвлечься. На смену тоске пришли шаловливые мысли, жаль, их так просто не воплотишь…

Последняя ночь на реке Дэва была волшебством. Обрывки прошлого и будущего, миры и звёзды смешались в чудесном коктейле.

Город вэйри, дома на деревьях высотой с небоскрёбы, высотные площади, сплетённые из боковых ветвей деревьев-гигантов, могли вместить небольшой аэропорт… и, кажется, именно так и использовались – мы видели крохотные юркие летательные аппараты из лёгких рам, со стрекозиными крыльями, сверкающими, прозрачно-слюдяными…

Город рудокопов, врезанный в скалу, основательные каменные постройки и стремящиеся ввысь башни, великолепные залы-пещеры храмов и дворцов…

Сверкающий город будущего, высокие башни в многокилометровых овалах ажурных металлических конструкций – надземное метро, должно быть…

Блестящие сочленения орбитальных построек в черноте космоса, холодные огоньки звёзд схвачены металлическими поверхностями…

Река не забыла никого, и сегодня мне снова пришлось выступать в роли экскурсовода для своих друзей, восхищённых и почти напуганных этими показанными Рекой видениями.

Я проснулся с ощущением потери. Хотелось назад, в чудесное путешествие. Нан шевельнулась рядом, я повернул голову и увидел влагу на её щеках.

– Кто обидел? – шёпотом спросил.

Нан сердито вытерла слёзы.

– Будто ты не понимаешь… – шмыгнула носом. – Серый, ох, Серенький…

– Да, я тут.

– А я – всё ещё там. Серый, я хочу туда.

– Может быть, когда-нибудь и будем, – сказал я. Оглянулся, мимоходом позволив себе прочувствовать чужие настроения. Кто-то уже проснулся, но большинство всё ещё путешествовало по волшебным мирам.

– Наверное, не заблудятся без нас, – Нан прочитала мысли. – Река убережёт.

– Убережёт… – я кивнул.

Какое-то время мы пытались снова заснуть, но чудес по заказу не бывает. Пришлось вставать. Мы привычно направились к реке.

– Кто-то не спит, – мимоходом заметила Нан.

Тьма расступалась, листья деревьев и лбы камней блестели от росы, клочья тумана парили над чёрной водой. И – два ярких рыжих пятна – две головы посредине реки.

Нан резко обернулась, взяла меня за рукав и потащила прочь. Остановилась только когда река скрылась из виду.

– Что случилось? – кусты обсыпали росой, я провёл рукой по влажным волосам.

– Не знаю, случилось или только случится, – пробормотала Нан. – В любом случае, им наша помощь ни к чему.

Я моргнул, возвращаясь в своей памяти к тому моменту, и запоздало узнал Орлу и Йураса.

– Ага… ну, дело молодое… купаться вдвоём ранним утром – самое то…

– Кажется, зря я рассказала Орле о наших с тобой купаниях… – Нан улыбнулась виновато и мечтательно.

– Купаниях… – я не сразу сообразил. – Чего?! – в ужасе завопил.

– Того! – Нан была смущена, но не очень. – Орла наша – как ты там говорил? – падаван. А учитель не может отказать ученику в совете. Даже в таком. Тем более что ты назначил меня психологом.

– А они не слишком…

Нан ухмыльнулась.

– Они оба старше нас, забыл? И вообще, если бы не глупое столкновение в Лихолесье с тем суккубом, они бы давно уже поладили. А сейчас… и хочется, и колется.

Мы отошли в сторонку, благо туман был достаточно густой – и искупались сами. Вода была парное молоко, наши обнажённые тела словно парили в тёплом воздухе. Я невольно прислушивался, ожидая услышать эльфийский вариант «дас ис фантастиш», но туман ко всему прочему ещё и звуки глушил.

Нан подплыла ближе.

– А давай им пример подадим… – в её глазах прыгали чёртики. Мы обнялись, целуясь, ушли под воду, вынырнули. Река поддерживала, я опустился ниже, Нан приподнялась, опираясь мне на плечи. Застонала сладко, впиваясь ногтями, запрокинула голову.

И сказала разочарованно:

– Блин!..

– В чём дело, что не так? – удивился я.

– Спугнули.

Об учениках-то я уже успел забыть.

– Да и фиг с ними, с трусишками, – Нан тоже выкинула из головы. Вода плескала между наших тел, становилась горячей…

– Давай на берег, – от этого безумия девушка очнулась первой. – Скоро рассвет.

