Повелитель Ифритов 3

Глава 39. Конец раунда

Переход начался. Ифрит принялся вселяться в Салазара. Ифритор сжал зубы, напрягся. А потом вырвал и второй кабель, вонзив над первым. Я попытался отстраниться от него, но почувствовал, что невероятная сила держит нас вместе, словно под напряжением тока.

— Я… взорву тут все вместе с собой, — зарычал Салазар. Иприты почувствуют силу ядра, когда возьмут надо мной контроль. И тогда они пойдут за ядром! Уничтожат тут все! Я победил, Селихов! Победил!

Я пытался выбраться, смотря в лицо Салазару. Было видно, что сознание медленно покидает его. Третий кабель он вонзил в свое тело уже силой мысли. При этом пользуясь частью силы божественного ифрита, он меня не отпускал. Подонок пытался вобрать в себя все ифриты, чтобы превратиться в бомбу. Этому не бывать.

Глаза Салазара закатились. Я увидел, как по его лицу побежали трещины. Кожа стала лопаться, словно была сделана из фарфора. Изнутри бил яркий свет. Внутри тела Гая Мария были уже два ифрита, и оно начало разрушаться.

— Рома! — Крикнула Саша, появившись у входа во вторую часть бункера.

— Назад! — Прошипел я сквозь зубы, — не подходи!

— Сила… — Проговорили ифриты внутри Салазара. Из глаз и рта Мария бил яркий свет, голос звучал так, будто говорили несколько сущностей разом, — Сила… позади меня…

Он обернулся, посмотрев на саркофаг ядра через плечо. Это значило, что Салазар — больше на Салазар. Ифриты взяли его под свой контроль. Заместили разум в его теле собой. И теперь будут работать на инстинктах. Он не успел. Не успел погладить всех. Переоценил себя, потому что решил, что выдержит достаточно времени, чтобы вырвать из меня все кабели. И он ошибся. Однако, это было только началом.

— Держать позиции! Не отступать! — Кричал капитан Кириллов своим бойцам.

Их мотострелковый взвод, в составе пятой роты держал оборону у подходов к гарнизону Урупский.

Группа располагалась в трехсот метрах от Ограждения, на территории Кубанского. Сутки они прикрывали легкую артиллерию, что перебрасывали на их участок, взамен той батареи, что уничтожили в начале недели.

Одержимые вещи наступали. Ответам им был рокот автопушек БТРов их роты. Маги почти не поддерживали, потому что бились на передовых. Пятая рота же играла сейчас охранную роль.

— Проклятье! Жмут! — Кричал кто-то из бойцов.

— Держаться! — Орал из-под брони Кирилов, — как только артиллерия развернется, они накроют одержимости, и их поток потухнет! А остальных добьем!

Бой был долгим, и кончился, только когда наконец-то заработала артиллерия.

— Отличная работа, мужики, — Выбрался капитан на броню, — курим минут пять, а потом отходим на укрепленные позиции. Э, Сергеев, че это с тобой?

Солдат, как завороженный уставился в небо. Спустя мгновение остальные тоже подняли головы.

— О, Предки… — проговорил кто-то.

Когда глаза поднял и Кириллов, то почувствовал, как мурашки бегут по телу. Все, что он видел раньше, невозможно было сравнить с этим. Капитан даже привык к кровавому цвету неба, но это…

Сквозь атмосферу планеты, вниз, к земле, двигались красные, словно бы горящие огнем щупальца. Их вторжение сопровождалось огненным звездопадом.

— Это что, — проговорил один из солдат, что сидел на броне, — конец света?

— Имперская армия, — прошептал Капитан про себя, — стоит до конца.

Он оглядел людей, ошарашено уставившихся в небо.

— Имперская армия стоит до конца! — Крикнул он, — что рты раззявили⁈ Никогда не смотрели в глаза смерти что ли⁈

Солдаты перевели взгляд на капитана.

— Собраться! — Кириллов встал на броню в полный рост, указал туда, где рвались артиллерийские снаряды, — артиллерия держит! Видите? Они работают, по тварям, несмотря ни на что! Потому что мы стоим здесь! Потому что за нами стоит империя! Ану захлопнули хлебальник! Я видел там бегающий холодильник! А если он все еще бегает, значит, у нас есть работа!

Грохнуло. Раздался треск магии. Меня отбросило, но я не упал. Удержавшись на ногах, отъехал назад, прикрыв лицо руками.

