Позывной «Хоттабыч» 2

Глава 10

Оснаб выдернул из воздуха жестяную коробку сигарет «Принц Монако» и положил её на стол. Рядом лег коробок спичек.

— Угощайтесь, Сергей Станиславович! — Радушно предложил Петров, открывая жестянку. — Насладитесь благоуханием уже подзабытого табака… — Он размял одну из сигарет пальцами, а затем втянул носом её аромат. — Таких больше не производят! — с сожалением произнес он, прикуривая.

— Так что будем делать с объектом? — тоже закурив, потребовал немедленного ответа Вревский.

— Сергей Станиславович, — полуприкрыв глаза, мягко произнес оснаб, выпуская клуб дыма, — а вы, батенька, случаем, не ох…ели? Я, конечно, понимаю, что наглость — второе счастье, но! — Петров театрально замолчал, чтобы дать Вревскому прочувствовать всю серьезность ситуации. — Чтобы выдвигать мне условия, — наконец продолжил он, — нужно иметь за душой нечто большее, чем все ваши фиглярские фокусы. Вас ведь этому в «Абвере» учили? Бросайте немедленно этих подонков, Сергей Станиславович, они вас явно плохому учат! А моего боевого старичка вы не получите, при всем вашем огромном желании и старании!

— Жаль… — задумчиво произнес ротмистр, выпуская густой дым из ноздрей. — А это ведь и, правда, тот самый аромат… Вы удивительный окудник, Александр Дмитриевич, жаль, что в этот раз судьба развела нас по разные стороны.

— Не унижайте себя лестью, Сергей Станиславович, все равно не поможет!

— Никакой лести, князь, просто констатация неоспоримых фактов! А насчет «вашего» боевого старичка… Да, я должен был доставить его в Рейх… При невозможности доставки, есть и другой вариант…

— Устранение? — усмехнулся оснаб. — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы этого не понять!

— Предлагаю ни вам, ни мне… — Начал было Вревский, но Петров перебил его, наплевав на все приличия и громко заржав в голос.

— Господь с вами, Сереженька! Вы верно на искусственном солнышке перегрелись или ненастоящий коньяк в голову стукнул? С чего вы взяли, что я пойду на ваши условия?

— Вы меня не дослушали, господин оснаб… — «обиженно» заявил Сергей Станиславович. — За ликвидацию объекта на ваш счет в швейцарском банке ляжет солидная сумма в рейхсмарках, или в любой другой валюте. Этих средств хватит на старость не только вам, но и вашим детям…

— У меня нет детей, ротмистр! — отрезал оснаб. — Можете не стараться.

— Но ведь могут быть! — воодушевленно произнес бывший сослуживец. — Вы еще не старый, и вполне еще в состоянии оседлать молоденькую кобылку, — Вревский похабно ухмыльнулся, — а то и двух-трех! Да и через десяток лет еще сможете, если воспользуетесь услугами мировых светил Магической медицины! А они все будут вашими с такими-то капиталом, только пальцами щелкнете! — Продолжал искушать Петрова Вревский. — У вас, ваше сиятельство, еще все впереди!

— А с чего вы решили, ротмистр, что мой нынешний «наниматель» заплатит меньше немцев? — поинтересовался Петров.

— Вот это уже конструктивный разговор! — оживился Вревский. — Назовите сумму, и я думаю, немецкое командование пойдет вам навстречу.

— Вот скажите, Сережа, вы бы стали резать курицу, несущую золотые яйца? — Оснаб глубоко затянулся и затушил папиросу в так же материализованной из ниоткуда пепельнице. — И я, в данный момент, совсем не о деньгах.

— Черт! — не сдержавшись, выругался Вревский. — Хотите сказать, что все ваши «новинки» — от него?

Оснаб легонько кивнул, в подтверждение своих слов.

— Тогда понятно, почему вы так вокруг него пляшете… — Тягуче протянул ротмистр.

— Советую забыть о его устранении, как о страшном сне! Иначе, я разозлюсь, Сереженька… Нет! Я очень сильно разозлюсь! — оскалившись, добавил оснаб. — А вы знаете, что значит попасть под мою Ментальную атаку, когда я очень зол!