Я неохотно попылыл вслед за ней. Мы поплескались ещё немного, вылезли, обсушились заклинанием и оделись.

Шум реки уже пробивался через туман. Орла и Йурас вынырнули навстречу нам из кисеи. Смутились, церемонно склонились.

– Вэй Серый, Нанджи… – и шарахнулись испуганно от моей перекошенной хари. Вообще-то я пытался насмешливо улыбнуться.

Нан внимательно разглядывала их, особое внимание уделив одеждам и волосам. Йурас смутился до невозможности, Орла тоже залилась краской, но надменно вздёрнула нос, с таким же демонстративным интересом изучая нас. Мокроволосые, в сухой одежде – ясно, в эдемских костюмах купались. Правильно, так и надо!..

– Ну и как водичка? – ехидно осведомилась Нан.

– Ничего, – ответствовала Орла с достоинством. – А ваша?..

Я едва не заржал. Впрочем, ученица тут же поняла глупость спрошенного и снова принялась краснеть.

– Очень хорошая, – Нан улыбнулась.

Прекрати дразнить девчонку!..

Вот именно – девчонку. Ничего не было! – сказала Нан.

По мне, так целомудренно купаться голыми – это всё-таки кое-что, или даже что-то!..

Нан хмыкнула.

Да, удивительно странное времяпрепровождение!.. кажется, мы с тобой так никогда не развлекались, надо бы попробовать. Я имею в виду – только купаться, и ничего больше.

Наверное, я не смогу… – печально сообщил я. – Но попробовать всё равно стоит.

Попробуем, – улыбка Нан обещала.

Йурас старательно смотрел под ноги. Девушка косилась на нас – дерзко, но вместе с тем виновато.

Я вдруг почувствовал себя отцом взрослой дочери. Но если они попросят благословления, это будет уже слишком!

Особенно после того, как мы «подавали пример»!

Мы пошли к месту стоянки. Холодный ветерок подул с реки, раздёрнул туман. Вэйри ворочались, просыпаясь. Безмолвными часовыми возвышались «горцы». Затеплился костёр.

Никто так и не заговорил о снах, словно боялись разрушить сказку грубыми неуклюжими словесами. Достаточно было взгляда, понимающей улыбки. Каждый спавший в эту ночь на берегу реки, получил свой кусочек волшебства Реки.

Коротко перекусив, мы наполнили фляги, закинули рюкзаки на плечи, проверили груз на «горцах» и двинулись домой.

Дэв решил сократить нашу дорогу, да так, что мы прибыли на Полигон незадолго до заката следующего дня.

И меня сразу ошарашили новостью, да такой, что я онемел.

Обретя дар речи, тут же воспользовался им, чтобы познакомить присутствующих с несколькими русскими выражениями. Значения их никто кроме Нан не понимал, но по интонации смысл угадывался. Дайрим хмурился, нервно трогая стрелкомёт на запястье, Валья смотрела на него, на подругу. Жасмин же бесстрастно глядела перед собой.

– Да вы что, совсем охренели? – прорычал напоследок я.

– Это случайность. Я виновата, – спокойно сказала женщина. Не только вину признала – моё право распекать её. Склонённую голову меч не сечёт, я тут же остыл и вспомнил, что передо мной всё-таки Архимаг.

– Что мне в твоей вине, – буркнул я. – Как это произошло?

– Прививка, – сказала Жасмин.

– То есть? Он же переносил наркотик правды!..

Архимаг вздохнула.

– Не та прививка. Болтай-трава на него и в самом деле действовала. А вот при попытке залезть к нему в голову я наткнулась на жёсткий блок. Ментальная прививка, понимаешь? Сама едва не сдохла, – она потёрла лоб. Я и раньше заметил, что женщина выглядит не лучшим образом, и решил, что она просто заработалась. – А ему просто мозги выжгло.

– Здесь?

Я повернулся к небольшому холмику, последнему прибежищу падре Мигеля. На нём уже росла трава и какие-то кустарники. Могильного камня, как пилот Равек, падре не удостоился.

Жасмин виновато кивнула.

– Ладно, – пробормотал я. – Что сделано, то сделано. О чём ты, кстати, хотела его спросить?

