Поверженная победительница

7

Когда они добрались до дома, Адриен открыла дверцу автомашины.

— Большое спасибо, — торопливо проговорила она. Чем быстрее она избавится от Кристофера, тем лучше. Мускусный запах одеколона и легкое прикосновение его колена будили в ней страсть, которой она не желала.

— Адриен…

Он так произнес ее имя, что она вздрогнула, почувствовав, как будто что-то из далекого прошлого подталкивает ее к нему. А она-то думала, что это никогда больше не повторится с ней в жизни. Адриен медленно повернулась к нему.

Он провел рукой по ее щеке, неотрывно смотря ей в глаза. Темная прядь волос упала ему на лоб. Шло время, а они все смотрели и смотрели друг на друга. Затем он склонился к ней, его губы прикоснулись к ее губам так легко, что это был даже не поцелуй, а только обещание поцелуя.

Не говоря больше ни слова, Кристофер вышел из машины и помог своей спутнице. Они молча приблизились к ее домику, а когда оказались внутри, он повернул Адриен к себе лицом, наклонился и принялся жадно целовать ее. Затем его ищущий рот нашел ее раскрытые губы. Ответить на поцелуй казалось ей таким же естественным, как дыхание. Она обвила руками шею Кристофера и прижалась к нему, ощущая вкус его губ и вдыхая крепкий аромат мужского одеколона. Поцелуй все продолжался и продолжался.

Губы ее еще больше раскрылись, когда он проник в них языком. Волна возбуждения охватила Адриен, когда кончик его языка коснулся чувственных глубин ее рта. Она ощутила, как тепло разливается по ее телу, словно тлеющий огонек разгорается в огромный костер, а в груди нарастает страстное желание. Губы Адриен стали податливыми, а ее тело покорным.

Она привстала на носки, ощутив, что сейчас в целом мире для нее не существует никого, кроме этого сильного, мужественного мужчины, сжимавшего ее в объятиях. Ей хотелось, чтобы мгновение это длилось вечно. Неожиданно Кристофер отстранил ее. Она вопросительно посмотрела на него. А он наклонился, поднял Адриен на руки и понес в спальню. Там он положил ее на кровать и отступил назад, чтобы расстегнуть и снять рубашку. Потом он лег рядом и снова стал целовать в губы.

Дыхание Адриен участилось, стоило ей погрузить пальцы в его густые черные волосы. Пощекотав Кристофера за ухом, она почувствовала, как его тело напряглось. Словно пронзенный ударом тока, он мелко задрожал, а затем страстно привлек к себе, возбуждая Адриен глубокими интимными поцелуями.

Ее руки пробежали по его спине, вернулись к шее. Казалось, каждый дюйм его тела напрягся от желания. Она застонала от наслаждения, когда он ласкал ее тело от плеч до бедер, останавливаясь лишь для того, чтобы плотнее прижать ее к себе.

Минуту спустя Адриен почувствовала, как он развязал пояс платья и потянулся к ее спине, чтобы расстегнуть молнию. В несколько секунд он сбросил с нее одежду. Его губы по-прежнему страстно впивались в ее губы, а руки гладили ее тело под мягким шелком нижней юбки.

— Адриен… — простонал он ей на ухо.

Затем его рот снова нашел ее, а его язык все танцевал, сплетаясь с ее языком в головокружительном вальсе страсти. Пальцы Кристофера остановились на ее упругом животе, а затем нежно перебрались на округлую грудь. Большим и указательным пальцами он дразнил ее сосок, пока тело Адриен не напряглось, и она не почувствовала, как внутри у нее нарастает непреодолимое желание.

Очень давно Адриен не ощущала на своем теле рук мужчины и еще дольше, со смерти Бобби, не поддавалась так своим чувствам. Ее тело отчаянно хотело соединиться с Кристофером, а сердце не могло больше выносить одиночества. В эти потрясающие мгновения она хотела быть частью его и почувствовать, как ее тело движется в ритм его движениям. Его губы обвели кончиком языка ее ухо. Это вызвало у Адриен еще большую волну возбуждения, и она потянулась к нему.

— Кристофер. — Это имя слетело с губ просто потому, что ей хотелось произносить его.

— Да, любовь моя, — шепот прошелестел у ее уха, как теплый тропический бриз.

— Я так хочу тебя.

