Глава 16

Я очнулся от того, что в меня полноводным потоком вливалась Живительная Энергия — Прана. Дряблые мышцы мгновенно пришли в тонус и перестали беспомощно труситься и хвататься судорогами. В голове прояснилось, а тошнотворные ощущения куда-то стремительно исчезли, уступив место набирающему обороты чувству голода. Твою в коромысло! Да я сейчас целого слона за один присест готов сожрать!

«Так, спокойно!» — мысленно одернул я сам себя. Сначала надо разобраться, что со мной происходит, а уже потом думать, как заморить червячка, разросшегося до размеров гигантской Анаконды. Хотя, вроде бы, ничего страшного со мной не должно произойти — перед тем как отрубиться, к нам пожаловала спасательная команда из самого Берлина. И вроде бы даже Маг-Лекарь имелся… Если, конечно, это были не галлюцинации моего «воспаленного» сознания, впадающего в полнейшую прострацию от истощения каких бы то ни было сил.

Я осторожно приоткрыл один глаз и осмотрелся: я по-прежнему находился на дне глубокой ямы, вырытой моими Умрунами для освобождения командира и всех остальных из подземного плена. Возле меня на корточках сидел какой-то ушастый и конопатый фриц, постоянно шмыгающий носом и тревожно поглядывающий на часы.

— А! — радостно воскликнул знакомый, радостный и слегка пришепетывающий голос — Габриэлловна. — Не сдох-таки, старый? Только зря кучу нервов на тебя потратила!

— Не дождешься, Габриэлловна! — бодренько произнес я, пытаясь подняться на ноги, но конопатый фриц, сидевший рядом, не дал мне этого сделать крепко ухватив за плечо:

— Не надо резких движений, дедушка! Пранотранфузер слетит! А он еще далеко не пуст! В общем: сидите спокойно и дергайтесь — как раз выполните то, что доктор прописал!

«Что? Пранотрансфузер? Мне? — бешенным хороводом заплясали перегретые мысли у меня в голове. — Да что бы я… да чужую Прану, добытую абсолютно неприемлемым способом… да в себя пустил? Да как же мне жить-то теперь?»

— Отставить панику, товарищ полковник! — неожиданно долбанул меня по мозгам хлесткий окрик товарища оснаба, резкий, как удар кнута. — Развел тут сопли, понимаешь! Соберись! Ты не на детской прогулке и не в доме престарелых! Ты — на территории врага! Твоя задача — выжить и победить любой ценой!

— Выжить и победить любой ценой… — послушно повторил я, чувствуя настоящий стыд за проявленное малодушие. Влили в меня чужую Прану — и пусть! Пусть она послужит на благо правого дела, а не поганым фрицам! Прав командир! Расслабился я, когда должен быть как настоящий кремень!

А сейчас подбери то, что распустил… Одним словом… как ты там в свое время говорил? Улыбаемся и машем?

— Улыбаемся и машем, товарищ оснаб!

— Вот и молодец, Хоттабыч! Крепись, старичок, еще ничего не закончилось…

— Понимаю… Только я абсолютно «пуст», командир, — еще раз напомнил я Головину о своем печальном состоянии. — Надо кумекать, как поскорее Ману восстановить.

— Ну, с Праной-то — сами фрицы помогли, — философски заметил командир. — Глядишь, и с запасами Маны поспособствуют… Так что кончай хандрить — нас ждут великие дела!

— Вот чего я в этом мире с лихвою хапнул — так это великих дел, — ворчливо заметил я. — Вот за что только не возьмусь — обязательно великим делом окажется!

— Знать, судьба такая! — весело заявил командир.

Я чувствовал, что с моим «выздоровлением» у него с души словно тяжелый камень упал.

— Ничего, командир, мы еще повоюем! — обнадежил я его. — Вона, какую мощную гадину заземлили! И с Алоизычем, Бог даст, управимся! Не такого уж и высокого полета пташка, если с Гиперионом, да Драмагаром сравнивать…

— Ой, Хоттабыч, не говори «гоп»! — осадил меня Александр Дмитриевич. — Это тебе, похоже, так вливания Живительной Энергии по мозгам бьет! Не петушись раньше времени, старый! Маны — ноль, Праны — только-только не закопали! Когда еще теперь в полную Силу войдешь?

