Повесть о том, как я за счастьем ходила

Глава 5

Проснулась я внезапно от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Приоткрыв глаза, в предрассветном тумане увидела Макса. Он полулежал поверх одеял рядом со мной и внимательно вглядывался в лицо.

— Кто ты? — Задумчиво прошептал мужчина. — Почему ты здесь? Что за тайна окружает твоё появление? Почему меня безумно тянет к тебе?

Я улыбнулась его вопросам, выдавая, что проснулась.

— Я твое настоящее, Макс, и я люблю тебя.

Слова сорвались с губ непроизвольно. Мозг еще не контролировал мои эмоции. Нагнувшись, он пристально посмотрел мне в глаза, потом прикоснулся щекой к моей щеке и прошептал на ушко:

— Ты пахнешь рассветом.

— А ты как кактус колючий, — нарушила я романтику момента, потому что щетина больно колола мне щеку.

— Ах ты, нетерпеливая фурия моих уязвленных намерений.

Пошел в шуточную атаку возлюбленный. Он быстро разобрался с одеялами, подушками и подушечками, летящими в его сторону. И нежный поцелуй накрыл нас своим покрывалом безудержной страсти…

Утром за чашечкой кофе Макс все-таки озвучил, мучавший его вопрос:

— Что предвещает твое появление в моем мире, Лия? Я чувствую, что что-то должно произойти, и это меня беспокоит. — Взяв мою руку и поднеся её к губам, Макс продолжил. — Ты мое нежданное счастье! Ты мое все! Не покидай меня, ладно? — Его щенячий взгляд трогал меня до глубины души.

— Макс, я всегда буду рядом, и в радости, и в печали, и в победах, и в поражениях. Иди вперед и ничего не бойся.

События последующих нескольких дней стремительно закружили нас в галопе, сорвавшихся в карьер лошадей.

Максимилиан, Петрархиус и Чеки с головой окунулись в раскрытие очередной государственной тайны, дамокловым мечом нависшей над изумрудным государством. Их целеустремленность и слаженность в работе просто восхищали меня. Обладая огромным багажом знаний и с полуслова понимая друг друга, мужчины в буквальном смысле стали мозговым и научным центром государства. Идя к главной цели, они сорили новыми изобретениями и усовершенствованиями, стремительно поднимая уровень жизни. Так появились прогулочные коляски на рессорах, а в проекте уже маячили кареты и паровые машины. Колеса повозок обтянули местной резиной, и они уже не громыхали по булыжным мостовым. Изобретение красок ввело моду рисования на стенах домов. Город буквально расцвел всеми цветами и превратился в праздничный хаос.

А беспокойство перед ожидаемой неизвестностью все больше заставляло спешить и, не оглядываясь, двигаться вперед.

— Уди, солнышко, это ты?

Старик оторвался от шахматной доски и приветливо улыбнулся миловидной девушке, стремительно влетевшей в комнату.

— Дядюшка, вы опять строите козни на Доске мира?

— Ах, любушка моя, скучаю-с.

— Привет, Прики! — Поприветствовала Уди Лихое Приключение. — Твоя страсть к азартным играм меня просто пугает.

И она с нежностью взъерошила волосы молодому человеку. Краска зарумянила ему щеки, и в глазах потух всякий интерес к игре. Изловчившись, он чмокнул красавицу в ладошку.

— Ах, уж эта молодость! — Забрюзжал старик, вставая и охая. Партнеры отошли от доски.

— Прики, ты представляешь, дядюшка недавно сделал мне удивительный подарок.

Защебетала Уди, увлекая молодого человека в соседнюю комнату и подводя к круглому сосуду, напоминающему аквариум. Внутри мерцал застывший рисунок из серебристых линий, звездочек и разноцветных рыбок. Девушка взяла в руки хрустальный кувшинчик и наклонила над аквариумом. Густая тягучая лучистая капля упала в сосуд и остановилась в самом его центре.

Сначала ничего не происходило. Но вот шевельнулась первая полосочка, за ней вторая. К капле неспешно подплыла рыбка и, зацепив чуть-чуть хвостом, потянула за собой сверкающую нить. За ней последовала вторая, третья. Они лизали каплю хвостами, растаскивая ее по всему аквариуму. В какой-то момент внутри сосуда все смешалось и замутилось, стало мутным и непрозрачным. И вдруг откуда-то из глубины начала нарастать ослепительная вспышка света. Уже через мгновение все пространство комнаты, где находились молодые люди, было окутано мягким свечением. Этот свет был живым и почти осязаемым.