— Саша! Ускорь процесс! Мне нужен последний ифрит, — крикнул я

— Твое тело, Рома, — ошарашенно кричала девушка, — оно!

— Знаю, — посмотрел я на исходящие светом трещины, возникающие на руках, — работай!

Девушка исчезла, отправилась к ифритному станку. Ифриты в теле Салазара невидали больше ничего, кроме ядра аномального поля перед собой. Одно-единственное мгновение, когда они нарушат целостность саркофага, и всему придет конец. Но использование сил ифритов, замедлит процесс вселения последнего.

Я уже чувствовал невероятную ношу двух ифритов внутри. Странное ощущение чудовищной силы в теле, божественной силы. И одновременно с тем, постоянная борьба за эту силу с ифритами. Вернее, с одним ипритом. Тот, что был в Фырчите, оказался на удивление спокойным.

А потом я почувствовал его. Волна пламени, словно бы пробежалась по всему телу. Пожиратель миров начал обвивать Землю своими щупальцами. Времени мало.

Вырвав бесполезные уже кабели, все, кроме одного, я бросился на Салазара. Схватив, отбросил в сторону. Марий с грохотом впечатался в стену. Я увидел, как часть его кожи с лица обвалилась, словно сухая глина. За ней был свет.

Когда последний ифрит стал вселяться в меня, я почувствовал, как разрушается тело изнутри. Трещины, раскрывшиеся на коже, начали сиять еще сильнее. Аврора работала на пределе своих возможностей, постоянно латая повреждения.

Шлем Салазара с металлическим Лязгом срыл его лицо, ифритор метнулся ко мне, по воздуху, помчавшись над землей. Под ним трескался пол.

С хлопком мы сцепились. От удара задрожали стены. Я ждал, пока последний ифрит закончит переселение. Это давалось сложно.

— Корм, сила, — безэмоционально твердил Салазар, — нужно… получить…

По венам побежал огонь. Руки задрожали, с моей правой осыпалась растрескавшаяся кожа, обнажив чистый свет. Рука теперь будто бы была из него сделана. Ну я ей и огрел Салазара.

Размахнувшись, я дал так, что свет озарил весь бункер. Марий отлетел снова, пробил собой почти метровую стену и оказался в полупустом складском помещении.

— Все! Все, Рома! — Забежала Саша.

— Все! Все, Рома! — Забежала Саша и тут же остолбенела.

Перед ней стоял Рома. Ее Рома… Она до сих пор была убеждена, что он именно ее. Но что с ним стало? Человек ли он вообще?

Зеленых глаз больше не было. Теперь они горели ярким белым светом. По лицу, обнаженному торсу, плечам, бежали трещины, горящие изнутри огнем. Одна рука вообще будто была соткана из света. Отросшие каштановые волосы висели в воздухе, словно в воде.

— Я знаю, — страшным, изменившимся голосом проговорил Рома и выдернул из торса последний кабель. Свет хлынул из раны, и она медленно принялась затягиваться, — найди убежище, Саша.

Когда раздался звук осыпающегося камня, Саша посмотрела, откуда он донесся. Из большой дыры в стене тоже исходил свет. А потом из нее вышел второй человек. Второй ифритор.

Саша знал, что и Рома, и Салазар — один и тот же человек, по сути. Однако, ей было удивительно, какими разными они стали, когда попали в разные условия и прожили свои новые жизни совершенно по-разному.

Салазар был облачен в белую ифритную броню. Она растрескалась так же, как кожа Ромы. Также изнутри бил свет. Но гораздо больше света. Саша подумала, что Слазарар разрушается быстрее, ведь в нем нет Авроры.

— Уходи, Саша, — повторил Роман.

— Я сделаю что хочешь, — сглотнула девушка горький комок, почувствовала, как защипало глаза, — только выживи…

Роман не ответил, только кивнул.

А потом они оба сцепились: Салазар с нечеловеческим криком метнулся к Роме, как белая молния. Оба врезались в свинцовый саркофаг ядра. А потом хлопнуло. Вспыхнуло так, что Саша с силой зажмурила глаза. Свша знала, что не успей она отвести взгляд, ослепла бы. Девушка упала. Даже сквозь веки она видела красный свет вспышки.

Когда Саша распахнула глаза, то увидел, что ни Салазара, но Романа, ни ядра, здесь больше не было.