— Понял, командир — не дурак, — ворчливо ответил я, хотя, не признать правоту товарища оснаба — нужно быть совсем идиотом. Это прилив чужой Праны мне действительно совсем критичность мышления отбил. Не ко времени я радоваться начал! Ох, не ко времени! Сейчас я действительно никто — ноль без палочки! Даже слабенькое смешное Колдунство, чтобы папироску просмолить, не осилю. А туда же — с Главфрицем силами меряться! — Но балбес, какесть балбес, Петрович!

— Хорошо, хоть сам это понимаешь, — удовлетворенно отметил командир. — Так что соберись и поправляй пошатнувшееся здоровье! А насчет «неправедной» чужой Праны — так фрицам, зато, не достанется! На благое дело пойдет! — Слово в слово повторилон мои недавние размышления. Вот ка не пытайся от него свои мысли стенкой отгораживать — все одно где-нибудь просочится! Мозголом от Бога!

— Умеешь же ты мозги вправлять, товарищ оснаб! — восхищенно протянул я.

Что поделать, — мысленно вздохнул Александр Дмитриевич, — есть такая профессия…

— Родину защищать? — выдал я на автомате афоризм из кинофильма «Офицеры».

— Мозги вредным старикам на место ставить! — рассмеялся князь Головин. — Ну, и Родину защищать тоже. А вообще, хорошо звучит… — через мгновение добавил он. — Есть такая профессия — Родину защищать, — смакуя каждое слово, произнес он. — Это же про нас с тобой, Хоттабыч!

— И не только про нас, — добавил я, — это сегодня про весь советский народ!

— Согласен, — подытожил командир. — В общем, жри чего дают, старый, и харю не морщи! Твоя главная задача — как можно быстрей восстановить утраченный потенциал! Если это еще возможно…

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… Справимся с поставленной задачей.

Я скосил глаза, на Пранотрансфузер, пришпиленный Медиком-фрицем к моему плечу. Кристалл-Накопитель помаргивал, значит процесс переливания донорской Жизненной Энергии еще не закончен. И да, я реально чувствовал, как стремительно меня отпускает смертельная усталость, едва не доконавшая меня после схватки с Драмагаром.

— Простите, герр оберфюрер, — обратился к Хартману Некромаг Вайнцирль, пребывающий просто в отличном расположении духа — его повышенная чувствительность на опасность опять не подвела, — может быть вы поможете прояснить: что вообще здесь произошло?

— Давай «без чинов», Руппрехт, — произнес Хартман, — так-то мы из одного Ордена СС — мы все камрады. Даже Великий Жрец не гнушается этого негласного правила. Мне доводилось общаться и с ним вот как с тобой, на «ты».

— Отлично, Роберт! — просиял Руппрехт. — Мне, конечно, не довелось еще испытать такого благоволения рейхсфюрера, но я несказанно рад, что мы понимаем друг друга! Прости, если, если задену что-то из секретного, но что, черт побери, здесь произошло? Я, как Некромаг, просто в шоке от того, какие Могучие Силы здесь бушевали буквально час назад! Как вы умудрились выжить в этом Армагеддоне? Куда подевались носители этих непомерных и запредельных Энергий? — Вопросы сыпались из оберштурмбаннфюрера, как из Рога Изобилия. — И почему этот отвратительный русский старикашка, который, согласно распоряжению Великого Жреца, имеет высший приоритет на спасение… до меня никак не дойдет, почему он, а не ты, Роберт?.. позволяет себе светить своей тощей голой задницей перед все народом? Почему он почти без штанов, Роберт? Эти лохмотья не в счет! Такой вид оскорбляет мои чувства и как представителя стержневой нации, и как офицера, в конце-то концов!

— Уф-уф-уф! — Осуждающе покачал головой Хартман, прикинув расстояние до Хоттабыча, которому сейчас оказывал помощь Маг-Медик. — Скажи спасибо, что этот мерзкий русский старикашка тебя сейчас не слышит. К твоему сведению, этот немощный дедок за последние сутки уничтожил в одиночку Хозяина Кладбища и несколько десятков тысяч подконтрольных ему Зомби!

— Не верю, чтобы этот унтерменш…

— Заткнись, Руппрехт! — рассерженной гадюкой зашипел Хартман. — Сколько Ходячих ты можешь поднять или упокоить за один раз? Ты, опытный Некромаг, с довольно-таки сильным Источником? Сотню? Две? Тысячу?