— «Спасибо» за напоминание, князь! — Вревский зябко передернул плечами, как будто вдруг ему стало нестерпимо холодно. — Я помню, как вы выкашивали Красных тысячами… когда их «взбитые» мозги едва не вытекали из их же ушей… Жаль, что вы так ненавидите немцев, ваше сиятельство! Вам бы нашлось достойное место в рядах «Абвера»…

— Я не ненавижу немцев, Сережа, — перебил ротмистра Петров. — И среди них частенько попадаются приличные люди. Я просто уважаю и люблю свою отчизну, в отличие от вас, господин бывший… соотечественник…

— Как знаете, Александр Дмитриевич, как знаете. По мне так англосаксы куда как противнее — дрянь людишки! Подлый народец! Что англичане, что америкашки — все едино! Немцы намного основательнее и честнее…

— Давайте не будем вдаваться в дискуссии о «качествах» разных народов, — вновь перебил ротмистра Петр Петрович. — По-моему, гансы уже и так основательно двинулись на почве расовой дискриминации и ксенофобии. Однако вы сделали свой выбор, я — свой! А время рассудит, кто из нас оказался прав.

— Время рассудит, — эхом откликнулся Вревский. — Раз ликвидация отпадает, есть еще вариант… Но за него меня по головке не погладят, но и отчитывать сильно не будут…

— Удивите меня, ваше высокоблагородие, — не скрывая сарказма, произнес Петров.

— Вы в срочном порядке эвакуируете вашего подопечного с территории Советского Союза, — доходчиво принялся разъяснять свое очередное предложение Вревский. — В руководстве Рейха опасаются, что красные комиссары сумеют поставить в строй это «ископаемое», если, конечно, сумеют пробудить его настоящие Силы…

— Ваши сведения устарели, ротмистр! — усмехнулся оснаб. — Его уже инициировали…

— И в каком же статусе? — Теперь уже презрительно поджимал губы Вревский. — Уж не «Потрясателя ли Тверди», чей выход силы разрушил окраины Москвы?

Оснаб постарался сделать как можно более ошарашенный вид, ведь для него не являлось секретом, что «Потрясатель» — лишь побочный эффект.

— Вы не знаете с кем, а вернее с чем, связались! — Наслаждаясь триумфом, заливался соловьем ротмистр. Оснаб терпеливо подыгрывал, стараясь вытащить из Вревского как можно больше информации. — Он — чудовище! Монстр! Древний Асур невиданной Силы! «Дрожь Земли» — это лишь его «поступь», побочный эффект! Основной его Дар совсем иного свойства!

— И что же это? — осторожно ввинтил Петров.

— Умники из «Аненербе» со мной не поделились, — пожал плечами Сергей Станиславович. — Я знаю только одно: он — настоящее Хтоническое существо[25], вновь возродившееся в нашем мире! Пусть пока в человеческом обличье, но он заматереет. И тогда «Волынская резня» покажется детским лепетом — от его поступи содрогнется весь мир! И, кстати, едва возродившись, он с легкостью «размазал» двух высокоуровневых Жрецов Черного Ордена! Среди которых — один Некромант!

— О, как! — Петров разлил остатки коньяка по стаканам. — И откуда такая информация?

— Не знаю, — вновь пожал плечами Вревский. — Ходили слухи, что археологи «Наследия» откопали какую-то древнюю книгу… Очень древнюю… Но, как оно там на самом деле, — он развел руками, — врать не буду.

— А когда успели подменить настоящего Шильдкнехта? — неожиданно спросил оснаб. Эта информация его тоже весьма интересовала. И пока Вревский разговорился, нужно было его дожимать. — Сомневаюсь, что подмена была сделана специально в рамках именно этой операции. Если только среди специалистов «Абвера» не нашлось легендарного Доппельгангера[26].

— Увы, насколько мне известно, Доппельгангер все еще не более, чем миф, — признался ротмистр. — Но и способности штандартенфюрера СС Людвига Майера почти из той же области.

— Это вы сейчас о Тератоморфизме, Сергей Станиславович? — Сразу понял, о чем речь Петров.