— Уди! Удача моя ненаглядная, — с внутренним трепетом, прошептал Приключение. — Что это за волшебство?

Глаза и все лицо девушки светились обворожительным внутренним сиянием, обнажая всю искренность её души, помыслов и чувств.

— Это сказка, Прики! Это чистейшая энергия начала-начал, это исток всего живого, — и девушка несмело взяла руку молодого человека. — Здесь мы рождаемся и умираем, здесь наши помыслы становятся явью, а их чистота видна как на ладони. Смотри, твои руки светятся нежно зеленым светом, а волосы — серебряные, как у старика.

Приключение бережно привлек к себе девушку и нежно коснулся розового перламутра любимых губ.

Лежа на траве, мы любовались небесными всполохами. Картина игры света и цвета на темном изумрудном бархате неба завораживала и погружала в небытие.

— В сиянии этого света ты чарующе красива, — шептал мне Макс, отводя в сторону упрямые кудряшки и покрывая лицо и шею легким бризом нежных прикосновений.

И от ощущения безграничного счастья, я тонула в омуте любимых глаз.

— Я люблю тебя, — шептали наши губы.

— Я люблю тебя, — стучали наши сердца.

Мы долго шли в паутине чужих дорог, мы долго делили себя со всем миром. Но сегодня наши дороги встретились и сплелись, как два любящих тела в вечном танце страсти…

Свет померк, возвращая все в привычное русло.

— Какая чудесная игрушка!

И Приключение с неохотой выпустил из своих объятий юную чаровницу.

— Эти звездные рыбки, правда, сказка? Только вся сложность, чем их кормить. Они должны поглощать переработанную энергию живых красок и эмоций, собранных под лучами настоящей звезды.

— Так вот почему ты так часто спускаешься в подлунный мир. Но здесь же в основном зеленые цвета?

— Ну, да зеленые, но зато их так много. И букашки, которые трудятся на сборах, делают это качественно и никого не убивают. Прики, я так боюсь зацепить энергию зла, зависти, смерти.

— Но полностью этих эмоций не избежать, ведь в подлунном все равно нарастает энергия страха. А если принести краски от других звезд? Или, например, эмоции, человеческие эмоции?

— Я этого не пробовала.

— Диво мое дивное, душа моя ненаглядная, — с улыбкой проворковал Лихое Приключение, заключая девушку в свои объятия и нежно целуя в юные ланиты. — Тогда нас ждут необыкновенные открытия.

— Ах, дорогой мой Чекион. Позволь представить тебе интересную историю, — властно-пренебрежительным голосом изрек сидящий напротив черта господин.

В его манерах, изысканной одежде и в вальяжном тоне разговора угадывался вельможа, давно насытившийся деньгами, господством и властью.

Беря в руки бокал красного вина и приглашающим жестом угощая гостя, вельможа продолжил.

— Начало этой истории зарождается в давние дремучие времена. Уж и не помню по чьей воле. Но Случай столкнул две галактики, двигавшиеся под углом друг к другу. О, мы с глубоким интересом наблюдали, как одна из них пожирала другую. Меньшая корчилась в агонии, теряла материю и массу, но все таки продолжала свой смертный путь.

Рок, так звали вельможу, сделал взмах рукой, и над столом в центре зала, где сидели мужчины, зажглось большое голографическое изображение тех событий.

Черный космос, расцвеченный неярким светом далеких звезд. И две галактики под углом врезающиеся друг в друга. Пламя чужих энергий, яркие взрывы от столкновения небесных тел, угасание старых звезд и зарождение новых. Галактики все больше втягивались в смертельное пространство, агонизируя и разрушаясь. Но в какой-то момент, преодолев точку апогея, они начали расходиться, продолжая каждая свой изначальный путь. Поблекшие и опустевшие, они расходились в пространстве как две армады — гордые и непобежденные. И только в хвосте их удаления две планеты неслись навстречу друг другу, не в силах изменить трагическую траекторию пути.

Обе планеты имели приблизительно одну массу. Волею того же случая, их столкновение больше напоминало столкновение двух мячей, чем галактический взрыв. Соприкоснувшаяся материя начала аннигилировать, при этом расходуя всю энергию на торможение. Самое парадоксальное то, что обе планеты имели схожие по составу атмосферы, которые не пострадали.