— Пятьсот тридцать три! — с гордостью сообщил Вайнцирль. И это действительно был отличный результат. — Из тех Магов, с кем мне доводилось нести службу, больше полутора тысяч не мог осилить никто! А этот старикашка…

— А этот старикашка умудрился остановить многотысячное нашествие Зомби! Правда, для этого ему пришлось снести с лица земли Ораниенбург…

— Так это он? — все еще неверяще ахнул Вайнцирль.

— А до этого, — невозмутимо продолжил Роберт, — перед тем, как покинуть Руссладию, он точно так же не оставил камня на камне от легендарного Абакана!

— Ы… — Оберштурмбаннфюрер на мгновение выпал в осадок от информации, что сообщил ему оберфюрер.

— Вот тебе и никчемный старикашка, Руппрехт! — усмехнулся Хартман, отечески похлопав по плечу застывшего соляным столбом Некромага. — И если ты думаешь, что это все его подвиги — я тебя огорчу: на его счету устранение еще двух Древних Существ, такой невиданной Силы, что Хозяин Кладбища нервно курит в сторонке! Результат последней схватки ты можешь наблюдать воочию, старина! — Роберт развел руками, акцентируя внимание оберштурмбаннфюрера на истерзанной земле, заваленной трупами. — Так что придержи язык, и найди этому голозадому русскому старику нормальные штаны, пока он не разнес в клочья весь ваш доблестный танковый дивизион с Некромантами в придачу. Да, и кроме штанов — все остальное тоже не помешает.

— Понял, герр оберфюрер! Немедленно обеспечим! — И Руппрехт стремглав кинулся выполнять распоряжение — после таких заявлений он стал реально опасаться разозлить этого очень странного старикашку. Теперь ему стало понятно, отчего Сам Великий Жрец так печется о нем. С такой-то Силищей, да против русских — можно реально в кратчайшие сроки вернуть все утраченные позиции! И чем черт не шутит, быстро решить итог этой затянувшейся войны! Но ведь этот страшный старикан тоже русский… Пойдет ли он против своих диких соплеменников? Хотя, недаром же он покинул свою родину, прицепом разрушив еще и Абакан, пугавший вот уже более столетия всю Европу, как, впрочем, и весь остальной цивилизованный мир?

Голова Руппрехта мгновенно распухла от тысячи мыслей, и он решил себя не терзать. Пусть Фюрер с Великим Жрецом ломают себе головы над этими неразрешимыми вопросами, а он займется разгребанием насущных проблем — для начала найдет этому старикану нормальные штаны.

Разрядив в ноль очередной Пранотранфузер, я довольно потянулся, до хруста в своих старческих суставах. Слабости как не бывало — чувствовал я себя просто великолепно. Почти, как до схватки с гребаным Драмагаром. Да и фрицы расщедрились, опустошив на меня несколько заряженных Кристаллов-Накопителей с Энергией Жизни. Что и говорить, я реально ожил!

А уж когда ко мне подошел в очередной раз конопатый и лопоухий Лекарь, протянув канолевый «танковый комплект», состоящий из черной суконной куртки, штанов и крепких ботинок, я и вовсе «растаял». Как же я утомился светить на всю округу своим голым задом, вызывая в рядах танкистов и Магов нездоровый интерес! А этот конопатый Медик-педик, так и вовсе смотрел на меня, как на исчадие ада. Нет, жизнь, несомненно, удалась! Еще бы помыться…

— Слышь, панцервафля[19], — дернул я за лацкан куртки фрица, притащившего мне одежду и попытавшегося стремительно ретироваться, — где бы мне рожу умыть?

— А? — Даже испуганно «присел» на полусогнутые немец, взглянув поближе на мою харю, сплошь покрытую запекшейся кровью, как моей — свежей, так и протухшей мертвячьей. Да и несло от меня как… гхм… от старого скотомогильника, и это еще очень мягкое сравнение. А уж состоянием моей отросшей за время «заморских скитаний» бороды можно было не только детей ночами пугать — тут и взрослые фрицы, вона, как подальше от меня щимятся.

— Вода, говорю, есть где-нибудь? — повторно и едва ли не по слогам, словно для умственно отсталого, озвучил я свой вопрос. — Жалко новые шмотки в таком вот виде надевать…

— Чего бушуешь, красавчик? — Задорно окликнул меня женский надтреснутый голосок. — Может, я, чем помогу? — И подошедшая старушка звонко шлепнула меня сухой ладошкой по голой и неприкрытой заднице.