– По большей части об оружии. Вот держите, то, что я сумела выведать, – на наши импы свалился архив, в основном с описаниями разнообразных типов оружия и его характеристик, разве что без рисунков. Ещё были упоминания о транспорте и воинских структурах. – Подумала, что толку в словах и решила залезть ему в память и посмотреть своими глазами… то есть его глазами… то есть…

Она окончательно смешалась и опустила глаза, и мне окончательно расхотелось её ругать. Валья и Дайрим заговорили, отвлекая, о нашем путешествии, хотя женщина и без того получила все данные – удобно всё-таки иметь встроенное в башку радио.

Жасмин действительно оживилась, но отчего-то не изъявила желания наброситься на трофеи немедленно.

– Есть ещё кое-что, – сказала.

Я чуть не поинтересовался, что она ещё натворила, Нан вовремя заткнула, рявкнув телепатически.

– Прибыли люди из других посёлков.

– И что им здесь надо? – поинтересовался Дайрим не слишком гостеприимно. Я, впрочем, был согласен с ним – ещё свидетелей не хватало нашего научно-магического прогресса. – Надеюсь, пленников им не показывали?

– Нет. Я их заперла, а потом прирастила комнаты, и… в общем, они теперь могут спокойно жить, не выходя наружу, – последние слова Жасмин произнесла с сомнением, но я не стал заострять на этом внимание. – А что им здесь надо… стрелкомёты.

Я хотел спросить, с каких пор мы бесплатно раздаём оружие, и вспомнил. А ведь действительно раздаём!.. хотя отнюдь не бесплатно.

– Что, первые пожелавшие заработать?

Жасмин кивнула.

– И вы пойдёте со мной объяснять, в чём суть работы, за которую столь щедро платят, – конечно, мне показалось, что эту фразу женщина произнесла со злорадством. Ведь Архимаг не может злорадствовать, не так ли?

Гостей было видно издалека. Они изумлённо оглядывались вокруг, шарахались от оплетаев и вообще напоминали провинциалов, впервые приехавших в город. Из глухой деревни – сразу в шумную и суетную Москву. Рядом стояли здешние жители, поглядывали с превосходством и даже некоторым столичным снобизмом.

Мы подошли довольно близко, прежде чем на нас обратили внимание. Гости подскочили, схватились за оружие. Неудивительно, я и Нан по-прежнему щеголяли в броне, а я ещё и в широком капюшоне.

Кажется, Жасмин отдавала инициативу нам.

– Гостям – добро пожаловать в Хидон, жителям посёлка – мы вернулись и приветствуем вас, – сказал я. Выслушал нестройный хор ответных приветствий. – Хидон знает, гостям же сообщаю, что какое-то время назад мы обнаружили новый посёлок… вернее, старый, очень старый. Агуали. Прибывшим – кто-нибудь знает, где он находится?

Вэйри переглядывались, переговаривались негромко.

– Совершенно верно, – без импа я бы чёрта с два услышал, что кто-то негромко помянул Лихолесье. – Агуали находится на краю Лихолесья.

И возникла тишина.

– И я предлагаю вам этот посёлок.

– Но… – вякнул кто-то и затих.

– Да? – я ободряюще улыбнулся, но добился противоположного результата. Спросившая девушка шарахнулась. Нан ободряюще улыбнулась ей, и она малость отошла от малоприглядного зрелища.

– Но ведь… Лихолесье, – вымолвил ещё кто-то с опаской.

Вообще-то я ожидал, едва будет озвучено это слово, народ потихоньку-потихоньку потянется с площади под Древом Хидона. Но никто не ушёл.

– Лихолесье, – повторил я. – Мы там были. И это не смертельно.

– Быть там можно, – возразила высокая женщина, властной повадкой похожая на Жасмин. – Жить нельзя.

– Но можно приспособить те земли к жилью.

– Как?

– Вы не поверите, – я улыбнулся. – Но чувствами, противостоящими Тьме, можно многое сотворить.

Раньше мне и в кошмарном сне не привиделось бы, что придётся вот так рассказывать паре десятков людей, подростков и взрослых, откуда берутся дети… то есть в чём суть будущей «осады» Лихолесья. Все смутились, кто-то принужденно рассмеялся, кто-то глядел так, словно подозревал розыгрыш, хотя у вэйри это было не в чести.

– Вы серьёзно? – женщина внимательно поглядела на меня, на Жасмин. – И что, оно… это действо… действительно оказывает такое воздействие? Фу ты, я хотела сказать…

– Оказывает, – заверила наш Архимаг.

