Прах любви

Глава 8

Лёгкие поцелуи оставляли после себя на коже горящие дорожки, тёплое дыхание касалось растревоженных клеточек и вторило маршруту чужих губ, путешествующих по телу. Приятное пробуждение, очень многообещающее. Жаль, что я быстро вспомнила, где я, и кто тут вокруг меня упражняется.

— Алекс, мне так жаль, что Маришка так себя повела, — раздался приятный шёпот.

Да, я теперь точно знаю, муж при желании может говорить очень ласково и проникновенно, одним только голосом вызывая пресловутые мурашки. Мог бы вызвать даже сейчас, если бы не говорил о предательнице, с его дозволения, развлекающейся с моей бессловесной тушкой. И как бы он ни сожалел, это всего лишь слова. Содеянного уже никакие извинения не исправят.

— М-м-м, — побудила его к дальнейшим признаниям и выгнулась под руками. Приятно, чего уж себе врать, даже особо играть не пришлось.

— Давай начнём сначала? — запуская руки под и без того ничего не скрывающий наряд, продолжил муж.

— М-м-м, — более утвердительно промычала я.

— Память мы восстанавливать не будем, незачем эти лишние скандалы, но начать с чистого листа, нам никто ведь не мешает? Правда же, Алекс?

— М-м-м, — уже более нервно ответила я.

Ну не идиот ли, как я должна ответить на эти вопросы под зельем? Или приказ отдавай, или формулируй прямо, что за сентиментальные глупости и двойственные толкования? Всё равно я этого не должна вспомнить. Да и слова явно намекают, что он не ожидает сохранения в моей памяти своих признаний, к чему тогда эти разглагольствования?

Поцелуи давно перешли стадию невинной ласки, да и руки от них не отставали, а я всё мычала в ответ. Я ведь его и потрогать даже не могу, хотя не отказалась бы, слишком уж хорош. Он, конечно, тот ещё подонок, но кто мешает насладиться процессом? Тем более, такого образчика мужественности в моей постели ещё не было. А если и был, то не считается, раз не помню.

На собственной шкуре, почувствовав, насколько ласков и нежен, может быть, этот ледяной красавчик, почти уверилась, что под венец в итоге пошла сама. И даже не уверена, что мои чувства были усилены зельями или ментальным воздействием. Я всегда была падка на такой типаж, а тут прямо идеал моих идеалов.

Впечатление было смазано несколькими быстрыми проникновениями, буквально сунул-вынул и готов. Но, это я ещё как-то могу оправдать, я же под зельем, о моём удовольствии в принципе не стоит сейчас переживать. Но, вот дальнейшие слова, подкреплённые ментальным импульсом, заставили задуматься и окончательно выбросить любые домыслы на его счёт:

— Ну вот, девочка, считай, что у нас была сказочная ночь любви.

А была ли сказка вообще? И не по этой ли причине Маришку так штырит? Может он ей мозги сплавил совсем? Магии, что он вложил в слова, было бы достаточно, не жди я подвоха, будь я предельно расслабленной и доверяй ему как себе, я бы действительно поверила в волшебную ночь любви. А Маришку такая порция магии могла и в овощ превратить. Где правда-то?

Любила ли я его? Доверяла ли я ему? Что было правдой, а что только мороком внушения?

А дальше началась моя персональная пытка. Крей оказался чистым боевиком, и лечить мои ссадины и раны, он решил самостоятельно, вливая в меня огромное количество собственной магии. Грубой, жёсткой, насильно сращивающей плоть, с немыслимой скоростью и без обезболивания. На поле боя такое лечение было бы уместно, но вот так, опасаясь пересудов, подвергать жену абсолютно неоправданной пытке?

Я умела терпеть боль, даже не так, я умела её игнорировать, поэтому и сейчас не стала никак блокировать неприятные ощущения, сосредоточившись на щитах супруга. Кто в здравом уме будет подозревать бьющегося в агонии, одурманенного человека во взломе защиты палача?

Вот и муженёк ничего не заподозрил и, наскоро отеревшись покрывалом, отчалил в неизвестные дали, даже не убедившись, чем закончилась экзекуция. Да уж, сказка она такая, быстротечная.