— Он не отвечает! Проклятье! — Кричал Рюрик наблюдая над Москвой огромное, опускающееся с неба щупальце.

Красное, и словно бы раскаленное, оно спускалось будто в замедленной съемке.

Император уже несколько дней был в столице, чтобы руководить ее защитой от одержимостей. И это была только часть его обязанностей. Одержимые вещи бушевали по всей стране.

Донесения от генералов, управляющих и губернаторов лились рекой. Активность тварей резко возросла везде.

Только недавно император говорил с Салиховым, а теперь, когда Пожиратель принялся за планету всерьез, Роман словно бы испарился, как его и не было.

— Возможно, он занят, Ваше Императорское Величество, — проговорил за спиной министр обороны Калиновский — седовласый мужчина с пушистыми, но аккуратными усами, — Прошу вас, пройдемте в убежище. В Генеральном штабе находиться теперь опасно.

— А смысл? — Рюрик продолжал смотреть из кабинета главного штаба минобороны, что находился на верхнем этаже здания, — если тварь начнет рвать планету на части, никто не спасется.

— Ваше Императорское Величество! — Прибежал внезапно адъютант, с планшетом в руках.

— Слушаю, — не отрываясь от зрелища, которое и пугало, и завораживало, проговорил Рюрик, — видеозапись из Нового Краса! Кажется, там запустили ракеты в Пожирателя!

— Проклятье! — Прошипел император сквозь зубы и добавил матом, — я же велел не трогать кнопки!

Император вырвал планшет из руки молодого офицера, уставился на экран. Запись велась с наблюдательной наземной станции, расположенной в черте города. На видео были многочисленные щупальца Пожирателя, также медленно движущиеся к поверхности. Были там и огненные метеоры, которыми сопровождалось вхождение в атмосферу.

Насколько понял Рюрик по словам Селихова, этими осколками были куски пожирателя, оторвавшиеся от его тела.

— Это не ракета, — нахмурился Рюрик, — видишь же?

На экране явно было видно, как что-то яркое, словно звезда, летело вверх, к Пожирателю. Огненная капля ярко выделялась на фоне красных отростков космической твари и метеоров.

— А что же? — министр Калиновский заглянул через плечо императору.

— Надеюсь, — серьезно ответил Рюрик, — что это наше спасение.

Сцепившись с Салазаром, мы продолжали подниматься в небо, к Пожирателю. Вернее, поднимался я. Кроме того, силой божественных ифритов мне приходилось держать ядро, окутать его саркофаг защитным полем, потому что свинец уже размягчился, и кроме того… не пускать обезумевших ифритов в теле Салазара к ядру.

Мы, как звезда, мчались в небо. Я стиснул зубы, схватив Слазараза за ногу.

— Ничего… не остановит… — прошумело в голове.

— Ладно, — ответил я, чувствуя, как кожа осыпается с лица. Руки уже давно стали будто бы созданными из света. Ифриты брали свое, — если я не смогу доставить всех ифритов в одном теле, сделаю это в двух!

— Нужно… больше… корма… — звучал в голове голос Салазара.

Он болтался внизу, и изо всех сил тянулся к ядру, которое летело следом.

— Еще немного… еще чуть-чуть.

Планета уменьшалась и одновременно становилась все более округлой за моей спиной. Скорость была невероятной. Светло-голубой шарик казался безмятежным с такой высоты. Пожиратель же, что был сверху, выглядел словно развернувшийся в небе ад. И этот ад смотрел на меня с… нежностью.

Именно, когда я поднялся на нужную высоту, я резко почувствовал нахлынувшую волну эмоций, что испытывал ко мне Пожиратель. Это была жуткая извращенная смесь эмоций, отдаленно напоминающих те, что испытывает ребенок к своему родителю.

Да, я был родителем Пожирателя. Первый ифрит, который был вселен в боеголовку, был вселен мной. Именно с него началась цепная реакция. По остаточным эмоциональным воспоминаниям, Пожиратель знал, что я его создатель. Именно этой связью мы были обременены. Именно так он чувствовал меня. И именно так, я чувствовал его. Ведь тот, первый ифрит был привязан к моей душе. Причем не намеренно.