– Сами проверяли? – вопросил кто-то с ехидством.

– Сами, – ответила Нан спокойно и взяла меня за руку. – Вы сможете увидеть действие… гм, действа, если прогуляетесь с нами до Лихолесья.

– Не сегодня, – поторопился я добавить. – Скажем, завтра с утра. А до той поры – располагайтесь. Или уходите, если вы…

Я осёкся, но так, чтобы непрозвучавшее слово отчётливо повисло в воздухе.

– …Не желаете сменить уют на риск и непомерный труд, – собственно, это было то же «струсили», и все это поняли.

– Прям уж – непомерный, – пробормотал кто-то. Другие поддержали: – Тоже мне – труд.

Я ухмыльнулся:

– Ну, это сначала нас… тех, кто решит остаться, ждёт радость и удовольствие. Не думаете же вы, что лишь, гм, этим самым можно подвинуть границы Лихолесья? Придётся и серьёзно трудиться, и рисковать.

Жасмин ловко перехватила внимание толпы, заговорила, ответив на несколько вопросов, а потом развела всех по местам – вернее, вызвала оплетаев. Ну и впечатлились же гости, когда эти новые куклы, действуя вполне сознательно и даже говоря с ними, принялись показывать квартиры.

– А они случайно не разбредутся и не увидят ничего им не положенного? – поинтересовался я вполголоса.

– Нет. Компьютер посёлка за ними следит, – ответила Архимаг.

Тут к нам подошли трое – высокая женщина, мужчина на голову её пониже и ещё одна женщина ниже на голову уже его. Со стороны троица выглядела забавно.

– Нашего достойного мужа именуют Реджи Тхим, – представила спутника высокая женщина.

– Мои жёны, Хана и Амели, – мужчина поклонился, представляя поочерёдно высокую и маленькую.

– Жасмин Хидон, – представилась наш Архимаг.

– Нанджи Наур-Серая, – отрекомендовалась Нан.

– Серый, – буркнул я. – Просто Серый.

– Приветствую, – Хана, та самая высокая, что заявила о непригодности Лихолесья к жилью, нахмурилась, пытаясь истолковать нарушение этикета – мы представились сами, а не предоставили назвать друзьям имена друг друга. Вторая жена заметно сутулилась, опуская лицо, капюшон так и не откинула. Я даже заподозрил, что женщина из людей и пытается скрыть это.

Амели ещё ниже опустила голову, ощутив мой внимательный взгляд. Хана и Реджи, напротив, смотрели в моё покорябанное лицо с каким-то болезненным интересом. Потом переглянулись и, видимо, перекинулись парой фраз на Тихой Речи.

– Видите ли, мы издалека, – Реджи и начал издалека. – И слухи, должно быть, слишком исказились по дороге к нашему далёкому посёлку. Говорят, что в могущественном посёлке Хидон пещера в корнях дерева исцеления представляет собой нечто… особое. Что в ней могут исцеляться сразу несколько вэйри.

– Быстро слухи разбегаются, – пробормотал я. – Трансформация завершена недавно, а все уже…

А не сказал ли я лишнего, подумал Штирлиц и благоразумно заткнулся.

– Так это правда? – поинтересовалась Хана.

– Да, так и есть, – подтвердила Жасмин.

– Тогда отчего вы не убрали эти шрамы? – бухнула Хана невежливо.

Угу, сейчас. Уже ложусь в капсулу убирать. Исчезни следы ожогов, и сразу станет понятно, что я к расе вэйри не имею никакого отношения. Жасмин, которая была в курсе моей тайны, с интересом ждала, как я выкручусь. Хана краснела, осознавая свою бестактность.

– Глаза не пострадали, – пробурчал я. – А остальное зажило. Количество капсул всё-таки ограничено, и возможно, кому-то понадобится срочная помощь, а «яйцо» будет занято мною. К тому же я не могу позволить себе терять даже несколько дней.

– Но… – Реджи неопределённо помахал рукой около своего лица.

– Он весь в делах и хлопотах, знаете ли, – сообщила Нан. – Именно за это я его и люблю. А не за внешность.

И она преспокойно взяла меня за руку.

Троица казалась шокирована таким откровенным проявлением чувств… но тут Хана тоже взяла вторую жену за руку. Амели слабо вспикнула, попыталась вырвать ладонь.