Еще одним чудом было то, что выровняв массы, процесс аннигиляции перешел в процесс прорастания планетарной материи. В центре новой планеты зародилось общее ядро, которое изнутри начало стирать энергетический барьер, возникший между двумя половинками, вызывая процесс объединения в одно целое.

Вот этот чудесный артефакт и обсуждали двое мужчин, удобно устроившись в центре зала у стола, отделанного черным мрамором с красными прожилками. Зал приема личных гостей. Рок, как хозяин, не скупился ни на слова, ни на угощения.

— Ах, Чекион, я думаю, здесь не обошлось без вмешательства высших сил.

— Но кому мог понадобиться столь колоритный симбиоз? И почему эти силы молчат сейчас?

— Я тоже часто задаю себе этот вопрос, но ответ сокрыт в далеком тумане времени. Думаю, что ключ к разгадке этой тайны должен где-то существовать. Не мог бы ты поискать его?

— О, да, мой господин, — не замедлил среагировать черт. Его и самого не на шутку заинтересовала услышанная история. — Ваша светлость, но мне потребуется доступ к аналойным архивам.

— Да-да, конечно, — вставая, произнес вельможа, тем самым заканчивая аудиенцию. — Но сначала поройтесь где-нибудь поближе.

— Царь-батюшка, беда, — и в ноги царя рухнул гонец из дальних поселений.

— Да ты встань, голубчик, и расскажи царю-батюшке все попорядочку, — свысока молвил генерал, отстраняясь чуть в сторону.

— Беда, батюшка, беда, — причитал гонец, — три деревни гады ползучие обескровили. Детки малые помирать начали. Бабы воем воют. А мужики, что только не делали, и табуном их топтали, и огнем жгли, а они все топают и топают. Помоги, царь-батюшка, не дай пропасть смертью лютою.

Царь погрустнел, внимательно слушая мужика.

— Да, генерал, видать пришло время военное, вот и работка подкатила нелегкая. Ехай-ка ты, Першил Самохвалович, и разберись на месте, что там за лихо навалилось. — Максимилиан призадумался. — Войско наше возьми для поддержки мужиков местных в их трудах праведных. Ты теперь там и власть, и заступник, и гонец царской воли. Так что не подведи, голубчик.

— Есть, ваше величество, — вытянулся в струнку генерал, и на лице его заиграла довольная улыбка.

— Да, и сабелькой-то не спеши махать, — наставительно проронил царь, — подумай сперва.

Но генерал уже спешил из дворца, утаскивая с собой гонца и раздавая по пути первые приказы.

— Да, как бы дров не наломал наш горе-вояка, — вышел из-за трона Петрархиус.

— А что, не тебя же мне туда отправлять? Эту задачку тут решать надобно, и чем скорее, тем лучше будет. Что в книгах старинных написано?

— Да ничего там про это не сказано. И Чеки, и я уж всё твоё и не только твоё хранилище книг и записей кверху дном перевернули. А не было такого напастья раньше. Как будто кто-то там наверху, — и маг коротко кивнул вверх, — новую игрушку себе завел и теперь её на нас опробовает, выдюжим аль подохнем.

— Ну, ты тоже скажешь. Главное не горячись, Петруха. Покумекаем, поработаем, да и справимся, — попытался успокоить Макс друга. — А что там с горой-то окаянной, тоже не колется?

— А вот про гору я кое-чего отрыл. Стоит эта гора столько времен, сколько живет наш народ, только картинки на ней раньше никто не видывал. Стоит себе гладенькая, серенькая, не растет и не рушится. Как перст на равнине одна возвышается. Селений около горы отродясь не было. Бабки считают это место гиблым, чужим, заколдованным. Так что вот такие чудеса-то.

— Надо бы эту гору хорошенько облазить, может быть и приоткроется что-нибудь. Ты возьми с собой человек эдак десять-пятнадцать, ученых захвати, пусть потрудятся и головы поломают. Девушек наших тоже позови с собой, проветрятся и развлекутся, они у нас умные, может чего дельного и присоветуют. Я к вам иногда наведываться стану, не все же время во дворце штаны просиживать. Да и интересно же все-таки.