— Ну здравствуй, — всмотрелся я в бурю красной пыли, камня, и прочих химических элементов, что представлял из себя Пожиратель, — вот мы и увиделись снова. Ты ведь узнаешь меня. Ты ведь меня чувствуешь…

Существо раскрыло свои огромные щупальца еще шире, будто объятья. Если бы кто-то мог увидеть его со стороны, издали, если бы сторонний наблюдатель мог лицезреть Пожирателя в его истинной форме, он увидел бы что-то, напоминающее красно-фиолетовый туманный цветок, обвивающий планету своими лепестками. Я знал это, потому что в одной из жизней был этим сторонним наблюдателем.

— И это наш последний раунд, — Добавил я.

А потом напрягся. Силой мысли я заставил ядро переместиться перед собой, параллельно сняв с него защитное поле. Когда оно медленно поднималось справа, весь свинец немедленно сгорел, обнажая боеголовку, будто бы созданную из твердого света.

— Должен… насытиться… — прозвучало в моей голове, когда Салазар потянулся за ядром.

— Нет, я перехватил его за горло, — повернул к себе лицом, — ты должен мне не это. Ты должен обеспечить Параллелям существование. И ты сделаешь это, вы, сделаете это, ифриты, что живете внутри этого человеческого тела. Мои ифриты. Привязанные, к моей душе. Подчинитесь же!

Вскрикнул я, хотя в условиях вакуума это было сложно. И пусть дышать мне больше было ненужно, но простые человеческие рефлексы все еще работали.

Я всмотрелся в пылающие огнем глаза Салазара, и начала ифритное подчинение.

Сегодня Нина не сводила взгляда с небосклона. Заполненный красной бурлящей субстанцией, он казался небом другой, враждебной планеты. Глаза уже привыкли что все вокруг потемнело, словно бы в сумерках, а свет приобрел красный оттенок. Ее волновало не это.

— Девочка, пойдем в дом! Хватит торчать на балконе! Капитан Лавров просит, чтобы мы не выходили из квартиры!

— Я не хочу, мама, — ответила Нина холодно, — я хочу быть с ним хотя бы таким образом. Хочу видеть, как он победит.

— Но, Катя боится. Она хочет к тебе. Эй, девочка? Куда это ты намылилась.

— Я хочу быть с Ниной, — прозвучал за спиной голос девушки.

Нина хотела оторвать взгляд от неба, но боялась. Боялась, что не увидит решающего момента. Не увидит, как Рома победит или погибнет. А она надеялась, что увидит.

Ей стало немного спокойней, когда она почувствовала, что теплая, словно воробушек Катя прислонилась к ее бедру. Спустя пару мгновений, мягкая рука мамы легла на ее кисть, лежавшую на перилах балкона.

— Своенравная, как всегда, — вздохнула женщина.

Нина не ответила. Она просто не могла оторвать взгляда оттого, что творилось на небе. А потом, она увидела что-то странное. Блеск, вспышки, побежавшие по всему «телу» Пожирателя едва заметные, но которые изменили все.

Сложнее всего было сфокусировать всю силу, и заставить Ифритов из тела Салазара сделать то же самое. Однако, вышло. Луч вырвался из моей груди, прошел сквозь него, а потом сквозь ядро, словно через линзу.

Белый поток света ударил в Пожирателя так, что по всему его телу побежали белые искры. Уничтожь вместилище, и дух исчезнет сам. Как всегда, как и тысячу раз до этого. Только метод исполнения другой.

Сила луча все возрастала. Я чувствовал, как кожа трескается и отслаивается, обнажая светящееся нутро. Я сам стал существом из этого света. Ифриты бились внутри, пытаясь разрушить мое тело, чтобы все кончилось. Чтобы я не заставлял их тратить свою силу. Раньше их сдерживали ореолы, теперь только моя воля и Аврора. Слишком сложный и рискованный способ, который я бы никогда не стал использовать. Слишком не надежный. И все же…

Последний, чудовищный импульс высвободился наружу, уничтожив двух из трех божественных ифритов, что были внутри меня. Аврора едва уберегла мое тело от распада. А тело Салазара уберечь было некому. Он развеялся в пыль, как и каждый человек, который использовался в ореоле.

Пройдя черезядро, импульс луча вытянул всю энергию, что была внутри. Магическая самоподдерживающаяся реакция кончилась, и ядро превратилось в потускневший кусок кристалла, который просто треснул и развалился на куски.