— Уникальная Способность! Носителей в мире — прямо по пальцам пересчитать! И большая часть на Африканском континенте, среди тупых дикарей! Представляете, какая жалость? Практически неуправляемые ублюдки!

— Представляю…

— А Майера внедряли на протяжении длительного срока. Я знаю, лично курировал эту уникальную операции, — похвалился ротмистр, — как отличный знаток и уроженец России. Изучалось все: повадки и привычки настоящего Шильдкнехта, его жена, дети, сослуживцы… Да что я вам объясняю, господин оснаб, вы лучше меня знаете, как лучше подменить одного человека другим. Единственное, чего не стоило бояться — это внешнего различия. Дар Тератоморфа позволял нам клепать идеальные копии.

— И я так понимаю, наклепали достаточно? — фыркнул оснаб.

— Обижаете, ваше сиятельство! Мы создали и развернули здесь настоящую дееспособную резидентуру!

— Ну, да, — согласился оснаб, — с такими-то возможностями и не развернуть… Я вас недооценивал, Сергей Станиславович…

— Ага! — обрадованно воскликнул Вревский, наконец-то услышав долгожданную похвалу от строгого учителя. — А вы в меня не верили! А ведь очень многому я научился и перенял именно от вас, Александр Дмитриевич. Может, все-таки передумаете насчет немцев? Я бы почел за честь вновь работать под вашим началом. А после победы Рейха…

— Замолчите, уже, ваше высокоблагородие! — Глаза оснаба жутко сверкнули. — Никогда, слышите, никогда не произносите в моем присутствии таких слов! Если хотите жить! Я ведь в следующий раз могу и не сдержаться — нервишки, знаете ли, уже ни к черту… и возраст…

— Простите, ваше сиятельство, — Сергей Станиславович вновь, не сдержавшись, зябко передернул плечами. — Этого больше не повториться.

— Я надеюсь… — буркнул оснаб.

— А не поделитесь опытом, господин оснаб, — произнес Сергей Станиславович, — каким образом вы сами внедрились к красным комиссарам? Вам уже все-равно: миссия выполнена, эвакуация не за горами. А мне бы очень пригодился ваш опыт для дальнейшей работы.

— Это очень длинная история, ротмистр, — увильнул от прямого ответа Петров, — может когда-нибудь, за рюмкой чая в Швейцарии, я вам и поведаю о своих мытарствах. Скажу лишь одно: чтобы достичь результата, мне пришлось провести несколько лет в самой неприступной тюрьме для Магов, Осененных или, как их принято сейчас называть в среде черни — Силовиков…

— Неужели в том самом ужасающем Абакане? — ахнул ротмистр Вревский.

— А вы знаете еще какую-нибудь подобную тюрьму на территории России, Сергей Станиславович? Скажу только, что это были не самые мои лучшие годы… — Оснаб криво усмехнулся. — Но я все-таки выжил, и, в конце концов, достиг своей цели! Дерзайте, «юноша» и вам воздастся!

— Сочувствую вам, князь, — нервно дернул щекой Вревский — Вам не позавидуешь! Пройти через такое и не свихнуться…

— Не стоит! — отмахнулся Петров. — Я в порядке.

— А вот я бы не хотел там побывать… — положа руку на сердце, признался ротмистр.

— Можно подумать, что я жаждал? — криво усмехнулся оснаб. — Но обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось отправиться «за стену Абакана». Давайте, не будем это ворошить…

— Простите, князь! Если это причиняет вам боль… Вернемся к «нашим баранам»? — Получив молчаливое одобрение, продолжил Вревский. — Надеюсь, что мы пришли к «общему знаменателю» в судьбе возрожденного чудовища? — поинтересовался он.

— Вы зря суетились, ротмистр, — произнес Петр Петрович, — чудовище, как вы его обозвали, так или иначе, покинуло бы Россию в ближайшее время…

— Когда вы собираетесь отправить его вашему «заказчику»? — резко «выстрелил» ротмистр. — Для меня это важный вопрос!