— Макс, дружище, а может и царевну с собой прихватить, так за компанию? Ведь почитай весь двор скоро у горы окажется. Девка уже взрослая, на выданье, а ты все её от царских дел в сторонке держишь. Обидно же ей.

— Не сыпь мне соль на рану, Петруха. Вот выйдет замуж и будет царствовать, а сейчас не до нее.

— А когда до неё-то будет? — Осмелился поставить вопрос ребром маг. — Ведь упустим момент, а потом беды не оберемся.

— Я сказал, не лезь в душу, — строго огрызнулся царь, — и без тебя тошно. А царевна пусть с мамками и няньками колупается. Не бабье это дело государством править. И хватит меня учить. Ступай лучше отряд снаряжать. Время не терпит.

И царь повелительным жестом отослал от себя Петрархиуса.

— Вот дьявол! — В сердцах воскликнул Чеки, стоя у окна своей лаборатории. — У-у-у! Тайны напустили, что сами не разберутся. Теперь и не знаешь к кому с докладом бежать. А Случай Иванович хитер, позволил мне таки медальончик украсть. И что в этой безделушке такого? Хотя, в его коллекции безделушек не бывает. Только пойди, найди его в этой неразберихи. И Рок тоже, планетку ему захотелось. Тут и не вооруженным глазом видно, что приглядывается господин, примеряется, как бы заграбастать себе то, что плохо лежит. Позабыли? А мы тут как тут, и нет планетки, и хозяин у неё другой. Порасспросить бы его с пристрастием, как он эту красавицу сокрыть-то хочет, чай не монетка, в карман не положишь. Вот хитер, бестия. — И Чеки от бессилия сжал кулаки.

Черту было над чем подумать. Жил себе не тужил, спинку лишний раз не гнул, а тут навалилось разом, и господ приумножилось, и горе-друзья нарисовались. И всем угождать надо, и чтоб не прознали, и не пронюхали. Лийку только жалко. Хорошая она баба. Да в такой переплет вляпалась. Хотя может и хорошо, что вляпалась. А Солоха из нее просто класс, хоть сам влюбляйся.

— Стоп, Чеки! Осади лошадей, — одернул себя черт. — Пораскинь умишком-то. Медальон в поднебесную попал. Рок ключик ищет. Макс загадку какую-то разгадать пытается. Лия из другого мира пришла. И меня на землю спустили. Неспроста это всё, ой, неспроста. Думай, черт, думай.

— О, Рок, ты как всегда красив и элегантен, — саркастически поприветствовал гостя Лихое Приключение.

— И мне неприятно тебя видеть, — с легким кивком головы, откликнулся Рокки, входя в гостиную старинного дома.

— Рад, рад видеть вас, молодой человек. Давненько вы к нам не заглядывали, — заспешил Случай Иванович, поднимаясь с кресла, кряхтя и постанывая. — Мы уж тут и заскучали, и чайком побаловаться успели. И бог весь каких дел наворотить.

Продолжая ворковать, старик подошел к молодому человеку и по-отцовски тепло обнял его за плечи и шутливо добавил:

— Дайка, сынку, посмотреть на тебя, — шутливо запричитал старик, — акий ты странный: и прическа, и наряд, кружева, ленточки, только бантиков не хватает. Мода! Да! То-то я смотрю моя Уди вся как кружевное облако по дому порхает, то на щечке родинку нарисует, то губки зеленой краской вымажет, смех да и только.

— А позвольте Вас спросить, — лукаво вклинился в разговор Лихое Приключенье, — что заставило такого домоседа покинуть уютное кресло и навестить нашу скучающую компанию?

— Любопытство, мой молодой недруг, и дела. Служебные.

Последнее слово Рок адресовал старику. Ставший мгновенно колючим и жестким взгляд, подсказал Случаю Ивановичу, что предстоит весьма не праздная беседа.

— Как хорошо быть старым и мудрым, о тебе хоть изредка вспоминают и забегают для приватных бесед, — и старик жестом пригласил Рока в рабочий кабинет. — Прикки, душечка, не сочти за грубость наше быстрое уединение. Будет время, забегай. Жду-с, — многозначительно кивнул старик и плотно прикрыл дверь.

— Эти две неопределенности вообразили себя богами.

В черном пространстве материализовалась сфера, внутри которой отражалось все, что происходило в игровой комнате.