Импульс ударил в тело Пожирателя и разбежался по всей его поверхности. Верно находящаяся в активно, словно живом, движении, она на миг замерла.

Ментальный вопль чудовища прозвучал в моей голове так, что мне показалось, будто она сейчас лопнет. Я услышал, предсмертный крик пожирателя.

В мгновение ока, красная масса пыли и камней превратилась в бесцветную. Целостность его тела была нарушена. Ифритным зрением я видел, как огромный ифрит выходит из туманного сгустка обломков. Как развивается где-то позади, в космическом пространстве.

Обломки Пожирателя Принялись падать на поверхность планеты.

— Стоять, — выдернул я руки, — куда собрались? А-ну… поднажми-ка, Фырчик…

Ифрит не отозвался, потому что не мог. Однако, той силы, что излучал один божественный ифрит, хватило, чтобы обезопасить планету. Сделав такое движение, словно мну в руках снежок, я принялся утрамбовывать остатки Пожирателя в один ком. Камни хрустели и сминались, образовывая что-то, что напоминало новую Луну, только меньше.

Еще немного усилий потребовалось, чтобы оттолкнуть ее на нужную орбиту.

А потом, мое тело потускнело.

— Как же я устал, — прошептал я, не слыша собственного голоса в вакууме космоса, — кажется, теперь я могу отдохнуть.

Перед глазами стояла Новая Луна. Спустя мгновение, она исчезла из поля зрения, и появился синий шарик земли. Он поблескивал маленькими звездочками — сгорающими в атмосфере осколками Пожирателя.

Я улыбнулся, когда почувствовал, что Земля притягивает меня к себе, и просто отдался силе гравитации. Упал в ее объятья.

Москва.

Двадцать пять лет спустя.

Иван посмотрел на ночное небо. Там висели две луны: одна привычная и еще одна, поменьше. Молодой луне было всего лишь пару десятков лет. От этих мыслей у великого князя захватило дух.

Будучи младшим сыном императора, он был последним в очереди на престол, а потому выбрал себе другой путь. Путь, который никто из Рюриков раньше не выбрал. И потому, Иван волновался.

— Тантала, — обратился он к своему медицинскому ифриту-хранителю, — замедли пульс и сократи выработку гормонов, — прошептал он, — я волнуюсь и не хочу предстать перед князем-спасителем в таком виде.

Тантала отозвалась привычным двукратным сигналом.

Князь-спаситель. Вот такой вот необычный титул. Он был утвержден императором специально для него. В империи был лишь один князь-спаситель. И останется единственным навсегда.

— Ваше Величество, — прозвучал голос слуги за спиной, Иван обернулся.

На открытую трассу зашел слуга, а гвардейцы Ивана приосанились, как бы показывая постороннему, что они наготове.

— Да? — Ответил Иван.

— Князь-спаситель ждет вас.

Иван не ответил, зашагал следом за слугой.

Белокаменный зал, который прошел князь, напоминал гробницу. Однако, так казалось, в ночном полумраке, ведь освещение здесь сегодня не работало. Из широкого зала они попали в зал поменьше, но все равно большой.

Иван повел взглядом: всюду белый камень колонны, посреди зала под огромным стеклянным куполом потолка, внутренний сад. В нем расхаживали между цветущими вишнями и спорили о чем-то две знатные дамы. Служанки пытались унять детишек, что носились вокруг, вызывая у ребят дикий восторг и громкий смех.

— Прошу сюда, — указал слуга в дальнюю часть зала.

Там за небольшим столиком сидели мужчина и молодая девушка. Когда Иван пошел к ним и почти сразу узнал, кто это был.

Мужчина, за сорок был одет в брюки и простую белую рубашку. Темные волосы блестели сединой, на лице красовалась аккуратная бородка. Он внимательно смотрел на шахматную доску, оперись виском о пальцы. Иван видел потускневшую тату короны, перечеркнутую белой линией на его запястье.

Девушка же, молодая и хрупкая, внимательно выбирала фигуру, чтобы сделать следующий ход. У девушки были светлые волосы, аккуратно уложенные в скромную прическу, тонкие черты лица и маленький носик. Носила она простое белое платье.

Наконец, девушка походила слоном.

— Шах и мат, — проговорила девушка, — и улыбнулась.

— Ха! — Откинулся мужчина на стуле, — ты снова победила, Аврора. Надо же!