— Его вывоз на данный момент связан с рядом сложностей… — принялся на ходу импровизировать Петр Петрович. Ему необходимо было убедить Вревского в своих «добрых намерениях», без всякого подвоха. — Мой старый канал эвакуации был вскрыт военной контрразведкой комиссаров. Для его восстановления мне потребуется не менее трех дней.

— Могу предоставить вам свой канал, ваше сиятельство, — предложил Сергей Станиславович.

— Нет уж, батенька, увольте! — расхохотался оснаб. — Есть подозрение, что все дороги по вашему каналу ведут в Рим… То есть в Рейх. Это мелко, ваше высокоблагородие! Неужели вы думали, что я на это клюну. И еще, ответьте честно на один вопрос: разве ваше руководство не предполагает, что этой Силой мой «заказчик» может воспользоваться в любой момент?

— Конечно предполагает, — ни минуты не раздумывая, ответил Сергей Станиславович. — Смотрите сами: ни Американцы, ни Англичане, что-то не спешат открывать второй фронт, а только кормят Советы обещаниями. Есть большая вероятность, что они этого так и не сделают. Наиважнейшая на сегодня задача — это лишить комиссаров потенциального оружия невиданной ранее мощи. А дальше уже начнутся совсем другие игры… А мне просто не повезло, что опекаете возрожденное Магией Существо именно вы… Иначе, оно уже завтра было бы в Берлине.

— Что ж, — развел руками оснаб, — бывают в жизни неудачи. Давайте допивать и будем собираться — нас уже «заждались».

Он взял в руки стакан с остатками коньяка, Вревский повторил. Оснаб без всяких тостов и не чокаясь с протянувшим к нему стакан ротмистром, залпом выпил ароматный алкоголь, пусть и нереальный. В реальности бы он себе бы никогда не позволил так по-плебейски обходиться с благородным напитком. А сейчас ему хотелось поскорее распрощаться с бывшим сослуживцем, вызывающим у оснаба крайнюю степень омерзения.

Ротмистр недовольно нахмурился — такое пренебрежительное отношение к нему князя, его основательно покоробило. Однако он сдержался, чтобы не нагрубить в ответ. Однако годы, проведенные в Рейхе, где высокородные Маги-аристократы демонстрировали свое пренебрежение направо и налево, заставили его смотреть на это «несколько проще». Так что он легко проглотил нанесенную его сиятельством обиду, но не забыл этого. Он умел ждать. Долго и терпеливо. И обычно дожидался до подходящего момента «сатисфакции».

— Выходим? — поинтересовался ротмистр, когда пустые стаканы громыхнули о поверхность стола.

— Вы нас сюда затянули — вам и карты в руки, Сергей Станиславович. — Надеюсь, что ваш Резерв не совсем пуст?

«Вот же прижимистая сволочь, даром, что князь!» — мысленно выругался Вревский (несмотря на нахождение в Ментальном пространстве), а вслух произнес:

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство: мой Резерв еще далек до опустошения! Выходим!

Окружающий собеседников ресторанчик мгновенно съёжился и «потух», а перед глазами «расцвел» всеми красками жизни реальный мир. Они вновь оказались на своих местах за накрытым столом хлебосольных Шильдкнехтов, которые даже и не заметили «отсутствия» бывших сослуживцев-Мозголомов. Вся их «эпохальная» битва в Ментальном пространстве и последующий разговор «по душам» не заняли и нескольких секунд, пролетевших за один удар сердца в реальном мире.

Я очнулся с тупой головной болью и, обнаружив себя вновь сидящим за столом, чуть не заорал во весь голос: а что это за херня сейчас происходила? Но, встретившись с «предупреждающим» взглядом Петрова, сдержался. Нацепив на лицо дежурную улыбку, я взглянул на Жорика, потерявшего весь свой волосато-зубастый «лоск», и вновь превратившегося в аккуратного прилизанного блондинчика, примерного сынка доцента-историка. Надеюсь, товарищ оснаб разъяснит мне «политику партии». Наконец определившись, я принялся поглощать «деликатесы», выставленные Вильямом Карловичем в качестве угощения, наслаждаясь давным-давно позабытыми ощущениями от вновь обретенных зубов. Ну, не пропадать же добру?