— Они смешны и …. предсказуемы, — фыркнула темная масса, небрежно оттолкнув от себя сферу.

— Нужен фактор нестабильности. — Полоснул пространство красный луч.

— Да-да? Что-нибудь интересненькое? — Засеребрились белые искорки, концентрируясь в снежный ком и растекаясь белой серебристой пленкой.

— Теория предсказуемых вариантов, — лениво изрекла темная масса, готовясь схлопнуть неперспективный флюид.

— Если две сингулярности образуют третью, то фактор нестабильности может инсценировать парадокс, — зашелестели искорки, облепляя сферу со всех сторон и как бы прокалывая внутреннее пространство своими лучиками.

— Как-то беспокойно мне, Случай Иванович, что-то здесь волнительно.

Так и не найдя места, где присесть Прикки склонился над шахматной доской. Несмело нацеливаясь то на одну фигуры, то на другую, он так и не решался сделать ход.

— Мы можем ненадолго отложить, — вальяжно изрек Случай Иванович, сделав неопределенный пренебрежительный жест. — Скажем, небольшой тайм аут.

Откинувшись в кресле и надув нижнюю губу, он высокомерно окинул взглядом своего соперника.

Лихое Приключение, как отпущенная стрела, резко отступил от доски, развел руки и натянуто рассмеялся.

— Да, Случай Иванович, Вы опасный и хитрый соперник, Вас нельзя недооценивать.

Приключение повернулся к столику, где стояли фрукты. Выбрал ярко оранжевую ягоду и отправил себе в рот. На миг застыл, чуть прикрыв глаза и наслаждаясь экзотическим вкусом спелого сока.

— Думаю, парой шагов мы все-таки обменяемся, — напомнил о себе неугомонный старик.

— О, да! О, да! — Лаконично парировал Прикки, возвращаясь к игре.

Все скрипело и шумело вокруг, сдерживая натиск разбушевавшейся стихии. Ночь. Порывы ветра переворачивали телеги, размётывали стога и клонили к земле могучие деревья.

Яркие вспышки молний не приносили ни грома, ни дождя, ни облегчения.

Все было наэлектролизовано до предела и готово вспыхнуть всеразрушающим и поглощающим пламенем непонимания и вражды.

Макс метался по своему замку, как запертая в клетке птица. Злость и бессилие душили его, накатывая волнами удушья, заставляли страдать, то ставя на колени, то гоня в неуправляемое безумие. Все прятались по своим коморкам и закуточкам, стараясь не попадаться ему на глаза. И только стройный ритм повседневной военной службы привносил некую стабильность и эйфорию безмятежности.

Волей случая в этот лихой день я оказалась в замке и бесцельно бродила по его закоулкам, коридорам и тайным комнатам. Меня никто не окликал и не останавливал. Предоставленная сама себе я неспешно переходила из одной комнаты в другую, лишь изредка вздрагивая от близкого окрика или резкого стука. В одной из комнат я случайно наткнулась на принцессу. Она маленьким испуганным зверьком втиснулась в большое старое кресло и, свернувшись калачиком, пыталась отрешиться от действительности.

— Азалия, душа моя, — тихонько позвала девушку.

Круглые от испуга глаза и стучащие зубы с лихвой выдавали внутреннее состояние принцессы.

— Девочка моя, что с тобой? Что здесь происходит? Куда все попрятались? И почему ты одна? Где твои мамки и няньки?

Задавая эти вопросы, я тихонько поглаживала ее по плечу и видела, как более осознанным стал взгляд, и страх чуть сместился в уголки глаз. С трудом выманив ее из укрытия, я предложила вместе поискать тихую комнату, где можно было бы попить чайку и согреться у камина. Так мы продолжили наше путешествие вместе. Принцесса значительно лучше меня ориентировалась во всех лабиринтах этого замка, поэтому очень скоро мы оказались в небольшой восьмиугольной зале со сводчатым потолком. В центре размещался открытый камин — кострище, где к удивлению горел небольшой огонь. И как только мы закрыли за собой дверь, в зале воцарилась мягкая тишина.

Усадив принцессу на диван и оперевшись на женскую смекалку и интуицию, я быстренько сварганила ароматный напиток.

— Да, лихо закрутила непогода, — задумчиво проронила я себе под нос, потягивая обжигающий чай.

— Я такого никогда в жизни не видела, — отозвалась принцесса, зябко поёживая плечиками.