Его руки крепко сжали ее.

— А я хочу тебя гораздо сильнее, — хрипло сказал Кристофер.

Но когда он принялся освобождать ее от белья, Адриен охватило сомнение. Через минуту пути к отступлению уже не будет. И пока ее тело умоляло об этом, где-то в голове мелькнула мысль, что завтра ей придется проклинать свою беспечность. Разве не этого она все время боялась? Как она могла так легкомысленно отдаться этому моментальному порыву? Ведь она знала лучше, чем кто-либо другой, как опасно, когда эмоции начинают управлять тобой, а не ты ими.

Почувствовав ее внезапную перемену, Кристофер приподнялся на локте.

— Что случилось? Что-нибудь не так?

— Я… — у нее пересохло в горле. — Кристофер, я не думаю, что нам стоит…

Он выпрямился.

— Адриен, что ты такое говоришь?

Она попыталась освободиться, но он держал ее руки, словно в железных тисках.

— Это неправильно.

Молчание придавило их, словно тяжелая плита.

— Понятно, — наконец сказал он ровно и откатился от нее.

Она натянула на себя покрывало.

— Прости, — пробормотала Адриен. — Мне не следовало заходить так далеко.

Она услышала, как он сел на край кровати, а затем включил свет. Он казался слишком ярким и резал глаза. Кристофер сидел на краю кровати все еще без рубашки и смотрел на нее с каким-то странным выражением лица.

— Я не понимаю тебя, — наконец сказал он.

Адриен неопределенно махнула рукой.

— Скажи, чего ты боишься? — Он нервно провел рукой по своим густым черным волосам.

— Я ничего не боюсь, — ответила она, удивляясь, что ее голос даже не дрогнул. — Я просто не хочу терять голову. Мы работаем на конкурирующих станциях, и было бы безумием…

— Это не то! — Его громкий голос пронесся по комнате, как неожиданный раскат грома. Сжав руки в кулаки, Кристофер ударил ими по коленям. — Ты пользуешься этим, как объяснением, но это не истинная причина.

Адриен молча смотрела на него, ругая себя за то, что попала в такую ситуацию. Она все прекрасно знала заранее, и вот теперь лежит на кровати почти нагая и тщетно пытается собраться с мыслями.

— Дело во мне? — странно тихим голосом спросил Кристофер. — Что-нибудь во мне не устраивает тебя?

Адриен прикусила свою губу, чтобы та не дрожала. Нет, дело не в нем. Это ее прошлое встает между ними. Кристофер прекрасно подошел бы беспечной, способной пойти на риск женщине. Но с тех пор как Адриен узнала о предательстве Бобби, она не могла довериться ни одному мужчине, и тем более такому опасному и сексуальному конкуренту ее радиостанции.

Когда она ничего ему не ответила, он тяжело вздохнул, накинул свою рубашку и, застегивая ее на ходу, вышел из комнаты. Минуту спустя она услышала, как за ним с громким стуком захлопнулась входная дверь.

Адриен лежала очень тихо, как будто любое движение могло нарушить сохраняемое с таким трудом спокойствие. Слезы выступили у нее на глазах, но она не могла позволить себе разрыдаться. Если она однажды поддастся этой слабости, то сможет уступить и другим слабостям, например позвонить Кристоферу и извиниться, даже попросить его вернуться. Нет, лучше подавить свои чувства, пока они не взяли верх над разумом. Она была достаточно сильной, умной женщиной, у которой в жизни немало трудностей, и она сможет пережить и эту. Но внутренний голос ей подсказывал, что она в первую очередь женщина, которой нужны мужские теплота и ласка. После стольких лет чисто дружеского общения с мужчинами она наконец встретила человека, который потребовал от нее большего. И она пришла в ужас от этого.

Воспоминание о боли, которую она ощутила, когда в последний раз открыла мужчине свою душу, поразило ее сердце. Бобби был последним человеком, который владел ею полностью — ее телом и душой, — и она ужасно страдала от того, что отдала ему всю себя без остатка.

Кристофер был слишком рассержен, чтобы сразу возвращаться домой, и бесцельно ехал по спиралям шоссе к центру города. «У меня есть все, что мне нужно, и без этой Адриен», — раздраженно думал он. Так зачем же мучить себя из-за нее? Даже идиоту было бы ясно, что она окружила себя стеной, сквозь которую не пробьется ни один мужчина. А он выставил себя дураком, пытаясь пробить в ней брешь.