– Мы тоже любим её такой. Но у неё, к сожалению, как раз…

Амели, оставив попытки вырваться, стянула свободной рукой капюшон. Нет, таких кошмарных шрамов, как у меня, не было. Лишь несколько скромных оспин на щеке слева, бледная черта на ухе – похоже, было разорвано, и…

– Глаза пострадали. Глаз.

Амели смотрела на нас единственным видящим, другой чуть косил и не менял цвет.

Жасмин молча сделала знак подойти. В её манерах появилось что-то от Вальи, с которой она сейчас говорила на Тихой речи и которая воспользовалась глазами подруги, чтобы взглянуть на пациентку.

– Так, так, – женщина взяла Амели за лицо, покрутила туда-сюда, ощупала оспины, аккуратно оттянула пальцами веко. – Очень мило… то есть, разумеется, плохо. Как это случилось?

– Равнинники. Нет, не доспешные вроде… – Реджи покосился на меня, – другие, дикари. Со своими железными громыхалками.

Я запросил у Нан подробности, та пожала плечами и переадресовала запрос Жасмин. Архимаг скинула информацию, и я чуть не забранился в голос, вместо этого мысленно зарычал на Жасмин – почему раньше не рассказала? Архимаг резонно возразила – откуда ей было знать, что мне это интересно? Тут уж я обхамил придурком самого себя, что не удосужился узнать.

– А у вас не найдётся их трофеев? – поинтересовалась Архимаг у наших гостей.

– Трофеев? – переспросила Хана. – Это каких? И зачем?

– Ну, этих самых громыхалок – не помешало бы.

– Нет. Реджи собрал товарищей, и мы сложили всех чужаков в одну яму, посадили сверху неудержку. Железяки тоже туда покидали.

Я всё-таки коротко ругнулся по-русски. О порохе уже думал. Синий колодец может синтезировать взрывчатку из гранат, которые мы добыли из Железного Человека. Но она слишком сильна, чтобы использовать её даже в примитивных ружьях.

Также компьютер производственного комплекса может создать вещество по заданной химической формуле… вот только я её не знаю. Состав пороха известен – уголь, сера, селитра. Но для компьютера это лишь слова, значения которых он не знает.

Ну, уголь – понятно. Каменный в земле поискать, древесный из деревьев выжечь. А сера? вряд ли древесная или там ушная. Селитра? белые крупные кристаллы в пластиковых мешках.

Достаточно, чтобы ответить на уроке химии, заполнить буквами белые клеточки кроссворда… но создать разрушительное зелье эти знания мне не помогут.

Порох, нам нужен порох!.. Хотя бы дымный, судя по описанию Жасмин – громыхалки людей громыхают именно с его помощью.

– …Что ж, это будет нетрудно исправить, – небрежно сказала Жасмин, закончив осмотр.

– Я снова буду нормально видеть? – прошептала Амели.

– Что вы хотите взамен? – Хана подошла к вопросу делово. Реджи, похоже, потерял дар речи.

– Вас, – коротко уронила Жасмин. Повернулась и пошла.

Мы переглянулись. Амели, кажется, готова была возражать, но подруга потянула её за руку, и все пошли следом.

– Что значит – нас? – вполголоса поинтересовался Реджи.

– Нам остро не хватает людей, – пожаловался я. – Даже в Хидоне их немного, а теперь, когда в перспективе у нас появится ещё один посёлок… сами понимаете, семейство из трёх человек лишним не будет.

– Разумеется, вас никто не заставляет, – сказала Жасмин. – Подумайте, посмотрите… пока Амели выздоравливает, вы вольны подумать над вашим решением. Потом скажете, уйдёте вы или останетесь.

Разумеется, этаким заявлением Жасмин накрепко привязала семейство к Хидону.

– Хорошо, – растерянно сказала Амели.

– Сюда. Осторожно, спуск.

И я едва не загремел костями по нему, когда неясное беспокойство оформилось наконец в мысль. Там ведь в одной из капсул – Фридрих, громадный голый черномазый орк!..

Не беспокойсь. Валья затенила оболочку капсулы, – Нан мысленно озорно хихикнула. – Её дочери вдруг проявили слишком большой интерес к анатомии орков.

– Сюда, – холодно сказала Жасмин. – Снимай одежду.

– Что? – переспросила Амели.