— Не боись, прорвемся.

Глазки принцессы все сильнее слипались, поэтому уложив её и прикрыв теплым пледом, я села рядышком и призадумалась.

А подумать было о чем, да и оглядеться по сторонам тоже.

Очень необычная комната, здесь все дышало глубокой стариной, колдовством и мистикой. Стены, сложенные из грубого камня, целая стена со скляночками, баночками и фантастическими предметами. Стол, подвешенный на цепях. Стеллаж с книгами и фолиантами. Обходя комнату по кругу, я вскользь старалась коснуться привлекших мое внимание предметов. Какие-то были теплыми, какие-то холодными и даже ледяными, некоторые жалили, и рука непроизвольно отдергивалась, а были и такие, которые хотелось трогать, гладить или просто взять в руки.

И тут моё внимание привлекла подставка, на которой лежала раскрытая книга. Громко чихнув от накопившейся на страницах пыли, я уткнулась в её страницы. О, диво! Они были пустыми. «Избушка, избушка, повернись к лесу задом…» — вспомнила я присказку из русской сказки и, не задумываясь, ляпнула.

— Книжка, книжка, прояви сокрытое, — и легонько подула, пылинки весело закружились над страничками и, они остались пусты.

Разочарованно, я шмыгнула носом и, готовая отвернуться, еще раз громко чихнула.

— Будь здорова! — Засеребрилась надпись на листе.

— Спасибо! — Машинально ответив, я обалдело уставилась в книгу. А там было чем полюбоваться. Из серебристых пылинок складывались узоры, рассыпались и снова складывались в слова.

— И много в тебе знаний сокрыто? — Задала я очередной глупый вопрос.

Книга пренебрежительно фыркнула роем пылинок.

— А если тебя закрыть, — не унималась я, — ты хамить перестанешь?

— И уйдешь ты без ответа не солоно нахлебавшись, — парировала книга.

Прикусив губу и сощурив глазки, я зло посмотрела на несговорчивую собеседницу. И тут в мою голову настойчиво постучалась еще одна знаменитая фраза.

— Свет мой, книжечка, скажи, да всю правду расскажи, что за буря за окошком, разыгралася во ржи?

— Ответ ищи через Медальон Силы, — золотом засияла фраза на всю станицу. Засияла и вмиг рассыпалась в серую пыль.

— Вот тебе на, — почесала я затылок, — одна загадка круче другой. И что дальше? И что теперь делать?

Но книга молчала.

— Ладно, и на том спасибо, — обиженно буркнула я, отходя в сторону.

С порывом ветра и шума в зал ворвался Макс.

— Что ты тут делаешь? — Громогласно возвестил он о своем прибытие.

— Тише, Азалия спит, — шикнула я. — Между прочим, как ты на счет горяченького чайку?

Пометавшись по залу, он придвинул к огню старый стул черного дерева, сел и, отхлебнув глоток обжигающего терпкого чая, уставился на огонь.

— Я так давно здесь не был, что почти забыл о существовании этого зала, — задумчиво произнес он, — этот зал находится в башне. И мой дед еще говорил, что башня уже стояла, когда здесь был другой город. И когда он умер и стал песком, и когда вырос наш город… Здесь ничего не меняется. И даже Петрархиус не смог открыть тайну этого зала, поэтому его лаборатория там, — и Макс махнул рукой в неопределенную сторону. — А как вас сюда занесло? — Опомнился он.

— Мы искали тишины, а здесь неслышно бури и огонь горит, — оправдывалась я.

— Сколько себя помню, здесь всегда горит огонь, — буркнул Макс.

Иголочка любопытства тут же заставила меня более пристально взглянуть на пламя. Что-то оно мне напоминало, такое родное и близкое, постоянный огонь, без дыма и без дров… — Откуда здесь газ? Кто и как это сделал?

Я было открыла рот, но Макс перебил.

— Вы долго тут не задерживайтесь, о башне ходит дурная слава неразгаданных тайн. — Поднявшись, он вышел из зала, так и оставив меня стоять со своим незаданным вопросом, готовым уже сорваться с кончика языка.

Дурак, кто же женщине говорит о тайном, да еще любопытном? Она же теперь ночами спать не будет, пока не удовлетворит свою жажду непознанного.

— Да, скоро он нас не дождется, — молвила я, более внимательно оглядываясь по сторонам.