Он мрачно вел машину по разветвлениям шоссе, представляя себе, что едет по лабиринту американских горок, а мысли по-прежнему вертелись вокруг Адриен. Ведь он старался действовать медленно, чтобы дать ей время узнать его получше и, как он надеялся, почувствовать к нему влечение. Он ведь не слишком давил на нее? «Нет», — твердо ответил он на свой вопрос. Дело было совсем не в нем. Дело было в ней. Она — трусишка, которая боится дать кому бы то ни было дотронуться до айсберга, укрывшегося там, где должно быть сердце. Да и кому она нужна? Во всяком случае, не ему.

За стеклами машины раздался приглушенный звук сирены, но, поглощенный своими мыслями, он не обратил на это никакого внимания. «В море жизни много других рыбок, — размышлял Кристофер, — и я прекрасно могу заняться какой-нибудь из них, вместо того чтобы биться головой о стену вокруг Адриен».

Звук стал отчетливей, и в зеркале заднего вида он заметил пульсирующий красный огонек. Он поправил зеркало так, чтобы свет не слепил, и съехал с шоссе на улицу рядом с аркой. Вдруг он понял, что звук этот был сиреной патрульной машины, которая ехала за ним.

— Черт! — пробормотал он, нажав на тормоз, и свернул на обочину.

Минутой позже высокий плотный полицейский заглянул в его машину.

— Вы знаете, с какой скоростью едете?

Кристофер устало покачал головой.

— Я заметил вас, когда вы ехали со скоростью семьдесят миль, — угрюмо сказал полицейский.

Кристофер рассеянно кивнул. Это было возможно. Все было возможно. Он думал совсем о других вещах.

— Предъявите, пожалуйста, ваше водительское удостоверение.

Кристофер нашел его в бумажнике и передал полицейскому. Через минуту он получил квитанцию о штрафе.

— В следующий раз следите за скоростью, мистер Эймс, — предупредил постовой.

— Хорошо, сэр, я буду следить.

Кристофер повернул к дому, снизив скорость. Его злость на Адриен начала рассеиваться. Когда она целовала его, раскрываясь, как бутон, он чувствовал, что ее желание было невероятно сильным. Она была словно пленница в своем собственном мире. Инстинкт звал без колебаний отдаться ему, но разум не позволял сделать этого.

Так что же он мог сделать, чтобы изменить ее?

На следующей неделе Адриен с головой окунулась в работу. Яростно нагружая себя делами, она надеялась забыть ту ночь, когда Кристофер пробудил в ней такую страсть. Звук захлопнувшейся за ним двери все еще эхом отдавался в ее мозгу. После той ночи ее обуревали самые разные чувства. Вначале была только острая, опустошающая боль оттого, что она осталась одна. Потом она почувствовала себя виновной за то, что завела его так далеко и опять отказала. Однако потом она убедила себя, что он тоже виноват. В конце концов, разве не говорила она ему, что не хочет с ним встречаться? Почему он не оставил ее в покое? Разве это не перекладывает хотя бы часть вины на него?

Но звук захлопнувшейся двери снова и снова отдавался в ней. А Кристоферу все же удалось сделать так, что она постоянно ощущает его присутствие. Странно, как этот человек мог заставить ее думать только о нем в огромном городе в два с половиной миллиона жителей.

На работе слагали просто легенды о том, как Кристоферу удалось поднять престиж станции, о том, каких энергичных новых дикторов он подобрал. Дома Адриен часто видела рекламы КТОО по телевизору и в газетах.

«Он оказался совсем другим человеком, чем я его представляла вначале», — грустно подумала Адриен, поливая цветы в своем домике. Когда она впервые встретила Кристофера, то считала, что он красив, но у него нет будущего. Теперь она знала, что под легкомысленной внешностью скрывается решительный человек с железной волей.

Прищурив глаза, Келли наблюдала, как Адриен бродит по дому.

— Эту герань ты поливаешь в третий раз. Ты зальешь бедняжку.

Адриен кивнула, поставила лейку на пол и вздохнула.

— По-моему, я просто не обратила на это внимания.

— Все еще думаешь о Кристофере, а? — сочувственно спросила подруга.