— Ничего, князь, — она хихикнула, — потренируетесь и обязательно победите в следующий раз.

— Конечно, — он улыбнулся в ответ, — спасибо тебе за игру, Аврора.

— Спасибо вам за то, что у меня есть возможность сыграть с вами своими руками.

— А вот, — мужчина перевел взгляд на Ивана, — и сам Великий Князь Рюрик. Прошу прощения, что заставил вас ждать, но если я не доиграю с Авророй в шахматы, она от меня не отстанет.

Иван не обиделся. Только немного растерянно улыбнулся. И в большей степени потому что девушка по имени Аврора очень мило и тепло посмотрела на него. Ивану просто не хотелось злиться.

— Прошу, девочка моя, — проговорил князь-спаитель Роман Селихов, — оставь нас. И попроси Ирину подать чай.

Аврора встала и поклонилась Ивану. Тот ответил сдержанным поклоном. Когда Селихов пригласил его сесть на освободившееся место, Иван сел. Он обратил внимание на руки Селихова. Рукава его рубашки были подкатаны, а на коже виднелись многочисленные ветвистые шрамы, будто князя ударила шаровая молния. Однако, Иван знал, что на самом деле князь упал с неба, когда победил пожирателя. Кажется, шрамы остались именно после этого.

— Значит, ты, великий князь, решил пойти по пути ифриторики, — добродушно посмотрел на него Роман, — но твой отец говорит, что тебя мучат сомнения. Какого рода?

Иван сглотнул. Когда подошла служанка с чайным подносом, он подождал, пока она закончит. Девушка положила поднос на столик, и ифритный чайник с чашечками сами перебежали на столешницу. Чайник принялся разливать свое содержимся по чашкам.

— В роду Рюриков никогда не было ифриторов. Их вообще не так много в империи, — сказал наконец Иван, — быть первым — большая ответственность. А я — представитель императорского дома, должен преуспеть в этом. Стать лучшим. И это давит. Я говорил отцу о своих чувствах, и он посоветовал мне поговорить с вами, прежде чем начать обучение. Он говорит, что вы человек, который выдержал на плечах невероятный груз ответственности. И можете дать совет. Вы же все-таки, — опустил Иван глаза, — победили Пожирателя.

Селихов хмыкнул. Потом начал немного помолчав:

— Видишь, вон там, в саду, гуляют две дамы?

— Да, — недоуменно уставился в сад Иван.

— Это мои жены Нина и Александра. А детишки, что кружат вокруг, мои младшие сыновья и дочери. Старшие служат в армии.

— И что вы хотите сказать? — Не понял Иван.

— А то, — улыбнулся Селихов, — что самой сложной задачей в моей жизни было помирить их так, чтобы они друг друга не ненавидели, — хохотнул он.

— Они друг друга не любили? — Удивился Иван.

— Угу. Да так, что кушать не могли, — рассмеялся он, — а знаешь, почему задача была сложной?

— Нет, — улыбнулся Иван.

— Потому что я не знал, как этого добиться. Как сделать так, чтобы мои жены помирились.

— Но вы всё-таки смогли.

— Ага. Только я не знаю как. Они как-то сами к этому пришли, — улыбнулся он.

— Но как… как это поможет мне с ифриторикой?

Роман улыбнулся.

— Когда я сражался с Пожирателем, я знал, что делать и как, а мотивацией к победе стали вот, они, — они кивнул на дам, — ради них я делал тот самый последний рывок. Чтобы жили они, и жила Параллель. А теперь спроси себя: ради чего ты хочешь быть ифритором? Есть ли у тебя конкретная цель? Или может, ты решил стать им, потому что так надо? И если да, то в чем ты будешь черпать душевные силы для работы?

Иван задумался.

— А если… если я не знаю… Если у меня нет еще этого самого источника душевных сил?

— Ничего страшного, — улыбнулся Селихов, — найди.

Иван посмотрел на девушку в белом платье. Аврора, выглянула из-за колонны. Взгляд ее нежно-голубых глаз был настолько красив, что Иван почувствовал, как по спине побежали мурашки. Девушка улыбнулась ему. Иван улыбнулся ей в ответ.

— Иногда найти, ради кого работать и жить, не так сложно, как кажется, — проговорил Селихов, хитро улыбаясь.

— Вы правы, князь, — посмотрел на него Иван, — и, кажется, я найду этот источник быстрее, чем думал.