Даже его тело в итоге не спасло положения, одной смазливой рожи, ну ладно, очень красивой рожи, и положения в обществе мало. Во всяком случае, именно мне мало. Я всегда чётко делила плотские утехи и душевную близость. Что бы там ни было на отрезке моей жизни, которую я не помню, но итог-то нашей «любви» я знаю, так что душевная близость отпала сама собой, какие бы причины ни побудили князя, отправить меня в тюрьму, а тут ещё и плотские утехи обломались. Но, жалко, такое тело и мимо. Всё тлен и прах, и любовь, и страсть, и даже его сила.

Может, в постоянном ментальном воздействии кроется причина неполадок с памятью? Есть ли мне, что вспоминать самой?

Вопросы, вопросы, радует, что пока он тут играл в заботливого героя, я сумела вплести в его защиту слепок своей магии и теперь доступ к телу у меня беспрепятственный. Если не стану сильно перегибать палку, то и не догадается о вмешательстве. Судя по количеству силы, влитой в мои простейшие раны, дозировать магию и вообще управлять ей на филигранном уровне он попросту не умеет. Да и ненужное это знание для боевиков, убил врага и молодец, зачем изгаляться и рассчитывать силу максимально точно, ухнул с запасом и красавчик. Этим все боевики грешат, и на этом же прогорают.

А убить его одним махом я всегда успею, когда сердце остановлено, уже без разницы, понял ли будущий труп, кто его убил или нет. Но, просто убить мне будет мало. Как минимум мне нужны ответы.

В спальню вошла женщина-гора в костюме горничной, я чуть из образа не выпала, разглядев кокетливый кружевной чепец на монструозной голове великанши.

— Княжна, вам пора возвращаться, — поднимая моё безвольное тело с постели, как пушинку одной рукой, а второй укутывая в покрывало, пробасила женщина.

Вот это я понимаю прислуга, у такой, точно по помытому лишний раз не пойдёшь, будь ты хоть князь, хоть сам Тёмный Отец.

Женщина стремительно несла меня как куклу, абсолютно не замечая веса, стражи еле поспевали за нами. Спешить, то они спешили, вот только обмениваться впечатлениями и тихо переговариваться на бегу, им никто не мешал. Ну а разве трудно расслышать шёпот в двадцати шагах? Вообще нет, когда ты тёмный целитель и заняться больше всё равно нечем.

— Видел, как князь шлюху свою уволок? — хмыкнул один из стражей.

— А то, он её по дороге пару раз на ступеньках ронял, голову на отсечение даю, не случайно она падала, — ответил второй мужчина.

— Жалко, такая красотка, — мечтательно прицокнул первый и тут же опомнился: — Но княжне она зря вредить удумала.

— У тебя будет шанс опробовать, — гоготнул второй и совсем тихо добавил: — Князь дозволение дал, пользовать её, когда хочется, после смены, вестимо.

— Неужто надоела? Он же её лично из столицы привёз, — удивился ценитель Маришкиной красоты.

— Да не, узнал он о княжне, вот и взбесился, потом вернёт, наверное, уж больно девка красивая.

— Это да, но войско, если узнает, как он с княжной обращается, точно взбунтуется, не будь её, и им поддержка больше не обломится, — протянул первый.

И на самом интересном месте они взяли и замолчали, каждый обдумывая что-то своё. Ну не уроды ли, не могли до конца рассказать? Что не так с войском-то, и каким боком я тут оказалась? Стражи то преданы лично князю, даже если Крея выпрут из князей, то они последуют за ним, а вот войско верно только Северным Пределам, кто бы там не правил. И за меня это войско отчего-то горой, отчего?

Даже к судьбе Маришки как-то пропал интерес, ну, увели и увели, подумаешь гвардии на потеху передали, этого для искупления всё равно мало. А вот с войсками интереснее.

Так и дошли до моей камеры, причём той, где обитают служанки и есть ванна, каждый думая о своём, не знаю, что там думала женщина-гора, но даже она иногда кидала на меня загадочные взгляды.

— Леди, леди, там Маришку волоком по всей тюрьме тащили, — стоило только захлопнуться за великаншей дверям, как на меня набросились взбудораженные служанки.

Волоком это хорошо, волоком это приятно. Но, эта мелкая месть сейчас не играет никакой роли.

— Так, девчули, а ну-ка, давайте выкладывайте все сплетни и слухи, что слышали и про князя, и про войска, и про меня.

Девушки переглянулись и наперебой затараторили.