Позор семьи

Наконец! Уже вторник. 00:51

Всего-то час ночи.

Самое время для загостившейся Золушки вернуться под отчий кров.

Но встречали меня вовсе не располневшие мыши-полевки в расшитых волшебных ливреях, и даже не суровая мачеха, а расширенный педсовет вполне солидного состава.

Отец и товарищ Славин не снимали деловых костюмов, прямо в галстуках нервничали за массивным обеденным столом, по поверхности которого очень удобно барабанить пальцами или переставлять классическую бутылку виски с тяжелыми стаканами. А крестный стащил пиджак и огорчался, полулежа на мягком турецком диванчике, пристроив бокал на резном подлокотнике.

Мое эффектное появление все трое встретили осуждающим молчанием.

— Где ты была? Мы тебя уже обыскались! — наконец сурово изрек отец.

Я легкомысленно повела рукой по еще влажной прическе:

— У парикмахерши сидела…

— Мы переживали, уже сводку по дорожным происшествиям запросили! — посетовал отставной товарищ Славин.

— Вы бы еще сводку по задержанным милицией запросили! — Я виновато улыбнулась.

— Ника, это не смешно! Ты что, разучилась пользоваться телефоном?

— Нет! Просто он потерялся. Выпал, наверное, — и продемонстрировала разорванную в сегодняшних баталиях сумку. — Вернусь в Лондон и сразу отнесу к реставратору — такую сумку обязательно нужно спасти!

Папа был вынужден смириться с моей врожденной женской неполноценностью:

— Ладно, иди… — и добавил, когда я уже стала послушно мигрировать в сторону лестницы: — Как твой новый цвет волос называется?

У меня нет стальной силы воли, у меня даже железной нету, я не выдержала:

— Папа! Если мне нельзя самой выбрать страну проживания, нельзя выбрать, где и как отдыхать, нельзя выбрать работу — хоть цвет волос мне можно выбрать?

Я хлопнула ближайшей дверью так, что она снова открылась, и услышала, как удивленный отец просит «поддержки клуба»:

— Чего она? Мне даже понравилось…

— Ты, Гоша, тоже — перегибаешь с воспитанием! — устыдил родителя добросердечный Дим-Дим, — Дал бы денег девочке на новую сумку, на шубки-юбки… Что ж она у тебя зимой и летом, как солдат, в одних ботинках ходит?

— Дима, что мне, денег для нее жалко? Так она же никогда не просит!

Я поняла, что лучше не слушать дальше, а удалиться ко сну.