Адриен рассказывала ей о том, что случилось, машинально поглаживая пальцами лист герани. Кажется, она никогда не перестанет думать о нем.

— Почему бы тебе не позвонить ему, не извиниться за то, что произошло, и сказать, что ты снова хочешь его видеть? — предложила Келли.

— Потому что я не хочу его видеть.

— Почему нет? — удивленно спросила Келли. — Почему бы тебе однажды не дать волю своим чувствам?

— Ты сошла с ума. Может случиться нечто и похуже, чем то, что я испытала с Бобби. Я даже не могу думать об этом.

— Бобби — есть Бобби. А это совсем другой человек. Не думай, что он причинит тебе такую же боль только потому, что ты к нему неравнодушна. — Келли с вызовом посмотрела на нее. — Я согласна, что немного неприятно, что он на другой радиостанции, но это не такая уж неразрешимая проблема.

Адриен покачала головой.

— Ты просто не понимаешь.

И как она могла понять, когда чувства Адриен были такими запутанными, что она сама не могла в них разобраться? Она восхищалась тем, как Кристофер поднял престиж своей радиостанции, но в то же время она боялась его и ощущала угрозу с его стороны. Эти чувства, естественно, не оставляли места доверию.

— Твоя проблема в том, что ты до смерти боишься, что Кристофер окажется тем самым нужным тебе человеком, а ты этого не хочешь, — авторитетно сказала Келли. — Ты лучше снова потратишь время на поиски безразличного тебе мужчины.

Адриен с горестной улыбкой покачала головой.

— Пожалей меня, Келли. С чего ты это взяла? Безразличного, — повторила она с усмешкой. Конечно, она не ищет кого-то ненужного ей. Это было бы смешно.

Келли хотела поспорить, но Адриен прервала ее:

— Ладно, оставим это. Знаешь, у меня много других дел помимо Кристофера.

Келли с любопытством посмотрела на нее, подперев подбородок руками.

— Например?

— Например, Малькольм. — И это было правдой. Хотя мальчик, конечно, не занимал ее мысли так, как Кристофер, она все еще ломала голову, что с ним делать.

— Это парень, который желает получить лошадь?

— Да. — Адриен откинулась на софе, прижав палец к верхней губе и радуясь, что они сменили тему. — Я ничего не знаю о ценах на лошадей, но даже если бы я могла себе это позволить, не уверена, что было бы правильно владеть лошадью только ему одному. А как же другие мальчики в Хопвелле? У них тоже есть такие же желания, как у Малькольма, но я же не могу сделать им всем такие же подарки.

— Это правда, — согласилась Келли.

— С другой стороны, — продолжала Адриен, — Малькольм такой замкнутый все время. Может быть, если одна его мечта исполнится, и если у него появится что-нибудь особенное, это вдохнет в него немного энтузиазма.

Келли кивнула.

— Это тоже правда.

Адриен улыбнулась подруге.

— У тебя нет другой идеи? Предложи что-нибудь конкретное.

— Ладно. Ты не можешь найти какого-нибудь богатого душевного старикана, чтобы он купил лошадь Малькольму?

— Я не знаю никого. Трудно просить людей о таких вещах. Мы с Босвелом и так не можем ума приложить, где достать денег для этого приюта, не говоря уже о том, чтобы организовать фонд для покупки каких-то подарков, а тем более — лошади.

Келли сочувственно вздохнула.

— С вашим фондом тоже не все в порядке?

— Да, но завтра мы встречаемся с Босвелом и постараемся придумать что-нибудь еще. Может, нам придет в голову нечто потрясающее?

— Удачи вам.

Но Адриен не могла долго думать об этом деле, и когда Келли ушла, ее мысли вновь вернулись к Кристоферу. «А может, Келли права?» — спросила себя Адриен. Отчего некоторые мысли бывают такими абсурдными? Например, она чувствовала себя живой и счастливой тогда, когда рядом с ней был Кристофер, но не могла до конца дать волю своим эмоциям.

То, что она старательно пыталась подавить в себе всю эту неделю, наконец всплыло. Адриен очень жалела, что она не ответила на любовь Кристофера, наверняка это был бы самый восхитительный, потрясающий миг в ее жизни. Но она отдавала себе отчет в том, что между ними вряд ли бы сохранились такие отношения надолго. Это была слишком сложная ситуация…