— Ох, и бедовая ты, Габриэлловна? — Ничуть не смутившись, обернулся я к обладательнице голоса. — Смотри, а то, как посватаюсь к тебе…

— Ой-ли, борода многогрешная? — Немка подбоченилась и подмигнула. — Я бы и сама не прочь, но ведь все ты свистишь, старый!

— Все-то ты, Габриэлловна, наперед знаешь, — я нарочито удрученно покачал головой. — Не досуг мне сейчас женихаться…

— Вот всегда у вас, кобелей, недосуг! — Не осталась в долгу немка. — Но тебе простительно, да и мне на кой такой старый пенек? Я-то, почитай, тебя на цельных тридцать годков младше! И помоложе могу себе сыскать! — Сверкая глазками, с вызовом заявила она.

— Помоложе — не значит лучше! — философски заметил я. — Такие, как я — товар штучный и редкий! — И я, приосанившись с гордым видом Наполена Бонапарта, засунул за пазуху руку сквозь прореху во френче, изрядно потрепанном судьбой и Драмагаром.

Черт возьми, да эти пикировки со старой плутовкой отлично подняли мне настроение! Психотерапия в чистом виде! От прежнего уныния по поводу полной потери Магических Сил не осталось и вовсе никакого следа! Жизнь хороша и прекрасна!

— Пойдем уже, болезный, — фрау Габриэлла весело поманила меня за собой, — покажу, где умыться сможешь.

Она первой выбралась из ямы, а я послушно следовал за ней. Буквально метрах в пятидесяти из развороченной груды камней бил сильный и чистый ключ. Рядом, в небольшой воронке, даже собралось небольшое озерцо. Ну, как озерцо — большоя лужа. Но вода в ней была чистая, и даже падалью совсем не воняла.

— Тут у нас речушка небольшая раньше была, — произнесла старуха, принимая из моих рук чистую одежду и башмаки. — Только ты её умудрился под землю загнать. Но вода сама выход нашла — её так просто, как человека, взаперти не удержать. Это надо как следует постараться…

— Так и я не хотел всего этого, Габриэлловна. — Сбросив с себя заскорузлые и окровавленные лохмотья, я быстро погрузился в воду. — Ух! — Помимо воли воскликнул я, вода была холодной, что натурально обжигала кожу. — Хорошо-то как!!! — Крикнул я, падая на каменистое дно и погружаясь с головой. Вскоре организм привык к низкой температуре, а по мышцам из-за резкого прилива крови разбежалось долгожданное тепло.

Я сидел под водой столько времени, насколько хватило воздуха в легких, надеясь размочить тот страшный колтун, образовавшийся в моей бороде. Естественно, что за такой короткий срок размочить его мне не удалось.

— Накось, лови! — Немка бросила мне кусок ткани, вырванный из моей старой одежды. — Почище выбрала. Потри себя хорошенько, Хоттабыч, вместо мочалки тебе будет.

Я с остервенением принялся оттирать кровь, грязь, тухлую слизь и едкий «желудочный сок», в котором всласть искупался, побывав в желудке Драмагара. Пусть и с большим трудом, но мне удалось соскрести с себя все это непотребство, вот только осталась одна проблема, с которой мне так и не удалось справиться — это моя борода. Пока я с ней мучился, фрау Габриэлла успела куда-то смотаться. Вернувшись обратно, она кинула мне солидный коричневый кусок хозяйственного мыла, явно раздобытый у запасливых танкистов. Когда постоянно руки «в говне»… Прошу прощения за мой французский — в отработанной смазке и прочих трудно отмываемых «прелестях» обслуживания двигателя, мыла нужно много.

Но даже разжившись моющим средством, отмыть мою некогда шикарную бороду оказалось непосильной задачей. Может быть, в хорошей баньке, да в горячей воде и удалось бы привести её в божеский вид, но о бане на сегодняшний момент я мог пока только мечтать.

— НУ что, старый, допрыгался? — Ехидно поинтересовалась старуха, оценивая результаты моих трудов. — Подплывай ближе, будем тебе бороду стричь! — И она показательно щелкнула невесть откуда раздобытыми ножницами.

Загрузка...