– Можешь не раздеваться, – Жасмин отвернулась и прикоснулась к обнажённым нервам дерева, подключаясь к компьютеру медицинского отсека. – Только биозоль её сожрёт.

– Что сожрёт? – Амели неуверенно взялась за ворот, я решил, что моё присутствие неуместно и направился к выходу.

Скоро меня догнала Нан.

– Думаю, они наши с потрохами, – прошептала, я согласно кивнул. – Вообще-то Жасмин никогда не отказывала калекам. Правда, некоторые здесь жили чуть ли не по полгода, ожидая их очереди на восстановление. Только тяжёлых принимали вне очереди.

Она помолчала.

– Сёстры как-то сказали мне, что дважды Валья не смогла спасти чужую жизнь. Когда «яйцо» было занято, и раненые или больные не смогли дождаться его освобождения. Печально это всё. Будь у нас… то есть у них, у Хидона, уже тогда три добавочных капсулы, может быть, никому не пришлось бы умирать…

Желая развеселить погрустневшую девушку, я обнял её, и тут по закону всемирного свинства снизу послышались голоса.

– …Скоро мы будем знать точно, сколько именно, – сказала Жасмин. – Но я уверена, что не больше десяти дней. Эти штуки, дробь? – свинцовые шарики ударили на излёте, и лишь чуть повредили. «Яйцо» всё уберёт и заживит.

Реджи и Хана кивали, словно китайские болванчики. На их лицах вспыхивали улыбки.

– Вы можете прожить эти дни в посёлке, – продолжила Архимаг, – или…

– Конечно, мы сочтём за честь участвовать в ваших действиях!.. – восторженно отозвался Реджи. – Вэй Жасмин, располагайте нами!..

Хана кивнула.

– Кстати, я недавно была рядом с Лихолесьем… мне кажется, оно… ужалось, что ли?..

Мы, трое хидонцев, переглянулись.

– Да, – сказала Жасмин. – Это результат наших усилий.

– А ну как безумный дух попытается нам отомстить?

– Мрэков бояться – в лес не ходить, – ответил я, отметив это «нам». Сдаётся мне, мы сделали удачное приобретение.

Пока мы толкали речь перед гостями и устраивали женщину в «яйцо», наступил вечер. Мы раскланялись, заверяя друг друга в совершеннейшем почтении, Жасмин вызвала близняшек, поручила им устроить Реджи и Хану и приглядывать за третьим членом семьи.

И мы отправились на Полигон.

Участники экспедиции не торопились отдыхать. Гром и Валья, не давая себе роздыху, принялись разбирать трофеи, Дайрим пытался в одиночку обновлять чары защитной звезды, Йурас, Райо и Орла возводили стены из древесной массы и активно путались у остальных под ногами.

Агрегаты, снятые с истребителя, рассортировали, наметили план грядущих исследований. Волшебники радовались как дети, заполучившие новую игрушку.

– Надеюсь, будет толк, – пробормотала Нан, она с одобрением оглядывала суету.

– Будет, – заверила Валья. – У меня уже есть с десяток…

Не договорив, ушла. Нан лишь головой покачала, глядя вслед. Мне тоже не понравился энтузиазм женщины.

– Справится, – уверенно сказала Жасмин. Она подошла к Дайриму, который продолжал мучиться со звездой, положила руку ему на плечо, ловко подхватила чары и поставила на место. Я восхищённо покачал головой. Сам мог лишь определить, в порядке то или иное волшебство, ощутить его гармонию, но понять, что она делала, было за пределами моих возможностей.

Мастер, что ни говори.

Архимаг и просто маг о чём-то заговорили, жаль было их перебивать, но я подошёл и принялся выспрашивать. Жасмин и Дайрим рассказали мне о том, что я ещё не знал.

Оказывается, дикари, вооружённые железными палками с громом, время от времени проникали в Лес, чтобы взмутить воду одного из ручьёв, добывая с помощью странных приспособлений жёлтый песок.

Тут я снова ощутил желание как следует выругаться.

– Золото, – с уверенностью сказал. – И вы молчали!..

– Ты не спрашивал, – Нан пожала плечами.

– Золото, мягкий жёлтый металл? – нахмурилась Жасмин. – А на что он вообще годен? Ток проводит, чары держит хорошо. И… – она задумалась.

Какое-то время я пытался объяснить, что такое золото для людей, и лишь уверил собеседников в том, что они знали и раньше – все равнинники сумасшедшие…